Часть 15
27 сентября 2017 г. в 00:55
Правильный мальчик.
Вот так посмотришь на него со стороны — идеальный, безупречный, непогрешимый. До хрустящих манжет на дорогущих рубашках, до стрелок на брюках, о которые можно порезаться, до причёски, что волосок к волоску и ни миллиметра на промах.
Воспитанный.
Улыбается обезоруживающе на все тридцать два, смеётся, шутит всегда в тему, с нужной долей иронии. Всё делает в меру, выверено, как по нотам, чётко в такт — не подкопаться.
Никто не подумает даже, что такого, как он, можно ненавидеть.
Ненавидеть тем самым неразбавленно-ядовитым, кипучим, травящим чувством. Ненавидеть до чесотки, до нервного тика и тремора в руках. До сбитого дыхания по ночам и глухих стонов, о которых на утро забываешь. Делаешь вид — и вроде удачно. И кажется, веришь.
Правильный.
Правильный настолько, что бесит. Бесит рафинированность, которую хочется запить.
Нет, Мэтту хочется не этого — ему бы банально это совершенство за горло схватить, сжать пальцы на тонкой шее, с этим сводящим его с катушек, выбрасывающим на грань между адекватностью и помешательством кадыком, и смотреть. Смотреть, наблюдать, наслаждаться чертями, выползающими прямо оттуда, где пережат кислород. Ловить этих бесов на кончики пальцев, и неважно, что почти обжигают. Абсолютно не имеет значения, если эта прикипевшая намертво маска слетит. Чтобы ни хруста, ни рези в глазах, ни ослепительно-тошнотворной белизны. Только чистые, неприкрытые, кристально-грязные эмоции, коим он, сам Идеал во плоти, выхода давать не должен.
Мэттью жаждет прижать Гарри к стене — до вмятин и заломов на рубашке, до такого невъебенно-расхлябанного вида, чтобы убедиться, что он ничего не придумал. Что Гарри, живущий в его сознании и сердце уже месяца три, такой же в действительности. Нормальный, чувствующий, не этот манекен, что без эмоций, заведённый, как на автопилоте, а человек, которого хочется узнать. Пробраться через броню толщиной в метр, прокладывать путь к его сердцу по миллиметру, ступать осторожно, намеренно пуская трещинки по его непрошибаемой обороне.
Идеальный.
Мэттью бы выдернуть Шама из его мирка, в котором он царь и бог, великолепие и живой эталон, восседающий на троне, несбыточная мечта. Ему бы прикоснуться хоть на мгновение к тёмным волосам, провести рукой, взъерошить гладкие пряди. Потянуть слегка, а после всё сильнее — до стона. Ему бы на секунду, пусть на десятую долю, но коснуться горячих губ.
Правильный мальчик.
Блядски правильный Гарри, в мире которого Мэттью — не более чем невидимка.
До разливающегося трепета в грудной клетке совершенный Гарри, который для Мэттью и есть целый мир.