***
Первым тревожным «звоночком» — хотя никто не догадался истолковать его правильно — стало внезапное прекращение каких-либо враждебных действий Лютора против Супермена. Кларк вздохнул с облегчением, радуясь временной передышке, но и забеспокоился: чем дольше Лекс не давал о себе знать, тем с большим размахом он напоминал потом о своем существовании. Лига почесала свои многочисленные затылки и посоветовала ему быть осторожнее и внимательнее. Кларк выразил благодарность за заботу и помощь. Будто он всю свою жизнь был неосторожен и невнимателен. Следующий сигнал принесла Лоис, и потому Кларк едва не пропустил его вместе со всем бесконечным потоком подозрений, догадок, несмешных шуток и сарказма, извергавшимся из ее рта со скоростью пулеметной очереди. В последнее время подколки в его адрес приобрели особую остроту и оставляли удручающе горькое послевкусие, так что Кларк старался слушать как можно меньше. Больше двух лет прошло с их разрыва — по обоюдному согласию, между прочим, — а волна напряжения, вместо того чтобы спадать, похоже, плавно превращалась в откровенную неприязнь. Если бы работа в «Дэйли Плэнэт» была для него основной — настоящей — Кларк бы всерьез задумался о том, чтобы сменить напарника. — Ты меня вообще слушаешь, Смолвиль?! — Лоис раздраженно щелкнула пальцами у него перед лицом и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Что, думаешь, он планирует? — Кто? — без интереса отозвался Кларк. На угол его рабочего стола внезапно налетел какой-то неловкий новичок, извинился, заикаясь и отчаянно краснея, и помчался дальше. Кларк поправил очки, умиленно глядя вслед тощему пареньку, почти переплюнувшему в неуклюжести его самого. Тоже маскировка? Может, стоит проследить? — …проклятый Лекс Лютор! — внезапно прорвался в его мысли голос Лоис. — Прости, не могла бы ты повторить? — Он постарался проигнорировать ее испепеляющий взгляд. — О, ну конечно, единственное, чем можно привлечь твое внимание, это имя этого ублюдка. Знаешь, Смолвиль, порой мне кажется, что вы двое сделали бы всем большое одолжение, перестав притворяться, что вас заботит что-то помимо друг друга. — Лоис… — Что «Лоис»? Ты проводил больше времени, разбираясь в его злодейских планах и предотвращая их, чем со мной, еще когда мы были вместе. Радуйся, тебе представится случай снова покопаться в его грязных делишках, — передохнув, она убедилась, что владеет его вниманием безраздельно, и закончила: — Лютор за последний месяц закрыл две свои лаборатории и приостановил работу еще трех. — Это странно. — Еще как! Мой источник утверждает, что как минимум в двух велись не совсем законные исследования, насчет остальных информации нет совсем, что еще подозрительнее. А доход, и немалый, приносили все пять. — Это… странно, — повторил Кларк, не представляя, что еще сказать. Это явно было частью какой-то крупной и хорошо продуманной схемы, но он не мог пока представить, какой именно. — Я договорилась сегодня о встрече с бывшим сотрудником одной из закрытых лабораторий, ты со мной? — Думаешь, какой-то уборщик расскажет что-нибудь стоящее? — Потому что если бы это был кто-то мало-мальски знающий… — По его словам, он был одним из ведущих ученых в проекте. И, как ты понимаешь, нам стоит поторопиться, пока Лютор не вспомнил, что оставил его в живых — явно по какой-то ошибке — и не исправил это.***
Забавно, как быстро меняются приоритеты. Об этом Кларк думал, сидя на очередном совете Лиги. Спроси его кто месяца два назад, чего бы ему хотелось больше всего, и, может, не самым главным, но явно в первых строчках списка было бы: чтобы Лекс прекратил попытки изобрести что-то нелегальное и смертоносное. Сейчас все указывало на то, что его желание сбылось, но это почему-то не вызывало ожидаемого облегчения. Вместо него внутри скреблось беспокойство, нашептывающее, что все это неспроста. И еще что-то подозрительно похожее на… разочарование? Недовольство? Ощущение неправильности? Возможно, вопрос заключался не в том, что было, а в том как раз, чего не было. Чего-то… не хватало. Лига снова дружно почесала затылки и посоветовала ему быть еще осторожнее и внимательнее. Кларк промолчал.***
— Нет, ты можешь в это поверить? — Лоис плюхнула на стол перед ним свежий номер «Дэйли Плэнэт», открытый на странице светских сплетен. Огромный заголовок кричал: «Новая девушка Лекса Лютора. Или парень?!». Впрочем, заголовок Кларк заметил лишь краем глаза, мгновенно прикипев взглядом к большой фотографии ниже: за столиком в каком-то кафе сидели двое мужчин, одним из которых определенно был Лекс. И если не обращать внимания на его взгляд, всецело сосредоточенный на спутнике, и теплую, совершенно не-Люторовскую улыбку, то ничего крамольного в заснятой сценке не было. Если. Ниже, между блоками статьи, состоящей в основном из догадок и спекуляций, были другие фотографии: случайный нечеткий снимок на улице, отличного качества фото с какого-то мероприятия, чуть смазанное — отъезжающей машины… И на всех Лекс был с одним и тем же человеком, молодым мужчиной лет двадцати пяти-тридцати, темноволосым и светлоглазым. Опять-таки ничего криминального — просто расстояние слишком близкое, просто улыбки слишком… Да что там, просто улыбки на лице Лекса Лютора, пожалуй, было уже достаточно. Кларк, по правде, не помнил, когда Лекс улыбался в последний раз. Он мог высокомерно ухмыляться, мог презрительно кривить губы, мог щеголять холодной натренированной усмешкой «на камеру», но по-настоящему улыбаться… никогда. Точнее, когда-то, давным-давно, в другой жизни. — Никогда бы не подумала… — пораженно протянула Лоис. — Ты знал, Смолвиль? — Что? — Кларк с трудом узнал собственный голос: будто камень по металлическому настилу прокатился. Откашлялся, разжал руку на кромке столешницы, уже начавшей сминаться под судорожной хваткой, и переспросил: — Что знал? — Что он еще и по мальчикам? Слушай, а он никогда?.. — она внезапно замолчала и склонилась над столом, почти уткнувшись носом в газетный лист. — Понятия не… — Он же почти твоя копия! — перебила его Лоис, оторвавшись от разглядывания фотографий и изучая теперь столь же пристально его лицо, окидывая взглядом раз за разом, словно пытаясь найти что-то, ранее ускользнувшее от ее внимания. — Кто? — Да этот… Клод Дельмар, — сверившись со статьей, объявила она. Кларк молча пялился в ответ. Почти копия? Копия?! — Ты уверен, что в прошлом, когда вы еще были закадычными дружбанами, Лекс не пытался залезть к тебе в штаны? А? Колись, Смолвиль, было дело? — Нет. — Что «нет»? Не уверен? — Лоис насмешливо ухмыльнулась, откровенно наслаждаясь его смущением, и Кларк понял, что у нее появилась еще одна любимая тема для стеба над ним. Этой ей хватит лет на десять. Черт. — Уверен, что не было… ничего такого не было. Это вообще не характерно для Лекса. Он всегда интересовался исключительно женщинами. Если бы это было не так, я бы знал. Заметил бы. — Ведь заметил бы? Если бы что-нибудь… когда-нибудь… хоть однажды… — Наверняка этот Дельмар какой-то мутант. Надо проверить, бывал ли он в Смолвиле. Или работал с криптонитом. Или еще что. Не знаю… Но он точно не обычный человек, и ему что-то нужно от Лекса. Надо выяснить, что именно, и остановить его. Он заткнулся, заметив наконец, что Лоис смотрит как-то странно. Помолчав — что было тоже из разряда странностей — она сказала: — Пожалуй, ты прав. Слишком уж тихо ведет себя этот засранец в последнее время. Для Лютора это точно ненормально. Надо разузнать, что он задумал.***
По всему выходило, что Лекс задумал… генеральную чистку своего бизнеса. И больше ничего. Дни проходили за днями, превращаясь в недели, а потом и в месяцы, а редкие случаи, когда Кларк пересекался с Лексом (если это можно было так назвать), приходились на пресс-конференции. И на них Кларк только в очередной раз убеждался, что что-то не так. С Лексом что-то было не так. Уже очень давно (если такое вообще было; Кларк затруднялся вспомнить) Лекс не выглядел таким… расслабленным. Спокойным. Довольным. Счастливым?.. В конце декабря Клод Дельмар перестал бронировать отельный номер в свои приезды в город, направляясь прямиком в пентхауз в башне ЛюторКорп.***
— Что он творит? Это же смертный приговор его политической карьере, — прокомментировал Кларк очередную статью из светской хроники, посвященную последним появлениям на публике «сладкой парочки» (уже безо всяких там вопросительных знаков). — Очевидно, ему плевать на политическую карьеру, — отозвалась Лоис, увлеченно роясь в бумагах на собственном столе. — Ты сама-то веришь в то, что сказала? Она вскинула на мгновение взгляд и пожала плечами: — Мы ничего не нашли на этого парня, Кларк. И деятельность ЛюторКорп в последнее время скучнее благотворительного бала. Даже если Лютору промыли мозги, то тому, кто это сделал, надо сказать спасибо и памятник поставить. Или по крайней мере оставить этого прекрасного человека в покое, раз уж он не жаждет славы. Кларк так не считал. Он удвоил усилия по раскапыванию прошлого некоего Клода Дельмара, который сумел сотворить невозможное — заставил Лекса Лютора отказаться от своих амбиций. Увы, он и так знал о нем уже практически все. Канадец французского происхождения, тридцати четырех лет от роду (на вид, однако, моложе), выпускник Торонтского университета, врач, частый участник миссий «Врачей без границ», автор многочисленных статей о медицинских проблемах в странах третьего мира. Любитель гольфа и красивой жизни, не боявшийся, однако, при необходимости запачкать руки в самом хорошем смысле. Идею об «охотнике за деньгами» пришлось отбросить, едва узнав примерные размеры состояния, доставшегося Дельмару после смерти матери. Этот человек мог позволить себе не работать до конца жизни, во всяком случае не ради приобретения средств к существованию. Кларк, точнее Супермен, внимательно наблюдал за работой доктора Дельмара в разных уголках мира во время ликвидации последствий природных катастроф. Собранность, полная самоотдача и, казалось, абсолютное отсутствие инстинкта самосохранения или обычной человеческой усталости. Клод, вымазанный в грязи и чужой крови, оказывал первую помощь, оперировал в больницах со скудным оборудованием и отвратительными условиями, навещал пациентов до самого своего отъезда и курил где-нибудь за углом, выглядя даже не измученным, а полностью опустошенным, когда попытки отвоевать чью-то жизнь заканчивались провалом. А уже спустя сутки, основную часть которых занимала дорога до аэропорта и перелет, мог улыбаться, широко и открыто, перед камерами на каком-то очередном приеме с Лексом. Лицемерный ублюдок. Даже не будучи человеком, Кларк прекрасно знал пределы человеческих возможностей, и то, что делал Дельмар, явно выходило за них. Однако же в Смолвиле тот никогда не был и на ЛюторКорп не работал, что вроде бы полностью исключало возможность облучения криптонитом.***
— Доктор Дельмар, расскажите, пожалуйста, о вашей последней поездке на Суматру. Кларк поправил очки, старательно ссутуливаясь в удобном кресле. Многолетняя привычка сбоила: то и дело он ловил себя на желании выпрямиться, развернуть плечи во всю ширь и, глядя в эти лживые сине-зеленые глаза, спросить, какого черта ему нужно от Лекса на самом деле. Делая заметки в старомодном бумажном блокноте и кивая в положенных местах, он внимательно рассматривал собеседника, в который раз убеждаясь, что Лоис права: схожесть между ними действительно есть. Цвет волос, глаза, фигура даже. Разве что линия подбородка у Дельмара чуть жестче. И улыбался он так, как сам Кларк перестал годы и годы назад. Доктор как раз сиял своей ослепительной улыбкой, подробно перечисляя все, чего удалось достичь благодаря совместным усилиям международных организаций, волонтеров и частных пожертвователей. Будто Кларк там не был и не видел, какой кошмар творился после тайфуна. Будто Кларк не видел, как уже в Метрополисе Дельмар, спотыкаясь, будто девяностолетний старец, вылез из вертолета на крыше ЛюторКорп и стоял там, сгорбившись и едва не покачиваясь на ветру. Лекс подошел и молча обнял его. Потом чуть отклонился, всмотрелся в глаза и крепко, жадно, грубо поцеловал, собственнически вцепившись пальцами в волосы, заставляя склониться так, как было удобно ему. Кларк тогда чуть не упал от неожиданности: воздух отказался его держать, будто внезапно вспомнив о законах физики, которые Кларк нарушал всеми своими способностями. Стены пентхауса были надежно защищены свинцом, и Кларк впервые наблюдал их близкое взаимодействие. До этого… До этого мысль о том, что их отношения не ограничиваются взглядами, почему-то оставалась исключительно отвлеченной, не имеющей никакой связи с реальность. Во всяком случае, с реальностью Кларка. И вот эта реальность разбилась на сотни тысяч мельчайших осколков, ранивших ничуть не слабее криптонита. Шаг у Дельмара, когда Лекс за руку, как маленького ребенка, уводил его вниз, был уже значительно увереннее, и у Кларка мелькнула мысль о каком-то особом энергетическом вампиризме. Все сходилось: становилось понятно, откуда у доктора такие неиссякаемые запасы энергии и почему Лекс внезапно утратил интерес ко многим своим проектам, требующим личного внимания. Кларк полетел в свою крохотную холостяцкую квартирку, в которую перебрался после окончательного разрыва с Лоис, и потратил большую часть ночи, обдумывая идею. Может, она и не стоила такого внимания, но определенно позволяла отвлечься от воспоминаний обо всех, кого не удалось спасти на Суматре. И о том, что он увидел позже. Он практически никогда не обращал внимания на изменение температуры окружающей среды, но точно знал, что в квартире в ту ночь было очень холодно. — Да, приток пожертвований в вашу организацию значительно возрос, не в последнюю очередь благодаря ЛюторКорп, — ровно проговорил Кларк, наблюдая за реакцией Дельмара. Точнее, за ее отсутствием. Тот расслабленно откинулся на спинку кресла и все так же благожелательно улыбался ему. Хорошо тренированный гаденыш. — А вы со всеми пожертвователями заводите личные отношения, мистер Дельмар, чтобы повысить взносы, или выбор пал на мистера Лютора в силу каких-то особых обстоятельств? — Кларк поинтересовался у себя, какого черта это было, едва только закончил предложение. Он специально не брал с собой Лоис, чтобы избежать такого рода вопросов, которые были как раз в ее стиле, и вот… Дельмар выпрямился, и его улыбка чуть поблекла и будто усохла, но окончательно не пропала. — Ле… Мистер Лютор остерегал меня перед этим интервью. Предупреждал, что у вас есть какой-то нездоровый интерес к его работе и, более того, ко всем сферам его жизни. Признаюсь, я думал, что он преувеличивает. — Что? Я только выполняю свою… — Мистер Кент, — перебил Дельмар, в одно мгновение становясь серьезным. Сейчас как никогда хорошо Кларк понимал, чем он смог зацепить Лекса: он просто был всем тем, чем Кларку никогда бы стать не удалось, даже потрать он на попытки всю жизнь — с этой спокойной уверенностью и чувством собственного достоинства нужно родиться, чтобы уметь носить их так же естественно, как дорогую одежду. — Судя по сведениям, которые мистеру Лютору удалось собрать, вы когда-то были знакомы. Возможно, близко знакомы, я не знаю. И не хочу знать. Все, что мне нужно, это чтобы вы перестали копаться в его и моей жизни. И, прошу вас, не думайте, что ваши действия могут остаться для кого-то тайной, — с едва заметным раздражением пояснил он в ответ на попытку Кларка делано возмутиться. — Что бы там ни было в вашем прошлом, Лекс этого не помнит и не стремится вспоминать. А я, повторюсь, даже не хочу знать. Думаю, на этом наше интервью закончено. Всего доброго, мистер Кент. С этими словами он встал и демонстративно пошел к двери своего кабинета. Кларку ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. В конце концов, не то чтобы он действительно рассчитывал получить на этой встрече какую-то полезную информацию, скорее просто хотел встать с врагом лицом к лицу. А в том, что Дельмар именно враг, Кларк не сомневался. Хотя бы потому, что тот лгал. Как минимум о том, что Лекс не стремится вспоминать свое прошлое. Лекс всегда хотел знать. Желательно — все. Или как можно больше. И уж точно не мог он довольствоваться сухими архивными заметками вместо живого личного опыта. Никогда. Иначе это был бы уже не Лекс.***
— Супермен. Это был не крик о помощи — всего лишь обычное обращение, как если бы они беседовали, стоя в двух шагах друг от друга. Кларк услышал. Еще бы ему не услышать, учитывая, что он как раз завершал третий круг возле башни ЛюторКорп. Как и каждую ночь, в общем-то. Члены Лиги похвально отзывались о его неослабевающей бдительности (которая всплывала каждый раз, когда обсуждались возможные ответственные за то или иное крупное правонарушение), но смотрели, кажется, как-то странно. — Лютор, — отозвался он, осторожно опускаясь на балкон. Лекс смотрел на ночной город и даже не повернулся в его сторону. Пригубив какую-то явно алкогольную жидкость из стакана, он с видимым удовольствием посмаковал ее, проглотил и только потом словно между делом спросил: — Сколько должно пройти времени, прежде чем ты перестанешь мелькать за моими окнами каждую ночь? — Я не мелькаю… — А то у меня камер нет. — Я не мелькаю, — повторил Кларк тверже, — а патрулирую город. Это здание находится в городе. — Как и сотни других, но что-то мне подсказывает, что ты не кружишь над каждым из них как неупокоенный призрак. На это Кларк не нашелся что ответить. В пентхаусе было тихо: Клод умчался зачем-то на родину, в Канаду, прислуга разошлась на ночь. Город шумел далеко внизу, и на какой-то момент возникло странное чувство, что они вообще одни во всей Вселенной. Непрошеным всплыло воспоминание о далеком-далеком вечере на ферме, когда они смотрели на закат через окно чердака, Лекс говорил об их будущем, и во всем мире, казалось, не было никого и ничего, способного нарушить потрясающее чувство единения, протянувшееся между ними, будто невидимая нить. — Кажется, пора уже понять, что здесь давно не происходит ничего, что могло бы представлять интерес для тебя или Лиги. У меня другие дела сейчас, не пересекающиеся с вашими. Но ты своей настойчивостью напоминаешь, почему мне так не нравилась твоя самозваная служба. И я начинаю задумываться, а не вернуться ли мне к испытанию некоторых почти законченных образцов оружия. Знаешь, они только ждут своего часа… — Я просто выполняю свой долг, — огрызнулся Кларк, складывая руки на груди. — Без конца перекапывая дела моей компании, под микроскопом рассматривая каждую заключенную мной сделку и запущенный проект? Или роясь в личной жизни? — Лекс наконец-то повернулся и посмотрел на него с видимым раздражением. Голос его из безразлично-усталого стал напряженным. — Кто дал тебе такое право? — Этот человек опасен! — выпалил Кларк прежде, чем успел себя остановить. Прежде, чем успел сообразить, что в жизни Клода Дельмара копался журналист Кларк Кент, а никак не пришелец Супермен. — И то, что мы оказывались несколько раз в одних и тех же местах, еще ничего не значит. Я не интересуюсь человеческими делами. Судя по скептической ухмылке, его попытка исправить оплошность не произвела на Лекса никакого впечатления. — Кларк, я предупрежу тебя один-единственный раз и надеюсь, ты прислушаешься. — Кларк побелел, услышав свое имя, и растерянно отступил на шаг, уперевшись поясницей в балконные перила, но Лекс не обратил внимания ни на его потрясенное лицо, ни на нервное, неловкое движение, продолжая как ни в чем не бывало: — Прекрати преследовать меня. Прекрати преследовать Клода. Оставь нас в покое. — Ты… Лекс, ты… — Оставь меня в покое, Кларк, — проговорил Лекс совсем тихо. — После стольких лет мне наконец удалось избавиться от наваждения. От тебя. Пусть так и будет. — Удалось? Именно поэтому он так на меня похож? Почти как копия… — Кларк тоже внезапно перешел на полушепот. И не говорил бы вовсе, но… что-то внутри, что-то, сильнее его захлебывающегося неуверенностью и страхом сознания, рвалось наружу. Хотя бы в словах. — Всего лишь копия, — последние слова он прошептал настолько тихо, что вряд ли кто-либо, не обладающий суперслухом, мог их услышать. — Копия?.. — раздумчиво повторил Лекс. — Пусть так. Но эта копия принадлежит мне. — Он криво усмехнулся, глядя на Кларка, застывшего, пораженного, как молнией, этим прямым признанием, потом чуть качнул головой и зашел в комнату, плотно закрыв за собой балконную дверь. Спустя несколько секунд Кларк обнаружил себя где-то над Атлантикой. В эту ночь холод в его квартире, тот самый, которого он не мог, не должен был чувствовать, пробирал до самых костей. Он ворочался в постели, путаясь в ледяных простынях, раздражался, вставал, бродил по комнате, всего расстояния в которой было несколько футов, не занятых кроватью, ложился снова. И думал, думал, думал… Пытался представить, чем занят Лекс в своем огромном и пустом — сегодня — жилище. Пытался это не представлять. Лекс ведь дал ему совершенно четкую подсказку, верно? Копия устраивает его только потому, что она — он — его. А значит… значит… Оригинал ведь всегда лучше?.. Или он услышал то, что хотел услышать? А он хотел?.. Перед рассветом он улетел на повторное патрулирование. В конце концов, если не в Метрополисе, то уж где-то в мире что-нибудь точно должно было происходить.***
Взрыв Кларк услышал, вынося из пожара в трущобах Метрополиса в хлам пьяную женщину, кажется, так и не заметившую ни огня, ни того, что ее от него спасли. Вздрогнув, он покрепче прижал к себе бессознательное тело. Никто бы не заметил его заминку в долю секунды — только сам Кларк и знал, что она была. Передав женщину медикам, он помчался к месту нового происшествия: в горевшей квартире больше никого не было, да и пожарные уже локализовали огонь. Обломки машины раскидало до самой стоянки возле ЛюторКорп, откуда она не так давно отъехала. Кларк знал точно, потому что видел ее там, когда летел на пожар. Только, по его расчетам, сейчас она должна была находиться уже за пределами города. «Задержусь еще минут на двадцать, не жди, встретимся на месте». Кларк уловил знакомый голос и автоматически замедлился, прислушиваясь, хоть тон звучания и подсказывал, что Лекс находится где-то далеко. Зато рядом, на стоянке возле ЛюторКорп, обнаружился доктор Дельмар, в джинсах и светлой футболке вместо привычного в городе строгого костюма, вальяжно прислонившийся к дверце своей машины. Плечом он удерживал возле уха телефон. Просто образец счастливой жизни. «Как скажешь, Лекс. Хотя я подозреваю, что тебе просто хочется иметь оправдание своей безумной езде. Буду ждать тебя в «Камелоте», — проговорил он в телефон, улыбаясь. Щелк… щелк… щелк… щелк… Кларк ускорился и был возле нужного дома прежде, чем Дельмар спрятал свой телефон. На дороге догорал остов автомобиля, вокруг толпились зеваки, от здания ЛюторКорп бежали охранники. И чем они рассчитывали помочь? Даже он не мог уже ничего сделать: в том, что осталось от машины, можно было разве что кости собирать. — Мистер Лютор… — потерянно выговорил один из охранников, выбравшись вперед толпы и явно не зная, что делать дальше. В одно мгновение Кларк оказался рядом. — При чем тут Лекс? Охранник окинул его непонимающим, растерянным взглядом. — При чем тут мистер Лютор?! — повторил Кларк громче, схватив мужчину за форменную куртку и едва сдерживаясь, чтобы не потрясти. — Он там. — Подрагивающий палец указал на дымящиеся обломки, но Кларк был уверен, что это ошибка. Должна быть ошибка. Должна! — Был. — Какого черта?! Он же… он же говорил, что задержится… Охранник уже отошел, поняв, что от него больше ничего не требуется, а Кларк так и стоял, невидяще глядя на горящие обломки. Прибыли машины полиции, пожарных и парамедиков. К высыпавшим из здания «Дэйли Плэнэт» репортерам присоединились другие, и вся эта кричащая, галдящая, восторженная толпа бурлила и тыкала своими микрофонами, будто в открытую рану — пальцами. Кларк ни один не сломал, хоть гордиться там было нечем: он просто не чувствовал в себе сил даже на это. Просто не чувствовал.***
Самое смешное — смешным это считала Лоис, и даже его очевидное недовольство не заставило ее изменить свое мнение — было в том, что бомбу подложили именно Дельмару. Целью был он, простой врач, умудрившийся где-то в Колумбии вылечить того, кого лечить, по мнению местной мафии, было не нужно. Лоис искренне сочувствовала безвременной кончине доктора Дельмара, но и от души веселилась по поводу такой глупой гибели Лекса Лютора. Пережить столько покушений на свою жизнь — и стать случайной жертвой. Она видела в этом хорошую шутку. Кларк — злую иронию. Иногда — жестокую несправедливость. Чаще — квинтэссенцию своей нелепой судьбы.***
Лекс не мог погибнуть. Не мог уйти насовсем. В конце концов, он столько раз обманывал смерть, что это стало для Кларка почти привычкой: не верить в ее окончательность для Лекса. Он не видел тела, и пусть опознание провели по ДНК — Кларк знал лучше. Лекс не мог уйти вот так. Они не договорили. Кларк потратил с десяток ночей, пытаясь придумать, что сказать и как, подбирая слова, самые правильные, самые важные и точные. И еще больше времени — на то, чтобы решиться. И на самом деле их произнести. Сделать первый, самый трудный шаг. Жаль, никто не предупредил, что делать его может быть уже не нужно.***
Кларк ждал. Он не признался бы в этом никому, но он на самом деле ждал, что Лекс вернется. Сумеет каким-то образом обмануть смерть еще раз. Пусть последний. Ну же, еще всего один разочек… Смотрел, как меняется башня ЛюторКорп (Оливер был очень доволен, конечно же: и своим именем на новой вывеске, и событиями, которые к этому привели, и своими же чистыми на этот раз руками). Смотрел, как меняется облик города, год за годом, десятилетие за десятилетием. Ждал больше по привычке, а еще из глубинного, гнездящегося где-то в костях страха, что, как только ему не останется чего — кого — ждать, нечему будет и удерживать его на Земле. И в этом он бы тоже никогда не признался. А еще он никому так и не сказал, что слышал бомбу (самую обычную, часовую, которую ему обезвредить или унести — полсекунды времени) в машине Дельмара, когда летел мимо. Понял это на полпути к месту пожара. И не вернулся. Щелк… щелк… щелк… щелк… Как жернова судьбы. Которым он позволил провернуться. Которым он, не подозревая, дал раздавить себя. Самый страшный, самый тщательно хранимый, в том числе и от самого себя, секрет, который он не выдаст никому и никогда. В конце концов, секреты — это единственное, очевидно, что он действительно способен сохранять. Единственное, что ему хранить осталось.