Тишина

      Он сидит, болтает ногами, покачивая головой из стороны в сторону в такт спокойной музыке и улыбается. Я смотрю на него, и мне кажется, что он – единственный человек на этой земле по-настоящему счастливый. Счастливый, потому что для счастья ему нужно немного музыки и спокойствия, а все остальное «приложится». Так он говорил.       Мы познакомились прямо здесь, в ничем не примечательном кафе на Зеленой улице, когда он, пронося чашку с разбавленным чаем, забыл вернуться из мира музыки в реальность и налетел на меня. Никаких там тебе великих спасений из-под колес, давних друзей детства и юности. Нет. Все банально и просто.       Кажется, он работал врачом в местной клинике, но чем именно занимался, я не уточнял. Можно быть, потому что было не слишком интересно. Возможно, было что-то еще. Но скорее всего, потому что этому знакомству я не придал должного значения с самого начала. Но в памяти каждый день стучит одна и та же фраза: «Я помогу тебе». - Я найду лекарство, - говорит он и улыбается, светло и спокойно, что словам его хочется верить, - обещаю.       Я не был болен. Но он упорно хотел мне помочь. Потому что его беспокоили мои сны. В них я часто вижу кого-то. Я не могу этого различить в беспросветной темноте, но силуэт на фоне бесконечной тьмы виден отчетливо и ярко. Будто подсвеченный изнутри пустотой, он всегда двигался точно в мою сторону. Приближался с каждым шагом, с каждой попыткой уснуть. Я почти чувствовал его дыхание настолько близко, что, когда открывал глаза, хватал первое, что попадется под руку. Нет, я не был болен. Просто я не мог спать.       Для того, чтобы мне помочь, он переехал ко мне. Даже не знаю, было ли это попыткой что-то изменить в моей жизни, или привнести в нее новые краски и музыку, которая с того дня играла почти каждый день. Разная, но всегда спокойная, умиротворяющая. Я не был против, наоборот, меня это устраивало. Он говорил, что будет лучше, если он понаблюдает за мной. Будет рядом, когда нужно разбудить. И обязательно найдет способ избавить меня от этого кошмара.       Он уходил рано и возвращался поздно, и я никогда не мог докопаться до истины, где он находит в себе столько сил. Солнечным зайчиком он ускользал за дверь и возвращался теплым лучом скатывающегося за горизонт солнца. Изо дня в день. Он говорил, что просто любит мир, и это помогает ему. Рекомендовал попробовать делать то же самое. Но мои мысли занимали рутинные будни, вечные недовольные лица и мысли о собственном бесполезном существовании. Наверное, это он называл болезнью. - Погоди-погоди! Не надо! Ты так рухнешь! – кричал я, размахивая руками, когда он по неосторожности пытался дотянуться до самой высокой полки шкафа, стоя на его деревянном выступе, чтобы достать оттуда очередной медицинский справочник. - Там важная информация, я должен записать! – упрямился он, и мне приходилось его снимать силой, чтобы сделать все самому.       Природа одарила его не слишком высоким ростом, в отличие от меня, и мне приходилось смотреть на него всегда сверху вниз. Но почему все его важные и нужные справочники оказывались так высоко, одному Богу известно. Однажды я видел, как он забрасывает наверх книги, но к этим книгам он больше не прикасался. Наверное.       Через какое-то время я начал забывать. Короткие отрывки собственной жизни, какие-то встречи, лица. А силуэт стал более явным, близким, злым. - Я тебя не забуду! Потому что это невозможно, ясно?! - Ага, завтра я приду домой, а ты будешь спрашивать у меня, откуда у меня ключи от твоего дома, - смеется он. - И обязательно вызову полицию! Я смеюсь вместе с ним и верю в то, что такое завтра не наступит никогда.       Но завтра наступает, не такое, как мы предполагали. Более скорое и темное. Он смотрит на меня, и в его глазах я вижу отражение тревоги. Он держит мою руку, а я пытаюсь отогнать от себя удушливый, липкий, ядовитый морок. За окном ночь, и сознание из темноты выхватывает очертания силуэтов. Над нами горит тусклый светильник, лампу в котором я обещал заменить еще в начале недели и забыл. Забыл, что он напоминал. - Завтра поедем в больницу.       В больницу мы так и не поехали. Я не захотел, не понимал (или не помнил) для чего, а у него не хватило сил меня заставить. А вечером он принес каких-то лекарств. Очередных. Проку от них было чуть, едва я оставался в одиночестве, как забывал об их существовании. И о чем-то еще.       Той ночью, я был готов поклясться, силуэт приблизился настолько, что его можно было коснуться рукой. Но я побежал. И в этой бесконечной, пугающей, мертвой тишине я не мог разобрать пути. Не мог спрятаться, скрыться от нависающего надо мной проклятья. Ощущение цепких пальцев на собственной шее и отражение в стеклянной воде своего собственного лица. Я задыхался от раздирающего меня чувства обреченности и страха. Я был уверен, что утром я не проснусь. Но я проснулся. Не проснулся он. Из новостной газеты поздней я прочел о том, что некий молодой врач был задушен в собственной постели в доме на Зеленой улице. Но я не мог понять, почему лицо этого врача я вижу каждую ночь в своем кошмаре.