Обзор манги "Тетрадь смерти"

Для начала стоит еще раз сказать, что манга и ее аниме адаптация “Тетрадь смерти” – одна из лучших ныне существующих, по крайней мере, для меня. Однако я так же не могу не упомянуть такое великое произведение как “Преступление и наказание”, с которого, скорее всего, и взята идеология манги. И, скажу честно, для меня второе гораздо предпочтительнее и в плане сюжета, и в плане подачи мысли и даже в плане персонажей, но об этом чуть позже. Сейчас я бы хотела выдвинуть ряд тезисов, которые и составят мой список из достоинств и недостатков манги. 1. “Тетрадь смерти” – произведение для подростков. Это я четко уяснила для себя сразу после прочтения манги. Я бы не сказала, что этот пункт является сугубо положительным или отрицательным, но придает некое послевкусие повествованию, которое может не всем понравиться. Это можно четко проследить в сравнительно - сопоставительном анализе с “Преступлением и наказанием”. Внимание! Это не означает, что я буду умышленно сравнивать произведение Достоевского и мангу, чтобы наглядно расплющить последнее! Это не так. Просто из-за того, согласитесь, идеи у них заложены одинаковые, проще увидеть, что именно способы преподнесения ее у них совершенно разные. Достоевский выбрал психологический, то есть мысль о ценности человеческой жизни он вместе с Раскольниковым и нами, читателями, постигает путем рефлексии, копания в своей душе, в то время как в манга, как и многие ее предшественники, выбрала путь “сражений”, то есть путь, на котором злодея требуется поймать и публично разоблачить. В этом плане эти два произведения диаметрально противоположны. Да и во многих других тоже: Во-первых, стоит взглянуть на саму композицию. В “Преступление” всего шесть частей и эпилог, из которых всего одна часть отведена под преступление, а все остальные под наказание. Это сделано намеренно, с целью сделать для читателя акцент именно на том, как Раскольников приходит к тому, что его теория неверна, как он мучается из-за своих бесчеловечных мыслей. Родион – бесконечно эгоцентричная личность, его гордыня (не гордость!) не знала границ на протяжении всего романа, из-за чего только на самой последней странице только-только забрезжил свет надежды на раскаяние. Однако в тоже время, после того, как мы прочитали, как он убивает старуху-процентщицу, мы наблюдаем, как он совершенно без задней мысли отдает последние деньги на похороны почти незнакомого ему человека, несмотря на то, что ему есть не на что. В этом и заключается его “раскол”. Несмотря на то, что он прикрыл свое убийство тем, что хотел употребить на благо неимущих и тем, что о старухе никто не будет скорбеть, так как та являлась ненужным и бесполезным человеком. Ее убийство он оправдал спасением других жизней, он так рассчитал, но в его математику вмешалась жизнь и все пошло… не так, как он планировал. Он судорожно попрятал в карманы первые попавшиеся драгоценности и потом спрятал их, даже не притронувшись к ним на протяжении всего романа. А это потому, что истинной его целью было проверить, “сильный” ли он мира сего или “тварь дрожащая”, то есть добыча себе самому доказательств его возвышения над остальными. И когда его план, казавшийся ему совершенным, так просто рухнул, он медленно, но верно… не осознает несостоятельность своей теории. Он уверен в ней до самого конца, просто под влиянием непоколебимой веры Сони в Бога, изречений Свидригайлова, к которому он обратился с немым вопросом, как, совершив множество злодейств, он спокойно живет на свете, “разумного эгоизма” Лужина и сложной обстановки в семье, к которой его тянет, но из-за того, что его руки по локоть в крови невинного человека, Лизы, случайного свидетеля убийства старухи, Родион понимает, что не может дальше жить, неся на душе тяжкий груз. Даже в тюрьму, “на свободу”, где по идее он должен отпустить свои грехи, Раскольников идет только из-за Сони, на “отвяжись уже”. Но именно потом, с помощью любви и веры этой хрупкой девушки, но поистине яркой и сильной личности, обретает шанс пересмотреть свои взгляды на жизнь. Из всего этого мы делаем вывод, что Достоевский, будучи превосходным психологом и искренним верующим, которым стал после многих сложных событий в своей жизни, выбрал путь долгих размышлений для своего героя, которыми проникаемся и мы, читая роман. Такой путь тернист, и само произведение делается весьма трудным для чтения и восприятия, что заставляет закономерно думать, что оно предназначено для наиболее взрослой категории читателей. Что же мы видим в “Тетради смерти”? Все абсолютно наоборот, исключая основную задумку произведения. Центральным персонажем повествования является лучший ученик страны Ягами Лайт (да, мы все, скорее всего, обратили внимание на значение его имени), который, будучи сыном далеко не последнего человека в полиции, случайно находит некую тетрадь и, заинтересовавшись ее специфическим названием, забирает себе. Далее обнаруживается, что хозяином предмета является сам бог смерти по имени Рюк. Тетрадь наделена способностью убивать людей посредством записывания в нее их имен, при условии, что ее владелец знает лицо того, кого хочет убить. Так же у нее есть множество побочных правил, большинство из которых даже боги не знают, что прибавляет остроты сюжету и предоставляет Лайту множество возможностей. Наверно, каждый из нас при прочтении манги задавался вопросом, что бы он сам сделал, если бы к тебе в руки попала бы такая могущественная вещь. Лайт же четко знал, как он поступит. Он решил стать Богом для нового мира, который он сам создаст. То есть, он решил с помощью тетради искоренить зло по всему миру. Я бы не сказала, что у него сильно развито чувством справедливости, но он определенно презирает и считает мусором всех преступников. Это чувствуют и жители Канто, когда полиция обнаруживает определенную закономерность в смертях пойманных убийц, воров и мошенников и присваивают некому анониму с синдромом мессии прозвище “Кира”, и всячески поддерживают его деятельность в социальных сетях и по СМИ. Ну, в смысле те, у кого не убили члена семьи или любимого, пусть и грешного. Однако есть одно но. В тот момент, перед которым Лайт получает тетрадь, ему так скууучнооо. Да, он презирает преступников, не считает их людьми, достойными жизни, но, если честно, какое-то искреннее стремление его привнести в мир добро в нем не видно. У него есть все, что ему нужно. Он – лучший. Ему просто скучно. Он просто считает окружающих ниже себя, а преступников – недостойными. Это не справедливость. Но все его стремления не поддельны – это не просто юношеский максимализм, даже не идеализация собственных возможностей – Лайт действительно феноменально умен, изворотлив, имеет актерские навыки такие, которым бы Голливуд позавидовал бы, и ни перед чем не останавливается для достижения собственной цели. Если бы его гордыня не помешала ему нормально повести себя в конце, то, скорее всего, он бы и стал “Богом”, если бы не периодически возникающие “приступы” недальновидной глупости. По факту, Лайт – это очень харизматичный высокоинтеллектуальный социопат, по воле привратницы судьбы и случая наделенный сверхъестественной силой, во многих местах отождествляемой с запретным плодом, красным яблоком. Далее в сюжет вливается еще одна фигура, запомнившаяся нам… да всем, наверно. Для того, чтобы приструнить Киру, который успел стать живой легендой, бродящей по миру, правительство связывается с самым востребованным и на деле доказано лучшим детективом в мире, скрывающемуся по понятным причинам за измененным голосом и одной единственной литерой L. Посредством взаимодействия с другими персонажами и показанных нам, читателям, логически построенных цепочек, мы понимаем, что тот действительно стоит Лайта. Во всех смыслах. Не сказала бы, что в умственном плане L превосходит Ягами. Нет, и хотя бы то, что детектив умирает, доказывает это, не говоря уже о том, что по факту L выращивали как гения мирового масштаба, а Лайт своими силами выбился в число лучших. Они оба социопаты, но “должность” Киры сделала второго более изворотливым, предусмотрительным и осторожным, его ум оказался подверженным постоянным нападкам, проверкам и стрессу, от чего стал более гибким. Плюс, он с самого начала располагал всей информацией, касающейся тетрадей, что дало ему еще большее преимущество. В это время черты личности L охарактеризовывают его как человека с до нельзя огромным ЧСВ, готового на попрание не только фундаментальных моральных норм, но и закона ради своей цели, считающий свои действия проявлением справедливости, и привыкший, что о нем могут позаботиться в любой момент. Он так же не является воплощением справедливости, вопреки тому, что судя по позиции в манге стоит на стороне добра. Об этом он сам говорил. Но общественность считает как раз наоборот, и когда власть Киры понемногу начинает распространяться, его авторитет автоматически стали ставить под сомнение. Впрочем, как мне кажется, не только тот факт, что неприкосновенность титула лучшего представителя справедливости, но и то, что его просто заинтересовала личность убийцы, в нем взыграл какой-то азарт, при виде сложного дела, какого он не видел давно. Но, как мы знаем, все окончилось для него печально. Как мне кажется, из-за того, что он слишком рано раскрыл себя перед Лайтом, да и вообще перед остальными следователями, которые мало как себя проявили с хорошей стороны. Далее на сцену выходят наследники L – Мелло и Ниа. Ну, и еще и Мэтт (от силы минута экранного времени, сам автор без понятия об его характере и личности, а визга и фанаток выше крыши, магия не иначе…). Новые гении, появившиеся в повествовании, заменяют погибшего L, подхватывая его цель изобличить Киру, с чем вполне удачно справляются, потеряв по пути половину пассажирского состава из-за внутренних конфликтов и несерьезного отношения к Кире (об этом попозже конкретнее). Об этих троих, не приукрашивая или фантазируя, многого не скажешь, но на протяжении расследования Ниа проявил себя как наиболее прагматичный и расчетливый персонаж в манге, Мелло – как довольно вспыльчивый, но дальновидный и все-таки прислушивающийся хотя бы иногда к голосу разума, и резко повзрослевшим из-за жизненных неприятностей, персонажем, а Мэтт, как преданный второму, немного аутичный парень со спокойной хакерской натурой. Многие говорят, что после смерти L сюжет истории просел, но я так не считаю. У меня тоже возникал вопрос, почему детектив проиграл, и я пришла к выводу, что его антисоциальный, но, тем не менее, человеческий характер был подмят под себя натурой Лайта. Лоулайт (да, и тут, конечно же, все обратили внимание на его имя), несмотря на проявление всяческой независимости от привычных для нас социальных связей и привязанностей, все же человек, и в отличии от Лайта, которому всю жизнь приходилось проявлять высокий уровень коммуникабельности, воспринял его не только как достойного соперника, но позже и как первого друга, что в определенной мере грызло его, мешая расследованию. Те, кто утверждает, что Мелло и Ниа – своеобразная разделенная на две части реинкарнация L, то, скорее всего, правы. Ниа – это рациональная часть характера детектива, а Мелло – эмоциональная, вечно поедающая шоколад. Из-за такого “разделения” и получилось, что один из-за излишне циничного характера кажется даже на фоне L жестоким, а другой – слишком взрывным, что иногда трактуют как истеричность. Но, как было сказано под конец истории Ниа – они с Мелло все же превзошли L, а, значит, и их характеры не простая копия умершего детектива. Мелло проявляет разумность и некую долю признания способностей своего противника, когда рассказывает, что одно из правил тетради фальшиво, а Ниа потом признает, что не справился бы с Кирой без помощи Кэля. Таким образом, они оба проявили не свойственные себе качества и расширили свои психологические портреты, тем самым превзойдя L, который просто не смог справиться с собственными чувствами и понял, что не располагал всей информацией. Ну, а теперь вернемся к моему тезису и утверждению, что концепция “Тетради смерти” и “Преступления и наказания” противоположна и к чему это приводит. Для начала рассмотрим композицию манги – в ней все место отведено под преступление, которое переплетается с попытками его раскрыть. Для удобства можно представить последнее, как наказание. Раскаяния же тут вообще нет, как и ни малейших предпосылок к его появлению. Если Раскольников совершает преступление, чтобы убедиться в том, что он “сильный” мира сего, то Лайт уже непоколебимо в этом уверен, что вполне закономерно. Родион – всего лишь бедный студент, который не может заплатить за обучение, и живет в комнате, похожей на гроб, в то время как Ягами – лучший ученик страны, который ни в чем себе не отказывает. Так же расхождение есть и в самой концепции преступления – у Раскольникова все идет не по плану, из-за чего и начинают гложить сомнения, а вот у Лайта все проходит идеально, давая тому размах для маневров. Так же рознятся и детективы: если Порфий Петрович пред Раскольниковым выглядит увереннее, глядит на него лукаво, будто еще в своем юношестве принял и разуверился в подобных теориях, то у Лайта наоборот, есть преимущество перед L в плане осведомленности. Так же, если сравнивать образ Сони и Мисы, как наиболее близких главным героям представительниц прекрасной половины человечества, то понимаешь, почему у Лайта не было ни капли раскаяния. Ягами, по сути, никто кроме L, который проникся к нему даже некой симпатией, в идеологическом плане противопоставить ничего не смог, никто кроме того, кого он, в конце концов, победил, не смог заставить его усомниться хотя бы в собственных способностях, не говоря уже о его принципах. В это время, возвращаясь к Соне, которая своей верой в светлое будущее, в милостивого Бога, пошатнула уверенность Раскольникова, дав начало его “наказанию”. Миса же предстала перед нами только как потворница и последовательница Лайта, во всем ему угождающая. Бедная девушка. Подводя итоги, Тетрадь смерти, как произведение нужно прежде всего относить к детективу, так как в нем присутствует характерная для них сюжетная линия, такая популярная у подростков. Таким образом, исходя из всего вышеперечисленного, я могу высказать мнение о плюсах и минусах, истекающих из пути, что выбрал автор. Минусы: - Неправдоподобность сюжета. Все эти боги смерти, самый лучший в мире детектив, которому лет двадцать пять отроду, лучший ученик страны в качестве главного протагониста, сложная конструкция тетради – все это, безусловно, увлекательно и интересно, но для демонстрации особенно актуальной проблемы для наших дней, некоторым может показаться слишком странным и неправдоподобным. До читателей лучше доходит замысел автора и те проблемы, которые он хочет затронуть, когда нам легко ассоциировать себя с героями. Такая гиперболизация деталей при повествовании направленная на подростковый возраст, в котором подобные истории лучше всего запоминаются именно посредством публичного наказания злодея. Возьмем любой боевик, на подобие Блича. В нем, как и в большинстве манг, опровергают идеологию злодея, просто победив его, что многие могут счесть за скудность и однообразность сюжета. - “Многослойность” сюжета для простой посредственной манги. Тетрадь по праву может гордится хорошими персонажами, которые на деле оказываются как и все мы не простыми картонками, а полноценными личностями, что может привести к тому, что работу недопоймут некоторые читатели (сложно поймать “читабельный возраст”). К примеру, многие свято уверены, что L – проявление справедливости в чистом виде, хотя это не так, и те, кто отождествлял его в “героем”, могут немного разочароваться. Плюс: - Как и во всех историях, нас с большей вероятностью зацепит именно та работа, где яркие, запоминающиеся и оригинальные персонажи, что мы и видим здесь, о чем я уже упоминала ранее. Но это-то и переросло в мой следующий общий вывод. 2. Мир Тетради смерти недоработан/недораскрыт. Если тщательно покопаться в сюжете каждой манги, то, уверена, можно накопать парочку вопросов по концепции мира. Иногда такая недосказанность придает таинственности (все мы знаем как описание предыстории чего-нибудь может испоганить ощущение после прочтения книги или просмотра фильма), но может и вызвать закономерное раздражение. Часто эти две реакции возникают у людей параллельно. Тут же у меня возникли тоже некоторые возмущения: - Характеры и поведение персонажей противоречат сами себе или недоработаны. Возьмем сначала Лайта. Вплоть до назначения его заменой L, он проявлял себя как хладнокровный, расчетливый и разумный персонаж, который всегда просчитывает все наперед – и тут, на тебе. Победа у тебя уже почти в кармане, а у него гордыня взыграла? Это, конечно, можно все списать на неуемное эго, но все равно, для меня, это не вписывается в его характер. Скорее всего, таким образом автор хотел наглядно показать насколько Лайта извратила власть тетради, к чему все это привело, но вышло как-то… картонно. В моих представлениях Лайт, который на протяжении стольких лет оставался нераскрытым, не смеялся бы злодейским торжествующим смехом на фоне огромной собственной тени. Хотя, может, просто мои ожидания не оправдались, и теперь я впустую возмущаюсь. Теперь переходим к L. Когда показали в специальном выпуске его детскую натуру, которая четко и ясно дала понять, что считает свои поступки справедливостью, что показывает нам, что его это стремление к олицетворению себя со справедливостью не выросло из того факта, что он стал официальным представителем высшего правосудия со соответствующими полномочиями, а прямиком из юных лет. Ладно, я упущу вопрос, что заставило мальчика, максимум десяти лет, с мозгом как компьютер и умением драться как черепашка нинзя, так думать. Может быть, он до этого сам как-то дошел, посредством сравнения последствий своих действий с принятым значением слова “справедливость”. Кто знает? А теперь перенесемся во времена расследования дела Киры и во воспоминания Ниа. Сам L говорил, что “в молодости совершал много глупостей” и, что он вовсе не справедливость, а просто “бесчестный обманщик, который ненавидит проигрывать”, из чего мы делаем вывод, что в его детстве произошло что-то, что повлияло на всю его последующую жизнь, заставив пересмотреть свои взгляды на жизнь. А теперь давайте вдумаемся: что могло того непоколебимо уверенного в своей правоте мальчика, больше походившего на механического совенка (кто читал, тот поймет), да так, что он будет считать свои прошлые действия глупостями? Я не верю, что он просто как-то рефлексировал, а потом на него снизошло озарение – он не такой человек. Я. Хочу. Это. Знать. Для меня при таком пробеле, личность L стала рваной и противоречащей сама себе. - Яркие звездочки, вокруг которых скачут одни бараны. Одним из наиболее раздражающих минусов для меня стало то, что на фоне Лайта, L, Мелло, Ниа и Мисоры Наоми (Боже, милая моя, как я по тебе плакала! Такая потеря для возможностей еще больше обогатить сюжет) – почти все полицейские представлены совершеннейшими глупцами, не способными на элементарную внимательность и логику, полностью полагавшимися сначала на L, а потом и на Лайта. Тот же Мацуда, который был до конца уверен в невиновности Лайта, а потом и символически его же и подстрелил, - ярчайший пример того, что зря все-таки L допустил его к расследованию. Кира – преступника мирового масштаба, который потенциально убить вас, обладая какими-то сверхъестественными силами. Как тут может идти речь о чем-то вроде “Он же Лайт! Он еще такой юный! Как он может быть убийцей?”. В таких критических ситуациях, подобные отмашки, вроде пола, возраста или родственных связей подозреваемых должны быть отброшены в сторону и забыты. Или они просто не осознали весь масштаб дела? Были, конечно, редкие исключения, но в целом такие персонажи второго плана прописаны ужасно картонно и нелогично. Да и еще этот Мэтт, который почти проездом на нашем экране появился. У меня сложилось впечатление, что автор как бы сказал мне: “Кто это? Да я и сам толком не знаю. Но этот парень – очень близкий друг Мелло, одного из главных персонажей, который даже искренне раскаялся в том, что из-за него Дживас погиб, что не свойственно обычному циничному со всеми Келю. Но ничего, Мэтт тут совсем ненадолго! Ты даже не успеешь познакомиться с потенциально интересным персонажем, его тут на следующей странице убьют. Но ничего”. И это в манге, которая проповедует ценность жизней. Ну, хотя бы как-то бы раскрыли персонажа? - Боги смерти, как мировая проблема. Как же их мало. В повествовании битком набитом детективными финтами, его речь была единственной отдушиной, куда автор мог заложить философию манги, но, к сожалению, про мироустройство той вселенной ничего не рассказано, а ведь у меня возникли вопросы. Если присмотреться, то кажется, что мир манги просто обречен. Посудите сами: боги смерти просто гоняют балду у себя, двое из них влюбились в девушку и погибли, пытаясь спасти ее, короля богов смерти можно легко подкупить или обмануть, чтобы получить еще одну тетрадь, Рюк вообще одну стащил и выбросил в мире людей, из-за чего там и началась вся эта котовасия. И Рюк говорил, что ни Ада, ни Рая не существует. Значит ли, что это сборище дуралеев – основная система циркуляции душ и перерождения в том мире? Если да, то им когда-нибудь точно придет капут. Скука, безразличие к чужим жизням – вот основа всех бед в манге. - Библейские отсылки. Их предостаточно и в манге и в аниме есть одна …кхм,.. неоднозначная сцена (да, все знают, что она обозначает, но режиссеры не могли не знать, как она будет выглядеть со стороны и какую реакцию вызовет у зрителей). Однако, повторюсь, Рюк сказал, что ни Рая, ни Ада не существует, что автоматически делает все отсылки какими-то гротескно горькими, будто умножая то что потуги окружающих перед Лайтом, в руках которого находится доказательство реальной мистической силы, были тщетными. На секундочку и сам Лайт хотел стать Богом. Но не таким, как например Рюк, а единоличным властителем мира, единым Богом, о котором и говорится в библейских писаниях, что, если вдуматься, тоже бросает камень в его огород с самого начала, хотя правда про существование Ада и Рая была оглашена только в самом конце манги. Но Рюк в первой главе говорил “Не думай, что те, кому досталась тетрадь, рано или поздно окажутся в Раю или в Аду” – это тоже был намек на то, что Лайт может рассчитывать только на вечную пустоту. Я вообще не верующая, но то, что в итоге вся вера людей в лучшее на самом деле оказалась ложной, вызывает горечь. В конце ты понимаешь, что Лайт и его противники столкнулись, столько людей погибло просто по мановению волшебной ручки, просто потому что одному Богу Смерти стало скучно. Рюк тоже не ценит людские жизни, его позиция тоже противоречит идеи автора, но из-за его позиции невмешательства, его мысли остались только мыслями, и его не наказывают. Глядя на расследование дела Киры под его углом, мы, наконец, понимаем, как ничтожны старания Лайта стать богом. Как ничтожны и уязвимы мы пред ним. Например, мне бы не спалось спокойно, если бы где-то летал бог смерти, который просто от скуки может такое сотворить. Но его циничная и странная философия образована веками, на протяжение которых он наблюдал за людьми, а мы должны понять здесь и сейчас, пока наш срок не окончен – жизнь сама по себе бесценна. Это все заставляет призадуматься, но как-то все это очень… печально. 3. И находятся же такие идиоты, которые поддерживают идеологию Лайта. Может, это так автор недальновидно поступил, то ли он с этим давно смирился, но… В общем, после того, как манга становится популярной, по ней снимают аниме адаптацию то, закономерно, и производят всякий стафф, вроде плюшевых игрушек, кружек, наклеек… Или тетрадей. Для меня это стало просто шоком. Нет, серьезно? Вам на блюдечке подали просто, простите за выражение, охренительную версию “Преступления и наказания” для подростков, а вы массово продаете символ того, против чего на протяжении двенадцати томов сражались на смерть одни из моих любимейших персонажей? Вы серьезно? Из-за вот такого вот маркетинга, мангу в Китае вообще запретили, а после и в нескольких штатах Америки у учеников были найдены самодельные тетради, исписанные именами одноклассников и учителей. Да, даже кто-то совершил убийство, оставив записку “Я - Кира”. И вот после ЭТОГО, Американцы будут снимать фильм по тетради?! Ах, нет, простите, не фильм по манге “Тетрадь смерти”, а на ее основе. Великолепно, думаю я как-нибудь и посмотрю этот кинематограф самой толерантной, тонко чувствующей, уважающей первоисточник и правильно настроенной страны. Ага. ___________________ В общем, подводя итоги этой статьи, то мне только остается еще раз выразить свое почтение Цугуми и Такэси Обате за великолепное произведение, которое, слава богу, нашло не только неправильный, но и нужный отклик среди читателей.