Яблоко в карамели

      На следующий день Шики не разбудил его как обычно, поэтому парень проспал до полудня. Открыв глаза, он даже подумал, что часы сломались, поскольку на них было без четверти двенадцать. Голова кружилась от долгого сна, поэтому Акира не сразу вспомнил, что произошло вчера. Но как только принял душ и умылся, до него дошло. Внутри парня всё задрожало, когда воспоминания о вчерашнем вечере наполнили его голову. Вот почему Шики сегодня его не разбудил! Даже несмотря на выходной, мужчина всё равно заявлялся к нему. А сегодня как раз была суббота. Шики наверняка дома, если в очередной раз не сбежал куда-нибудь помимо работы. Как теперь вести себя с ним? Обвинять, сторониться…       — А может, начать шантажировать? — усмехнулся парень, ещё раз плеснув себе в лицо ледяной воды. Заспанные мозги тут же пришли в норму. Найдя себе новую одежду (старые джинсы уже можно было выкидывать), Акира осторожно вышел из своей спальни и бесшумно начал спускаться вниз, избегая скрипа ступенек. Сначала у него появилась мысль сбежать через окно, но потом он твёрдо решил не уклоняться от неприятностей, а идти им навстречу.       Правда, на середине лестницы ноги слегка подкосились: Шики был дома. Он снова сидел в гостиной на том же кресле. На столике перед ним стоял ноутбук, и мужчина словно загипнотизированный не отрывал взгляда от экрана. Рядом с ним находились три чашки выпитого кофе.       «Может мне вернуться в спальную? — невольно подумал парень, — пока он меня не заметил. Подожду, пока он смоется и тогда выйду…»       Однако эти аргументы звучали настолько по-детски, что Акира, взяв себя в руки, окончательно спустился. Шики не обращал на него никакого внимания, хотя наверняка слышал шаги. Набрав в грудь воздуха, парень подошёл к нему. Руки над клавиатурой перестали печатать, но головы Шики так и не поднял.       — Если ты хочешь, чтобы я ползал перед тобой на коленях и молил о прощении, то ты зря надеешься, — глухо прозвучали его слова. Мужчина продолжал смотреть в монитор, но не видел на нём ни буквы. — Если хочешь, рассказывай ему. Мне всё равно, — добавил он пустым голосом. Парень вздохнул ещё раз, смотря на его опущенную макушку.       — Прости, — стараясь, чтобы получилось как можно громче, сказал Акира. После этого в гостиной на несколько долгих секунд повисла тишина. Шики поднял голову и уставился в ясные голубые глаза, полные решимости.       — Что? — нехотя переспросил он, думая, что парень снова издевается.       — Я прошу у тебя прощения, — чётко продолжил Акира. — Потому что я виноват в том, что произошло.       — И каким же образом? — глаза Шики чуть просветлели.       — Когда дело касается дяди, ты становишься просто неуправляемым. Я довёл тебя. Специально давил на больную точку, желая, чтобы ты сорвался. Вот ты и сорвался. Кто же знал, что срыв будет в таком роде, — скривил губы парень. — В общем, я получил по заслугам. Обещаю, что больше не буду издеваться над твоими чувствами. Всё, — он резко выдохнул и согнул спину, делая глубокий поклон.       Шики снова уставился на него в молчании, пытаясь осмыслить его логику.       — Ты понимаешь, что подобное извинение звучит, мягко говоря, странно, — когда юноша выпрямился, произнёс Шики.       — Ты же отказался извиняться. Поэтому решил я, — на душе у Акиры полегчало. — Может, всё сложилось бы по-другому, если бы ты довёл дело до конца, но так как всё закончилось без жертв, то… — забормотал парень, неуклюже почёсывая голову. Шики вновь опустил глаза, задумавшись над его словами.       — Нет никаких чувств, — тихо выдохнул он, стирая в документе всё, что успел напечатать. Акира замолчал, снова замечая в его глазах печаль. Он сел на противоположное кресло и подтянул колени к груди. Потом положил на них подбородок и начал смотреть на управляющего. Тот снова начал что-то быстро печатать, сосредотачиваясь на мониторе ноутбука.       — Хотя бы одно, но точно есть, — тихо произнёс Акира через несколько минут после того, как Шики вновь начал работать. Мужчина промолчал, но не разгневался, поэтому парень решил продолжить своё рассуждение.       — Я случайно заметил, как ты смотрел на его фотографии в кабинете. За это тоже прости, кстати, — виновато стиснув колени руками, пробормотал Акира. Шики цокнул языком, слегка кривя губами.       — Вот проныра. И давно ты следишь за мной? — прошипел он, снова удаляя напечатанное.       — Говорю же — случайно, — спокойно повторил Акира. — Я не слежу за тобой, как ты за мной. Ведь ты… уже пятнадцать лет ему служишь, — снова виновато заговорил парень. — Неужели всё это время тебе приходится скрывать и молчать о том, что ты испытываешь к нему? — ему стало очень грустно от своих же слов. Шики снова остановился и бросил на него мрачный взгляд.       — Кому-то вроде тебя никогда не понять этого. Можешь даже не продолжать этот разговор, — холодно сказал он, пронзая юношу глазами. Акира отвёл взгляд и замолчал. Но потом вновь продолжил, чувствуя, что Шики немного успокоился, продолжая печатать.       — Я знаю, что мне не понять. Мне никто никогда не нравился. Ни пятнадцать лет, ни пять, ни год, месяц, неделю, день или даже час, — равнодушно произнёс юноша. — Я всегда считал себя пустым, не способным на какие-то сильные чувства и привязанности. Если только к дяде: я уважаю его и благодарю за то, что он приютил меня после смерти родителей. Но не знаю, можно ли это назвать любовью… Боюсь даже думать об этом, иначе выйду конченным эгоистом и лицемером, — усмехнулся он. Потом вновь обратился к Шики.       — Я знаю, что мне не понять этого. Но одно всё же я понимаю. Всё это очень грустно, — вздохнув, Акира спрятал глаза в коленях, чувствуя, что с ними что-то не так. Странно. Грустно и больно должно быть Шики, а такое ощущение, что ему самому сейчас не лучше, чем тому несчастному.       — Пойду позавтракаю, — спрыгнув с кресла, Акира умчался на кухню, замечая на лице Шики лишь одни пустые глаза.       Когда его шаги стихли, Шики захлопнул крышку ноутбука и расслабился в кресле, закрывая глаза. Этот сорняк вновь разбередил старую рану. Ему было мало вчерашнего, он решил и сегодня вытащить из него все жилы? Впрочем, на этот раз он говорил без издевки, а с каким-то состраданием.       «Болван. К черту твоё сострадание и жалость. Думаешь, что эти сопливые подростковые чувства, на которые способен сам? Ты никогда не поймёшь, что я испытываю к Нано, я и сам не знаю, как называется это чувство, да и чувство ли это вообще. Больше похоже на одержимость или зависимость. Это… моя слабость, от которой я не могу избавиться уже пятнадцать лет, и которая делает меня сильнее. Я даже не могу представить, как жил бы без этого. Если бы я не встретил Нано, в моей жизни не было бы цели и смысла. Я бы не стал тем, кто я есть сейчас. Да, я был бы другим, но кто знает — лучше или нет? Должен ли я благодарить его, или должен ненавидеть? За то, что привязал меня к себе…»       Почувствовав с кухни странный запах, Шики очнулся от собственных раздумий и поднялся на ноги. Он остановился в дверном проёме, наблюдая за тем, как Акира прыгает возле плиты. Похоже, юноша хотел сделать себе омлет, но просчитался с пропорциями и спалил его. Поэтому, вместо пышного круга ему пришлось отдирать от сковородки свалявшиеся остатки.       — Ну и ладно, положу побольше мяса, — ничуть не смутившись, пробормотал он себе под нос. Сковороду залил водой, а из холодильника достал кусок копченой грудинки. Весьма аккуратно нарезав её, Акира разложил кусочки по тарелке и сел за стол.       «Он хоть на что-то годен? Даже завтрак нормально приготовить не может. Тц, какой же он всё-таки сорняк», — в который раз убедившись в своём заключении, Шики вернулся в гостиную и, забрав ноутбук, поднялся в свою спальню, чтобы всякие посторонние люди не мешали ему работать и не лезли в душу со своими сожалениями.