***ЧТО ЖЕ СТАЛО С БЕСЦЕННОЙ КНИГОЙ БЭГГИНСОВ?*** Она теперь у меня.
Я был там, когда Бильбо нашел Жало, когда орлы подхватили дорогую ношу, когда Трандуил тихо и отрывисто приказал идти на орков, когда Торин испустил последний вздох. Я был везде. Каждый стон, каждое движение отзывались особой мелодией. Это не моя история, но мое восприятие. Тонкая сетка осмысленных мыслей. Пока легкие снежные перья ложатся на грубую Одинокую Гору, я бреду где-то здесь, вспоминая свой дикий танец. Люди. Гномы. Эльфы. Орки. Разложить воспоминания по полочкам, выделяя лишь самое острое в истории отряда Торина Дубощита, драме Пяти Воинств. Собирая алфавит истории, я обращаюсь к одному месту, которого уже не существует. Или еще не существует. Эти рамки иногда смущают. А – арбалет. Иногда я думаю, почему гномы, умнейшие существа, не смогли создать такую вещь? Идея же проста и не раз приходила в бородатые головы, я знаю. Лень? Отсутствие интереса? Хотя я мог и не заметить это оружие тогда, времени подумать и приглядеться почти не было. Слишком много красок, слишком много ждали встречи со мной. Б – безмятежность. Так уходил Торин. Его лазурные глаза были полны умиротворения, когда я подошел к нему. Жар битвы уже ушел, оставляя лишь ноющую боль в груди и призрак былого мрачного торжества. Бедный Бильбо. Но король ушел со мной без единого слова, мгновенно принимая и понимая. Он бросил лишь один взгляд назад, прощаясь. Я кивнул ему в знак уважения. Он был достойным гномом и стал бы достойным правителем, однако я не люблю частицу бы.***ПОЧЕМУ Я НЕ ЛЮБЛЮ ЭТУ ЧАСТИЦУ*** Она дает ложную надежду. Дразнит нас, показывая то, чего никогда не случится. Часто из-за меня.
В – величие. Если бы воздух вокруг мог окраситься в цвета настроения, то вокруг Даина Железностопа разостлались кровь и золото. Триумф. Именно о нем в первую секунду после окончания сражения он подумал. Когда гном, в одиночестве задумчиво потирал корону в пустынной зале Эребора, я был рядом. Тень, которую вряд ли мог заметить даже самый острый взгляд. Даин думал. Думал о том, сколько крови пролито ради этой короны. Где-то в глубине я видел огонек горячей алчности, но мысли возврате былого величия этому насквозь пропахшему смогом и кровью месту были ярче. Я покинул его. Мне нечего сказать Даину. Г – гора. Я поворачиваюсь к Одинокой Горе в последний раз и пытаюсь понять, что же нашли в этом всем. Я вижу гномов, радостно мчащих к исполинским вратам. Я вижу надежду в глазах людей Дейла. Я все еще пытаюсь. Д - долг. Достоинство. Дом. Сейчас сложно подобрать то слово, которым пронизана история. Даже сам рассказчик затрудняется. Буквы в этом месте чуть смазаны, Бильбо долго сомневался и даже несколько раз останавливался. Я не скажу о его выборе, пусть каждый из вас сам решит. Маленький хоббит переживал драму снова и снова, еле успевая отворачиваться, дабы не добавлять слез своей истории. Ж – жестокость. Так уходил Фили. Я не хотел добавлять боли и подхватил его, не давая встретиться с жесткой землей. Он скользнул ко мне исполненный отчаяния и безумной надежды. Золотые волосы перепутались, а льдистые озера обратились к чему-то истерзанному на стылой земле. Я чуть потянул его, увлекая за собой. Не стоит видеть. Многие думают, что мне незнакомо сочувствие. Это не так. Фили рвался обратно, безмолвно и бессильно сжимая кулаки, постоянно оборачиваясь в поисках разрешения. Эти искры в глазах… Он выделялся среди всего отряда. Оттенок его души был переливчатым песочным с блестящими крапинками цвета солнца. В его улыбке прятались переплетение разума и сердца. А мы шли дальше.***ФАКТ, КОТОРЫЙ РАЗОБЬЕТ ВАМ СЕРДЦЕ*** Мальчишка мог избежать ранней встречи со мной.
З – золото. Металл. Блестящие кругляшки. Я лениво ходил по сокровищнице, даже не стараясь вглядеться в огромные и ничего не значащие драгоценности. Кусочки подножного величия. Пустота.***ЖЕСТОКИЙ И УЖЕ НЕВОЗМОЖНЫЙ ФАКТ*** Фили бы молча провел по горе камней рукой, поднял золотой кубок и, секунду погодя, отбросил его в кучу подобных. Он бы был хорошим королем.
И – истина. Король Трандуил был не самым лучшим союзником и не лучшим эльфом, Ороферу я симпатизировал больше. Король чувствовал невольное уважение к гордому гному, но не признался бы в этом даже в преддверии скорой встречи со мной. Сейчас его волосы напоминали потерянные лунные нити. А истина в том, что Трандуил едва ли не впервые испытал сожаление. К – кровь. Привкус железа. Моя холодная рука. Так уходил младший принц. Кили сопротивлялся, не желая расставаться с жизнью. Его горячий взор опалял меня, необузданные ярость и страсть кипели, изо всех сил уговаривая вернуться. Братья. В мыслях звенели несколько имен, и он зашипел, когда наши руки встретились. Если бы сердца пылали, то огня Кили хватило на освещение самых глубоких штолен Эребора. Вместе с гномом были восторг от поимки первой рыбы, лязг меча, сладкий звук спуска тетивы. Я мог чувствовать силу бесплотного прикосновения старшего принца, потемневшие озера очей. Мне не хочется, чтобы Кили умер в мучениях, и я мягко протягиваю к нему длань. Последний подарок. Л – любовь. Она была осязаема. Я ее видел. В прикосновениях сестры к брату, матери к сыновьям. В тихом шепоте и сдавленных улыбках. В мокрой от слез подушке и стальном стержне несгибаемой принцессы. В бережно пролистываемом дневнике, полном улыбок, и безмолвном крике скорби, пронесшимся над опустевшим полем боя. Н – народ. Израненный. Мельтешащий. Уставший. Несломленный. Удивительные все-таки вы. Вы все – и люди, и эльфы, и гномы. П – покой. Покой обрели погибшие воины в каменной обители. Я не захожу сюда. Видеть результаты своей работы несколько грустно, особенно когда знаешь всю историю. Этих воинов больше не тревожат ни всполохи солнечной радости, ни возмущения громового неба. Тишина, темнота, одиночество. Р – раскол. Тихий треск сердца Бильбо Бэггинса, когда он понял, что его друга больше нет. Звук, застлавший на секунду мое сознание, обычно такое же ясное, как и спокойный прощальный взор души в моих руках. С – скорбь. Она склизкой змеей душила могучего воина, не давая свободно вздохнуть. Каждый его жест был данью памяти своему королю и его наследникам. Каждое слово облекалось паутиной воспоминаний, отныне и до самой нашей встречи сопровождающих воина. Уход Бильбо был концом их истории, которую гном так боялся отпускать. Знаете, Двалин был одним из тех, кому я бы, пожалуй, не побоялся доверить свою жизнь. Да, знаю, от меня это звучит как нелепый каламбур. У – узы. Я не раз видел эти тонкие серебряные нити, протянувшиеся из сердец. Казалось бы, мой легкий вздох, и все порвется. Но их старательно пестовали, не обращая внимания на мою настойчивость. Кто-то рисовал их кровью, кто-то понятием «любовь», а у кого-то узы назывались «дружбой». На этом слове рука Бильбо дрогнула. Я забрал множество душ с собой в этом сражении, но так и не смог порвать соединяющие узы. Х – хоббиты. Я никогда их не замечал. Тихий народец. Наши встречи были всегда одинаковыми – они покорно уходили, тайно гадая, что же случится с тщательно лелеемым хозяйством. От кого-то пахло пряностью трав, а от кого-то тыквенным пирогом. Пример мистера Бэггинса показал мне, что даже такие маленькие существа способны сразить великое. Ц – цена. Каждое великое действо, каждая знаменательная победа имеют свою цену. Нет, я не злорадствую. Много лет работы безоговорочно уверили меня. И отряд Торина Дубощита заплатил свою. Ч – честь. Еще одно слово, над которым я думал так долго. Я слышал множество трактовок, некоторые меня откровенно забавляли. Это слово я бы добавил в список тех, которые и создали Ю – юг. Сейчас мой путь лежит туда. Я – якорь. Не каждая история оставляет такой след в памяти. Что заставляет меня вновь и вновь обращать внимание на историю одного путешествия? То, что никто не знает здесь, кроме меня. Бильбо не описал ужас, отразившийся в глазах младшего принца, когда погиб его брат. Бильбо не видел потухающий огонек сознания Фили, смотревший удивительно точно за грань. Бильбо не знает, сколько мягкой душой был несгибаемый король Торин Дубощит. А я видел и знаю. Это и есть мой якорь. Прошло уже много лет, а я снова где-то там, возле Одинокой горы. Ко встрече со мной готовится последний гном, лично заставший Битву Пяти Воинств. И кануло уж много лет для них, детей Махала, как они любят себя называть. У меня много вопросов, ответы на которые так и манят себя узнать, но я стараюсь удержаться от соблазнов. Зачем? Зачем мне знать, помнят ли действительно того синеглазого могучего воина, смиренно принявшего свою участь, а не воспевают по привычке? Знают ли про поломанные судьбы двух мальчишек, принявших неравный бой? А помнят ли имена еще хоть кого, с чьими душами в тот день я познакомился? Вот видите, столько вопросов…. Нужны ли мне ответы? Я знаю лишь то, что каждый из них чувствовал тогда мое дыхание и отчетливо понимал, что я где-то рядом. Я еще не раз возвращался в Средиземье с мрачным предчувствием огромной жатвы и всегда получал ее. Я видел хрупкую златокудрую девочку, отчаянно бросающуюся на темного исполина; видел особенного из дунэдайн, соединившего давно разбитое; видел историю бескорыстного самопожертвования; видел сияние Ока… Касался руками душ. И вспоминал о той книге. В истории, написанной Бильбо Бэггинсом, много красок, и не все из них черные. Каждая буква несет свой оттенок, поет своей мелодией. Жесткая констатация фактов, где между строк я вижу большее. Каждое слово из моего - их – алфавита очерчивает грань. И это невыносимо прекрасно, несмотря на потрясающую грусть.