Насилие в подвале

Кантор поправил выбившуюся темную прядь волос из хвоста, аккуратно собранного на затылке. Ему пришлось крепко повозиться, чтобы заманить Орландо в этот богами забытый дом и в частности - в подвал. Плюс еще пришлось постараться, чтобы успокоить его и связать ему руки. Иначе в испуге и шоке он мог колдануть так, что у Кантора отпадет все желание связываться с эльфами. Сейчас перед его взором была соблазнительная картина связанного Орландо, сидевшего на полу, поджав ноги; руки же его были крепко связаны за спиной, а рот завязан длинной полоской ткани. Рубашка и жилетка были потрепаны, шнуровка - разорвана, а штаны слегка сползли с талии, показывая верх синих трусов. Повязка на рту намокла от слез, а глаза немного припухли; все тело била дрожь от шока. Он не ожидал, что Кантор поймает его, свяжет, а потом отнесет неизвестно куда, а теперь будет смотреть на него, беззащитного, таким жадным взглядом, наполненным желанием и похотью. Это было впервые, когда Орландо увидел Кантора в таком "зверином" виде. Кантор подошел к нему поближе и опустился на корточки, медленно поднося ладонь к его лицу. Он заметил, как Орландо дернулся и зажмурился от накатившей тревоги и страха, и вызвал довольную ухмылку, ласково и нежно провёдя пальцами по скуле, поднимаясь к виску и убирая прядь темных волос за ухо. Ему нравилось смотреть, как Орландо открывал один глаз, а потом и другой, словно безмолвно моля о том, чтобы его отпустили. Но его взгляд поняли совсем не так, ведь Кантору захотелось большего, и он губами коснулся мочки уха Орландо, нежно ее прикусив и оттянув на себя. Второй рукой он скользнул по взмокшей шее эльфа, чувствуя бешеное биение пульса и как стекает пот - это тоже доставляло немало удовольствия. - Орландо, если будешь хорошим мальчиком - мы оба получим удовольствие. - Он лизнул край уха и снова прошептал. - Тебе понравится, просто нужно поплакать для меня и покричать. Мы одни - нас никто не услышит. С этими словами Кантор развязал ему рот и посмотрел в яркие глаза, ожидая крика в свой адрес. Вот только не закричали, а лишь дрожащим голосом со вложенным в него гневом прошипели: - Ты извращенец. Я тебя ненавижу! И не заплачу - не дождешься! - А я по-хорошему попросил ведь - будь послушным мальчиком... Кантор нажал со всей силы на колени Орландо, заставляя его волей-неволей выпрямить ноги, а чтобы их снова не поджали - уселся на них и торопливо расшнуровал завязочки, бесцеремонно сдирая с Орландо штаны. Да, Кантору нравилось видеть в его глазах испуг и подкатывающие слезы обиды. Тяжело вздохнув, он нажал коленом на грудь Орландо, вжимая его тем самым в стену, и вновь завязал ему рот. Слух Кантору пока еще был нужен для песен и работы. Орландо пытался сопротивляться, но его ладони были плотно привязаны к друг другу, и локти тоже были связаны, и это было больно. Он лишь наблюдал, как Кантор, его друг Кантор, которому он всегда доверял, готовится его изнасиловать. Кантор на его глазах разрушал все доверие своими эгоистичными желаниями. Нет, Орландо не был против секса с ним, но точно против насилия и издевательств - такого позора и унижения он просто не переживет. Он застонал от боли, когда Кантор, не церемонясь, содрал с него трусы; просто содрал и оцарапал кожу на бедрах ногтями. Из глаз продолжали течь слезы веселя того, а в горле встал ком; начали раздаваться всхлипы. Он прекрасно понял - ему от Кантора не сбежать. Кантор продолжал его грубо раздевать и, где не мог разорвать одежду, разрезал ее, ни о чем совершенно не заботясь. Он удовлетворился, лишь когда увидел перед собой полностью раздетого, зареванного и напуганного Орландо. Сам Кантор снял с себя только верхнюю часть одежды, оставаясь в одних штанах. Его член был уже возбужден, что хорошо было заметно благодаря тесно обтягивающему белью; нужно было поторопиться. Он раздвинул как можно шире ноги Орландо, наслаждаясь его жалобным писком, а в глазах эльфа стоял все тот же страх за себя. - Ничего не бойся, вы быстро регенерируете. Мы просто расслабимся вдвоем. С этими словами Кантор насухую начал вдвигать член в анус Орландо, не сводя глаз его с лица. Он наслаждался тем, что внутри было туго и горячо, хоть входить и оказалось труднее, чем он предполагал. Но это дела не меняло, и Кантор продолжал проталкивать член все глубже, и даже заметил кровь; он продолжал говорить пошлости и заставлять Орландо плакать. - Смотри-ка, в тебе так узко, и твоя задница жадно сжимает мой член. Это так возбуждает. Ох-х-х-х, кровь пошла, прямо как у невинной девушки. Как это приятно. - М-м-м-м-м-ы-ы-ы-х-м-м-м... Орландо лишь мычал от боли и едва ли не захлебывался слезами. Внутри все горело; ему было невероятно больно, и он понимал, что стал заменой женщины; это было унизительно для него. Он чувствовал, как каждый толчок отзывается резкой и слепящей болью, и, даже если пытался сдержать слезы, они продолжали течь. Горечь и обида затуманивали мозг; руки ломило и все тело затекло. Время тянулось невыносимо медленно, и все, чего так ждал Орландо - это чтобы Кантор прекратил этот садизм. Кантор обильно кончил внутрь него, а его улыбка напоминала больше оскал зверя перед пойманной добычей, нежели улыбку. Он перевернул Орландо на живот, хватаясь рукой за веревку, которой связал локти. Потянув на себя, услышал приглушенный стон боли и заметил вялое сопротивление. Кантора это немного раззадорило, и он притянул Орландо поближе, ухватившись крепко за предплечья. Укусив больно за смуглую шею, он снова вошел, но уже резче, и теперь темп секса был бешеный. Кантор просто вдалбливался в него, сильно сжимая кожу до синяков и рыча от возбуждения. Ему нравилось смотреть, как тихо и горько плачет Орландо и пытается закричать, но мешает повязка, и он лишь стискивает зубы от безысходности. Кантору быстро надоедала каждая поза, также ему надоедало, что Орландо не меняет выражения лица и отворачивается от него. Это стало последней каплей, и Кантор сорвал повязку со рта Орландо, хватая его за волосы и приставляя член ко рту. Орландо только посмотрел на это и плотно сжал зубы - член был полностью измазан кровью и спермой, отбивая и без того, в общем-то, отсутствовавшее желание отсасывать этому жестокому садисту. Вот только Орландо не учел одного - он разозлил Кантора; тот не замедлил наотмашь ударить его по лицу. Кантор силой разжал ему челюсти и впихнул член в рот. - Только прикуси или поцарапай - и из подвала ты не выберешься, в полиарг замурую. Этого оказалось более чем достаточно, чтобы заставить Орландо сосать, при этом старательно сдерживая рвотные рефлексы - ведь Кантор грубо вталкивал член ему в глотку, отчего на глазах выступали слезы и было трудно дышать. Его продолжали так насиловать и вскоре он привык, стараясь уверять себя, что это просто сон. Через минуту Орландо уже захлебывался спермой - она попала не в то горло и ее было много: даже на лицо попало. Кантор брезгливо вытер член обрывком от рубашки Орландо и привел себя в порядок, а затем повернулся к нему напоследок, оценивая его внешность - тот был сильно потрепан, даже слишком. Связанный, обессиленный, жестоко изнасилованный и весь перепачканный спермой, кровью и слезами. Его глаза и нос распухли изо рта стекала сперма, смешиваясь со слюной, а взгляд был пустым. О чем то поразмыслив, Кантор разрезал веревки и перед уходом сказал: - Сохраним это в тайне. Ты ведь не хуже других знаешь, какой я воин, но, если захочется еще, - обращайся. С этими словами он покинул подвал, оставляя Орландо одного. Тот вытер лицо чистым обрывком рубашки и на дрожащих ногах поднялся, цепляясь за стенку. Такого унижения ему переживать не доводилось, и в подобном состоянии он мог запросто покончить жизнь самоубийством. Вот только Орландо дал себе слово: пока не отомстит Кантору - не умрет, а это - очень желанная цель. Все, что сейчас он может сделать - привести себя в порядок и сделать вид, что все нормально. А главное - ждать того дня, когда он сумеет отомстить за пережитые унижение и садизм.