Ночной Токио для двоих

Вид из окна был просто чудесный: тысячи разноцветных огоньков складывались в причудливые отрывистые контуры всех цветов радуги. То красные отсветы фонариков на вывесках загорались ярче, то их затмевали лазурные и изумрудные сгустки искусственного света, конкурирующие друг с другом по силе сияния. Но, как бы там ни было, с высоты в десять этажей они все сливались в единые полоски разноперстного свечения. Стекло окна было приятно прохладным, когда девушка клала на его поверхность еще влажную после недавнего душа ладонь, по которой стекали одинокие капельки воды, прозрачные и хранящие в себе отблески ярких ночных огней. Она придерживала кремового цвета полотенце за край другой рукой, сжимая на ткани утонченные прелестно-длинные и аккуратные пальчики. Махровая материя по-своему нежно прилегала к коже, скрывая очертания молодого и привлекательного тела от плеч, по-девичьи узких и являющихся сейчас точкой опоры для полотенца, до самых бедер, примерно их середины, если сказать точнее. Девушка, слегка мотнув головой, отчего с мокрых волос чернильного цвета слетело еще несколько капелек, вновь обратила взгляд на пейзаж за стеклом, огромным, занимающим чуть ли не всю стену. Она спокойно и слабо улыбалась, глаза были умиротворенно прикрыты, а ладошка, скользнувшая по прозрачной тверди, очертила небольшой круг и плавно остановилась, когда молодая леди неспешно прислонилась лбом к окну повыше замершей без движения руки. «Ты помнишь, Сенкецу? Все наше проведенное вместе время... Ты ведь есть. Где-нибудь ты есть, Сенкецу... Ты говорил, что я найду одежду и получше тебя. Но я не смогла. Не было никого лучше тебя... Не человек, не одежда... Мы с тобой так похожи... - тут девушка усмехнулась, чувствуя, как скапливаются в уголках глаз горячие слезы. - Не найду больше такого, как ты... Однако, - вдруг опомнилась она в своих мыслях, - я нашла кое-что другое...». Взор брюнетки медленно переключился на комнату, в которой она сейчас находилась. Освещенный лишь скудным светом прикроватной маленькой лампочки и отблесками уличных огней, этот номер на десятом этаже одного из лучших отелей Токио тонул в приятном ласкающем глаза полумраке. Мягкая и аккуратно застеленная двуспальная постель так и оставалась главной деталью помещения, другие предметы мебели и остальные мелочи терялись на ее фоне. На покрывале глубокого свекольного цвета, уже слегка измятом и струящемся длинными чуть кривыми складками, расположилась другая девушка, такая же милая и весело улыбающаяся. Шатенка с наивным и по-детски беззаботным взглядом нежно-карих глаз сейчас занималась очень увлекательным делом: задорно подпрыгивала, тихонько смеясь и проверяя мягкость кровати. Погруженная в свои мысли, она даже не замечала, как следила за ней до сих пор не отошедшая от окна подруга. Невинные шалости, производимые в попытках развлечь себя, не могли не вызвать доброй улыбки на лице брюнетки. Вновь скользнув взглядом на город за стеклом и проведя по залезшей на щеку кроваво-алой пряди кончиками пальцев, девушка продолжала мягко улыбаться, погружаясь в собственные мысли и воспоминания снова. Поток образов в голове незаметно и легко перешел на недавнее прошлое... День тогда был очень и очень жаркий, поэтому семья Манкансёку, а вместе с ними и пригревшаяся тут Матой Рюко, остались дома, поедая такие странные на вид, но чудесные на вкус крокеты хозяйственной матери и параллельно смотря старенький маленький телевизор. Отец семейства скучающе переключал каналы, пока не натолкнулся на какое-то телешоу. Первым, что пузатый мужчина заметил, была яркая надпись на половину экрана: «Приз: два билета в Токио на неделю. Все включено». Глава семьи сразу вдохновился, а за ним и его сын подключился к активному мозговому штурму с целью найти правильный ответ на вопрос. Всего один шаг отделял их от незапланированной поездки в столицу Японии, а мать лишь с умилением наблюдала за задумчивыми и сосредоточенными мужем и отпрыском. Второй ребенок семьи Манкансёку, девушка с коротким и легкозапоминающимся именем Мако, в данный момент обсуждала со своей лучшей подругой один из новых магазинчиков на окраине города. Рюко, смелая и твердая характером, но добродушная и улыбчивая некогда путешественница, с интересом рассуждала вслух на заданную тему. Внезапно Мако, обратив взор на засевших перед «ящичком» родственников, ненадолго задумалась и выдала правильный ответ на вопрос телешоу. Видимо, наивная и глупенькая по натуре девочка тоже могла при желании хорошо думать и правильно строить логические цепочки, наводящие на необходимый вывод. Отец и брат тут же отзвонились в эфир и через несколько минут уже радостно благодарили догадливую школьницу за такую прекрасную возможность побывать в Токио. Все бы хорошо, да только мать решилась напомнить о себе и после одной неосторожной фразы о том, что победительница сама должна распоряжаться своим призом, энтузиазм мужчин поутих. А Мако, даже не раздумывая, заявила, что отправится туда вместе с Матой, для которой, честно говоря, стало сюрпризом подобное решение подруги. Но против Рюко уж точно не была, так что лишь с интересом кивнула, показывая свое отношение к идее, как бы сказала она, «прошвырнуться по этому местечку». Ну, а собрать вещи и морально подготовиться — совсем не проблема... И сейчас, неторопливо наблюдая за мерцающими огоньками, брюнетка ни о чем не жалела. Если для Мако это была, в первую очередь, занимательная экскурсия со множеством достопримечательностей и прелестными сувенирами, то сама Матой смогла выполнить еще одну не менее важную задачу — окончательно разобраться в своих чувствах, которые были слишком сильны и насыщенны для простой дружбы. Помнится, сама Манкансёку завела эту «игру», пригласив Рюко на свидание. Тогда брюнетка думала, что это просто шутка, такой речевой оборот, призванный показать свою близость и привязанность. Но каким решительным огнем горели глаза шатенки... Матой поняла, что, сама того не зная, окунулась с головой в отношения. «Игра», в которую она попалась как рыбка в сетку опытного моряка. «Игра», начатая понарошку и закончившаяся серьезными отношениями. Но разве Рюко жалела? Ни в коем случае! Девушка догадывалась, что такое любовь, испытывала нечто подобное, жгучую привязанность к Сенкецу, о котором вспоминала до сих пор и в дух которого верила всей душой, но... Настоящим чувствам ее научила другая. И имя этой другой, ныне мнущей в руках большую белую подушку, - Манкансёку Мако. - Рюко-чан! - Матой резко вздрогнула, когда звонкий и по-обыденному веселый голосок шатенки произнес ее имя. Брюнетка усмехнулась собственной реакции и вновь посмотрела на подругу, что крепко прижимала к себе подушку и с теплом и добротой в глазах смотрела на нее. А как красива, оказывается, ее Мако... Такая же обнаженная, прикрывшая свое тело сжимаемой в руках вещью, она неподвижно сидела у изголовья кровати. Взор Рюко от аккуратных округлых пяток пополз по худенькой, но соблазнительно плавной линии голени, уходящей к коленке, а оттуда — на по-женски широкое бедро, которое было настолько аппетитно и привлекательно, что не стой Матой в паре метров от подруги — точно бы игриво куснула ее за эту часть тела. Тут взор прыгнул к худеньким рукам, пробегаясь по прижатым к телу плечам, острым локтям и слегка изогнутым предплечьям. Ладошки с маленькими миленькими пальчиками были вжаты в белоснежную материю, создавая на ней складки, меняющиеся даже от самого легкого движения. Со стороны могло бы показаться, что шатенка боится и стесняется предстать полностью беззащитной перед своей партнершей. Но это все неправда, естественно. Это их игра, в которой каждая исполняет выбранную роль до конца. И если брюнетка избрала себе образ Евы-искусительницы, то Мако — невинной целомудренной девы. Лишь ее глаза, в которых искрами горели инстинктивные желания, рушили облик, создаваемый синтезом значимых и не очень деталей... Ева-искусительница, да? Рюко расслабила покоящуюся на краешке ткани ладонь и грациозным движением откинула полотенце куда-то в сторону, оставаясь абсолютно нагой и позволяя любопытной трепетной лани любоваться своим телом. Привлекательное, стройное, ловкое, гибкое и обладающее хорошими формами — это естество делало Матой еще более желанной. Манкансёку, не скрывая своей заинтересованности, скользила взглядом по плечам, чуть двигающимся от размеренного дыхания; линии ключиц, четкой, но несильно выделяющейся; груди, округлой и аппетитной; контурам живота, плавно переходящим ниже... «Не ты ли, Мако, утверждала, что моя грудь лучше, чем у сестры?» - вопрос этот был задан лишь мысленно, и девушка только глядела на подругу ровно так же, как и она секунду назад. Брюнетка уже не помнила, что именно тогда заявила амбициозная шатенка в пылу битвы, желая лишь укрепить веру Рюко в себя. Заводя многозначительную, пусть и несколько абсурдную, речь, глупышка и не замечала, как восхищается ее стараниями Матой. Как же прелестно мила для нее Манкансёку! Поправив карминовую прядку еще раз, молодая леди вновь усмехнулась своим мыслям. Прелестно мила, не так ли? Сейчас подобные слова, повинуясь обстоятельствам, приобретают совершенно иной оттенок... Более взрослый и интимный. Так посчитала снова поддавшаяся собственным мыслям искусительница. Пора бы вспомнить, зачем она здесь. Элегантный шаг в сторону кровати, еще один... Мако откинула подушку, еле подавив желание в невинной игре бросить ее прямо в Рюко. И вот Матой могла полностью рассмотреть причину ее первых настолько сильных чувств. Игривая зазывная улыбка, тронувшая губы шатенки, только подстегнула брюнетку приблизиться к постели, присаживаясь на край и проявляя по-доброму поддерживающую улыбку. Боялась здесь не только Манкансёку, страху поддавались они обе. Одна — из-за неизвестности и возможной боли, другая же — боясь сделать что-то неправильно и одной ошибкой разрушить так трепетно хранимые отношения. Обе медлили, обе не знали, с чего начать самую важную в их жизни ночь. Смотря друг другу в глаза, две юные девушки, которые в скором времени станут настоящими женщинами, ощущали сильнейшую связь, скрепляющую и тянущую ближе, но одновременно и останавливающую от непозволительных действий. Не меньше, не больше — просто сидеть рядом и наблюдать за эмоциями, отражающимися в глазах напротив. Широкая улыбка, смешок — и Рюко двинулась вперед, мягко укладывая трепетную лань на шелковые простыни, пока сама оказалась сверху, руками упираясь в ложе, прохладное и податливое. Матой наклонилась ниже, решив уже не медлить и довести начатое до конца. До победного конца. По-другому быть не может. Размыкая губы и закрывая глаза, брюнетка вдруг замерла на полпути. «Первый поцелуй... А ведь это будет мой первый поцелуй, не так ли? Да... Но не ты ли, Мако, уже украла его? Или я могу считать тот случай лишь шуткой?.. Тем не менее, я отдаю тебе свой первый поцелуй, ты же отдашь мне кое-что более ценное...» - мысли вновь захватили девушку, так и остающуюся в нескольких сантиметрах от лица партнерши. - Рюко-чан? Ты чего? - миленький писклявый голосок нарушил нависшую на них тишину. Отвечать на очевидный вопрос Рюко посчитала ненужным. Только еще одна улыбка, еле слышное «Извини» - и Матой прильнула к зазывающе приоткрытым губам подруги, чувствуя, как на шее крепким и теплом кольцом сходятся чужие обманчиво-слабые руки. Так незабываема была эта ласка, удивительно проста и прекрасна... Но стоило бы ее и разнообразить. Юркий язычок проскользнул в горячий плен узкого ротика, и шатенка удивленно вскрикнула, будто испуганно, но наперекор этому лишь сильнее притягивая к себе желанную партнершу. Сама же брюнетка поняла: отступить она уже не сможет. Спотыкаясь, падая, делая ошибки, но она доведет эту игру до логичного завершения. Игру, сетку, в которую сама же и попалась. Попались они обе, воспылавшие теперь совсем не детскими чувствами друг к другу. И поцелуй, влажный и полный хранимой в глубине души до этого момента страсти, - это только начало. Длинные изящные пальцы прошлись по плечу — Манкансёку даже не заметила, как соприкоснулись их немного влажные тела и Рюко повела тонкую дорожку по руке мягкими подушечками. Обхватив ладонью около локтя, Матой без слов показала, что даже сейчас она поможет подруге, спасет ее. Получается, от самой себя? Однако как может бравая воительница превратиться в демоницу... Но не такую ли тайно желала сама трепетная лань? И по обнимающим лишь крепче рукам можно было понять ответ. «Просто позволь своему естеству разгореться пожаром наших чувств» - так и говорили ее невинные, но отчаянно-решительные движения. И потому брюнетка перестала страшиться своей сущности и повела другой ладонью по контурам тонкой девичьей талии, ловко повернув к животу и оглаживая его кривой линией от верха до трогательной маленькой впадинки. Разорвав уже такой долгий поцелуй, Рюко отпрянула, обращая взгляд прямо в подернутые легкой дымкой желания глаза Мако. Так чувствительна? Прелестно. По-матерински заботливые улыбка и взор потемневших до вечерней лазури глаз украшали лицо Матой. А Манкансёку лишь состроила умильную мордочку в ответ, давая понять, что не боится, что сама ожидала подобного. Даже сейчас, чувствуя чертовски приятный жар и плавясь от него, девушка не смогла не умилиться реакции шатенки и с огромной нежностью чмокнула ее в лоб. Рюко заботилась о своей подруге, для нее Матой хотела быть внимательной наставницей, чуткой покровительницей и защитницей. И поэтому все ласки пока были настолько слабыми, осторожными. Забота ее не в настойчивости, а наоборот в ненавязчивости. Как и хотела брюнетка. Но «жертва» тоже может стать охотницей. Смелость Мако, если не ее же глупость, просто огромна — целомудренная дева сама коснулась освободившейся рукой такой соблазнительной и манящей груди партнерши. Прямо так, без прелюдий, заинтригованная любопытством Манкансёку смяла одну из не слишком больших округлых прелестей, заставив саму искусительницу издать удивленный выдох, шумный и чуть прерывистый. Настолько быстро, значит? Рюко не сдержала смешок, с понятным вопросом глянув на лицо под собой. Милая чертовка лишь растянула пухлые губки в ответ. «Охотница» - ласково окрестила ее Матой в ускользающих мыслях. Не она ли говорила, что эта грудь лучше любой другой? Очаровательно честная. Вновь соприкосновение губ, краткое и невесомое — брюнетка решила не слишком зацикливаться и спустилась к шее трепетно дрожащей от переизбытка эмоций лани. Несколько чувственных поцелуев — и ласкаемая впервые проявила свой чудный звонкий голосок. Желанный стон, похожий на громкий вскрик, разорвал тишину комнаты. Рюко даже вздрогнула — так внезапно дождалась она нужной реакции. Ладони ласкающей вновь начали путешествовать по телу партнерши, уделяя внимание ее рукам, туловищу и даже бедрам. Но это лишь частичка, крупица того удовольствия, что могут доставить простые поглаживания. И стоило только длинным тонким пальцам сжаться на аккуратных небольших выпуклостях... Мако застонала в полную силу. Желание захватило ее полностью и без остатка, и в тихих всхлипах так и слышалось примитивное «еще» - на большее сейчас Манкансёку не была способна. Да большего и не требовалось. - Рюко... чан... Ах!.. Хочу... Хочу! - взвизгнула шатенка, когда подстриженный ноготок словно случайно задел затвердевший сосок. Ну разве могла дарящая наслаждение отказать ей? Ни в коем случае. Лишь контрольный вопрос «Ты уверена?» и краткий кивок на него — и ладонь брюнетки подползла к сокровенному месту, пока поминая низ живота и лишь сильнее распаляя. Девушка пошире развела ноги, до конца отдаваясь ласке и открывая себя на обозрение партнерше. Однако как невинная дева может превратиться в развратницу, ведомая затуманенным разумом и животными инстинктами... Но разве не была Матой такой же? Они похожи, во многом похожи и сильно. Потому и связаны тончайшими невидимыми нитями чувств, не отпускающих ни на миллиметр друг от друга. Если Нити Жизни пронзительно красные, то эти — девственно белые, с серебристым отблеском. По крайней мере, такими они представали перед воображаемым взором брюнетки с ярко-алой прядью. Вот и настал самый ответственный момент. Рюко оставила нежный успокаивающий поцелуй чуть ниже впадинки на животе подруги, а та лишь зажмурилась, интуитивно догадываясь, к чему готовит ее Матой. Крайне аккуратно, предельно осторожно подушечки пальцев девушки продвигались ниже, пока не натолкнулись на первые складочки, а шатенка отозвалась сдавленным мычанием. Ласкающая прошла чуть дальше, раздвигая и поглаживая нежно-розовые стенки и небольшой бугорок где-то среди них. Мако старалась не зажиматься, хоть и естественный страх был не последним по силе среди одолевающих ее чувств. Рюко же ощущала влажность сокровенного места партнерши, поминая пальцами плоть около входа, но пока не решаясь погружать пальцы внутрь. Матой скользнула обратно вверх, вновь случайно наталкиваясь на затвердевшее образование и надавив на него. Зычный вскрик — так силен был отклик Манкансёку. Вновь охотница перевоплотилась в жертву Евы-искусительницы. И ныне дарящая ласку медленно продвигалась к основной части их первого соития. Брюнетка все медлила, топталась у входа, не решая толкнуть дверь, открывая себе новые горизонты за ней. Но ее «спасла» сама шатенка, проскулив просьбу поскорее начать. Больше медлить Рюко не могла, так что стала неспешно продвигать указательный палец в девственные горячие глубины, сочащиеся сладким соком возбуждения. Он сейчас как раз и пригодится, чтобы смягчить проникновение и обеспечить достаточно легкое скольжение. Еще чуть глубже... Мако уже почти металась по постели, мотая головой и жадными вдохами умоляя не останавливаться. Чего делать Матой, конечно же, не собиралась. Девушка согнула палец, двигая им в разные стороны и потихоньку разминая податливые стенки, что обхватывали со всех сторон, до конца последней фаланги. Партнерша комкала в руках простыни, подрагивая от каждого движения внутри себя. Брюнетка решилась и одним плавным движением проскользнула внутрь и средним пальцем. Манкансёку едва ли не закричала от удовольствия. Она неловко двинула бедрами, на несколько скоротечных мгновений погружая пальцы искусительницы еще глубже в свое естество. Рюко даже опешила. Но ступор ее был секундным, следом же Матой попробовала разъединить проникнувшие в тесную глубину персты, также делая попытки двигать ими взад-вперед. Трепетная лань являла всю силу своего звонкого голоска, что ласкал слух охотницы, заполучившей свою желанную добычу. Шатенка откровенно стонала и изящно прогибала спину в дугу, то и дело лишь сильнее насаживаясь на пальцы своей демоницы. А та, держа на губах широкую вожделеющую улыбку, продолжала водить рукой внутри своей лучшей подруги. Они обе были очень довольны, просто счастливы из-за происходящего здесь. Не удержавшись, Мако обхватила ладонями подушку под своей головой, вцепляясь в нее маленькими пальчиками, пока сама ответно подавалась на любое движение ласкающей. Девушка смутно понимала, что уже приближается к пределу, но в ее стонах и вскриках трудно было разобрать даже одно слово, не то, что целую фразу. - Рюко-чан!.. Я... Я... что-то... - еле смогла связать заплетающимся языком эти три слова Манкансёку. Ответом послужил лишь резкий кивок, Матой уже и сама отдаленно понимала по количеству липкой жидкости внутри, что шатенка близка к пику блаженства. Брюнетка ощупывала стенки, будто отыскивала нужную для «последнего штриха» точку внутри партнерши. Вдруг искусительница, видимо, тронула заветное местечко естества трепетной лани, что сильно дрогнула, прогнулась в спине и забилась от наслаждения, пока не успевшая вынуть пальцы Рюко ощущала, как упругие стенки ритмично сжимают ее руку. А это значит, что Матой довела дело до конца. Остановиться она не смогла, да и не нужно это было. Они обе желали быть вдвоем этой ночью, они обе знали, чем закончится в шутку начатая игра, они обе ждали такого завершения. И ни о чем не жалели — ни одна, ни другая. Жар в теле после совершенного недавно начал потихоньку угасать, Мако расслабилась от наступившей чудесно-приятной усталости и неги, откидываясь на подушку и с довольной улыбкой закрывая глаза. Уже расположившаяся рядом брюнетка с нежностью наблюдала за личиком своей добычи, которая, в любом случае, не собиралась теперь убегать от обожаемой охотницы. Проследив взглядом за ворочающейся в поисках удобного положения Манкансёку, Рюко вдруг заметила ярко выделяющееся на темном полу некогда брошенное здесь полотенце. Надо бы его в ванную отнести... Надо, но так лень. Полежит до завтра, ничего ему не сделается. А пока Матой издала очередной смешок, притягивая к себе подругу, что сразу пригрелась под бочком у брюнетки. Надо же, совсем перестала метаться, будто до этого только и намекала, что хочет объятий и ласки. Хитро, однако. Маленькая наивная жертва в руках своей единственной демоницы. «Сенкецу, я буду помнить тебя всегда... Но Мако... Спасибо тебе за то, что я теперь твоя». Кажется, последнюю фразу Рюко сказала вслух.