Вечно

      С тех самых пор, как я только увидел его улыбку, почувствовал его горячие слезы на своих щеках. Я мечтал о том, что он всегда будет рядом.       Мы вместе сбежим из этого ада и будем только вдвоем. Смелое желание для маленького мальчишки, не правда ли?       Уже тогда, тринадцать лет назад, я знал, что это была не просто детская привязанность или благодарность. Это было что-то большее, но что именно, я тогда и не предполагал.       В тот день, я был уверен, что потерял его. Я был уверен, что он погибнет от потери крови и множественных ран. И я тоже умирал. Умирал от незнания и тревоги, боязни, отчаянья и… Любви?       Любви к человеку, спасшему мою никчемную жизнь, подарившему мне второй шанс ценой собственной драгоценной души.       Я стоял рядом, склонившись над его лицом, на котором застыла улыбка: такая родная и невообразимо теплая, с ехидной усмешкой, так и манящей улыбнуться в ответ. Кора-сан хотел, чтобы я запомнил его таким — вечно улыбающимся со словами: «я люблю тебя» на губах. Он хотел, чтобы я всегда помнил его таким, каким он был на самом деле: смешным, неуклюжим, безбашенным, любящим тишину и сигареты.       Сейчас, спустя тринадцать лет, я вспоминаю его с улыбкой, трепетом в сердце и жгучей горечью утраты. И слезы текут сами собой, обжигая холодные щеки и падая на землю, впитываясь в нее и тоже заставляя рыдать. Все тело предательски ломит, и я захлебываюсь в собственных слезах, отчаянно сдерживаясь, чтобы не закричать.       Иначе крик мой будет слышен всему миру.       Ветер гуляет, заставляя траву танцевать на лугах, шурша стеблями. Этот свободный гуляка залетает туда, куда ему хочется: в старые дома, раздувая многолетнюю пыль, в сухие колодцы, играя листвой на самом их дне; он гуляет по кладбищу, здороваясь с каждым, кто погребен здесь, рассказывает им истории и поет песни о прошлом, настоящем и будущем, охраняя их покой и вечную тишину.       Я сидел на коленях, склонившись над могильной плитой, не в силах сдерживать слезы, шептал имя, прося прощения… Прося прощения за все, что совершил, за то, что позволил ему умереть, за то, что так долго выполнял его просьбу. Тринадцать лет я ждал момента сладкой мести и дождался. Все произошло в мгновенье ока. Враг побежден, люди спасены, но мне не стало легче. Чувство досады все больше росло в моем израненном сердце и, казалось, я потерял смысл жизни, утратил какое-либо желание существовать в этом грязном мире, дышать тухлым воздухом, ощущать дуновение ветра, открывать глаза каждый день и чувствовать, насколько это болезненно - жить. — Почему ты плачешь? — Я замер, услышав до боли знакомый голос. Что-то легонько коснулось моей щеки, убирая слезу. То был ветер… Или нет? Перед моими глазами стоит вечная улыбка Коразона… Боль пронзила мое тело, забираясь даже в самые глубокие его уголки, сжигая, пожирая изнутри. Воздух не лез в горло и я задыхался, лихорадочно , трясущимися руками, царапал землю или хватался за ноющую грудь, пачкая себя землей.       Я стонал, вытирая слезы. Весь трясся от истерики, глотая крики, кусая пальцы, губы, задыхаясь от собственных рыданий. — Почему ты плачешь, Ло? — голос раздавался у меня в голове. Я точно знал, чей он был. Услышав однажды голос Коразона, я уже не смог его забыть, как ни старался. Я закрыл глаза, чувствуя Кора-сана за своей спиной, ощущая его легкие прикосновения, дыхание на шее, добрый смех... Что-то утаскивало меня прочь, я понимал, что больше не нужен этому миру и теперь мне только одна дорога. — Давай… всегда будем вместе?..- шепчу я, сжимая в руках свое сердце, запинаясь на каждом слове и сдерживая всхлипы, повторяя одну и ту же фразу — Кора-сан, давай всегда будем вместе!       С моих губ срывается крик, подобный грому, и я в ярости и отчаянии бросаюсь на свое сердце, мечтая быстрее покончить с этим, закончить эти страдания... Клинок пронзает еще живой орган. Глухая боль охватывает все тело, жар пробирает до самых костей. Я слышу свой собственный предсмертный стон. Мимо пролетают воспоминая -картинки прошлого, ушедшие в небытие. Я последний раз вижу небо, которое всю жизнь будто сторонилось меня, затягиваясь серыми тучами, последний раз слышу пение птиц, исполняющих реквием моей затхлой жизни... Адская боль все еще гуляет по моему телу, но я не в силах даже простонать, шевельнуть пальцем, вдохнуть... Наступает то долгожданное чувство упоения и спокойствия. Я закрываю глаза, зная, что больше не открою их на этой стороне и ничто больше не потревожит мой покой. Испуская дух, отпуская свою душу, в самый последний момент своей жизни, я беззвучно шепчу его имя. Призрачные объятья окутывают меня холодом, тоской и каким-то щемящим чувством раскаяния. Впервые за тринадцать лет я снова чувствую запах Кора-сана. Этот пьянящий запах сигарет и чего-то горелого. Впервые за тринадцать лет я вновь ощущаю насколько крепки его объятья, сильны руки и как быстро бьется сердце, как тяжело его дыхание... А затем пустота, и лишь любимый голос, повторяющий: «вечно...». Я умирал с улыбкой...