Как в песне

Он приехал за ней. Как в песне. Как приехал сир Сирвен Зеркальный Щит за принцессой Дейерисой и как прекрасный Эйемон, Рыцарь Дракон, приехал за своей сестрой, королевой Нейерис. Приехал, чтобы спасти ее. На великолепном гнедом жеребце, со сверкающим клинком в руках, мечом их бедного отца, их предков. Яркое солнце освещало его белый плащ, играло бликами его простой короны. Знаменосцы Короля Севера смотрели хмуро, оглядывая пленных ─ женщин, детей и калек, укрывшихся в Твердыне Мэйгора. Санса сначала молилась вместе с ними, вот только она была уверена, что ее брату не составит труда взять город. А потом… Что ж, боги ее отца были милостивы, и богорощу оставили без внимания, а может, ее и вовсе не искали. Санса Старк бросилась к брату-победителю, на ходу смахивая слезы и пытаясь подавить рыдания. Он спешился, и взгляд его, доселе полный истинно северного льда, потеплел. Всё смешалось… Они поселились в замке, нет, не в Красном, не в Королевской Гавани, напоминавшей Сансе о ее жизни при дворе Джоффри, где даже великая септа Бейелора, храм божий, воскрешал в памяти горькие мгновенья смерти их отца. Робб приказал выстроить для нее другую крепость, еще больше, надежней, со стенами из белого камня, с высокими башнями, с залами, полными света, с широкими аллеями и прекрасными скульптурами. В центре, в богороще, высилось древнее серце-древо, где они с братом приносили свои обеты. И везде, сколько только можно было видеть, гордо реяли сотни, тысячи белых знамен с серыми лютоволками, возвещавших, что зима близко. Но теперь зима обходила Семь Королевств стороной, и на дворе который год стояло благодатное лето, Вечное лето из древних легенд. Вечное лето пришло к Сансе. Как в песне. Она была хозяйкой на всех пиршествах и балах, королевой любви и красоты каждого турнира, и первым венком из цветов солнца увенчал ее Робб. Барды на каждом пиру восхваляли ее глаза, и кудри, и стан в своих песнях, уверяя, что прекрасней королевы нет не только в Вестеросе и за Узким морем, но и нигде-нигде на земле. Они прославляли и деяния ее короля, слагая о них песни тоже. О том, как король Робб Старк, первый этого имени, побеждал в каждом сражении, как разбил львов у самой их твердыни, как укротил Железных людей на море, как освободил Королевскую Гавань, убивая каждого, с кем сходился в бою. О том, как принес мир во все Семь Королевств, о том, как равно любил его и простой народ, и высокородная знать. О том, как Молодой Волк стал Роббом Справедливым. И о том, почему его королеву прозвали Прекрасной, о том, как он спас ее, Сансу, сложили немало песен. Он спас ее от жесткого короля-льва и его «благородных» рыцарей, от позора, от смерти. И преподнес ей голову Джоффри. Сделал он это без улыбки, хотя Сансе хотелось смеяться. Она сразу узнала бывшего короля: смерть мало изменила его, только губы, обагренные кровью, приоткрытые в немом крике, и глаза, при жизни красивые, ярко-зеленые, но полные жестокости и тщеславия, а теперь широко открытые, напоминали, что жалкий тлен некогда был живым человеком. В песнях об этом ничего не было, но именно воспоминание об обезглавленном Джоффри поддерживало Сансу, когда горничные разбудили ее, а сир Меррин возвестил, что светлейший государь ныне желает, чтобы она оделась служанкой.