Это пройдёт...

Когда Плисецкий целует его впервые, у Кацуки кружится голова, адреналина так много, что сердце, того и гляди, вырвется из груди, всё так же продолжая биться в неистовом темпе прямо на полу. Вообще-то, японец был готов к тому, что его сейчас ударят или толкнут, но точно не к тому, что скомкав в кулаке ворот его олимпийки, сумасшедший русский подросток, вопьётся в него голодным поцелуем. Но всё происходит именно так, и остро – сладкий привкус с его губ, передаётся Юри месте с настойчивым языком, и живущими своей жизнью губами. Понимание ситуации приходит спустя какое-то мгновение, и когда Кацуки упирается руками в плечи парня, стараясь его отстранить, Юрий сам порывисто вздохнув прерывает поцелуй, и не сказав ни слова, выходит из раздевалки. Второй их поцелуй происходит после кубка Ростелекома, когда угостив его пирожками и прочитав небольшую лекцию о вреде депрессии, мальчишка внезапно приникает к холодным, обветренным губам Юри, ещё хранящим привкус пирожков с кацудоном. В этот раз поцелуй более мягкий, лёгкий, воздушный, Плисецкий смотрит внимательно в глаза, и ищет ответ на свой немой вопрос. Кацуки и хочет ему сказать что-то хорошее, и понимает что нечего. Дома, в Хасецу, его ждёт Виктор, и все его помыслы сейчас о нём. Он старался для него, он переживал о нём, и он любил его. Не Юрия, Виктора. Поэтому, виновато потупив глаза, он отступает от подростка, и сжав в руках коричневый пакет, говорит: - Юрио, прости, я… - Я понял. Плисецкий обрывает его на полуслове, и печально кривит губы в улыбке. - Витя, да. Он не спрашивает, озвучивает очевидное. И в его голосе стынет жгучая боль. От неё на глаза наворачиваются слёзы, но тут ничего не поделаешь. Сердцу не прикажешь. В третий раз, Юра целует его в Барселоне, после того заявления о помолвке. Он подстерегает Кацуки у лифтов, слегка подвыпивший и с влажно блестящими глазами. Он хватает его за руку, и заглядывая в глаза, целует жадно и отчаянно, так, что у Юри вышибает воздух из лёгких, и перед глазами вспыхивают звёзды. Юра, кусает его за губу, и смешивая солоноватый привкус крови, со своим, таким смертельно больным отчаяньем, выдыхает в самые губы японца: - Я люблю тебя. Тупой ты очкарик, слышишь, люблю. Зелёные глаза смотрят с мольбой и какой-то затравленной решимостью. Кацуки догадывается чего стоило гордому мальчишке это признание, но ответить взаимностью, увы, не может. У них с Виктором только-только стали налаживаться серьёзные отношения, он только-только заполучил своего кумира, свою сказку, он не откажется от неё, не пойдёт на поводу у невоспитанного подростка. Да и что ему Юрий? Он любит Виктора. Все его мысли только о нём. - Это не любовь, Юрио, это пройдёт. Шепчет японец, и вырывая свою кисть из ледяного плена бледных пальцев, спешит скрыться в своём номере. Больше Плисецкий к нему не подходит. Он молчит, и даже не смотрит в его сторону, катает свою программу для него, но выплакавши все слёзы в конце выступления, уходит со льда, даже не взглянув на Юри. На гала выступлении у Кацуки плохое предчувствие, в душу заползают непонятные сомнения и тревоги. Перед самым выступлением, всю ночь, во сне, он видит зелёные глаза и чувствует привкус знакомого поцелуя, но не Виктора. Откатывая свою парную программу, Юри не чувствует восторга, что-то на периферии сознания звенит и мигает красным. Ах, да! Теперь он вспомнил, в иснтаграмме Плисецкого появились фото с Отабеком, весьма милые и душевные. Похоже, эти двое подружились. Но Юри это почему-то бесит. Выступление Юрия на гала, взрывает мировую общественность, затмив даже их парное мужское катание. Дерзкий и сексуальный подросток обнажает своё безумие для всех, и рядом с ним на льду Алтын. Юри едва не крошит зубы в порошок, когда казах стягивает зубами перчатку с ладони Плисецкого. После выступления он спешит к бортику, чтоб поговорить с Юрой, он не понимает, если честно, что хочет ему сказать. Виктор идёт с ним. Плисецкий, глубоко дыша и надевая чехлы на лезвия, удивлённо смотрит на подошедших. Затем, на его лице проступает брезгливое выражение, и он, скользя взглядом по руке Никифорова на плече подопечного, только фыркает, и не дав сказать и слова, уходит. Юри, разочарован и немного зол, и что поражает больше всего, зол он на Виктора, который увязался за ним. Чувства, нахлынувшие внезапно, удивляют японца, но он отмахивается от них как от назойливой мухи. Это наваждение, это пройдёт - думает он, и сосредотачивается на их отношения с Никифоровым. Но всё идёт не так. Словно растаявшие с рассветом чары, Кацуки отрезвляет повседневная жизнь с чемпионом. Его шутки и дурачества уже не умиляют, а раздражают, его непредсказуемость не радует, а бесит, и с каждым днём поцелуи с Никифоровым приобретают привкус кислых яблок. Всё чаще Юри снится золотоволосый мальчишка с зелёными глазами, всё сильнее тяга к своему бывшему противнику, и всё нестерпимее ревность ко всем, кто касается его на снимках. Мысли о Юре занимают всё его время и сны. Японцу страстно хочется ощутить тот дикий привкус поцелуев с Плисецким, и жажда эта невыносима. Через пол года, Юри понимает, что готов лезть на стенку, и взяв такси из их Питерской квартиры, он ночью едет к Плисецкому. В окне на нужном этаже горит свет, и Кацуки с остервенением жмёт на кнопку звонка, ели сдерживая нетерпение. Но когда дверь распахивается, на пороге стоит не Юрий, а Алтын, в футболке и домашних штанах. - А, Юрий …? Так и не может сформулировать вопрос Кацуки, проталкивая застрявший в горле ком. - Чего тебе? За спиной Алтына вырастает хозяин квартиры, и смотрит подозрительно и грозно. - Я хотел поговорить с тобой, наедине, если можно? Отабек кидает взгляд на Юрия, и пожав плечами, скрывается в квартире, оставив друга разбираться с поздним гостем самому. - Вы встречаетесь? Юри задаёт этот вопрос , до дрожи в коленях желая узнать, что это не так. - Нет, Бека приехал погостить просто, чего тебе, говори, давай, и проваливай. Вздох облегчения вырывается из груди Юри, и он, поддаваясь вперёд, приникает к губам подростка. Юра, обескураженно хлопает глазами, а затем, резко отталкивает нахального визитёра, и утирает губы тыльной стороной ладони. - Какого чёрта?! В его голосе неподдельная злоба и обида. - Я всё время думаю о тебе, Юрио, я люблю тебя… Плисецкий поднимает на него свои волшебные глаза, и Кацуки видит, как они наливаются опасной темнотой. - Любишь? Ха-ха… Смешная шутка. А как же Виктор? - Это было не то, это прошло… Юра, вдруг растягивает губы, в не предвещающей ничего хорошего ухмылке, и делая шаг навстречу японцу, с наслаждением шепчет в самое ухо: - Это - тоже пройдёт…. В следующую секунду, Кацуки понимает, что дверь перед его носом захлопнулась, и он остался на лестничной клетке один.