Прорвемся

В память снова вползает серым облаком дым. Зарекаться не стоит от сумы и тюрьмы. Проживаем на грани – от войны до войны. Кто Винчестер, тот сдохнет, не дожив до седин. Вспыхнув, пламенем стала моя милая Джесс. И в проклятом пожаре дом с забором исчез. Вместо жизни нормальной – соль, патроны и крест. С братом – поровну раны. Нитки, швы. И обрез. Мне хотелось иного. Этот выбор – не мой. Не однажды пытался спорить с сукой-судьбой, а она, ухмыляясь, вновь влекла за собой, то, связав, на аркане, то сыграв на слабо. Помнишь, мы проходили через Рай и сквозь Ад? И в Чистилище тоже заносило подряд. Мы себя забывали, не считая утрат (остаётся по шраму нам от каждой, да, брат?). Вместо чистого неба – снова серый бетон. Я провёл здесь, наверно, то ли год, то ли сто, в этой дьявольской клетке – в одиночке пустой. Но всегда понимал я: жизнь не будет простой. Душу вновь обжигают боль, и злость, и вина. Яда полную чашу выпиваю до дна. Между нами не мили – из бетона стена. Как ты там? Держишь марку? Мне бы только узнать. В этом наше спасенье? Разговор со жнецом. Мы частенько смотрели смерти прямо в лицо. Пусть противник сильнее и сжимает кольцо, но заслон не удержит двух умелых бойцов. Мы прорвёмся, я верю, пусть немного дано. Насладимся свободой, точно крепким вином. Если примет в объятья Пустота, словно ночь, не сдадимся, покуда брат мой рядом со мной.