Я буду носить тебя на руках

Няншир. - Братишка, угомони его, прошу! Сил моих больше нет! – ноет Бортис вот уже час, таскаясь за мной четвертым хвостом и беспрестанно причитая. - Ну, что? Что я могу сделать? Клёну нечем заняться здесь, он скучает, вот и чинит все, что под руку попадется! Поблагодарил бы лучше! – останавливаюсь, смотрю на недовольного брата. Он моего роста, только шире в плечах, уши беспокойно трепещут, а хвосты возмущенно топорщатся за спиной. У него есть хобби – покупать старые раздолбанные аэрокары разных моделей и чинить в свободное время, а потом продавать коллекционерам за баснословные деньги. Клён совершенно случайно набрел на его мастерскую, нашел кучу металлолома и за два дня восстановил самую старую машину. Чем брат недоволен – не понимаю! - Пусть он поскучает где-нибудь в другом месте! – шипит брательник, сверкая глазищами. – Это очень старые машины, с ними надо любовно обращаться, пылинки сдувать! А он! Кувалдой по коллекционной модели, которрррых в миррре штуки четырррре осталось! Кошмаррррррр! - Но ведь заработало же? – решительно отказываюсь понимать в чем проблема. – Он починил то, что валялось у тебя лет десять. Или ты завидуешь? Бортис потупился и прижал уши. Так я прав! Глупый старший брат… Хмыкаю и хлопаю его по плечу, он недовольно зыркнул. - Не злись, я скажу Клену, чтобы он больше не трогал твои игрушки и не нарушал самооценку. Никто не потрудился сообщить ему, что нельзя ворошить эти железки. – Тут в голову приходит гениальная идея, которую сразу озвучиваю. – Возьми-ка ты Клёна к себе на работу, у тебя же ремонтная мастерская в городе. Если беленький будет занят, то оставит твой антиквариат в покое. Брат задумался, шевеля ушами, глаза хитро прижмурились. Прямо вижу, как в голове у него шестеренки щелкают, просчитывая выгоду и варианты. Народ толпами повалит посмотреть на инопланетянина или просто, чтобы потом похвастаться, что его аэрокар ремонтировал пришелец. Бизнес на первом месте, в этом Бортис очень похож на отца. - Ну, если твой любовник не против… и если его устроит работать на полставки… - Устроит, он тут изнывает без дела, а у тебя будет занят и под присмотром. Слухи уже распространились, что у нас живет инопланетянин. Ему одному выйти никуда нельзя и со мной тоже, сразу толпа любопытных собирается. А у тебя там ангары под охраной, никого лишнего. Император отправил делегацию в Федерацию людей налаживать контакт, но пока официальных заявлений не было. С тобой мой беленький в безопасности, познакомишь его с бригадой ремонтников, и все дела. Я буду утром отвозить его на работу и забирать после обеда. Мне самому пора разгребать дела в компании Нарсиса, а то мхом покроюсь от безделья. - Выдержишь без своей пары столько времени? Полдня все-таки… - Выдержу. Не дело его на привязи держать, он же не такой как я. Скучать конечно жутко буду, но не беда, вечером наверстаю упущенное. Я вижу, как он чахнет тут, мается. Ему нужно занятие. - Ладно… уговорил. Только потом не жалуйся, что я его эксплуатирую. Поговори с ним, вечером жду от вас окончательного ответа, - брат повеселел, махнул рукой и исчез за поворотом коридора, только хвосты и мелькнули, да аромат жженого сахара остался. Отправляюсь на поиски Клёна, в это время он всегда в саду, по запаху найти не трудно. Выхожу из дома и сворачиваю к цветущим деревьям, трава пружинит под легкими туфлями, ветер охлаждает плечи, я в майке и легких штанах, всегда одеваюсь так дома, чтобы не изжариться. Это Нарсис может круглый год в форме ходить, а я не в состоянии так издеваться над собой. На работе - пожалуйста, там кондиционеры. Клён здесь уже больше месяца. Освоился быстро, исследовал все углы и закутки, проверил на эффективность охранные системы поместья. Спал он совсем мало, часа четыре от силы, это и раньше мне было известно, но я так надеялся, что в тишине и спокойствии он может поменять свои привычки. Не поменял. Все остальное время до рассвета он читал книги из библиотеки или лазил по Сети. Часто я просыпался ночью и не обнаруживал его в постели. Глазами комнату ощупываю: сидит в кресле и читает в темноте. Извращенец. Все-таки, когда его создавали, постарались на славу, он все время удивляет меня. Тут случайно Нарсис проговорился, что моему беленькому всего пятнадцать лет отроду, я оторопел и все никак не мог прийти в себя. Потом нашел Клёна и долго выспрашивал подробности его рождения, воспитания и так далее. Он отвечал неохотно. Лучше бы я не знал ничего, потом уснуть не мог долго, все думал, думал, думал. И я еще ожидаю от Клёна адекватной реакции на заботу и внимание! Да он просто не знает и не умеет реагировать на такие вещи, его никто не любил в жизни, не беспокоился за него. Он так просто говорит о смерти, словно это в порядке вещей, и только сейчас я по-настоящему понял, что да, для него это нормально быть готовым умереть в любой момент. Клён десять лет жил, не думая о завтрашнем дне, живя моментом. Бедный мой солдат, от этого хотелось еще больше окружить его заботой и вниманием. Скольжу между деревьями, сладкий запах манит, указывая путь, и вот, наконец, на мгновение останавливаюсь на поляне. Улыбка сама появляется на губах, иду к большому дереву, глажу шершавый ствол и смотрю вверх, туда, где крона закрывает синее небо. Привычная картина: Клён спит на ветке, вытянувшись, свесив ногу и руку, без ботинок и футболки, только в коричневых штанах, он весь слился с окружающим пейзажем. Если бы я не знал, куда смотреть, ни за что бы не заметил его. Мимикрия и правда на высоте. Выпускаю когти, тихонько подпрыгиваю и стараюсь бесшумно подлезть поближе. Сажусь на соседнюю ветку, расположенную немного ниже, и тянусь к голой пятке. - Даже не думай… - тихо предупреждает совсем не сонным голосом мой беленький, в данный конкретный момент он зелено-коричневый. Открывает алые глаза и снисходительно смотрит на меня. Вздыхаю. - Ты бы хоть раз притворился, что не заметил меня, а то решу, что совсем безнадежен в искусстве подкрадывания к жертве. Я ведь не шумел? - Не шумел, ты просто одуряюще пах еще с дальнего конца поляны. Ветер сейчас переменчивый. - Хм… - недовольно хмурюсь, а он веселится. - А еще ты слишком громко стучишь сердцем и дышишь. - Ну, извини… я же живой! – возмущаюсь, а сам навостряю уши. И, правда, его дыхание совсем неразличимо на фоне других звуков. - Меня создавали, чтобы я был в боевой готовности в любых условиях. - Даже когда спишь? - Особенно когда сплю. Это происходит автоматически, фиксирую окружающее пространство, анализирую изменения. Так уж я устроен. – Садится, снимает с верхней ветки футболку и ботинки и неторопливо натягивает, попутно меняя цвет на свой обычный. Потом наклоняется ко мне. – Зачем ты искал меня? До ужина еще сорок минут. - Соскучился… - тянусь к бледным губам, он прикрывает глаза в ожидании поцелуя. Не хочу разочаровывать. Целую мягко, сладко, не торопясь, смакуя губы и сплетая языки. Сердце тут же несется вскачь, вырываются несдержанные стоны. Дрожь по телу и толпа мурашек по коже. Прерываемся и смотрим друг другу в глаза. Не устаю любоваться алой радужкой, у него черный круглый зрачок, который, в отличие от моего, свет не отражает, исключая подсветку, выдающую местоположение, хотя это не мешает ему идеально видеть в темноте. Он зарывается пальцами в мою гриву и гладит, задевая ухо. Приятно, мурчу и жмурюсь от удовольствия. - Верю, что скучал, но не верю, что только это, - тянет он, ласково перебирая волосы. - Откуда знаешь, что есть что-то еще? - От тебя пахнет Бортисом. - Да, мы с ним недавно разговаривали. Ничего от тебя не скроешь. Усмехается. - А ты бы хотел скрыть? – и бровь лукаво приподнимает. Как же я люблю, когда он такой… живой, настоящий. Столько трудов стоило выцарапать тебя из ледяного панциря, мой милый. - Нет, от тебя нет. Только давай слезем, расскажу все на земле. - Хорошо, - он качнулся и упал спиной вниз, кувыркнулся в воздухе и приземлился на ноги, чуть присев. Первый раз когда Клён это проделал, я с трудом подавил в себе желание наорать на него, но потом понял, что бесполезно. И вообще, я реагирую слишком остро, он ведь не хрупкая самочка, а солдат. Просто, смотря на него, и не заподозришь, на что он на самом деле способен. Теперь я восхищено наблюдаю за беленьким, но сердце все равно испуганно екает, а руки тянутся подхватить белое гибкое тело. Он стоит внизу в десяти метрах подо мной, задирает голову и призывно разводит руки в стороны. - Прыгай ко мне, мурка, поймаю! - Совсем сбрендил?! Покалечу же! - Не доверяешь? – неожиданно серьезно спрашивает и пристально смотрит, и я понимаю, что для него это важно, именно сейчас, именно в этот момент важен ответ на такой простой вопрос. Отбрасываю пустые сомнения, если он в джунглях меня не бросил подыхать, то сейчас и подавно не даст разбиться. - Доверяю, - миг смотрю в алые глаза, делаю кувырок, вцепляюсь в ветку руками, немного раскачиваюсь и разжимаю пальцы. Короткий полет, даже не пытаюсь сгруппироваться, запах дождя… Сильные руки ловят и крепко держат. У него даже дыхание не сбилось, только покачнулся слегка. Чувствую его напряженное струной тело, а в глазах промелькнуло что-то пронзительное, словно на мгновение я смог заглянуть глубоко в его душу, в тот уголок, куда он еще никого не допускал. Ощущаю его… страх? Смятение? Не понимаю… не хочу понимать, зачем тебе такие проверки на надежность. Клён облизывает губы, выдавая свое волнение, а мне остается только обнять его и уткнуться в шею. - Ты сумасшедший, - шепчет мой солдат, но в голосе не наблюдается ни сожаления, ни подколки, лишь легкое удивление, словно он сам не верит во все произошедшее. - Ты тоже, - шепотом отвечаю я, понимая, что связь между нами еще сильней окрепла в этот миг. Беленький не отпускает, держит на руках, а мне и не хочется терять близкий контакт. Тепло с ним, уютно. Как же удержать тебя рядом?.. - Отпусти, я тяжелый, - озаботился, наконец, я, прислушавшись к голосу совести. А он чмокает меня в нос и говорит: - Не дергайся, котик, я могу тебя носить на руках очень долго, - невозмутимо констатирует и неспешно направляется к дому. – Что ты хотел мне рассказать? Выкладываю весь разговор с братом в подробностях, пока мы двигаемся сквозь лес. Со стороны, наверное, странно смотримся: более хрупкий беленький и долговязый шахис у него в объятиях, да еще и непринужденно болтаем. Только возле дверей дома он поставил меня на ноги и выдал: - Я согласен, хоть мешаться никому не буду. - Ты не мешаешься! – возмущаюсь и топорщу хвосты. – Что за глупые мысли? - Ладно, ладно, не мешаюсь, но заняться тут совсем нечем. Да и не привык я быть нахлебником, а так хоть отработаю проживание. - Чушь! Это будут твои деньги! - Нет! Я живу в твоем доме, ем за общим столом! Ты покупаешь мне одежду и все необходимое, и это - неправильно. Я зарычал, захотелось побиться головой об стену. Сколько раз говорить ему, что он не обуза! Что мне и моей семье приятно заботиться о нем! Что братья восхищаются им и завидуют мне. Что мама готова расцеловать его каждый раз, когда видит, за то, что он спас меня на той далекой планете. Отворачиваюсь, хвосты гневно хлещут по бедрам, когти немного выскользнули. Он разозлил меня. Почему он ничего не хочет от меня принимать? Просит довериться, а сам… Это бесит! Его противоречивость, словно только и ждет предательства… Неужели я ему совсем не нужен?.. Теплая рука легла на плечо. - Не сердись. - Я не сержусь… - Ага, а клыки просто так скалишь, и глаза как оранжевые фонари горят… Не сердись. Зажмуриваюсь, делаю глубокий вдох и разворачиваюсь. Веду себя как подросток. Всё эти гормоны долбанные! - Прости… - Не извиняйся, со мной всегда сложно. Я буду работать, а ты будешь получать эти деньги, - твердо говорит он не терпящим возражения тоном. Таким он, наверное, на войне приказы отдавал. – Согласен? - Согласен. Беленький выдыхает, расслабляясь, а я мысленно потираю руки. Никто не будет проверять, куда уйдут его деньги, и никто не помешает мне потратить их на моего белобрысого солдафона. Упрямого, своенравного и слишком честного. - Пойдем в дом, скоро ужин, - беру Клёна за руку и тяну за собой. Хорошо, что он сейчас не видит, как хитро сверкают мои глаза.