Гроза над Валь'шарой

       На Лорлатил спускались мягкие вечерние сумерки. Над Сурамаром на юго-востоке сгущались тучи, которые то и дело прорезала вязь молний, но гром сюда пока не доносился. В тени вековых ясеней воздух свежел, и лесом стало пахнуть сильнее.        — Будет гроза, — сказал Малфурион, приподняв полог занавеси, прикрывающей дверной проем.        Стоявшая у открытого окна Тиранда невольно поежилась.        Муж словно случайно озвучил ее тревожные мысли.        — Тебя что-то гнетет? — вот говорила ей Шандриса, что у нее все на лице написано, но от Малфуриона утаивать бесполезно. Будет смотреть так встревоженно и растерянно, что совестно становится.        — Да, немного, — пробормотала Тиранда.        Действительно. Самую малость. Сперва ее мужа похитил, пытал и чуть не убил этот призрак из прошлого, потом ей собственноручно пришлось положить конец страданиям одержимой Кошмаром Владычицы Снов, затем последовали мучительно тяжелые переговоры с син’дорай и лидерами мятежных шал’дорай и не менее выматывающий штурм Цитадели Ночи в ее родном городе. Малфурион оставался непоколебим, для него домом уже давно стали леса Валь’шары и Хиджал, а для Тиранды, даже по прошествии десяти тысяч лет, видеть знакомые с детства пейзажи и строения, лишь похорошевшие со временем, было горько. И Малфурион вряд ли бы понял ее внутренний протест.        Вот и сейчас любящий муж чувствовал, что с ней что-то не так, поэтому обнял ее сзади и успокаивающе сжал ее плечи, явно в надежде, что, как и раньше, она размякнет в его объятьях и успокоится.        А вот не тут-то было. Верховный Архидруид как-то упустил из виду тот факт, что его хрупкий росточек, тонкий и нежный, как росток ивы, оброс колючками и пустил такие корни в землю, что Столпы Созидания позавидуют.        — Мал, может, поговорим? — все так же глядя в окно, ровным голосом сказала Тиранда.        — О чем, любовь моя?        — О твоем брате.        Наверное, даже если бы посреди зала выскочил оскаленный Ксавий, разворотив полдомика, ее благоверный был бы менее ошарашен подобным поворотом. Чувствуя, как ослабели его руки у нее на плечах, Тиранда повернулась к супругу и выжидающе приподняла брови.        — И о чем же ты хочешь говорить? — ровным голосом — чересчур ровным — спросил Малфурион.        Похоже, хорошо, что она решила провести артподготовку именно сейчас.        — Ну хотя бы о том, что он помог уничтожить Гул’дана и сыграл не последнюю роль в выдворении войск Легиона из Сурамара. Нашего родного Сурамара, — выделила эльфийка. — Тебя что, ни секунды не волнует, что твой брат вернулся?        Малфурион выглядел обескураженным. Похоже, опасения Тиранды полностью подтвердились. Всегда озабоченный судьбами мира, Малфурион явно лишний раз старался не думать о некоторых фактах своей биографии, в первую очередь касавшихся Иллидана.        — Наши пути настолько разошлись, что… — пошкрябав пальцами затылок, Архидруид вздохнул. — Почему ты спрашиваешь?        — Потому что судьба тебе дает редкий шанс, — недовольно сказала Верховная Жрица, — ты что, забыл, как тебя терзала горечь, когда до нас дошли вести о случившемся в Караборе? Забыл? А я вот помню… — Тиранда осеклась, потому что Малфурион вскинул ладони в запрещающем жесте.        — Не пойми меня неправильно, — проговорил Малфурион ровным голосом, — но наши пути с братом разошлись уже очень давно. С того самого момента, как он ушел на Дренор с полчищами наг и бывшими высокорожденными.        — А потом ты горевал, что Иллидан погиб, — снова напомнила Тиранда.        Малфурион посмотрел на нее посмурневшим взглядом, в котором его жена прочитала целую гамму чувств.        Нелегко признавать свои ошибки. В случае с Иллиданом они ошиблись, как минимум, дважды. Точнее она-то потом вроде как попыталась исправить положение, но тот период своей жизни Тиранда вспоминать не любила, потому что тогда все шло наперекосяк, и даже их отношения с Малфурионом дали глубокую трещину. Благоверный если это и подозревал, то никогда не подавал виду и говорил на эту тему.        — Тиранда, милая, — эльфийка вопросительно посмотрела на Архидруида, — а к чему ты вообще завела разговор про Иллидана?        Верховная Жрица рассеянно улыбнулась, теребя индиговый локон, и Малфуриону эта улыбка совсем не понравилась. Увернувшись от его руки, она двинулась в зал, где был накрытый к ужину стол. Только сейчас Малфурион заметил, что приборов на столе было больше, чем на двоих.        — Потому что твой брат вернулся.        — И? — Малфурион никогда не был склонен к семейным скандалам, более того он почти никогда не вступал в спор со своей супругой, но тут что-то уперся рогом и выглядел почти сердитым.        — И он придет сегодня к нам на ужин, — убедившись, что милый вид на благоверного не действует, Тиранда приняла вид строгий и властный, какой Малфурион видел у нее только при исполнении обязанностей правителя Дарнаса.        В маленьком домике воцарилась такая гнетущая тишина, что слышен был далекий раскат грома. Похоже, гроза с Сурамара постепенно доползла до Валь’шары.        — Ужин? — переспросил Малфурион. — Я, конечно, ценю твою заботу обо мне, любовь моя, но это чересчур, тебе не кажется?        — Да демоны вас раздери… — внезапно ощетинилась его милая и кроткая жрица Элуны. — Набейте уже друг другу рожи, сломайте что-нибудь, но не надо держать это в себе, строить скорбные гримасы и делать вид, что все сложно и я не пойму!        Малфурион уставился на нее с таким растерянным видом, что Тиранда ощутила укол совести. На миг.        Снаружи что-то просвистело и послышался тяжелый удар, от которого мелодично звякнула вся посуда.        — Ох, у меня еще суп не настоялся, — как-то сразу засуетилась Тиранда, — а ты пока встреть… гостя.        Свет за окном померк, затрещали ветви лесной сливы, запутавшиеся в массивных рогах, ударилось об створку ставня крыло.        — Здравствуй, брат, — послышался знакомый хрипловатый голос, от которого Малфуриона немного передернуло. Ощущение абсурда усилилось при виде физиономии брата с запутавшимися в шелковых занавесках рогами.        — Дверь — там, — только и сказал Малфурион, махнув куда-то через плечо.        Новоявленный мессия послушно качнул рогатой головой и на удивление аккуратно выпутался из занавесок. От тяжелой поступи полудемона вновь зазвенели все стеклянные предметы, задребезжали расписные керамические вазы на подставках и фрески на притолоках. Хозяйка домика, предоставившая им временное пристанище, была явно ценительницей искусства.        Малфурион подошел к занавешенному дверному проему и молча наблюдал, как братец боком протискивается в коридор. Когтистое крыло зацепилось за занавеску, оборвав ее, массивные рога со стуком уперлись в потолок. Откуда-то сверху посыпались пыль и мелкие опилки.        — Тесновато, — пытаясь разбавить затянувшееся молчание, сказал Иллидан. Кое-как сложив крылья на манер массивного тяжелого плаща, полудемон согнулся и подошел к Малфуриону.        — Может, обойдемся без объятий? — на всякий случай спросил Верховный Архидруид.        — Даже не думал, — клыкасто улыбнулся Иллидан. — Рад тебя видеть, брат.        Малфурион недоверчиво нахмурился. Кажется, любимая и брат были однозначно заодно.        — После всего?        Иллидан и ухом не повел.        — Десять тысяч лет — это достаточный срок, чтобы отпустить и забыть, — хлопнув когтистой рукой Малфуриона по плечу, Иллидан побухал в зал. Обернувшись через плечо, он хмыкнул.        — Ты бы видел свое лицо, Мал. Ну то есть ты ждешь, что я встану в позу и начну припоминать, как ты засадил меня в карцер на десять тысяч лет, потом выгнал пинком под зад и увел у меня любовь всей моей жизни? Не боись, — лидер иллидари остановился над сервированным столом и вид у него стал крайне озадаченным. — А покрупнее столовых приборов у вас… эээ… нет?        — Насчет Тиранды… — начал Малфурион.        — А, то есть мое десятитысячелетнее заключение и изгнание тебя беспокоят в меньшей степени, нежели любимая супруга? — повернувшись к нему, все так же с мягкой иронией поинтересовался Иллидан. — Не пойми меня неправильно, брат, я очень много пропустил, болтаясь в Круговерти, и, наверное, здорово отстал от жизни, но, Саргераса мне в задницу, тебе не кажется, что вы немного не тем были заняты эти десять или сколько там прошло лет?        Малфурион аж захлебнулся праведным негодованием. Да за кого Иллидан его принимает?!        — Сначала у нас было пришествие Легиона, потом грянула война в Нордсколе…        — Не считается, Лич морозил свою задницу на Ледяном Троне, а ты как считал магорозы на Хиджале, так и считал, — перебил Иллидан с тем зловредным видом, с каким они спорили в глубокой юности.        — Я поддерживал равновесие в Изумрудном Сне! Да что ты можешь понимать о равновесии, все, чего ты касаешься — превращается в хаос, — огрызнулся Малфурион, остановившись по ту сторону стола.        — Ну да. А твоя любимая жена в одиночку разгребала этот бардак, оставшийся после демонов. Не говоря уже о том, что мог бы хотя бы наладить вахтенный способ несения дозора в Изумрудном Сне, а не сваливать от Тиранды на десять с лишним тысячелетий! — вот теперь, похоже, Иллидан рассердился, потому что пламя скверны под повязкой полыхнуло ярче.        — А затем вернулся Смертокрыл, пробудился Рагнарос, и мы спасали Нордрассил, — продолжал уже заметно накаленный Малфурион. — Так чем же мы не тем, по-твоему, занимались?        Иллидан устало махнул рукой и попытался примоститься на одном из резных стульев, который опасно затрещал под его демонической тушей.        — Я вроде как пообещал Тиранде наладить с тобой конструктивный диалог, так что не хочу переходить на личности. Мал, ты уже большой мальчик, не мне тебя жизни учить, — неожиданно усталым тоном проговорил полудемон. — Самому услуги психоаналитика явно понадобятся скоро, учитывая, во что превратилась моя не-жизнь и последующее возвращение из Круговерти.        Малфурион излучал осторожное недоумение, поэтому Иллидан досадливо возвел то, что осталось вместо глаз, к поцарапанному рогами потолку.        — Знаешь, брат, я не верю в фатум и судьбу, я верю в шутки бронзовых драконов, которым спокойно не сидится в их вневременных потоках, а еще в закон мирового гадства, который еще часто называют высшими силами… Тиранда, прекрасно выглядишь, — Иллидан моментально переключился на вошедшую жрицу Элуны с большим подносом со снедью.        — Спасибо, ты тоже уже почти восстановился, — вернула ему немного напряженную улыбку Тиранда. Сама она смотрела на смурную физиономию супруга и сердилась. Не на такой эффект она рассчитывала, приглашая заблудшего родственника на семейный ужин.        — При одной мысли, что в моей шкуре сейчас мог бы расхаживать Саргерас, я нравлюсь себе еще больше, даже в таком потрепанном виде, — Иллидан недоуменно уставился на принесенную Тирандой снедь. — А где мясо?        — Мы не едим мясо, — удивленно отозвалась эльфийка.        Вид полудемона стал совсем уж тоскливый.        — Не едите мясо, похаживаете в иллюзорный мир, а вы точно, пока меня не было, не вступили в секту? — взяв пальцами какой-то очищенный корнеплод, Иллидан повертел его так и эдак и вонзил в него клыки. — Очень вкусно, — выдавил он вымученную улыбку. — Не так вкусно, как свежевыпотрошенная печень Владыки Судеб, но… что я не так сказал? Мал, ты чего это побурел?        — Теперь, когда ты вернулся, тебе нет нужды больше питаться плотью демонов, — примирительно произнесла Тиранда, раскладывая по тарелкам салаты и закуску.        — Может, мне еще рога спилить и когти сточить? — кисло пошутил Иллидан, медитируя над тарелкой с «заячьей» едой. — Это все очень вкусно, Тиранда, правда, но чтобы драться с демонами, нужны силы. Зато под это прекрасно пойдет вино.        Полудемон с невозмутимым видом извлек из поясной сумки бутыль вина с залитой сургучом пробкой с оттиском в виде кирин-торского глаза.        — Даларанское?        — Только не говорите мне, что вы и вина не пьете, — вскинулся Иллидан. — Это из личных запасов Кадгара. Я что зря у Архимага бутылку конфисковывал на пьянке по случаю падения Гул’дана?        — Кто погибших хоронил, а этот за бутылку бухла торговался, — послышался со стороны окна сочащийся ядом женский голос.        — От старых привычек не так-то просто избавиться, да, Майев? — саркастично осведомился Иллидан, разворачиваясь к окну.        — Вот я этого-то и опасаюсь, — скрестив руки на груди и постукивая пальцами по нагруднику, Стражница сверлила его таким взглядом, от которого шелковая занавеска только чудом что не задымилась.        — Майев, это вроде бы как семейный ужин, — кашлянула Тиранда, и теперь уже поежился Малфурион. Он думал, что чувствует себя неловко при брате, но оказаться в компании Майев, которая терпеть не может Тиранду и Иллидана, и их обоих — куда страшнее. Верховный друид даже украдкой огляделся. Иллидан пришел безоружным, но если вдруг они с Майев решат вспомнить старые-добрые времена, то хозяйка этого прекрасного домика будет КРАЙНЕ огорчена.        — А я вроде бы уже давно часть семьи, правда, Иллидан? — Стражница злорадно хохотнула и скрылась из оконного проема.        — Вот демоны… — сломав сургучевую печать, ругнулся Иллидан. — Принесло ж эту стервятницу…        — Я все слышала, — желчно бросила Майев, пролязгав доспехом от дверей. — И куда это ты, позволь поинтересоваться, намылился слинять?        — Дорогая, меня уже амнистировали, — Иллидан наконец совладал с пробкой и протянул бутыль Тиранде, как хозяйке вечера, — или ты все проспала, пока сидела в темнице Черной Ладьи?        — А у тебя подписка о невыезде, — стянув шлем, Майев одарила присутствующих упырьей улыбкой и бесцеремонно уселась рядом с Иллиданом. Тиранда в глубине души даже ощутила укол злорадства: годы не пощадили Песнь Теней, и мерзкий характер тому только способствовал.        — Не смотрите на меня, будь моя воля, отослал бы ее бандеролькой братцу, — Иллидан с хрустом вонзил зубы в какой-то овощ.        — Где мясо? — Стражница с недовольным видом перебирала ажурные тарелки и пиалы, тщетно пытаясь выискать что-то серьезное. — Как ты можешь есть этот силос? — возмутилась Майев, посмотрев на хрустящего салатом Иллидана.        — Мне хватает такта и мозгов не говорить это вслух, — понизив голос, пробурчал тот.        — Если кому-то не нравится, мы не станем никого задерживать, — ангельски улыбнулась Тиранда, но вокруг нее словно сгустилось что-то темное и жуткое. Даже отсвет луны на подоконнике, казалось, почернел.        Что Малфурион, что Иллидан даже невольно отодвинулись от нее подальше.        Маленькая жрица, определенно, очень изменилась за эти десять тысяч лет.        Майев же даже ухом не повела, продолжая бесцеремонно рыться среди закусок, после чего завладела бутылью даларанского вина.        — Что ж, я не злопамятная, — заявила тюремщица, по-хозяйски плеснув всем вина в кубок.        — Всего лишь память хорошая, — проворчал ее бывший подопечный. — Все мои колкости за десять тысяч лет помнит.        — Я на тебя точно намордник надену.        — Прошу прощения за мой бестактный вопрос, — Тиранда невинно похлопала ресницами, — а вы точно не любовники? Уж больно увлеченно вы пререкаетесь.        Иллидан поперхнулся листом салата, Майев же, напротив, развеселилась и хохотнула.        — Хороший, на самом деле вопрос, — бывшая тюремщица диковато сверкнула глазами и бесцеремонно навалилась локтями на стол. Жалобно звякнули сдвинутые тарелки и кубки, — если ты судишь по себе, Тиранда, то мне очень жаль твоего супруга. Так себе прелюдия, знаешь ли.        — Нам ни к чему распалять себя склоками, — вернула ей улыбку Тиранда, — но это не разговор для ужина.        — Зато рейтинги неплохо поднимет, — не обращая внимания на впавшего в ступор Малфуриона, подключился Иллидан, — знала бы ты, Тиранда, какие сплетни ползли по этому бабьему царству. Большинство вновь пришедших на службу Стражниц интересовали больше не казенная похлебка и качество стали в глефах, а что за трепетные и высокие чувства связывали нас с Майев, от которых между нами таял ле… в смысле плавились прутья решетки.        — Так что, маленькая жрица, мы с этим парнокопытным давно уже больше, чем любовники… — продолжила Майев с ехидным видом, допивая уже второй кубок вина.        -…а пациенты одной клиники, — пробормотал Иллидан, продолжая пытать листья салата вилкой.        — В тебя точно Саргерас не вселился? — Майев, естественно, услышала и подозрительно скосилась на Иллидана. — Сыплешь незнакомыми терминами и явно что-то знаешь больше нас.        — Посидишь с моё в Пустоверти и не такое еще услышишь, — парировал полудемон, недовольно отмечая стремительно убывающее в бутыли вино.        Только пьяной Песни Теней им тут и не хватало на семейном ужине.        — Нет-нет, подожди, они должны знать, — замахав перед носом Иллидана латной перчаткой, Майев строго уставилась на притихшего Малфуриона. — Вы с этим мессией гребаным поосторожнее, у него после возвращения из Круговерти Пустоты явно не все в порядке с головой.        — В каком смысле? — насторожился Архидруид.        — А в таком. Что ты там Кадгару выдал вчера под шал’дорайскими благовониями? — Майев с злостным видом посмотрела на Иллидана, который сидел с таким видом, словно постигал пандаренский дзен. — Про падающие рейтинги, про расконсервированных иллидари и вовлечение в вашу секту романтичного и глупого молодняка в катастрофических масштабах…        — Разве это не ты сама выпустила из Казематов охотников на демонов? — озадаченно поинтересовалась Тиранда.        — Нет-нет, это еще не самая соль, — Майев попыталась отобрать у Малфуриона бутылку с остатками вина, но не преуспела — хватка у друида была воистину медвежья, — как ты там сказал — «эпичный провал контента и обвал рейтинга на Дреноре». Что это за демоническая ересь?!        — Слишком хорошая память… — прошипел сквозь зубы Иллидан, сам решительно сграбастав бутылку с вином и сунув в руки Стражнице. — Ты пей, милая.        — Иллидан. Что происходит? — если бы взглядами можно было прожигать, шкуру охотника на демонов украсили еще несколько новых татуировок. Явно ненормативного содержания. Малфурион смотрел на блудного родственника таким взглядом, словно в любой момент был готов обрушить ему на голову крышу этого милого домика.        — Самое интересное, что этот укуренный ученик бывшего Хранителя, одержимого Саргерасом, его ПОДДЕРЖАЛ, — продолжила ябедничать бессовестная Майев.        — Глобальный заговор, — с все тем же невозмутимым видом заявил Иллидан, словно это могло его родне многое объяснить. — От Армии Света, от Зе’ры и Саргераса. Светленьким не давала покою моя трагическая не понятая всеми и недооцененная личность, которую можно кинуть на амбразуры Гробницы, а демонам — навыки демонологии, магия скверны и устойчивая к демонической порче физическая оболочка. Так понятней?        — Ну… учитывая, сколько Иллидану пришлось пережить, то неудивительно, что его разум слегка… эээ… помутился, — чуть наклонившись к супругу, прошептала Тиранда. — Но ведь пока действительно неясно, какую позицию занимает та третья сторона, глашатаем которой является этот древний на’ару…        — Тиранда, возможно, я придираюсь, но… почему ты все время Иллидана выгораживаешь? — недоуменно посмотрел на нее Малфурион.        На беду, это услышала Майев, которая как раз приговорила оставшееся вино и откуда-то жестом фокусника извлекла еще одну бутыль. Судя по слою пыли на зеленом мутном стекле и потемневшей этикетке, это уже было явно не даларанское и выдержка у него была побольше.        — Я не выгораживаю его, я пытаюсь мыслить рационально.        — Как тогда, когда ты выпустила Иллидана из темницы и перебила при этом целый отряд моих девочек? — Майев явно наслаждалась ситуацией. — Малфурион, ты прости, что я тогда тебя пыталась убить, ты неплохой и порядочный мужик, но жена у тебя…        — С меня довольно, — Тиранда с шумом поднялась, — Майев, убирайся. Я не желаю выслушивать это от той, кто пытался убить меня, чуть не развязал гражданскую войну в Дарнасе и…        -… помог всем в этой войне, — промурлыкала Майев, отпив из кубка припасенного вина. — Победителей не судят, дорогая.        Нет, определенно, это уже не была игра воображения. Вокруг ощутимо потемнело. Это заметил даже Иллидан, который методично перебирал в уме подчищающие память заклинания и отметал их одно за другими в силу их чрезмерной… эффективности.        — Может, выйдем? — холодно улыбнулась Тиранда.        Во взгляде Малфуриона отчетливо проступила паника. Похоже, у кого-то пошатнулась картина мира, и Верховный Архидруид, щелчком пальцев разметавший культистов Сумеречного молотоа и надравший зад самому Рагноросу, совершенно не представлял, как разнимать свою благоверную с наклюкавшейся Песнью Теней.        — Ну полно вам, девушки, не хватало еще кошачьей драки… — заметив ступор братца, попытался прийти на помощь Иллидан.        — Помолчи. — Верховная Жрица бросила на него испепеляющий взгляд, и полудемон был вынужден признать, что не владеющая магией в привычном понимании Кирин-Тора Тиранда заткнула его надежнее заклинания немоты, практиковавшегося боевыми магами.        Майев злорадно ухмыльнулась и поднялась, тряхнув поседевшим хвостом. При этом двигалась она слишком бойко и точно для выдувшей в одного бутылку крепленого вина, из чего оба брата сделали неутешительный вывод, что бывшая тюремщица виртуозно сыскала неприятности на свои бронированные штаны.        — Пожалуй, первое, что я сделаю, когда мы вернемся в Дарнас, — загоню в армию ваших сонь-друидов, — ледяным тоном заявила Тиранда, сверля взглядом прищуренных глаз бедного супруга, — довольно нашим женщинам нести на своих хрупких плечах весь гнет ответственности. Да, мы — воины, политики и целители, но мы еще и женщины! Мал, меня оскорбляла эта женщина, а ты опять спишь с открытыми глазами, и у тебя даже в мыслях не было заступиться за меня!        — Ну… по-моему, ты и сама прекрасно справилась, — следя краем глаза, за сгущающейся вокруг тьмой, Малфурион сглотнул.        — Да что они знают о женской доле. Все то время, что мы защищали их сопящие туши, они считали бабочек и тычинки в Изумрудном Сне, — злостно заявила Майев, подцепив свой совиный шлем. — У них подкаблучничество уже в крови.        Сверкнув глазами, Тиранда сгребла со стола начатую бутылку и полная собственного достоинства двинулась к выходу.        Вокруг посветлело, в окне снова засеребрился лунный свет.        Возможно, грозовые тучи, наползшие с Сурамара, просто миновали Валь’шару, и небо очистилось.        А возможно, дело было не только в грозе.        — Не переживай, отойдет, успокоится, через пару часов уже мириться будете, — первым нарушил тишину Иллидан. Возможно, это было и не его дело, но смотреть на несчастную и потерянную физиономию брата было просто невыносимо. — Тиранда — не Джайна, пусть тебя это утешит. Она у тебя, как-никак, замужняя дама, пусть и с загонами сильной и независимой женщины с драконами…        — Может, я и вправду делаю что-то не так, — Малфурион со вздохом принялся накладывать себе закуски — не пропадать же добру.        — Женщины — существа телесные. Как соловья балладами не накормишь, так и ей охов-вздохов и держания за руку под луной недостаточно. Не говоря уже о том, что уходы в Изумрудный Сон с дриадами тоже не способствуют укреплению отношений, — под укоризненным взглядом брата Иллидан вытащил из сумки еще одну бутыль, на сей раз прихваченную из погреба какого-то аристократа в Сурамаре, — дожили… Учу брата семейной жизни… — прижав когтистую ладонь к глазам, пробурчал полудемон.        — Иллидан…        — Что Иллидан? В отличие от вас, предателей, я всегда думал о Сурамаре, Ашенвале, о доме, о вас, придурки. О Тиранде в большей степени, конечно, но я, — бывший калдорай ткнул когтистым пальцем себя в грудь, — уважаю ее выбор и сожалею, что ты не оправдываешь возложенных на тебя ожиданий. И это не какой-то там маркетинговый или пиар ход, это действительно то, что я на самом деле чувствую, вопреки этим гребаным новеллизациям и интерпретациям… Аааа, забудь, — Иллидан плеснул вина в два кубка и один почти насильно впихнул в руки брату.        — Это… — Малфурион неопределенно повел рукой, но терпкий вкус вина на языке немного смыл тревогу и странные слова брата, явно имевшие какой-то сокрытый для него смысл, уже не цепляли слух. — Да, ты прав.        — Неужели? — протянул Иллидан, отставив опустевший кубок и придвинув к себе уже остывшую супницу. — Хм, вот это пахнет определенно лучше, чем тот салат…        — Мне кажется, что Тиранда мне не доверяет. И что она ближе даже с тобой, чем со мной, — признался через силу Малфурион. Похоже, что вино даже ему немного развязало язык.        Иллидан невольно проглотил ворох заготовленных на этот случай циничных острот и только вздохнул.        — А так всегда. Чем мы ближе, тем тяжелее нам открыть свою душу и сердце близким. Отсюда недосказанность и недомолвки. Время уходит, Мал. Вы уже не бессмертные. Война войной, а любовь у тебя одна. И она сейчас пьянствует с моей бывшей тюремщицей… даже нарочно не придумаешь, — внезапно расхохотался Иллидан.        Смех его оказался столь заразителен, что через несколько мгновений хохотали уже оба. Как в детстве, из-за какой-нибудь удачной или, наоборот, глупой шалости, они смеялись как мальчишки, два брата, пути которых разошлись тысячи лет назад, чтобы затем вновь пересечься. Вновь и вновь.        — Миссия выполнена. Ты проставляешься, — подытожила Майев, устроившаяся на увитой виноградом изгороди. Сидевшая рядом Тиранда только усмехнулась и отпила еще из одолженного у кого-то из селян кубка вино. Хорошее, кстати, из личного запаса офицерского состава Стражниц.        — С чего бы? Теперь мы квиты, — парировала Тиранда, — и это не означает, что я все забыла и простила.        — Зато звучало убедительно и голимая правда до последнего слова. Ну почти, — Песнь Теней страдальчески вздохнула. Все, должок брату за свое спасение она вернула. Когда Джерод явился к ней с деликатной просьбой навести сожженные некогда мосты, она некоторое время не могла выйти из ступора. А потом они столкнулись с Тирандой после штурма Цитадели Ночи. Какое счастье, что это унижение позади. Хотя, надо признать, учитывая боевой настрой давней соперницы, Майев искренне сожалела, что ей не довелось начистить Тиранде ее смазливое личико под таким благовидным предлогом.        — Главное, лед тронулся. А дальше время покажет, — Тиранда смотрела вверх — на новое созвездие в форме парящего в темном небе дракона — и чувствовала, что внутренняя душевная боль и скорбь отпускают ее и дают глубже вздохнуть.        Впервые после гибели Изеры она ощущала надежду.