«Я никогда не был по-настоящему безумен — за исключением тех случаев, когда было затронуто мое сердце.» Эдгар Аллан По
Об этом не знает никто, но Аллен дает людям только один шанс позволить ему полюбить их. Как правило, это не составляет труда, потому что зачастую он любит людей, невзирая на множество их пороков, непостоянство и жестокость. Он неразборчив в своей любви к человечеству; исключение составляет, пожалуй, только маршал Кросс, но и о нём Аллен по-своему беспокоится. Затем он встречает высокого экзорциста с тёмными глазами, тёмными волосами и тёмным взглядом, и вселенная теряет равновесие, потому что Аллен буквально не знает, как совладать с собой. Он считает этого странного человека виноватым в том, что угрюмый засранец внутри него выбирается наружу. Проходит всего пять минут, и лишь пары слов достаточно, чтобы наполнить рот Аллена нецензурщиной и ввести его самого в состояние, близкое к яростному желанию убивать. Канда Юу. Каким-то образом одновременно и незатейливое, и раздражающе запоминающееся. Кольца слогов сворачиваются на языке Аллена, в их ритме есть нечто почти музыкальное. Кан. Да. Юу. Словно новые, только что смазанные качели, раскачивающиеся вверх и вниз, вверх и вниз. И почему у подобного грубияна должно быть имя, которое Аллену так нравится произносить? Он ненавидит Канду. Даже когда Канда заслоняет его от удара в Матиле, заставляя снова открыться свою потенциально смертельную рану, Аллен ненавидит его. Он не может смириться с тем фактом, что когда Канда рядом, он опускается до криков, ругани и склок, будто проклятое животное. Аллен презирает это чувство бессилия. Он слишком привык держать всё под контролем, слишком привык надевать фасадную улыбку и заставлять окружающих верить, что он в полном порядке, когда это не так. Это дает ему странное, болезненное чувство удовлетворения: вы не знаете меня и никогда не узнаете. Мои чувства принадлежат мне, и только мне. В этом он эгоистичен, и его сердце скупо, несмотря на желание защищать людей. Но Канда знает истинного Аллена с того момента, как впервые взглянул на него. И Аллена ужасает то, что кто-то, с кем он едва знаком, обладает подобной властью над ним. И что самое худшее — Канда обо всём этом понятия не имеет. Канда, понимает Аллен, даже не догадывается, насколько он пугающе проницателен. Так что когда Канда говорит ему, что их пути расходятся, Аллен с облегчением выдыхает и тихо благодарит Господа. Он смотрит на собранные в хвост волосы Канды, пока он удаляется прочь, на развевающийся подол его длинного плаща. На его открытый затылок и изящную, тонкую, уязвимую шею. Напасть на него сзади было бы так просто. По позвоночнику Аллена проходит дрожь возбуждения. Конечно, он никогда не убивал человека намеренно, и никогда не убьет. Но это скорее из-за личных принципов, нежели врожденного милосердия. Под манжетой длинного рукава, Аллен показывает Канде средний палец. Он еще никогда в жизни не был так зол. *** Линали — не тот тип девушки, с которой Аллен мог бы когда-нибудь сойтись, но он счастлив, что она достаточно красива для того, чтобы отвлечь его от одержимости Кандой. Ладно. Аллен может быть поверхностным, если захочет, даже если он чувствует себя виноватым, сводя всю ценность Линали к одной лишь внешности. Или пытаясь сделать это. Он смотрит на её длинные, сильные ноги, на юбку, которая едва прикрывает ягодицы (разумеется, он не пялится — он же джентльмен, в конце концов), и силится что-то почувствовать. Волнение. Возбуждение. Что-нибудь. Он смотрит на неё, делающую кувырок под лучами лунного света, и ждет, когда же ударят гормоны. Это не работает. На его взгляд, Линали приятно любоваться, но эта красота сродни красоте цветов или прозрачного лесного ручья. На обратном пути в Орден, он внимательно изучает её лицо и пытается взглянуть на неё с другой точки зрения. Она милая в традиционном понимании этого слова. Большие глаза. Нежное лицо. Длинные ресницы. Еще она улыбчивая и кокетливая, словно прямиком из мечты подростка. Она милая, твердит Аллен себе, сминая низ рубашки дрожащими пальцами. Она очень милая. На их следующей миссии в Германии, он убеждает себя, что она нравится ему именно так, как и положено симпатичным девушкам нравиться юношам-подросткам. Не должно быть иначе. Аллен ведет себя так, будто чрезмерно беспокоится за неё и чрезмерно волнуется о том, как она относится к нему. Он должен волноваться. Это правильно, это… Ты лгун и обманщик, и ты всегда им будешь. Он полагает, что нравится Линали, и испытывает странную гордость (вроде бы) за свою принадлежность к нормальному обществу. *** Лави буквально вламывается в жизнь Аллена, и Аллену не нравится, какой Лави шумный. Но всё в порядке. Аллен хорош в притворстве. Он легко сможет обдурить этого неугомонного книжного червя. А потом Лави называет Аллена «шпенделем», и Аллена пробирает до костей, потому что кривящееся лицо Канды встаёт у него перед глазами, а он не желает думать о Канде. Ни сейчас, ни когда-либо вообще. Он знает, что однажды снова увидит Канду и будет отправлен на совместную миссию с ним, но молит Бога, чтобы это произошло еще очень, очень не скоро. *** На это уходит несколько месяцев, но проще не становится совершенно. Кажется, словно время отмотали назад, до их первой встречи: Канда сваливается на него сверху буквально из ниоткуда, и Аллен пытается понять, какого чёрта первым под раздачу попадает именно он. А потом Аллен забывает, почему он здесь, забывает, что Линали без сознания, и он должен переживать за неё, держать её на руках и делать всё это показушное героическое дерьмо. Всё, что требуется сделать Канде — это просто посмотреть на него, и вся ярость мгновенно выплёскивается наружу. Они толкаются, они спорят, и Аллен едва не лишается своей Чистой силы снова, просто удерживая Муген, потому что он забыл, какой Канда чертовски сильный. Он ловит взгляд этих сверкающих глаз, острый и режущий, точно битое стекло, и чувствует себя так, будто падает вниз, ниже и ниже — ноги онемели, руки безвольно болтаются вдоль тела, и в ушах стоит пронзительный высокий свист. Это будоражаще — эта ярость, эта дерзкая мстительность. Он всё еще чувствует себя раздетым догола под пристальным взглядом Канды, но решает, что не особо возражает против этого. Это весело — не быть идеальным джентльменом. *** — Ненавижу тебя, — бормочет Аллен, даже когда прижимается своими губами к губам Канды и запускает пальцы в мягкие темные волосы, — Я ненавижу тебя, ненавижу тебя, ублюдок. Их дыхания, теплые и влажные, смешиваются в одно. Канда пахнет сталью, ветром и цветами лотоса, Аллен прячет лицо в изгибе его шеи и вдыхает глубоко, упиваясь его запахом. Он кусает Канду за горло, даже не пытаясь быть нежным. — Думаешь только о себе, — шепчет он, касаясь горячей кожи. Канда под ним делает резкий вдох, словно хочет возразить, но ничего не говорит, — Зачем ты вернулся назад? Ты думаешь, я оценю это? Он перемещается ниже и целует ключицу Канды. — Я столько отдал за твою свободу, и ты отплатил мне тем, что швырнул её прочь? — Я вовсе не… — Заткнись, — Аллен делает прерывистый вдох и обнажает зубы, это даже близко не похоже на улыбку, — Почему ты не злишься? Канда морщит лоб и выглядит таким юным, растерянным и уязвимым, что Аллен не знает, хочет он поцеловать его снова или ударить. — Что? — Ты всегда злишься. Ты раздражительный. Ты срываешься на людей. Это то, какой ты есть, — Аллен стискивает пальцы на плечах Канды, достаточно сильно, чтобы оставить синяки, — Так почему сейчас иначе? — шипит он. Почему Канда не злится? Почему не может вытащить наружу настоящего Аллена, как делал всегда? Аллен скучает по этому, скучает по этой страсти, по этому соперничеству. Канда смотрит на него, как на ненормального, или как на идиота. — Потому что ты помог мне поставить точку, — он хмурится сильнее, — Ты хочешь, чтобы я был зол? Аллен молчит. — Почему? — Заткнись. Аллен трётся своими бёдрами о бёдра Канды, Канда охает и запрокидывает голову назад, закрывает глаза; его губы приоткрываются, и между сведённых бровей залегает морщинка. — Просто… заткнись. Голос переходит в тягучий гортанный стон, Аллен зажмуривается и начинает царапать плащ Канды, расстегивает пуговицы и принимается вылизывать гладкую, теплую кожу под ними. Канда на вкус точно шторма, небеса и бьющиеся о берег волны, и Аллен, черт побери, влюблён, так безбожно влюблён, но он ни за что об этом не скажет — нет, не этому ублюдку, не тогда, когда Джонни в соседней комнате, а вокруг свирепствует война. Он падает на колени и берёт Канду в рот, потому что ему уже всё равно. Потом они целуются и хватаются друг за друга, а когда всё заканчивается, Канда оставляет ласковые поцелуи на лице Аллена, и Аллен не может этого выносить, так что он переворачивает его и садится Канде на бёдра. Он собирается занести кулак лишь из желания увидеть знакомую ненависть в глазах Канды, и обнаруживает, что не может, просто не может. Он опускает руку и наклоняется, чтобы горячо поцеловать Канду, и целый мир звучит в его голове.конец.