Тихие будни в убежище Орочимару

Ничто не нарушало тишину подземелий тайного убежища Орочимару. Абсолютно пустые коридоры с плохим освещением навевали чувство безысходности на большинство их обитателей. Несколько человек тренировались на закрытом полигоне, кто-то проводил время в библиотеке или лаборатории. Они на подсознательном уровне старались не нарушать тишину этого места и не привлекать внимание, неслышными тенями скользя по коридорам и комнатам. Впрочем шумные шиноби скорее исключение, чем правило. Дисциплина и самообладание стоят на первом месте для тех, кто одним взмахом руки проломит стену. В этом убежище подопытных не было, так как оно было создано для проживания самого Орочимару и его наиболее перспективных подчинённых, поэтому и лабораторные исследования велись не на людях или только теоретически. Сам глава этого места, Орочимару, философски пожал плечами, разглядывая только что созданный яд, спрятал его в стазис и направился на кухню. Всё-таки прав Кабуто — есть нужно хоть иногда. Через полчаса он удовлетворённо откинулся на спинку стула, просматривая донесения шпионов, и цедил кофе. Напротив устроился Кабуто, делавший пометки в каком-то журнале, и иногда делал глотки из стоящей рядом кружки. Идиллия. Настроение у Змеиного Саннина было отличное, и ничто не могло его пошатнуть… Шлёп… Шлёп… Шлёп… Тишина подземелий было нагло нарушена. Приближающийся человек даже не пытался скрыть свои шаги. Шлёп… Шлёп… Шлёп… Орочимару с интересом поглядывал на дверь, откуда слышались быстро приближающиеся шаги. Странно… Такое ощущение, что это специально топают, причём босыми и мокрыми ногами. С каждой секундой давление Ки приближающегося возрастало, показывая, что он в бешенстве. Дверь распахнулась, и челюсть Орочимару устремилась вниз. На кухню шагнула Саске… Но как она шагнула! Девушка практически промаршировала к столу, с силой шлёпая босыми ногами по каменному полу. Её фигурка была закутана в не слишком широкое полотенце, открывающее прекрасный вид на стройные ножки и упругую грудь. На голых плечах блестели капельки воды и пузырьки мыльной пены. Распущенные мокрые волосы скрывали глаза, но Орочимару чудились алые отблески Шарингана сквозь упавшую на лицо чёлку… И ощущение дикой жажды убийства. Мужчины безмолвно следили за тем, как Саске в торжественной тишине подошла к столу, с силой приложила об него полузадушенную змейку и схватила Орочимару за ворот, приподнимая. — Я обещала… Если я найду ещё одну твою *** *** змею в моей *** *** ванной, я соберу свои *** *** вещи и вернусь в *** *** Коноху. Прорычав это в лицо Орочимару, она полыхнула напоследок Ки, выпустила воротник Саннина и стремительно покинула комнату. Орочимару опустился на стул и столкнулся взглядом с Кабуто, который спрятался за журналом и наблюдал за происходящим, выглядывая поверх него. Поняв, что его засекли, он опустил журнал и дружелюбно улыбнулся. — Я же сказал, что у вас ничего не получится, — Якуши усмехнулся и погладил ехидно блестевшую глазами змейку. — Но когда-нибудь она привыкнет к подобным происшествиям… Когда-нибудь. Что не делается — всё к лучшему, сенсе-е-ей. — Посмотрим. Орочимару поборол стойкое желание дать в глаз своему помощнику или прикопать его по-тихому в ближайшей стене и со вздохом начал собирать рассыпавшиеся отчёты. У него в запасе ещё сорок минут, пока Учиха принимает душ и собирает вещи, чтобы придумать, как объяснить Саске, что змейка — подстава. А убивать "подставившего", например, Кабуто, можно и вдвоём…