Флориография для чайников (и монстров)

Гет
G
Завершён
23
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
8 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
23 Нравится 10 Отзывы 3 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Гибкая чёрная тень пробиралась крышами, преследуя свою давно намеченную цель. Эта тень обладала поистине нечеловеческими скоростью и гибкостью, удивительной, почти кошачьей грацией, и мастерским умением сливаться с окружением. Дымоход, выступ черепичной крыши, угол здания… Спрятаться было легко, и никто не замечал ничего подозрительнее, чем промелькнувшее — почудившееся — в углу поля зрения тёмное пятно. Тихо, незаметно, это пятно следовало за ничего не подозревающей фигурой, что шагала внизу по улице. Слабый ветерок едва шевелил складки ее плаща. Преследователь ни капли не сомневался в своем успехе. Люди — да и не только люди — ужасно редко смотрят наверх, так что ему без особого труда удавалось остаться незамеченным. Цель ненадолго остановилась — нет, не потому, что заметила его, а по какой-то другой причине. Но все же пришлось на всякий случай остановиться и ему: спрятаться, едва-едва высовывая над коньком крыши голову, чтобы ненароком не потерять того, кого он преследует, из виду. Цель идёт дальше. Отлично! Шаг вперед — и конек крыши сжала чёрная когтистая лапа. Острые, только вчера заточенные когти зловеще поблескивали под лучами летнего солнца. Валь плавно перетек на следующую крышу, не отрывая взгляда от знакомой фиолетовой макушки. Он обязательно разузнает, куда же это Зеллос идёт! Если бы он узнал, что Валь уже так хорошо научился шпионить и оставаться незаметным, то, наверное, похвалил бы. Может, даже мороженое бы купил… Но, к сожалению, не в этом конкретном случае. Слежку за ним самим даже монстр вряд ли одобрит. Правая передняя лапа соскользнула, и о край черепицы глухо стукнулся толстый стальной браслетик. Валь тут же на всякий случай пригнулся… но нет, никто этот звук не заметил. И хорошо. Браслетик свой Валь любил, ведь украшение его очень выручало: прихотливо оплетенный проволочками амулет полностью прятал древне-драконью ауру, которая в ином случае выдала бы его монстру с головой, за пару кварталов как минимум. Мама, еще до того, как он вылупился, несколько месяцев гонялась за этим камушком в компании тёти Лины, дяди Гаури и все того же Зеллоса. Валь очень любил слушать про это приключение, но мама терпеть не могла о нем рассказывать. Впрочем, спросить можно было не только у неё. Главное — помнить, кто что говорил, и не ляпнуть потом в её присутствии что-нибудь из версии монстра (на удивление более подробной и и увлекательной)… Так вот, о браслетике: вещью он был чудесной, необходимой, красивой даже… но иногда мешался. Как, например, сейчас, или во сне иногда. Особенно когда жать начинал. А это случалось постоянно, раз в несколько месяцев: мама, чтобы он случайно не потерял камень, браслетик делала узким, неснимаемым, соединяя металл прямо на лапе, и каждый раз, когда лапа подрастала, его приходилось разрезать и делать заново. Было бы удобнее носить камень на шее, но мама была против. Цепочкам и ремешкам она не доверяла, а к мысли надеть на него ошейник почему-то относилась крайне отрицательно. Стену после того, как Зеллос высказал такое предложение, всей семьёй два дня чинили. Поэтому сам Валь эту идею озвучивать и не пытался. Но это было давно, жутко давно. Год назад где-то. А сейчас есть дела и поважнее: например, то, как Валь сегодня, вернувшись домой пообедать, уловил остатки знакомой темной ауры (и почему Зеллос, если уж в гости зашёл, его не дождался?), а мама в ответ на вопрос не просто дежурно огрызнулась, а ещё и покраснела вдобавок. Странно. А теперь Зеллос и вовсе по городу один ходит! Валь такое впервые видел. Он же, кажется, где-то далеко живёт, и приходит сюда только к ним в гости… Интересно, а что изменилось на этот раз? Цель, похоже, наконец достигла своей собственной цели. По крайней мере, монстр открыл дверь магазина и зашёл туда. Валь, подождав с полминуты для верности, неуклюже спланировал за буйные цветочные кусты у входа, а потом, по-кошачьи припадая к земле, вдоль стенки здания пробрался к двери — оставшейся приоткрытой. Осторожно вытянул шею, краешком глаза проверил, что происходит внутри… Бинго! Все стоят ко входу спиной, и, если повезёт, его никто не заметит. Оказавшись наконец в безопасном месте, Валь облегчённо выдохнул… и быстро подтянул к лапам хвост, кончик которого он чуть было не забыл на виду. Ему отсюда прекрасно было видно и Зеллоса, и продавца; да и слышно, впрочем, тоже. А самого его — ни капельки. Большущие букеты, стоявшие повсюду в ведрах и напольных вазах, позволяли отлично спрятаться. Валь устроился поудобнее и прислушался.

***

Тамеран Ай—даринэ, уроженец скалистых южных гор, где девушки были скромны и прекрасны, как заря, а вино немногим уступало зефилийскому, услышал, как кто-то вошёл в его лавку, и прекратил ностальгировать. Его, конечно, несправедливо изгнали из родного селения, а рубиноокую Маруну выдали замуж за другого, но это уже не исправить. Тем более что тридцать лет уже прошло. Тамеран за это время сколотил себе неплохое состояние, поднявшись от дворника и уличного продавца цветов до хозяина лучшего цветочного магазина в городе, нашёл себе другую жену… И все это благодаря своим неповторимым шарму и убедительности. Он натянул на лицо профессиональную улыбку и доброжелательно спросил: — Чэм магу вам памочь, маладой челавэк? И нет, от своего горного акцента он не собирался избавляться из принципа. Вошедший юноша — худой и довольно хилый на вид для своих лет, как и все горожане, — поставил к боковой стене свой длинный посох с большим красным камнем на конце и уверенно подошел к Тамерану. — А вы как думаете? — Вам букет нужэн, да? Для дэвушки? Что ж, вы пришли по адрэсу! У меня самый бальшой выбор цветов в этом городе. Какие пажэлаете? — Ну, я не уверен… — задумчиво протянул гость. — А что лично вы можете посоветовать? — Так… Я магу пасавэтовать розы. Бэспроигрышный вариант. Смотрите, вот тут — савсэм свэжие, крупные. Рэдчайший сорт! — Да, кажется, розы считаются одним из главных символов любви, — приложив палец к губам, юноша изобразил что-то вроде отстраненного взгляда в сторону, но с закрытыми глазами это получилось у него не слишком-то убедительно. — И они у вас довольно симпатичные. Я бы мог взять красные, но… во-первых, в моей ситуации не стоит заявлять на первом же свидании о страстной любви, а во-вторых, они ей как-то не подходят. Жёлтые? Нет, у них значения неприятные. Да и для того, чтобы можно было ревновать или изменять, нужно как минимум находиться в отношениях… Кстати, зачем вам столько цветов с таким неприятным значением? Часто покупают? — Ну, пакупают, — недовольно ответил хозяин. Ему уже начинал не нравиться новый клиент… — Ах, куда же катится этот мир! — гость притворно покачал головой, при этом продолжая насмешливо улыбаться. — Но это неважно. Так, розовые розы… Очень похоже на неё, и по значению неплохо, но скучно. Белые? Нет, пожалуй. Чистота, невинность, верность… Все, строго говоря, правильно, но дарить их я точно не стану. Что тут у вас ещё есть? Темно-бордовые? О, фиолетовые! Может, их и взять? Будет красиво… Тут он коротко помотал головой, так, что длинноватые прямые волосы — фиолетовые, кстати — отлетая, пару раз хлестнули гостя по его собственным щекам. — Нет, не пойдёт. Если я подарю цветы, которые будут напоминать ей обо мне, она может посчитать меня самовлюбленным. Да и вообще, розы — это слишком банально. Нужно, наоборот, выбрать что-то, что напоминает мне о ней. Например… После довольно долгого молчаливого чесания затылка юноша помотал головой ещё раз. И ещё раз его волосы, успокоившись, собрались в такую же до скользкости гладкую и аккуратную прическу, как и прежде. — Нет, бешеный огурец точно не пойдёт. Может… О, точно, лилии! Подойдя к ведрам, полным этих цветов, он потрогал один длинный лепесток кончиком указательного пальца затянутой в бледно-голубую перчатку руки. — Хм. Белые лилии тоже означают чистоту и невинность, но они лично ей подходят гораздо больше, чем розы. И видом, и даже название на её имя похоже. Если я их подарю, то она, наверное, будет в восторге. Но вот только… Чистота и невинность — это слишком очевидно, это не единственное, за что я её лю— кхм-кхм. Какие тут у вас ещё есть? Тигровые? Не-ет, ни в коем случае. Розовые? Какой-то у них цвет нездоровый, не находите? — Хароший у них цвэт! — обиженно вставил Тамеран, но его, кажется, не слушали. — А может, хризантемы? Белые — истина, жёлтые — хрупкая любовь, красные тоже подходят… Если собрать из них букет, то — нет-нет-нет, не получится. Они, конечно, милы, но в её гостиной смотреться будут плохо. Затем юноша вытащил из вазы длинный пион, с которого тут же начало капать на пол, и покрутил его. — Какие у вас пионы надутые, подумать только. Очень похожи на её любимые платья, да и на щеки периодически — должно бы понравиться… И запах ещё не пропал. Хотя точно, с них же лепестки потом сыплются… Неаккуратно воткнув цветок обратно, посетитель — который в покупателя, похоже, не превратится! — прошествовал к следующей вазе. — Астры, может быть? Изысканность… Вот только не слишком верится: эти почему-то на нечесаных цветных ежиков похожи. А тут у вас георгины, да? С одной стороны, благородные цветы, а с другой, одно из их значений — «непостоянство»… Думаю, рисковать не стоит. Она всё-таки когда-то упоминала, что интересовалась языком цветов. Что-то прошуршало неподалёку, за гладиолусами. Видимо, опять соседская кошка забежала… Вот разберется он с этим посетителем (чтоб его монстры побрали!), и сразу ее прогонит. А посетитель продолжал «выбирать»… — Может, эти взять? Как они там… Циннии, вот. Или герберы? Так, это — герберы, а это — циннии… или наоборот? — юноша почесал затылок, в очередной раз вздохнул и попытался пройти дальше вдоль ряда… но тут за его спиной свалилась и разбилась ваза с гвоздиками. Высокая, тонкая, декоративная и стоившая Тамерану весьма приличных денег. Видимо, этот неприятный парень, поворачиваясь, зацепил цветы краем своего плаща. — Вы… вы… — хозяин лавки впервые за последние лет двадцать чувствовал в груди давно, казалось бы, позабытое желание выхватить откуда-нибудь кинжал и потребовать поединка на месте. — Ой-ой! — посетитель картинно поднял ручки и «обезоруживающе» улыбнулся. Но в его исполнении в данный конкретный момент эта улыбка скорее вызывала желание найти где-нибудь это отсутствующее оружие и с воплем наброситься на провинившегося. — Вы эту вазу в магазине на Кленовой улице покупали? Тамеран от неожиданности аж ответил, да ещё и почти вежливым тоном: — Да, там. — Видимо, это карма, — с каким-то непропорционально глубоким сожалением покачал головой парень. — Я за вазу заплачу. Потом. Мне всё-таки нужно выбрать цветы, и это явно будут не гвоздики. Тем более что они теперь помятые… — Можэт, архидеи вазьмёте? — уж что-что, а эти цветы обычно таких «неординарных» влюблённых устраивали и позволяли поскорее отправить восвояси. Как ни странно, на этот раз не сработало. — И вы это орхидеями называете? — юноша высокомерно хмыкнул, совсем позабыв о представлении с «невинной виноватостью», которое разыгрывал тут меньше минуты назад. — Да я бы дома получше нарвал! Хотя-я… — остаток этого предложения (то есть все, что было после «хотя») посетитель невнятно пробормотал, и Тамеран разобрал только «у нее» да «целые пальцы» где-то ближе к концу. Нет, это уже ни в какие рамки не лезет… — Так вы пакупать что-нибудь будете, маладой челавэк? Нэт — заплатите за вазу и уходите! Если вам мои цветы нэ нравятся, нарвите сэбе сами!  — Вы не поверите, но я об этом серьёзно думал, — вопреки всем ожиданиям, посетитель не просто не ушёл, а, подпрыгнув, удобно уселся на край находившегося неподалёку прилавка и чуть откинулся назад, опираясь на одну руку и активно жестикулируя другой. — Понимаете, у меня ведь куча вариантов в голове! Идеально подошли бы сирень, фиалки, анютины глазки, или вьюнок, или васильки, или горечавка — под цвет глаз… Но у них обычно стебли короткие, как-то всё-таки несолидно будет дарить ей сегодня крошечный букетик. Чисто символически вроде как подсолнух просится, но это уже противоположная проблема, да и нежности в нем как-то маловато… Можно бы подобрать несколько цветов по значениям, и составить сложный букет, но это получится показушничеством, не правда ли? Да и вообще, слишком уж много мне хочется ей сказать, а словами нельзя. Не в характере… Явно нужно что-то попроще, но тоже многозначительное. С тяжелым вздохом юноша вытянул из расписной вазочки с цветочной композицией крупную ромашку и начал беззастенчиво вертеть её в пальцах. — Нет, я, конечно, знаю: она совершенно точно любит полевые цветы. Даже когда они пожеванные. Можно забыть про все эти значения и пойти по простому, верному пути. Но… В конце концов, я же не ребёнок и могу себе позволить подарить ей что-нибудь посерьезнее, так? Эхх… Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет, любит искренне, издевается, ждёт встречи, насмехается. Любит, не любит… Обрывание лепестков несчастного неоплаченного цветочка (Тамеран от такой наглости аж снова дар речи потерял), сопровождаемое невнятным бормотанием, закончилось удивленным возгласом: «В смысле — к черту пошлет?» — и подергиванием аккуратной фиолетовой брови, едва заметным из-под ровной густой челки. — Ладно, без разницы, все равно я в эти глупости не верю, — стебелёк с облысевшей головкой был щелбаном отправлен куда-то ввысь, а на лицо гостя вернулась прежняя противная улыбка. — Так, так, что бы выбрать? Тюльпаны я сам не люблю, дарить не буду. Нарциссы… Я так погляжу, вы с магами-цветоводами сотрудничаете? Столько весенних цветов летом… — Ну да, — Тамеран теперь перестал даже пытаться что-то до посетителя донести. Единственным, чего он желал, был скорейший уход парня. Даже если тот разочаруется в его магазине, ничего страшного. Наоборот. — Может, действительно розы взять? Пестрые какие-нибудь, например… Нет, нет, они все-таки не смотрятся. Или шиповник? Не так затасканно, да и символика шипов читается чище. Хотя… Юноша снова посмотрел на ведро с нарциссами. Это затянулось на целую томительную минуту. — Нарциссы — конечно, тоже довольно банальные цветы, но все же не до такой степени, как розы. Тем более когда не сезон. И значения в самый раз: уважение, «люби меня», лёгкий подтекст про эгоизм… Надеюсь, она не обидится на шутку. И, кстати, цветок — желтый, прямо как она сама (Тамеран тут закашлялся и твердо решил не задумываться на эту тему, пощадить свою хрупкую психику), гордо сидит на стебле, как драконья голова, и лепестки изогнуты почти как крылья… Да, беру! На этот раз широкая улыбка и прищур покупателя вызвали у продавца не желание совершить кое-что уголовно наказуемое, а неподдельную радость. И бесконечное облегчение. — С вас… — Вот, держите, — не глядя отдал юноша круглую, блестящую золотую монетку. — Сдачу оставьте себе, за неудобства. Внезапно улыбка слетела с его лица, сменившись каким-то шокированным выражением. Отчего бы это? — Во имя Госпожи, я же опаздываю! Почти на полчаса! А, ясно, часы увидел… Юноша, выбрав за пару секунд из ведра конкретный букетик, с невероятной скоростью метнулся за своим посохом, а потом — вон из магазина. Тамеран готов был поклясться, что странный посетитель при этом ещё и стал ненадолго полупрозрачным. А вот чёрную тень, выскользнувшую в дверь вскоре после этого, он совсем не заметил. У него были заботы поважнее. Перевернув золотой, он увидел кое-что ужасное. Не веря своим глазам, прочитал вслух: — Монета банка приколов. Не является платёжным средством. Тамеран, конечно, не мог знать, что могучий монстр и по совместительству любитель розыгрышей, оказавшийся по воле случая его клиентом, банально перепутал кошельки. Ну, с кем не бывает? Но даже если бы он и узнал, легче ему от этого не стало бы.

***

Филия сегодня выглядела даже симпатичнее, чем обычно. Трудно поверить, но это было именно так. Удивительно, что новое нарядное платье, лёгкая смена прически и — постойте, а это что? — ладно, и ещё капелька чёрной краски на веках и ресницах могут сделать со впечатлением от девушки, к какой бы расе она ни принадлежала. Филию сейчас даже недовольное выражение лица не портило (впрочем, оно её никогда не портило). Но это недовольство объяснимо: он ведь и правда заметно задержался… Так, все, хватит пялиться. Успеется, ещё целый вечер впереди. — Добрый вечер! Вот, держи, — Зеллос с широкой улыбкой сунул Филии в руки букет нарциссов, внезапно появившись из воздуха в полутора шагах перед ней. Пальцы Филии неуверенно сомкнулись на стебельках цветов, но потом вдруг сжались на них до побелевших костяшек. — Ты… ты… Хм, а почему она не радуется? Даже наоборот… — Ты сейчас, наверное, скажешь, что не знал, да? — от такого ледяного тона по полу у ног драконицы аж дорожки инея побежали. — Чего не знал? — честно спросил Зеллос, растирая пальцами замёрзший нос. — Не знал, да? — Филия опустила букет и сделала шаг вперёд, оказавшись к нему почти вплотную. Это вроде должно быть романтично, да? Или он что-то путает?.. Ау! Зеллос вроде как уже привык, что Филия его время от времени пытается побить, но собственным подарком получить было вдвойне обидно. Стоп, она что, плачет? — Эти цветы у моего народа на похороны приносят! Священник, блин, приколист! Должна же я была понять, что это для тебя просто очередной повод посмеяться! А ведь и правда поверила-а!.. Чёрные потеки на ее щеках медленно, но верно становились ярче и шире, а само лицо — розовее и розовее. Её нынешних эмоций какому-нибудь низшему монстру, наверное, на неделю хватило бы. Если бы он в первые полминуты не лопнул от переедания. Ой, нехорошо-то как вышло… — Филия... — Вон отсюда! И не возвращайся! Ни-ког-да! — каждое слово, а после даже слог, подкреплялись ударом букетиком. Она даже за булавой потянуться не потрудилась... С учётом того, что не слушавшая никаких извинений Филия уже начинала светиться золотым, и за разрушенный в результате превращения дом она его точно не простит, Зеллос по-быстрому растворился в воздухе, резко остановив этим их с драконицей совместное скоростное нарезание кругов по комнате. На полу остались лежать помятые и затоптанные обрывки лепестков, и потом в воздухе ещё долго висел их резкий запах.

***

Несколько часов спустя — Мама? — удивлённо и взволнованно мяукнули из дверей. Филия поспешно вытерла заплаканные глаза и шмыгнула носом. Она не хотела, чтобы сын видел ее в таком состоянии — и тем более по такой глупой причине! — но слёзы остановить не смогла, и они все так же продолжили течь по мокрым щекам. Пара секунд тихого шороха перьев, и к ней на колени легли чёрные чешуйчатые лапки. Опять, упрямец, длинные когти отрастил, стачивать надо… Между лапок, в свою очередь, легла мордочка. По-детски коротенькая, востроносая, с венчиком пока еще мягких черных перьев надо лбом. Валь внимательно смотрел на Филию, а она — на него. В больших оранжевато-янтарных глазах дракончика ясно светился вопрос, отвечать на который ей категорически не хотелось. — Все нормально, — выдавила улыбку девушка и нежно накрыла руками лапы детеныша. — Просто… Просто поплакать захотелось. Да. Валь почему-то немного приподнял голову, а затем с подозрением втянул носом воздух. Одним движением отпрыгнул к середине комнаты — ну вот, снова на платье затяжки! — и целенаправленно пошёл в сторону… — Валь, не трогай! Это мусор! — с дополнительным литром яда в голосе возмутилась Филия. Увы, поздно: Валь, как раз поднимавший голову из высокой плетеной корзины на полу, уже и сам успел в этом убедиться. Из корзины сиротливо торчал длинный, почти не пострадавший пучок зелёных стебельков, но от головок цветов осталась только желтоватая каша, размазанная по старым черновикам писем. Спасать было уже нечего. — Мама! — каким-то недовольным и даже… обвиняющим тоном сказал Валь. Речь, тем более человеческая, по понятным причинам давалась ему с трудом, и все вокруг давно привыкли вслушиваться, чтобы разобрать её, но сейчас слово вышло на удивление звонким и чистым. Дракончик пробежал через комнату обратно и, не теряя времени зря, подпрыгнул и уселся на краешек мягкого матраса маминой кровати. Поерзал. Устроился поудобнее, поднял на Филию серьёзный взгляд. — Ты его обидела. — Ещё чего! Это он меня обидел! — хоть сама Филия этого и не знала, у двух или трех ближайших соседей от её голоса заболела голова. Снова. — Стоп, а откуда ты… — Но он же так долго тебе самые лучшие цветы выбиррал! Старррался! Я сам видел и слышал. Там и лилии были, и ррозы, и хррризантемы, и он долго думал, но он ррешил, что эти жёлтые самые лучшие, потому что они означают уважение и… и ещё что-то хоррошее. Не помню. — Так, — возможно, Филия сейчас совершала ужасную ошибку, но все же, — рассказывай все с самого начала. — Ага, — во всю пасть улыбнулся Валь. — Я сегодня гулял по горрроду…
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.