Sincere

Пообедав, Кюхён не стал тянуть резину и сразу пошёл в магазин за постельным бельём. Он вовсе не горел желанием изощряться и привередничать, поэтому взял две упаковки самого простого комплекта: белые наволочка, пододеяльник и простынь. Девчонка на кассе отчаянно строила ему глазки и чересчур долго искала штрих код, заставляя и без того нервного Кю злиться ещё сильнее. - Быстрее, пожалуйста, девушка, - еле-еле сдерживая рычащие нотки, сказал Чо и постучал пальцем по своим наручным часам. - Вы, может, никуда не спешите, но у меня не так много свободного времени. - Да, простите, - она вспыхнула, ярко краснея ушами, быстро пробила чек и отсчитала сдачу. - Спасибо за покупку, приходите ещё. - До свидания, - парень коротко кивнул и быстро пошёл прочь. На самом деле, он никуда не спешил, просто что-то как будто толкало в спину, заставляя ускорять шаг и буквально нестись по улице, задевая плечами прохожих. Поворот, ещё один - вот и знакомая парадная. Кю вдруг вспомнил привычку Чонуна измерять расстояние песнями и прикинул, что он добрался, наверное, за одну. Проигнорировав лифт, парень взлетел по лестнице на пятый этаж и постучался в дверь, едва переводя дух. "Кстати говоря, мне ведь ещё надо съездить за своими вещами... Какая жалость, что ни он, ни я не водим машину. А такси я себе точно не могу позволить, - вспомнил Кю. Чонун всё не открывал. - Заснул он там, что ли? Или просто не слышит?" *** После ухода младшего Чонун вымыл посуду, беззаботно напевая под нос какую-то песню. Закончив, оглядел свою квартирку: все те же белые стены, небрежно застеленная постель, одиноко валяющиеся на полу подушки… Но что-то неуловимо изменилось. Несмотря на распахнутое окно, в доме было тепло, рядом со столом валялась кепка - в кои-то веки не самого Чонуна - ноутбук не прятался под покрывалом, а лежал на столе. Ноты, которые совсем недавно служили своеобразным ковром, сложены аккуратными стопками. - Так вот, что такое перемены… - вслух произнес блондин. Ответом ему был тихий шелест листов от залетевшего в форточку порыва ветра. Парень закрыл окно, решив, что достаточно «выморозил избу», и сел за синтезатор. Гамма – стандартный разогрев для пальцев, потом аккорды и, наконец, арпеджио, чтобы полностью влиться в музыкальный мир. Чонун никогда не посещал музыкальных школ и академий, хотя любил учиться, поэтому в самом начале своего пути композитора скупал все пособия и книги по игре на фортепиано. Выдохнув, музыкант аккуратно погладил клавиши кончиками пальцев - они ведь так любят ласку и тепло. Парень всегда считал, что у инструмента есть свой характер, что он всегда чувствует, не изменяешь ли ты ему. С самого начала у Чонуна не было никого роднее фортепиано. Он все еще помнил свое старенькое безымянное пианино, своего первого друга, который помогал ему справляться со всеми неурядицами, которые встречались на жизненном пути. Вот и сейчас, наигрывая очередную мелодию, блондин полностью погрузился в свой мирок, безопасный и родной, размышляя о том, как бы познакомить своего первого лучшего друга с нынешним. *** Кюхён всё ждал, сжимая в руках пакет с постельным бельём и переминаясь с ноги на ногу. "Точно заснул, - убито подумал Кю и вздохнул. - И как я теперь домой попаду? Через форточку?" - Домой... - негромко произнёс Чо, прислушиваясь к звучанию этого слова. Переночевав один раз в квартире случайно встреченного человека, называть её домом... Хм. А вообще, что такое "дом"? Только ли то место, где мы завтракаем, обедаем, ужинаем, спим, сидим за компьютером и смотрим телевизор? В общежитии у Кюхёна было всё вышеперечисленное: и вкусная еда (хотя не всегда подходящая под определение "любимая"), и ноутбук, и TV, перед которым они с друзьями часто собирались, чтобы посмотреть футбольный матч. Однако, сравнивая своё бывшее общежитие, родительский дом и квартиру Чонуна, Кю с удивлением понял, что уютнее и вообще лучше ему далеко не в первых двух местах. - Было бы вообще прекрасно, будь этот дом сейчас открыт, - сдерживая улыбку, пробормотал парень и в сотый, наверное, раз постучал в дверь. *** Поставив точку тихим аккордом, Чонун услышал настойчивый стук. Снова залип! С этими мыслями парень открыл входную дверь и увидел Кюхёна, который занес уже руку для очередной попытки попасть в дом. - Прости, я играл и не слышал, что ты стучишь, - виновато пробормотал блондин, впуская младшего. – Надо тебе, наверное, ключи сделать… - Ничего страшного, я недолго ждал. М-м... наверное, да, надо, - кивнул Чо, потирая покрасневшие костяшки правой руки. - Айщ, достучался. - Ого, так сильно барабанил? Надо смазать, - с этими словами Чонун забрал из рук Кю пакет и повел младшего в ванную. Открыл зеркало и среди немногочисленных баночек-флакончиков выбрал маленькую тубу с мазью. Надпись на ней вещала: «От ушибов и синяков», рядом с названием примостился жизнерадостный динозаврик, который уверял, что ранки больше не будут болеть. Аккуратно сжав запястье Кюхёна, старший выдавил ему на костяшки горошинку лекарства и начал втирать его в кожу, едва касаясь пальцами. - Не больно? - Нет, - Кюхён покачал головой и хихикнул. - Моя рука не стеклянная, ничего не случится, если ты не будешь так осторожничать. - Все раны надо лечить, даже если они кажутся несерьезными. Потом, когда ты даже думать забудешь о каком-то синяке, он может отозваться болью. Оно тебе надо? - Конечно нет, - "Такое чувство, что он говорит не столько про физические увечья, сколько... другие". - Спасибо. - Теперь, как новенький, - удовлетворенно резюмировал Чонун, осмотрев руку друга со всех сторон. – Все купил, что хотел? - Да, осталось только привезти из общежития своё барахло. Правда, придётся в несколько заходов, потому что машины ни у тебя, ни у меня нет, а брать грузовую или такси - слишком дорого. - Хм-м-м, у моих родителей есть машина, можно попросить брата, чтобы он тебе помог… - предложил блондин. – Только найти бы мобильник… С этими словами старший направился к своей кровати, поднял покрывало и подушки, отодвинул от стены и заглянул туда, осмотрел закуток с книгами, зашел на кухню и начал методично открывать каждый ящичек. - Нашел! – услышал радостный возглас Кюхён. "Этот человек удивляет меня с каждым днём всё больше... - Кю покачал головой и подул на правую руку - мазь щипала кожу. - Интересно, а через две недели я буду всё так же удивляться или уже привыкну?" - Так, я звоню, да? – немного неуверенно спросил Чонун. - Если твой брат не занят, то я бы не отказался от помощи. Таскаться на автобусе с чемоданами и коробками с одного конца города в другой - сомнительное удовольствие. - Угу. Была еще одна вещь в этом мире, которую музыкант ненавидел почти так же как толпу - это телефон. Точнее все действия, которые с ним связаны, не считая определения времени или смс. Чонун крайне редко кому-то - даже родным - звонил, считая, что всё, что должно быть сказано, – должно быть сказано в лицо. Несмотря на постоянные жалобы и недовольства матери, парень почти никогда не отвечал на звонки. Она ведь не знала, что после короткого трехминутного разговора у сына трясутся руки и учащается сердечный ритм, что каждый звонок доводит практически до приступов астмы… - Алло? Чонджин? Ты не занят? - О, хён, привет. Нет, не занят, что-то стряслось? Ты редко звонишь, - прозвучал в трубке голос младшего брата. - Нет, всё в порядке. Я просто хотел попросить тебя о помощи. Ты не мог бы взять у родителей машину и помочь перевезти моему другу вещи? - Другу? У тебя появился друг?! - Ага, самый настоящий. Так как? Поможешь? - Конечно, у меня только пары закончились. Сейчас зайду к родителям в кафе и сразу к тебе отправлюсь. - Буду ждать. Пока, - резко отключился Чонун, даже не прислушиваясь к ответу брата. Руки мелко тряслись, в груди щемило, перед глазами бегали разноцветные «жучки». - Ты очень бледный, - не размениваясь на банально-дебильное "с тобой всё хорошо?" Кюхён сразу подошёл к старшему и положил руку на лоб - тот был неестественно холодный. - Голова кружится? Сядь, а то рухнешь. Убедившись, что старший принял сидячее положение, Кю набрал воды в кружку - ту самую, которая понравилась Чонуну, со снежинками - и поставил её на стол перед ним. - Выпей. Медленно. И не забывай дышать, иначе точно упадёшь в обморок. Думая о том, как бы не расплескать содержимое кружки, блондин аккуратно поднес её ко рту и начал делать маленькие глотки. - Холодно, - стуча зубами, промямлил парень. - Надо найти что-нибудь тёплое... - Кюхён вдруг начал паниковать и бестолково заметался по комнате - он вспомнил, что практически не умеет заботиться о людях. - Где твой олений свитер? Или, может, в одеяло тебя завернуть? Давай, допивай воду и ложись на кровать. Но Чонун никак не реагировал на слова, только смотрел в одну точку перед собой и дрожал, крепко вцепившись в чашку, как в спасательный круг. - Э-эй, Чонун, не молчи! - Чо запаниковал ещё сильнее и потряс старшего, схватив за плечи. - Что делать-то, чёрт возьми?! Кюхён заставил себя замереть на месте и перестать дёргаться, глубоко вдохнул, выбросил из головы все мысли. Помогло - руки перестали трястись, соображать стало значительно легче. - Иди-ка сюда... - Кюхён буквально выцарапал кружку из рук Чонуна и, кряхтя от напряжения, поднял его на руки. - Хорошо, что... кххх... ты довольно худой, иначе я б надорвался. С горем пополам, он дотащил блондина до кровати и рухнул на неё вместе с ним - сил не осталось. Старший только почувствовал тепло и небольшую тяжесть - благо, Кю был парень довольно поджарый - и, наконец, смог свободно вдохнуть. Волна безотчетной паники постепенно отходила, оставляя за собой только скребущие ощущения в груди и струйки холодного пота на висках. Рядом лежал кто-то очень живой - единственное яркое пятно в этой комнате. В прошлые разы, когда Чонун задыхался и не мог пошевелиться, всё вокруг было монохромным, никаких даже намеков на цвет. В такие моменты ему казалось, что этот мир такой и есть, что он просто придумывает себе краски в нём, что даже в музыке все фальшиво. Что с младенческих лет нас всех жестоко обманывают, заставляя верить в бредни про «цветной» мир. Блондин сдавил слабо гнущимися пальцами руку, которая лежала на его груди. «Мягкая», - мелькнуло у него в голове. - Ой, прости, сейчас я слезу, - прохрипел Кюхён, мысленно представляя себе, как ему скрутит спину завтра утром. - Сейчас, вот, только кости подберу свои... Эх-х-х... - Нет, не уходи! – чувствуя новый прилив паники, Чонун крепче вцепился в руку. «Не потеряю этот цвет ни за что!» - Э? - Кю поднял голову и недоумённо посмотрел на старшего. Его лицо было настолько близко, что парень мог разглядеть чёрные крапинки на тёмно-карей радужке. - Тебе же дышать нечем. - Есть чем. Я же дышу. – «И почему его глаза кажутся чёрными, если смотреть издалека?» - Эм... - младший отвёл взгляд, чуть покраснел и положил голову обратно. "Всё-таки это ненормально". - Ну, хорошо. - Хорошо, - эхом отозвался Чонун и почувствовал, как становится спокойно на душе. - Тепло, которое заполняет душу – бесценно. - К чему ты это? - Я вслух сказал? – бесцветным голосом спросил старший. Сил на то, чтобы окрашивать слова эмоциями, не было. Даже для вопросительной интонации не хотелось напрягаться. – С тобой бывало так, что ты залезаешь под одеяло в уютной пижаме, но не можешь согреться, хотя в квартире тепло? Это чувство, когда комната давит на тебя, хотя раньше ты считал её самым безопасным местом во Вселенной? Когда тебе очень хочется выйти на улицу и побродить среди людей, хотя ты боишься их до дрожи в коленках? Когда даже в самую дикую летнюю жару ты дрожишь от холода, хотя палящее солнце просто убивает? Мне всегда очень холодно, если я не играю на синтезаторе. Но я не могу играть всё время - пальцы сводит судорогой. - Нет, никогда, - Кюхён поёжился - от одних слов старшего стало жутко. - Знаешь, из меня не самый лучший советчик или собеседник. Да и поддерживать я не умею, как ты сам видел, но... Парень замялся, силясь сформулировать нечёткие мысли в одно ёмкое предложение. Ничего не получилось, и Чо угнетённо вздохнул. Когда слова не хотят находиться или их слишком мало, всегда можно заменить болтовню действием - Кю крепче сжал пальцы Чонуна в своей ладони. Тот слабо улыбнулся: - Ты тёплый. Рядом с тобой согреваешься. Я это имел ввиду. Блондин постарался запомнить эти ощущения как можно более точно: небольшой дискомфорт от давящего на тело веса, горячую ладонь, сжимающую его пальцы, запах апельсинов и корицы с легкими шоколадными нотками. Когда старший вновь открыл глаза, комната снова стала цветной, он слегка склонил голову, почувствовав, как челка Кю упала на его лоб. Идиллию прервал дверной звонок.