Sincere

Чонун смог заснуть только на рассвете. Кровать не была рассчитана на двоих - он практически утыкался носом в спину Кюхёна. Полночи блондин просто разглядывал лежащий рядом темный силуэт и боролся с желанием провести пальцем вдоль позвоночника или коснуться рукой волос на макушке. Из-за этого в голову лезли странные мысли: с каких это пор Чонуну интересна тактильная и - он очень не хотел себе в этом сознаваться - физическая сторона общения? Тем более, раньше он никого не подпускал на расстояние вытянутой руки, даже родителей иногда сторонился. Но в этот раз… Хотелось прикоснуться, чтобы почувствовать, что всё это не жалкий плод его воображения, что тихое сопение рядом не приснилось ему. Парень вздрагивал от любого движения Кю, даже если тот просто удобнее устраивал голову на подушке или причмокивал губами, как младенец. Всё это Чонун находил невероятно милым и непосредственным. Такой серьезный и хмурый днем - такой беззащитный ночью. Как будто перед сном Чо бережно снимал свою прочную и надежную маску, оставляя её на прикроватной тумбочке, и засыпал со своим настоящим лицом... Интересно, какое же оно? Блондин уже начал приподниматься на локте, но тут младший плотнее сжался в клубок, чем заставил парня быстренько улечься и зажмурить глаза. Кажется, в этот момент он и забылся сном… *** Кюхён не сразу понял, что проснулся. Просто в полной мере ощутить это не получилось, потому что граница между сном и явью была слишком зыбкой. Поэтому, когда он открыл глаза и почувствовал чужое дыхание на своей спине и руку на талии, первые несколько минут не думал ровным счётом ни о чём. «Это же сон, кажется?» - думал Кю, меланхолично разглядывая незнакомые обои и одиноко валяющийся на полу белый лист бумаги. Взгляд проследовал вниз, споткнулся об огромный чемодан, синтезатор, стопку книг и... И тут до парня дошло, что ни черта это не сон. Кюхён вздрогнул - Чонун снова горячо выдохнул ему в основание шеи. Как некстати... «Надо как-то выбираться и маршировать в ванную, иначе я рискую попасть в очень неприятную ситуацию. Очень-очень неприятную и неловкую, я бы сказал, - Чо осторожно пошевелился, пытаясь отползти от старшего и при этом не разбудить его. - Хорошо, что я лёг не у стенки, иначе было бы вообще ноль шансов. Да и сейчас, на самом деле, не так уж и много!» Буквально по миллиметру, дыша через раз, Кюхён медленно, но верно продвигался к краю кровати. Спустив одну ногу, парень осторожно опустил и вторую, а за ней - драгоценную пятую точку. - Уф, - выдохнул Чо, отползая от кровати. - Мишшн комплитед. Чонуна разбудил плеск воды. «Снова, что ли, кран забыл закрыть? А, чёрт!» - парень вскочил с кровати, спросонья забыв, что у него появился сосед, и быстрым шагом направился в ванную. Рванул дверь, которая оказалась не заперта, и обнаружил за полупрозрачной шторкой моющегося Кюхёна. В чем мать родила, то бишь голого. Абсолютно. И пускай виден только неясный силуэт, но, к сожалению, фантазия музыканта способна дорисовать всё, что не видно глазу. Чонун быстро закрыл дверь и сполз по её внешней стороне, ощущая, как у него пылают щеки и... Чёрт. Кюхён выдохнул, тяжело опираясь рукой о кафельную стену, и закрыл глаза. Это, конечно, просто верх гениальности - удовлетворять свои физические... э-э-э... потребности в чужой ванной. Спасибо, что хоть удалось не издать ни звука, а то был бы тот еще номер. Окончательно придя в себя, Чо выключил воду, вытерся и вышел из ванной, закутавшись в своё длиннющее полотенце с ног до головы, как в саван. К тому времени Чонун уже смог относительно успокоиться и даже обнаружил, что схватил первую попавшуюся книжку и теперь "читает" ее вверх ногами. Блондин сначала услышал звук открывающейся двери ванной - и только потом поднял голову, чтобы поприветствовать соседа. Зря-я… Хоть Кю и был замотан в полотенце, но обнажённые лодыжки оставляли безграничное пространство для фантазии. Младший прошлепал до своего чемодана и начал в нем сосредоточенно рыться, видимо, в поисках нижнего белья. Чонун глубоко вдохнул и на выдохе протараторил: - Доброе утро или день, закрывай, пожалуйста, дверь на щеколду, спасибо, - резко поднялся и скрылся в ванной, едва не споткнувшись о соседа. - Э? - когда Кюхён разогнулся, чтобы ответить старшему, что про наличие замка он просто не вспомнил, того уже и след простыл. - Хм. Парень пожал плечами, быстро оделся и, кое-как вытерев волосы, поставил чайник. Пока тот кипел, Кю бездумно разглядывал стену противоположного дома, старательно обводя взглядом каждую трещину и выбоину. Работа, можно сказать, найдена, но об университете и тем более жилье пока что не может быть и речи. Чо решил, что он сегодня же после собеседования начнёт искать себе квартиру, потому что ему до сих пор было смертельно неловко за то, что случилось утром. Правда, перед этим надо было снова съездить в бывшее общежитие и забрать свой матрац. «Вторую ночь с ним на одной кровати я не переживу», - подумал парень, дёргая выбившуюся из шва нитку на подоле футболки. Чайник вскипел, и Кюхён полностью занял себя процессом приготовления завтрака, чтобы не думать больше ни о чём лишнем. Чонун бесцельно сидел под душем, позволяя струям воды обволакивать его тело, успокаивать и охлаждать. Перед ним никогда не стояло проблемы самоудовлетворения, то есть, он относился к этому, как к надоедливой технической потребности. Да, немного муторно, но он все равно не понимал одноклассников, которые передавали друг другу по жуткому секрету журналы с полуголыми женщинами. Чонуну все эти пышногрудые девы были отвратительны: их губы были слишком ярко напомажены, глаза – пусты, а лица – искусственны. Другое дело Кюхён… Этот парень обладал каким-то природным магнетизмом, он почти сразу отделился от серой массы окружающих Чонуна людей и перешел в категорию «близкие». Но… Но к младшему брату блондин никогда подобного, хвала Господу, не испытывал. Что же сейчас такое? Что делать? Как себя вести? Единственная мысль билась в голове, как выброшенная на берег рыбка: «Еще немного времени». Когда Ким вышел из ванной, на столе уже стояли завтрак и чай. - Я думал, ты там решил жабры отрастить, - поприветствовал старшего Кю, пряча кривую, наспех натянутую улыбку в своей чашке. Крепкий чай обжёг горло, заставив глаза заслезиться, но парень вытерпел молча. - Я сейчас пойду на собеседование к твоему брату, а потом буду искать себе квартиру, так что вернусь, скорее всего, ближе к вечеру. - В списке вызовов есть его номер, - сказал Чонун, протягивая младшему телефон. – Зачем тебе искать квартиру? Ты же здесь теперь живешь. Парень стоял в некотором отдалении от Кюхёна - не мог заставить себя подойти ближе. Слова «буду искать себе квартиру» отозвались острой болью в груди. - Ну, я же не могу постоянно с тобой жить, - улыбнулся младший - снова неловко. Он уже, в принципе, привык, что Чонуну иногда нужно объяснять совершенно очевидные вещи, но это всё равно каждый раз ставило в тупик. - Вместе живут только люди, связанные обязательствами - что редко случается - или... Хм, с другой стороны, брак тоже можно назвать обязательством. Правда, перед кем - непонятно... - Но… Ты мне ничего не обязан. Живи просто так. Ты будешь работать, с друзьями гулять. Какая разница: приходить в этот дом или в какой-нибудь другой? Кюхён поставил полупустую кружку в раковину, откашлялся, постарался не раздражаться и не хмурить брови. Почти получилось. - Это неудобно - жить в одной квартире (тем более однокомнатной, как твоя) двум взрослым людям. Личного пространства - ноль. Мы будем неминуемо мешать друг другу, потому что всегда были, есть и будут дела, которые... - Кю на мгновение замялся, снова вспоминая утро. - Которые не терпят чужого присутствия. К тому же, рано или поздно и ты, и я заведём отношения, потом семья, дети. И что, так и будем продолжать жить в одной квартире? А до детей: водить девушку в отель каждый раз, когда захочется заняться сексом - проблематично, денег не напасёшься. Но ни я, ни ты не сможем этого сделать, потому что обязательно кто-то будет дома. Кюхён выдохнул, прикрывая глаза и закусывая губу. Слишком много. Зачем? Разозлился? Но на что? Тут впору на самого себя злиться, а не на Чонуна. - Да. Ты прав. Прости, я не подумал. Постоянно об этом забываю, - старшему не удалось скрыть горькую усмешку. В голове сразу всплыли слова отца: - Чонун, ты уже взрослый, пора жить отдельно. У каждого взрослого должно быть своё личное пространство, свой угол, за который он несет ответственность. Мы с матерью сделали все, чтобы тебя обеспечить, теперь пришло время вылететь из родительского гнезда. - Я вам мешаю? - Конечно, нет, сынок. Просто только ты сам сможешь построить свою жизнь. Больше никто. Возможно, тебе удастся даже жениться и завести собственных детишек. - Но я не хочу жениться. - Это сейчас. Ты это перерастёшь. Чонуну тоже необходимо личное пространство: чтобы играть на синтезаторе и творить, например. Как же он мог забыть? Вечно забывает всё самое главное. Кюхён хотел было что-то сказать, но растерял – как всегда - нужные слова и мысленно махнул рукой. - Тогда я пойду... Увидимся вечером, - парень быстро прошёл в коридорчик, обулся и, стараясь не смотреть в глаза блондину, махнул на прощание рукой. Тишина обухом ударила по голове. На тарелке лежала улыбающаяся глазунья, чашка с уже остывшем чаем всё так же стояла на столе. - Бесишь, - обратился Чонун к яичнице и выбросил её в мусорное ведро. Парня неприятно подташнивало, голова начала болеть - сказывались последствия беспокойной ночи. Комната снова начала сужаться, стены давили, дышать было нечем. На улицу. Срочно. Наплевать, что холодно, зато есть, чем дышать. Блондин поспешно натянул кроссовки, просто засунув шнурки под «язычок», схватил плеер, набросил куртку и вылетел из квартиры, едва не забыв её закрыть. На землю крупными хлопьями начал опускаться снег. *** Созвонившись с Чонджином, Кюхён узнал у него адрес кафе и добрался туда довольно быстро, без особенных проблем. Разве что только всю дорогу очень жалел, что забыл взять наушники – нечем было заглушить мысли. Чо без конца обвинял себя в том, что слишком резко обошёлся со старшим, развёл демагогию, вспылив на пустом месте, и расстроил человека. «Но я же…» - пытался хоть как-то оправдаться перед самим собой, и всё равно – провал. Измотанный безмолвным самоуничтожением, Кю обвёл взглядом автобус, в который только что зашёл. Люди, люди, люди. Из общей массы выделяются только две девчонки в школьной форме, перешёптывающиеся друг с другом о чём-то, и ребёнок, сидящий на коленях у матери. Неужели с ними случится то же самое, когда они вырастут? С Кюхёном? Они тоже сольются с безликой толпой гуманоидов, пропав в ней, растворившись без остатка со всеми нераскрывшимися талантами и особенностями? Парень передёрнул плечами, поймав на себе заинтересованный взгляд одной из школьниц – заниматься совращением малолетних в его планы не входило. Да и вообще… Вообще, скоро будет его остановка. Буквально вывалившись из автобуса, Кюхён с облегчением выдохнул, расправил плечи и зашагал прямо к кафе «Magic Mist» - именно это было написано на скромной вывеске над стеклянной дверью. - Добрый день! – уже у порога парня перехватил Чонджин и потащил знакомить с семейством Ким. Не переставая улыбаться, Кюхён вежливо поздоровался с родителями двух братьев, обсудил с ними всё, что касалось работы, и распрощался, пообещав уже завтра взяться за работу. - Лучше не опаздывайте, отец этого не любит, - предупредил парня Чонджин. – Нужно быть тут хотя бы за полчаса до открытия, лучше – за час. Подробнее всё завтра расскажу, окей? - Да, конечно, - без особенного энтузиазма кивнул Кю – он устал улыбаться. – Тогда я пошёл, мне надо ещё жильё себе найти. - Вы всё-таки решили не обдумывать моё предложение? - Нет. В смысле, я думаю над ним до сих пор. Или… Я сам не знаю, честно, - Кюхён покачал головой. – Запутался. - Понимаю. С хёном нелегко, да? - немного грустно улыбнулся Чонджин. – Пожалуйста, не торопитесь с выводами: он тяжелый человек, но добродушный... - Не тяжелее меня, - Кю хмыкнул. – У меня есть ещё две недели, я буду думать. Пока что никаких проблем не было, мы с Вашим братом нормально ладим. «Ага, просто отлично», - скептически подумал Чо, вспоминая их утреннюю недоссору. - Кстати! Чуть не забыл! У Вас хоть ключи есть? Зная хёна… - Чонджин закатил глаза, давая понять, что память у Чонуна, как у золотой рыбки. - О, точно, ключей нет. Я еле до него достучался в прошлый раз. - Знакомая ситуация, - ободряюще улыбнулся парень и начал шарить по карманам. Достал связку ключей, отделил один с редкими зубцами и протянул Кюхёну: - Держите. Зимой совсем не хочется топтаться под дверью, да? - Да, спасибо, - благодарно кивнул тот. – Увидимся завтра. - Не опаздывайте, пожалуйста, - еще раз напомнил Чонджин и, помахав на прощанье рукой, вернулся к работе. Чо быстро зашагал к остановке, опять жалея о том, что не взял с собой наушники – разговор с братом Чонуна снова поднял бурю в голове. Из-за этой сумятицы в мыслях, наверное, Кюхён не сразу вспомнил о том, что от поездки в риэлтерскую контору сейчас не будет никакого толка – у него нет необходимой для выплаты залога суммы. «Надо возвращаться… домой, - запнувшись на последнем слове, решил Кю. – И помириться с Чонуном. Уж слишком у него был расстроенный вид, когда я ушё… сбежал». За дверью Кюхёна ждала тишина. Настолько абсолютная, что парню даже стало жутко; он быстро разулся, кое-как скинув кроссовки, и прошёл в единственную комнату. На столе стояла нетронутая чашка с уже давно остывшим чаем, а в мусорке валялась яичница. Сначала Кю нахмурился, немного задетый таким пренебрежительным отношением к приготовленной им еде, но потом хватился за голову: - Я идиот! Чо побежал было обратно в коридор – обуваться и лететь искать старшего, но затормозил у порога. В конце концов, Чонун – взрослый человек. Может, он по каким-то своим делам пошёл, а есть не стал потому, что... ну, разозлился. Со всеми бывает. Но в голове всё равно бегущей строкой горело: «Иди, ищи, беги!». Немного поразмыслив, Кюхён решил: он никуда сейчас не пойдёт – останется в квартире и будет ждать. Пойдёт на поиски только в том случае, если блондин не вернётся домой к девяти вечера. Парень посмотрел на висящие над дверью часы – те показывали половину четвёртого. - Будем ждать, - пробормотал Кю себе под нос и поставил чайник. *** Чонун шёл, не контролируя направление своего движения, но в конце концов всё равно оказался на знакомой детской площадке, которая была уже слегка припорошена снегом. Уселся на качели, едва не упал, не удержав равновесия, и сразу же поднялся в поисках веточки. Ему была необходима какая-то палочка, чтобы рисовать ноты, просто необходима. Навязчивая идея хваталась лапками за мозг и ни за что не хотела отпускать, хотя голова была пустая. Парень даже не понимал, какая сейчас песня играет в наушниках, а когда наконец-то услышал… «Don’t go away» в исполнении Oasis. «Просто замечательно» - злобно подумал Чонун и пнул ногой снег, тем самым обнаружив искомую веточку. Не уходи, скажи, что нужно сказать, Скажи, что останешься, сегодня и навсегда… И с каких это пор он примеряет чужие песни на себя? Блондин был зол, подавлен, взбудоражен словами Кюхёна и воспоминаниями о разговоре с отцом. Неужели все, кого он любит, рано или поздно будут стремиться вышвырнуть его из своей жизни?! Чем он такое заслужил? Зачем они так делают? Зачем они продолжают быть хорошими, заботливыми и весело улыбаться на расстоянии? Зачем, если нужно, чтобы они просто были рядом?! Просто быть рядом – это так тяжело? Почему никто не может ответить ему на этот вопрос? Неосознанно Чонун рисовал на снегу какие-то непонятные фигуры и в итоге таки сломал веточку. Из-за этого парень ненавидел школу. Там учили совершенно не нужным в жизни вещам, даже на излюбленной литературе заставляли делать какие-то непонятные анализы, докапываясь к каждому слову и преподнося это как "мысли автора". Ваше мнение не совпадает с мнением преподавателя? «Неуд» без объяснения и насмешки одноклассников к вашим услугам. Чонуна тошнило от местной компании, от всех окружающих людей, с которыми он не мог найти общий язык, или хуже того – от тех, кто узнал о его болезни и начинал жалеть или сторониться, как чумного. Блондин тряхнул головой, стараясь запихнуть эти мысли куда подальше. Легче не стало – он только почувствовал, насколько ему холодно. Сколько он тут просидел?.. Мобильник, как обычно, остался дома, куртка демисезонная, в кроссовках хлюпала талая вода, живот злобно урчал, требуя еды… - Мироздание, за что? – подняв голову, обратился к небу Чонун, но получил снежинку в глаз вместо ответа. – Вот уж спасибо… Снег продолжать падать; ему было неинтересно, что происходит с этим миром. Он опускался на землю пушистым покрывалом, чтобы потом исчезнуть с приходом весны. Снег не знал – да и не стремился знать, наверное, - что на протяжении всей зимы только он согревал всё живое. Странно, но такие есть и люди: они кажутся холодными и безразличными, а греют – душевно - лучше любого солнца. Только вот весну всё равно ценят выше... Плотнее закутавшись в куртку, парень продолжал сидеть на качелях, упрямо сопротивляясь желанию пойти домой. Что, если там пусто? А что, если Кюхён дома? Но у него же нет ключей от квартиры… И он сказал, что вернётся поздно. Можно посидеть еще. Шмыгнув носом, Чонун переключил песню и, нахохлившись, прикрыл глаза. И почти сразу же открыл, потому что успокоиться никак не мог. Надо идти домой, готовить ужин, а не морозить тут на холоде свою бедовую голову. Парень поднялся, снова едва не упав, и, пошатываясь, направился в сторону дома.