a mental case

Слэш
NC-21
Завершён
731
автор
YUMI-YU бета
Размер:
113 страниц, 25 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
731 Нравится 135 Отзывы 373 В сборник Скачать

Ливень.

Настройки текста
Тэхён наблюдает радугу в окно. Он к ней тянется руками со второго этажа, плотно в стекло вжимается, чтобы лучше видеть. Но стекло запотевает от его дыхания, это мешает. Поэтому Тэ выбегает на улицу. Бежит за радугой, приоткрыв рот. Она бледнеет, парень натыкается на забор. Тот высокий, ничего за ним не видно. Тэ подпрыгивает. Что же там за ним? Где заканчивается радуга? Раньше ему такого в голову не приходило, а теперь вот ужасно интересно. Но три метра кирпичной стены — серьёзная преграда. Хосок видит его, оставляет Юнги с Чимином и идёт за Тэхеном, чтобы он глупостей не натворил. Зовёт его издалека. — Тэхён? Парень почти падает на очередном прыжке. Удерживается за стену. Разворачивается, смотрит вопросительно. — Красивая радуга была, да? — улыбается Хосок. Парень кивает и неуверенно говорит: — Я хочу посмотреть, где она кончается. Там ведь… ну… И хмурится. Стоит ли Хосоку про горшочек с золотом лепреконов рассказывать? Тэхен об этом читал в сказке, он точно знает, что золото существует. — Это далеко, в лесу, мы туда не успеем, она уже пропала почти… — Но я хочу посмотреть! Обычно Тэ покладистый и легко отвлекается на мягкую речь. Хосок обнимает его за плечо. — В другой раз посмотрим. И почему ты не на занятиях? Парень на забор оглядывается, уходить не спешит, потом на вопрос отвлекается. — Я испугался. Мне было очень горячо внизу, — он показывает, где. — Вот тут. Очень странно. Стоит ли рассказывать, что он сделал с лицом Чонгука? Это ещё хуже, чем золото. — Так бывает, это в порядке вещей, — Хосок непробиваемый, он улыбается. Тэхён на него смотрит с надеждой. Не понимает, что свои мысли так и не озвучил и слова Хосока принимает на веру. — Так должно быть? — Да, это значит, ты становишься взрослым… Идём, — надзиратель предпринимает ещё одну попытку отвести подопечного от забора. Пока они разговаривают, небо застилает тёмными тяжёлыми тучами. Когда начинается ливень и где-то вдалеке грохочет гром, Тэ цепенеет. В раскатах ему слышится рычание зверя. Он отталкивает Хосока, дышит тяжело, загнанно оглядывается. Забор и радуга его больше не интересуют, зато зверь в каждом кустике мерещится. Хосок хватает парня за руку и силой тащит в здание. И хотя тот сперва дергает худой рукой, пытаясь вырваться, то от страха и шума в ушах, теряется и крепко сжимает руку врача. Санитары приносят сухую одежду. У Тэхёна очень красноречивые синяки на бедрах от чужих пальцев и засос между плечом и шеей, алый, очень кричащий о своем происхождении. Под одеждой его не видно, а так не заметить не реально. Переодеваясь, Тэ потирает его неосознанно. Кожа в том месте болит, как будто Чонгук ядовитый и засосы его тоже. Потом санитары приносят горячий чай. Усевшись за стол, Тэ смотрит в чашку, залипает на отражении, засунув чайную ложку в рот. — Откуда синяки на твоём теле? Тэхён молчит. И не смотрит на врача. Только головой мотает, сжимая губами ложку. — Кто-то обижал тебя? — Хосок гладит его ладонью по спине. — Кто-то дрался с тобой? От таких вопросов Тэ конкретно подвисает. Он вообще не знает, что это такое было. Но дракой это точно не назовешь. Вытащив изо рта ложку, он тянется к чашке руками, натянув на ладони рукава. — Если кто-то обидит тебя, ты сразу расскажешь мне, правда? Тэхён опять молчит. Он начинает говорить лишь несколько минут спустя. — У меня зверь живет под одеялом. — Если тебе страшно там, ты можешь поспать в общей комнате. — Я не люблю общую комнату! Тэхён возвращается в глубины своего «я». И пьёт чай, не чувствуя ни вкуса, ни температуры. Но в чашке не только чай, но ещё и лекарства, которые на Тэхёна обычно благотворно влияют, поэтому Хосок не пытает его больше и оставляет одного. Сокджин радугу не видел. Он был занят. Просил у санитаров чистые вещи, говорил, что в туалете случился потоп, а потом почти бежал до Намджуна, чтобы отдать ему сухую одежду. — Вот, держи! — Не очень ты торопился, — Намджун ворчит, потому что замерз тут полуголым и мокрым торчать. Да и скучно было. Он очень быстро переодевается, трусы мокрые в мусорное ведро прячет. При этом думает, что, наверное, их все равно найдут и вопросов потом не оберешься. И вспоминает: — Ох, мы же на занятия опоздали! — стонет, закрывая лицо ладонью. Точно вопросов не оберешься. Хосок дотошный иногда, просто жуть. — У нас уважительная причина, — серьёзно говорит Джин, стягивая с себя до сих пор мокрые вещи. — Мы купались! Намджун усмехается, находит в зеркале отражение Сокджина и залипает. Потом они идут в столовую за новой порцией еды для кошки. Так выходит, что когда они добираются до нужных кустов и едва успевают положить кошке еды, начинается ливень. Небо быстро затягивает тяжелыми тучами и льёт как из ведра. — Ох, черт, Намджун, мы опять будем мокрые! — почему-то радуется Джин, выбегает из кустов и кружится под дождём, раскинув руки. В это время Нам пытается спрятать кошку и её потомство себе за пазуху. — Сокджин-а, забирай гепарда! Парень влетает обратно в кусты, хватает Гепарда и Пуму. Он вымок моментально, с его волос течет, а лицо счастливое-счастливое, ведь дождь очень тёплый. Они забирают котят, а вот кошка совсем дикая и даже Намджуну не даётся, царапает руки и с шипением убегает, бросая котят. Те пищат. — Блин! — Намджун на Сокджина смотрит такими глазами, как будто его жена с детьми оставила и ушла в неизвестность. — Придется забрать их к себе? — спрашивает тот. — Ну не можем же мы их под дождем оставить! Бежим! Ливень застаёт и Юнги с Чимином. Они просто идут, разговаривают. И вдруг небо темнеет. Сверху как будто включают сильный душ, от которого даже убегать бесполезно — всё равно вымокнешь. Чимин смотрит на Юнги и хихикает. Тот мокрый и совсем прозрачный, волосы к голове липнут. — Хён, — приходится кричать, чтобы быть громче дождя. — Ты как инопланетянин! — Что? — переспрашивает Юнги. — Что? Затем он снимает с себя кофту и растягивает её за рукава над головой Чимина, как будто защищает от дождя. Чимин широко улыбается. Они стоят и смотрят друг на друга под этим зонтом из кофты. Чимин не выдерживает — тянется к Юнги, касается губами губ. Кофта над ними мокрая с первых секунд и почти не спасает. Юнги так и стоит, задрав руки вверх, выдыхает. И целует Чимина в ответ, продлевает поцелуй. Он не целовался раньше ни с кем, только в своих снах. Но даже там это не было так волнующе. Чим обнимает его, прижимается. Поцелуй у них совсем взрослый. Ливень тёплый и Чимин горячий, но Юнги почему-то дрожит. — Хён… Это по губам прочитать можно, ливень шумит над ними, гром громыхает и сверкает молния, а Чимин к Юнги сильно жмётся, трогает руками его голую спину. Юнги часто отрубается очень внезапно. Вот и сейчас, будто от удара молнии, он падает прямо в мокрую траву и спит. Чимин почти падает вместе с ним. — Хён! Юнги худой и тонкий, но тащить его очень не просто. Закинуть его на плечи Чимину не хватит сил, а тащить по траве жутко неудобно и тяжело. Ему бы санитаров на помощь позвать, но Чим не может оставить его одного. Он тащит его, как может. От этого, наверное, Юнги просыпается где-то там, так же резко, как уснул, бурчит что-то, трёт мокрое лицо, пытается встать. — Хён! — повторяет Чимин, помогая подняться. — Не волнуйся… Юнги кряхтит, кашляет, его тело после таких приключений обычно плохо слушается, так что он идёт медленно, сутулясь. Теперь Чимин над ним его же кофту держит и под шаги подстраивается, губы кусает от волнения. А как только они под крышей оказываются, тут же кричит: — Помогите! — так пронзительно, как будто умирает кто-то. — Тише, тише, Чимин-а… — ворчит Юнги, убирает мокрые волосы со лба. — Всё нормально, со мной такое бывает. Помощь не нужна. — Но ты же упал! А вдруг что-то повредил? Ничего не болит? А? — Чимин, всё в порядке. Пожалуйста, перестань. Кажется, за Юнги впервые так сильно переживают. Ему непривычно. Чимин осекается, виновато глядя в пол. У Юнги белая кожа, к ней травинки кое где прилипли. Руки у Чимина так и чешутся их стряхнуть. — Мне нужно попить воды и переодеться. И тебе тоже нужно. Комнаты у парней совсем не рядом, поэтому, когда они до двери Юнги доходят, Чимин волнуется и спрашивает: — А мне к тебе разве можно? — А почему нельзя? — Юнги толкает дверь. — Можно. Заходи. В комнате Намджуна никто раньше не был. У него уютно — помимо кровати, шкафа и стола, есть небольшой диван и картина на стене. Парень кладёт на пол плед для котят. Они пищат, ищут мать и Намджун волнуется очень. — Ну и что нам с ними делать-то? — он их гладит осторожно и друг к другу поближе подкладывает, но котята расползаются по сторонам вслепую и слушаться совсем не хотят. Сокджин, усевшись на пол, пытается не дать котятам расползтись по комнате. У него руки длинные. Он обнимает их всех одновременно. — Я не знаю, у меня никогда не было котят. Но нам нужно их вырастить. — Многодетный папаша, — Намджун его по волосам треплет. — Сейчас что-нибудь переодеться найду, а завтра кошку поищем. Их же молоком надо кормить, а у нас нет кошачьего молока. Пока Намджун занят, Сокджин воркует над котятами. В итоге он заваливается на бок, кутает их в сухой плед и они там каким-то чудом засыпают в тепле. Глядя на них, Намджун дышать рядом с такой идиллией боится. Молча Сокджину халат протягивает. Белый, мягкий и главное сухой халат. Устроив котятам гнездо из пледа, Джин поднимается и внезапно просит: — Отвернись. — Зачем? — Я сниму с себя всё. Намджун прикусывает язык. Отворачивается. Ложится рядом с котятами на пол. Смотрит, как те спят, но прислушивается к звукам. Надо же! Голый Сокджин у него в комнате! Тот оставляет мокрую одежду на полу, запахивается в халат и говорит негромко: — Ты тоже должен переодеться, а то заболеешь. — Да переоденусь я, не бухти, котят разбудишь. Намджун, переодеваясь, прячется за дверцей шкафа. Потом, пошуршав там чем-то, пачку контрабандного печенья достаёт. Им его на прошлой неделе на десерт давали и вот он стащил. — Хочешь? — поделиться с Сокджином добытым совсем не жалко. — Хочу! — парень тянется за печеньем, хрустит им и улыбается. — А у тебя красиво дома. — Это не дом, — Намджун спорит, садится на кровать. Она у него полуторная по ширине. Глядя на Сокджина, Нам тоже улыбается. Сокджин в мягком халате сам, как котёнок. Намджун и не подозревал, что кошатник. — А похоже на дом. Очень уютно, — парень зажимает печенье губами, снова оглядывается. — А у тебя по-другому? У Сокджина Намджун тоже никогда не был, да и у других ребят. Он и не представляет, как тут комнаты устроены. — Совсем не так. Вообще не так. У меня только футон на полу. И вешалка. — Ого. И всё? Ты приходи ко мне тогда почаще! — Спасибо. Они смотрят друг на друга. Джин доедает печенье. Намджун по кровати рядом с собой хлопает. — Иди сюда. Жаль, что тут компьютеров нет. Кино бы посмотрели… — Я могу увидеть кино везде, — Джин перебирается на кровать. — Жаль, что тебе не могу показать… Намджуну тоже жаль. — Можешь рассказать, я постараюсь представить, — говорит он, укладываясь. И зовёт Сокджина прилечь. Тот раздумывает, как будто сомневается, соглашаться ли, но всё-таки ложится, смотрит на Намджуна и прикусывает губу. — Странно, что пальма лежит в кровати? — Нам нарушает неловкое молчание. Сокджин мотает головой, часто моргает. — Странно, что лилия вместе с пальмой… — Почему? Мы же оба растения… Джин протягивает руку, трогает висок Намджуна кончиками пальцев и загадочно молчит. — Что там? — Бабочка. — Бабочка? Чего? Откуда? Нам отодвигается к стенке, Джин почти не дышит, осторожно снимает мокрое насекомое с волос Намджуна. Бабочка маленькая и желтая, она то ли в шоке, то ли померла уже от воды, как она туда попала, Джин не знает, но она настоящая, потому что он не только видит её, но ещё и чувствует. — Вот, — он показывает её Намджуну на пальце. Намджун смотрит на мокрую и кажется не живую бабочку. И она его совсем не интересует. Он двигается обратно к Сокджину. За окнами ливень и гром, а в постели так тепло и уютно. И Сокджин ужасно красивый. — А лилии целуются с пальмами? Парень взволнованно выдыхает. — Я не знаю… — Лилии вообще целуются? — хмурится Намджун. И напролом прёт — в глаза смотрит, двигаясь до предела близости. Сокджин так и лежит с бабочкой на пальце. Глаза огромные, рот приоткрыт и молчание снова ужасно загадочное. — Издеваешься ты что ли? Намджун хватает его за затылок и сминает губы поцелуем. Сокджин глухо мычит, но подается навстречу поцелую. Он снова не лилия, а клумба, но почему-то его цветы в огне. Намджун от него отрывается так же внезапно, как и целовал. Смотрит внимательно и понимает, что может и не такой нормальный, каким себя считал всё это время. Сокджин в нем что-то дикое будит, совсем ненормальное, ему хочется его тут запереть и никогда никуда не выпускать, чтобы никто трогать не смел и смотреть тоже. Чтобы никто не видел вот этих покрасневших сладких губ. Сокджин-то точно ненормальный. Намджун из него последний мозг своими поцелуями вышибает. Он подносит бабочку к своим губам, целует её и в его сознании она улетает, оживая. А на деле просто куда-то падает и теряется между ними. — Сокджина-а, — это бред, конечно, ревновать к мёртвому насекомому. Но это факт. Намджун снова злится, обнимает парня крепко и снова целует. Стирает жёлтую пыльцу. Сокджин жмется к нему и дышит тяжелее. Когда он зажмуривается, чтобы целоваться с Намджуном, он такое видит, что лучше и не пересказывать. Там всё неприличное. Только для взрослых. У Намджуна был какой-то очень смутный опыт в таких делах, что делать, он конечно знает, но не с Сокджином и не когда они под круглосуточным почти наблюдением. Не в комнате, где на двери даже замка нет. Может он и не псих вовсе, раз об этом думает. Или наоборот. — Джин… — Джун?.. Парню стыдно за то, что он там видел. Он прячется в плечо партнёра и дрожит там, цепляясь за его спину. У Намджуна дрожат руки. Он целует Джина в висок. — Я тебя люблю, — говорит он второй раз за день, потому что сердце стучит всё-таки в груди, как бешеное, а не только в штанах пульсирует. Джин вздрагивает в его руках. Ну как быть теперь, когда он не лилия, а шлюха? — Сокджина? — спустя время зовёт Нам. — Я тебя напугал? Парень что-то мычит, мотает головой, а потом тихонько стонет в чужое плечо. Эти поцелуи его и правда неплохо так распалили. Намджун замирает, потому что в ответ на этот стон у него кажется каждый волосок на теле дернулся. — Ну, Сокджинаа… Тот поднимает голову, смотрит на Намджуна большими глазами. От духоты и эмоций у него щеки красные и губы зацелованные, то ещё кино для взрослых. Намджун еле держится. — Не пойдем сегодня никуда. Никаких занятий. Дисциплина тут строгая, но иногда возможны поблажки, они ведь вымокли и котят спасали. — Не пойдем, — хрипло соглашается Джин. — Можно мне с тобой остаться? — Нужно, — говорит Нам. Постепенно Джин успокаивается. Ну и ладно. Ну, подумаешь. Ну бывают же лилии-шлюхи? Он точно такой. Он себя теперь таким видит.
Отношение автора к критике
Не приветствую критику, не стоит писать о недостатках моей работы.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.