a mental case

У Юнги в комнате много книг. Полки заставлены книгами, подоконник и стол. Даже на кровати лежит парочка книг. — Ты всё это прочитал, хён? — Да и не только это. Юнги снимает мокрые и грязные от травы штаны. Он весь белый, у него совсем нет волос на теле, он худой и тонкий. Какой-то нереальный. У Чимина опять ладони чешутся, но в этот раз они одни и не так страшно. Он снимает со спины Юнги травинки, разглядывает пристально и вздыхает прерывисто. — Хён? — Да? У Юнги в шкафу тоже есть халат, он тоже белый, как и многое в его комнате. — А можно я разденусь? — жалобно получается. Чимин о таком вообще не спрашивал никогда, но тут никак по-другому. — Можно, — разрешает Юнги. Парень очень быстро из одежды выскальзывает, остается голый полностью и вздыхает с таким блаженством, что сложно передать. Он тоже гладкий и волосы на нём ещё просто не растут, кроме головы, конечно. Но в противовес Юнги он смуглый, солнце его любит. Они тут всего ничего во дворе гуляли, а у Чимина уже небольшое различие между открытыми и закрытыми участками кожи видно. Юнги скользит по телу взглядом и его перемыкает куда-то в очень нездоровую сторону. Потому что он тоже раздевается догола. Чимин таращится, широко улыбается. И Юнги расплывается в улыбке, обнажающей десны. — И правда прикольно. Халат остаётся нетронутым. Чим ходит по комнате, сохнет, на Юнги поглядывает из разных траекторий. Юнги поглядывает в ответ. У него чувство, что Чимин на него охотится. Чимин подходит ближе, касается ладонями плеч. Те худые и такие белые на контрасте с пальцами Чимина, что страшно. У Юнги встаёт. Он даже готов застонать от одного этого касания. Чимин чувствует его член, когда ближе шагает. Глаза округляются и дыхание перехватывает. Опустив взгляд, Чим охает. Краснеть Юнги не умеет, но покраснел бы, наверное, если бы мог. — Кх… Он бросает взгляд на член Чимина. — Нам же так нельзя да? — шёпотом спрашивает парень. — Можно, — хрипло говорит Юнги. Это его любимое слово сегодня вечером. Правой рукой Чимин трогает его член. И дышит загнанно, как будто стометровку побежал на время. Юнги хватает парня за плечо, тоже тяжело выдыхает и хрипло зовёт: — Чим… Тот смотрит в глаза. Ресницы подрагивают и губы. Чим спрашивает негромко: — Не надо? — Надо… Юнги ведёт рукой с плеча вниз, там берется за бок Чимина, а его член в чужой руке все твёрже и твёрже. У Юнги всё перед глазами плывёт. Чимин дрочит, как умеет. Как себе бы дрочил. Выдохи тяжелеют. — Хён, пожалуйста, давай ляжем? — Я могу уснуть… если лягу… — отвечая, Юнги ведёт рукой по низу живота Чимина. Задерживает выдох. Трогает под головкой. Чимин упирается подбородком ему в плечо, сжимает пальцы. Юнги смотрит вниз, бессвязно бормочет что-то. Это сложно понять с первого раза, как описать все эти ощущения, как разложить все эмоции по нужным полочкам? Но ему хорошо, так хорошо, что аж страшно немного. Он перехватывает член Чимина поудобнее и сжимает его. Гладит, отпускает и снова сжимает. Кожа на плече Юнги не имеет никакого привкуса, как и цвета. Но Чимин пробует её и губами и языком, словно пытается что-то ощутить на вкус, докопаться до него. И тихонько стонет. Он дрочит Юнги быстрее — и Юнги подстраивается. Он замедляется — и Юнги отвечает тем же. Юнги тоже тихонько постанывает, жмурится, бодает Чимина в висок. Он кончает очень для себя неожиданно. Так резко он даже не засыпает никогда. Он жмется в Чимина, пачкая его спермой. — Ой! — Чимин подносит ладонь к лицу, смотрит то на неё, то на Юнги, прямо в глаза, а потом довольно тянет: — Хё-ён! Альбинос сбивчиво дышит. Бегает взглядом по лицу Чимина. Кажется, хочет что-то сказать, но слова никак не выстраиваются в ряд. В голове какие-то обрывки, всё такое непонятное. Чимин пробует сперму на вкус. И, в отличие от кожи, он очень яркий. Юнги это снова так будоражит, что он готов зарычать. — Вкусно? — Хочешь попробовать? — Давай. Пробовать собственную сперму немного странно, Юнги не додумался бы до этого сам, но теперь облизывает пальцы Чимина, придерживая руку за запястье и отмечает про себя: нет, ничего странного. Потом Чимин его целует, губы у Юнги тоже вкусные. И сам себя до оргазма рукой доводит, стонет в поцелуй, кончая в свою ладонь. Юнги хочет попробовать его сперму, хочет сравнить, подносит его руку к губам. Чимин наблюдает за ним, затаив дыхание. — Ну как? — У тебя вкуснее. От такого заявления Чимин ярко улыбается. — Хён, теперь можно лечь? — он хочет с Юнги всего на свете, кажется, но сейчас больше всего — обниматься в постели. — Можно. Кровать у Юнги не очень большая, но он сам тонкий и для Чимина там ещё много места. А если обнимать его под одеялом, крепко прижимая к себе, то ещё кого-нибудь можно положить. Чимин обнимает его всеми конечностями. — Хён, расскажи о себе? — Что тебе рассказать? — Всё-всё! Я хочу знать про тебя всё! — Чимин довольный, восторженный, возбуждённый. Он ведь голый. С голым Юнги под одним одеялом! И они очень плотно друг к другу прижаты. Это так будоражит! Юнги сложно. Он не привык о себе рассказывать, даже врачи о таком не спрашивают. — Мне двадцать три года. Я альбинос. Мне нравится чит… — на своё счастье он отрубается, не договорив. Чимин трогает его белый лоб, зачесывает назад белую чёлку. У Юнги очень мягкие и тонкие волосы. Их так интересно трогать! Ведь у Чимина совсем другие. — Спать тебе тоже нравится, — констатирует парень, когда сам решает поспать. Закрывая глаза, он довольно улыбается. Ему кажется, что Юнги — его личное чудо.