Верить

Губы его намного мягче, чем у Софьи. Теплые, приятные и целуется он намного лучше. — Ма — акс, — тянет Алексей, — Я не… Корнеев отрывается от его губ и пару секунд удивленно моргает. — Что? — нетерпеливо спрашивает он. — Это же… как бы неправильно, — шумно выдыхает Леша, когда губы Макса находят его чувствительную точку на шее. Максим вдруг улыбается широко, Алексей чувствует это кожей и не может сдержать ответной улыбки. Корнеев отходит на шаг и Мальцев теперь может наблюдать за тем, как Макс заливисто хохочет, откидывая голову назад. — Тише ты, — шикает испуганно он, — Услышат же! Максим замолкает и подходит к нему ближе. Ему нравится смотреть на Алексея. Он бы делал это всю свою жизнь. Леша красивый, а еще добрый, дружелюбный, заботливый, трудолюбивый. Можно продолжать этот список бесконечно. Как так получилось, что хитрый, наглый интеллигент из Питера бесповоротно влюбился в просто парня из Торжка? Сначала Мальцев ему не понравился. Глупый и наивный мальчишка из провинциального города по названию Торжок. Они были совершенно разными людьми, чтобы подружиться. Только вот жизнь странная штука. Холодный, построенный годами, образ мальчика — подонка дал сбой. Ему стало по душе цитировать фразы с Лешей из «Гардемарина», придумывать с ним хитроумные планы против Быкова. Мальцев оказался мальчиком — солнышкой, мальчиком — цветочком, даже несмотря на то, что переспал с этой белокурой стервой. И нет, Макс не ревнует, честное слово! Заметив, что Корнеев с какой — то странной, глуповатой улыбкой смотрит на него, Алексей останавливается и испуганно тянет: — Максим, ты чего? Тот в ответ берет его лицо в свои теплые руки, прижимает к шкафу и счастливо впивается в губы Леши, не дав ему сказать и слова. Он целует его одновременно страстно, словно боясь, что Мальцев может прямо сейчас исчезнуть (а этого Корнеев не переживет) и нежно, бережно, будто доказывая этим поцелуем, что любит сильно и никуда не отпустит. — Леш, — на секунду оторвавшись от его губ, еле внятно тянет Макс, — Я тебя очень… Но Мальцев не дает ему закончить и еще сильнее впиваясь в губы Корнеева, шепчет улыбаясь: — Я тоже, Макс. Я тоже.