Утро в личной вселенной

Зигфрид Кирхайс тихо лежал в постели, не желая разбудить того, кто спал рядом с ним. Утренний свет за окном был серым, слышался легкий шум дождя, день обещал быть хмурым. Ухо уловило мягкий раскат грома. Хороший день для того, чтобы просто лежать под одеялом, скрывшись от всего мира, вместе, в полной безопасности. Они оба были одеты в пижамы, как обычно. В тусклом свете Зигфриду казалось, что Райнхард выглядит десятилетним, как тогда, когда они мальчишками впервые провели ночь вместе. То было лучшее время, самое счастливое, какое он, Райнхард и Аннерозе когда-либо вообще знали. Аннерозе. Как всегда, мысль о ней вызвала у Зигфрида улыбку. Для Райнхарда она была матерью, сестрой и идеалом женщины. Зигфрид не мог отрицать ее идеальность, но она также была его другом, поэтому он воспринимал ее чуть более приземленно. Так почему тогда он делит кровать с Райнхардом? Потому что они с Аннерозе этого не могут? Снова громыхнуло, сверкнула молния. Шум дождя стал громче. Райнхард открыл глаза и моргнул. – Гроза? – негромко спросил он. – Похоже на то. Райнхард кивнул и, придвинувшись ближе, устроил голову на плече Зигфрида. Тот обнял его одной рукой. Их отношения были довольно странными: больше, чем просто друзья, и не совсем любовники. Зигфрид часто подумывал, выставили бы их из армии при Императоре Рудольфе или нет. Райнхарда это, кажется, совсем не волновало. Он всегда первым инициировал телесный контакт, видимо, потому, что больше нуждался в нежности. Изящная рука Райнхарда лежала на груди Зигфрида. – Я чувствую, как бьется твое сердце. – Думал, ты спишь. – Нет. Просто задумался. – О чем? Райнхард прижался к нему еще сильнее. – Как хорошо было бы убрать весь этот мир подальше и остаться здесь с тобой, мое второе «я». – Пока ты спал, я думал о том же. Снаружи донесся еще один удар грома. Райнхард приподнял голову. – Гроза приближается. Как думаешь, затянется на весь день? – Я не метеоролог, – Зигфрид усмехнулся. – Ты же не боишься? – Больше нет. А когда мы были маленькими, боялся. Помнишь? – Ты это быстро перерос. Аннерозе сидела с нами под кухонным столом и уверяла тебя, что гром не сможет пробраться под скатерть. Она принесла нам молока с печеньем, и мы все вместе играли в машинки. Мысль об Аннерозе – здесь, сейчас, под одним одеялом с ними, – Зигфрид быстро изгнал из сознания. Об этом было слишком приятно думать. Райнхард убрал руку с груди Зигфрида и зарылся пальцами в его волосы. – Если бы она только была на свободе, мы могли бы... – его голос затих, Зигфрид знал, что он тоже корректирует картинку, на самом деле возникшую в его мозгу, – мы могли бы сидеть сейчас за одним столом и завтракать, все трое. – Ты хочешь есть? – Еще нет. Пока подожду. Я слишком удобно устроился. Зигфрид обнял его. – Я живу, чтобы защищать тебя, – «и леди Аннерозе», – добавил он про себя. – Никогда не оставляй меня. – Сделаю все, что смогу, – ответил Зигфрид. – Сам знаешь, на войне... Райнхард закрыл ему рот рукой. – Не говори так. Зигфрид поцеловал его пальцы и отодвинул их. – Не буду. Пока я живу и дышу, я твой. Райнхард широко улыбнулся и снова положил руку ему на грудь. Они лежали так долго, и Зигфрид снова начал засыпать. «Так вот на что похож брак, – подумал он, и тут же поправил себя: – Нет, это и есть брак». Зигфрид ощутил легкое прикосновение губ Райнхарда перед тем, как задремал.