Angel

      Вечер потихоньку опускался на город. Шум машин и людей, спешащих поскорее домой, еле слышно доносится до крыши жилой двадцатиэтажки. Чья-то нога небрежно свисает с края здания. Нагретая за день крыша отдает приятным теплом, согревая кожу. — Ты сейчас во мне дыру прожгешь, — парень поворачивается, упираясь взглядом в стоящего чуть позади. Взгляд у того внимательный и изучающий, как в первую встречу. Розовые волосы слегка развиваются на ветру, а карие глаза чуть щурются из-за яркого заходящего солнца. — Не упаду я, не переживай.       Кихён все равно стоит весь напряженный, не верит, по глазам видно — не верит.       Им подползает еще ближе к краю и чувствует осуждающий взгляд в спину. Парень вздыхает, слезает с нагретого бортика и неспеша подходит ближе, протягивая руку. — Не бойся, — шепчет Чангюн и улыбается, когда розововолосый несмело вкладывает свою ладонь в чужую.       Гюн тянет на себя вздрогнувшего парня, и они забираются обратно. Кихён начинает весь дрожать, зажмурив глаза и вцепившись в младшего мертвой хваткой. Места до ужаса мало, но они продолжают стоять, смотря в небо. — Смотрел «Титаник»? — выдыхает Гюн со смешком на ухо, когда разводит чужие руки в стороны и обнимает за талию.       Глаза Кихён все ещё не открывает, но на лице играет счастливая улыбка. Чангюн смотрит вниз, туда, где люди-муравьишки быстро ходят, редкие «игрушечные» машинки проезжают мимо, и думает, вырастут ли у его ангела крылья, если его столкнуть. Он смеётся своим бредовым мыслям, потому что крылья его ангела давно обломали. Безжалостно, без анастезии и каких-либо объяснений обломали и выбросили за ненужностью. — Ты похож на ангела… — шепчет Гюн в краснеющее ушко фразу, которую он необдуманно ляпнул на первой их встрече. «Где ты видел розововолосых ангелов?» — напечатал тогда парень на своем планшете. — … первый и единственный ангел с розовыми волосами, — вновь шепчет, сжимая руки на талии.       Ю медленно поворачивается в кольце рук и заглядывает в чужие глаза. Чангюн смотрит на старшего и тихо радуется искреннему счастью в его глазах. — Я тебя люблю… — само по себе срывется с губ Има. Кихён мило улыбается, показывая белые зубы, щеки слегка краснеют. Ярко красные — из-за частого терзания зубами — губы шевелятся, складываясь в простое «Я тоже».       За все эти месяца вместе у них словно образовалась ментальная связь, благодаря которой им порой не нужен планшет или блокнот.       Чангюн не выдерживает и накрывает губы старшего своими. Руки Ю крепче обвивают шею младшего, а дыхание сбивается. Языки сплетаются медленно, тягуче и сладко.       Розововолосый отстраняется, опускает голову вниз и, зажмурившись, снова поднимает голову, прижимаясь крепче и одними глазами умоляя слезть. Гюн смеётся беззлобно и спрыгивает первым, утягивая страшего за собой.       Они садятся на заранее расстеленный плед, Кихён кладет голову на плечо, переплетая их руки. Тишина ни капли не давит, являясь лишь неотъемлемой спутницей их встреч, которую не хочется прогонять. — Только с тобой так приятно молчать, — шепчет Им, подставляя лицо последним лучам солнца. Кихён кивает и вдруг усаживается верхом на бедра младшего, обвивая ногами талию. Им в удивлении вскидывает брови и обнимает руками напряжённую спину. Носы соприкасаются, а чужое дыхание щекочит кожу. Чангюн отодвигает длинными пальцами прядь розовых волос. — Ты очень красивый, — говорит он, опуская взгляд на губы, и целует, не давая старшему времени возмутиться. Поцелуй разжигает в обоих страсть, которая — на удивление — пугает Гюна. Он хочет уже отстраниться и извиниться, но Ю опережает его и опускает чужие руки ниже, на задницу. — Ты уверен?       Карие глаза старшего уже чуть затуманены, но Гюн читает в них «Хватит быть таким», он не спрашивает каким — таким: — Дай знать, если что-то будет не так.       Улыбается, кивая головой, и облизывает свои губы. Хочется подмять хёна под себя и наброситься на него, целуя, кусая и сжимая там, где можно и нельзя. Чангюн сдерживает свои порывы, запуская руки под футболку парня, пуская мурашки по светлой коже. Поднимается выше, трогает пальцами соски, сжимает и поглаживает, от чего Кихён тяжело дышит и льнёт ближе для поцелуя.

— И давно это у тебя? — «Нет». — Сколько? — «Почти пять лет». — Что произошло тогда? — Хён? — «Изнасилование».

      Долгие месяцы они потратили на то, чтобы Кихён не боялся простых прикосновений, чтобы не вздрагивал, когда его зовут по имени. Долгий путь восстановления обломанных крыльев прекрасного розововолосого ангела.       Им покрывает влажными поцелуями тонкую, беззащитную шею. Пока чужие подрагивающие руки расстегивают пуговички его рубашки. Спускается ниже, на ключицы, оттягивая ворот огромной футболки. С того случая Кихён почти не носит одежду по размеру, исключением являются лишь какие-то важные события, на вопрос почему чиркает в своем блокноте: «Чувствую себя словно в тисках». Больше вопросов на эту тему не было.       Целует Кихён со страстью и любовью, что были напуганы и спрятались на долгие годы. Наваливается на младшего всем телом, заставляя упасть спиной на плед. Кладет свои вечно холодные ладони на щеки, не давая отстраниться. Чангюн укладывает свои руки на бедра, чуть сжимая.       Ю отрывается от чужих губ, слабо улыбнувшись, выпрямляется, перенося вес на пятки. Расстегивает ширинку на чужих штанах, просовывает пальцы внутрь и освобождает из трусов стоящий колом член. И замирает с сосредоточенным лицом, словно вспоминая что-то. — Хён… — зовет его Чангюн, прерывая поток мыслей. — Если ты передумал, то я… — старший хмурит брови и обиженно сжимает руку на члене, вырывая низкий стон. Им поднимается руками по бедрам, останавливается на ширинке и, помешкав, расстегивает.       Кихён сам стягивает немного свои джинсы, оголяя задницу. Гюн чувствует как пальцы покалывает от желания прикоснуться. Розововолосый словно читает мысли младшего, перехватывает и кладёт его руки на упругие половинки. Им шумно втягивает воздух, закусывая губу и наконец сжимает руки, как давно мечтал, чувствуя гладкую теплую кожу под руками.       Кихён тянется к своему портфелю под головой младшего и вытягивает оттуда небольшой тюбик. Краснеет на удивлённый взгляд, когда протягивает ему смазку. Чангюн принимает гель, выдавливает немного на пальцы.  — Не бойся, это просто палец, — предупреждает он и успокаивает. Получив в ответ медленный кивок, нащупывает горячее отверстие, смазывает и проникает внутрь. Старший парень немного вздрагивает и заглядывает в глаза. Дыхание перехватывает у обоих от остроты и интимности момента. Чангюн проникает внутрь лишь на фалангу, вытаскивает палец, оглаживая по кругу сфинктер, и чувствует небольшой шрам. В груди вспыхивает злость и ярость, которую Им подавляет.       Не время.       Вновь неспешно проталкивает пальцы внутрь, двигает ими в попытке найти нужную точку. И находит. От чего Кихён судорожно вздыхает, его щёки, уши и немного шея краснеют то ли от смущения, то ли от возбуждения, но его член по-прежнему не шевелится.       С губ срывается тяжёлый вздох, когда он добавляет еще один палец. — Тише, — шепчет Чангюн, когда руки Ю сильнее сжимается на бёдрах. Поднимается и прижимается губами к губам напротив, сцеловывая боль. Тот кивает, обвивает шею руками и с силой прижимает к себе.       Спустя долгие несколько минут, его мышцы расслабляются. Уткнувшись в шею, Кихён тяжело дышит, впиваясь ногтями в плечи. Все тело дрожит от возбуждения, и от обдувающего их вечернего ветра.       Брюнет заглядывает в мутные карие глаза своего хёна, в которых, наконец, нет страха. Нет того почти животного страха, какой был, когда Им в первый раз взял его за руку.       Вытащив пальцы, Гюн замирает, думая, а стоит ли им? Не будет ли это ошибкой? Ю решает всё сам, приподнимая бёдра и давая места для следующих действий. Младший шумно сглатывает, когда головка возбуждённого члена упирается в разработанное отверстие. Мягко толкается вглубь одновременно с этим целует в губы, показывая своё присутствие, любовь и благодарность. Оба задыхаются от нахлынувших эмоций и остроты ощущений. Кихёновы руки сжимаются на плечах, когда член внутри начинает двигаться. Медленно до ужаса, до россыпи звёзд перед зажмуренными глазами. Узкие стенки всё ещё немного напряжены, сжимая член ещё сильнее. Чангюн заглядывает хёну в глаза и видит застывшие в них слёзы. — Кихён, я… — Ю отрицательно мотает головой и прикладывает ладонь к его губам, прижимаясь своим лбом к чужому.       Желание двигаться с каждой секундой увеличивается, туманя мозг, но Им сдерживается, сжимая руки в кулаки.       Вскоре старший начинает неспешно двигаться, тяжело дыша на ухо. Глаза сами опускаются вниз и смотрят на безжизненный член. В груди вновь вспыхивают смешанные чувства. Кихён капризно хватает младшего за подбородок и поднимает вверх. По лицу можно прочитать всё его недовольство и «Хватит на него пялиться». Гюну кажется это смешным, и он улыбается как идиот, целуя опухшие губы.

— Почему ты не выучил язык жестов? — «А зачем? Тогда мне всё равно не с кем было разговаривать.» — Давай учить вместе.

      Кихён двигается быстро и тяжело дышит на ухо. Почти год воздержания сказывается на выдержке Има: — Я сейчас… — хрипит он, сжимая руки на ягодицах. Чангюн успевает вытащить член прежде, чем кончить с низким стоном. Кихён бессильно падает на младшего, переводя сбитое дыхание. — Ты в порядке? — Гюн гладит рукой влажные розовые волосы, пропуская между пальцев.       Им чувствует как его хён беззвучно смеётся, выдыхая тёплый воздух на ключицы: — Хватит ржать, я серьёзно.       Ю отрывается от Гюна, выпрямляясь и прислушиваясь к себе. Его губы трогает улыбка, показывая, что всё в порядке. Младший счастливо улыбается в ответ, стискивая парня в своих объятиях. Застегнув ширинку, Кихён начинает неспешно застёгивать рубашку Гюна. Тот смотрит на хёна не моргая, заставляя вновь краснеть.       Солнце совсем скрывается за горизонтом и на город опускается прохлада. Чангюн вновь забирается на чёртов парапет, пока Кихён складывает в рюкзак их вещи. Смотрит вниз, а от безумной высоты голова кругом идёт и отчего-то хочется прыгнуть. Кихён в очередной раз «читает» мысли младшего, аккуратно подходит сзади и хватается руками поперёк живота, утыкаясь носом в поясницу. — Да не прыгну я, расслабься. Слишком долго шёл к тому, что имею, — парень спускается вниз, берёт за руку и направляется в сторону выхода с крыши.       А в душе тепло от осознания, что они преодолели последнюю черту и теперь точно как одно целое.