По тебе дурка плачет

POV Рома Я нервно крутил в руках сигарету, не решаясь зайти в подъезд. Да, вот такой вот я романтик-романтик, что решил подарить ей ромашки. Ну, а что? Я помню, как ее голос звал меня Ромашкой, от воспоминаний в груди что-то защемляет. Ух, Роман Алексеевич, вы слишком сентиментальны стали со своей пассией. Ну бывшей пассией… Хотя я надеюсь, что она станет и будущей. Я очень перед ней виноват. Не просто очень, а ОЧЕНЬ. Ну как я так мог? Мне и сейчас за это очень стыдно. Я ведь всегда любил ее. Со всеми этими замашками, иногда странным поведением, дерзостью, ранимостью. Все ее минусы и плюсы. И если раньше меня интересовало только плотское удовольствие, то сейчас я действительно готов защищать ее, оберегать. Сейчас ей это нужно как никогда. Гори, сердце, гори! Чертов магнит — Глаза твои. Дари, сердце, дари! Песни мои, мысли мои Так, Рома, хватить тут мяться. Встал и пошел к ней — ну не выгонит же она тебя, верно? В последнее время Женя стала не такая нервная, видимо все-таки этот ее Влад действительно хороший парень. Хотя, я так не думаю. Уж больно он слащавый и милый, все крутиться вокруг нее, как около хрустальной статуэтки. Да и вообще, он не знает, что я ее люблю? А может знает и специально лезет, типа соль мне на рану? Хотя, поговаривают, его видели с Мистюшиной из 10А. И Женя об этом знает. Опачки, Рома, ты, кажется, ревнуешь. Откинув эти мысли на потом, я уверенным шагом направился к квартире Жени. Ну да, я решил с ней поговорить и исправиться. Ну не могу я так жить. Больно видеть, как она страдает. И из-за меня, причем, страдает то. Из-за нее я стал каким-то более тихим, что ли. И не жалею об этом. Сколько я не пытался забыть ее, заменить ну или просто вернуть — все в пустую. Меня тенет к ней, словно магнитом. Через время, через расстояние, через боль — манит, манит, манит… И не хочет отпускать. Безумное притяжение POV Женя Только я откинулась на спинку дивана, как раздался дверной звонок. «И кого принесло так поздно?» — подумала, увидев на циферблате 20:13. Мама еще на работе, а Пашка ушел на день рождения к какому-то своему однокласснику. Печально-наигранно вздохнув, я поплелась открывать дверь. Признаюсь, я сильно удивилась, увидев у порога Рому. Он как-то нерешительно на меня смотрел. Пришел сказать то, о чем мы так и не поговорили? Возможно. — Эээ… Жек, привет, — выдавил он, спрятав руки за спиной. Я ненавязчиво попыталась заглянуть ему за спину, но парень хитро увернулся. Ну, и где мой страх? Где приступы перед этим человеком? Иногда я самой себе поражаюсь — Привет-привет, — я пропустила Рому в квартиру, а сама настороженно следила за ним. Мало ли, чего он выкинет. И все же, как бы я его не ненавидела, как бы не проклинала и как бы не боялась, я понимала, что меня почему-то все равно к нему тянет. Серьезно — вот просто конкретно. Даже не смотря на то, что я видела его с не самой лучшей стороны не отменяет этого факта. Возможно, это глупость, но мне кажется, он совсем не такой. Да, еще несколько дней я симпатизировала Владу, а сейчас меня тянет к Роме. Но в том то и дело, что Владу я просто симпатизирую, а к Роме меня тянет. Со мной точно что-то не так. Кстати, о Владе. Нет, я конечно не супер красотка да и умом не блещу, но у меня тоже есть чувства! И знаете ли, очень неприятно, когда тебя предают. Несколько минут после этой новости я попыталась найти еще доказательства его поступка, и, к сожалению, на интернет ресурсах они были. Фотографии, причем немало. На них действительно Влад и Катя. Обнимающиеся Влад и Катя. Сначала я хотела психануть по этому поводу, но потом поняла, что мне не так уж и больно. Ну да, есть неприятный осадок, но такого гнева нет. Может, мы просто врали друг другу и на самом деле все иначе? Да уж, наверное. — Чай, кофе? — предложила я Роме, который сидел на диване и с интересом разглядывал банку с ромашками, которую я перенесла сюда — Обычно после такого предложения идет «потанцуем», — хмыкнул парень. — Уж извините, не сегодня, — развела я руками, намекая на больную ногу, губы невольно тронула улыбка — Тогда мне чай, — попросил Рома и в его руках что-то зашелестело. Я, решив лишний раз не любопытствовать, просто вернулась к плите и поставила чайник, одновременно ища чего-нибудь вкусного, вроде печенья. — Ну, рассказывай, каким это ветром тебя занесло, — хмыкнула я, поставив перед парнем чашку с ароматным напитком и присаживаясь рядом. На фоне играл телевизор. Рома как-то смущенно отвел глаза, явно пытаясь собраться с мыслями. Он такой милый, когда стесняется. Так, стоп, притормози коней. Милый? Женя, ты же месяц назад его ненавидела! Ну, если взять во внимание то, как ты на него реагируешь сейчас, то ничего странного в том, что ты считаешь его милым. Иногда я не понимаю саму себя. — Эм… Ну, я в общем поговорить пришел, — начал парень, поднимая глаза. — И о чем же? — О нас, — он выделил последнее слово и внимательно посмотрел на меня. Сейчас его голос стал решительным, но чувствовалась та осторожность, с которой он обращается. Я чуть не подавилась чаем. — О нас? — переспросила я, изучая его взглядом. О нас? Он серьезно? Он… все еще помнит? О нас? — Да, Жек, о нас, — подтвердил Рома — Я долго над этим думал… И пришел к выводу, что… Я был не прав, — парень немного стушевался, поняв, что не может четко сформулировать мысль, но быстро взял себя в руки. Хах, и где же тот самоуверенный пятнадцатилетний пацан? — Короче говоря, я хотел тебе сказать, что я был не прав и очень сожалею о том, что произошло. Честно, — все это время он смотрел мне в глаза, а я медленно, но верно начинала в них тонуть. Он признает свою ошибку, правда признает. Я вижу, что ему правда стыдно. И знаете, мне от этого почему-то становится легче. Он изменился. К лучшему. В груди начинает что-то пылать. Что-то давно забытое. Оно обжигающе горячо, но при этом его свет спасителен. — Я… не знаю, что тебе сказать, — я опустила голову. Я и правда не знала. Сказать, что я его прощаю? Но это не совсем так. Не простить? Это будет жестоко, ведь, зная Рому, для него очень трудны откровенные разговоры и такое поведение, считай, подвиг. Чувствую, это точка невозврата. Сейчас будут произнесены те слова, каких боится один и так жаждет второй. Рома молчал, гладя куда-то вбок. — Ты… ты уже не помнишь? — тихо спросил он Я подняла на него взгляд. Помню. К сожалению, или же к счастью, но помню. Помню все. Помню настолько хорошо, что просто не в силах отпустить. — Помню, — так же тихо ответила я, вторяя своим мыслям. Рома все так же задумчиво смотрел вбок, словно вспоминая что-то. — Мы были счастливы, — он говорил почти шепотом, но сейчас это было прекрасно слышно. — Были… Он вдруг поднял глаза. — Так что же мешает быть счастливыми сейчас? Я хмыкнула и помотала головой. — Все не настолько просто, — прозвучало очень тихо. Парень вдруг повернулся ко мне. — Нет, Жек, все именно так. Легко и просто. Я прикусила губу. Верить? Ха, по жизненному опыту могу судить, что в жизни ничего не бывает простым. И откуда у семнадцатилетней меня жизненный опыт? Я подняла на Рому глаза. Он внимательно вглядывался в них. В его взгляде столько отчаяния, но внешне этого не понять. И вот сейчас настал тот момент, когда мне нужно выговориться. Не важно, кому именно. Просто выплеснуть все эмоции, для которых в душе уже просто нет места. Я наклонилась вперед и грузно уронила голову ему на плечо. — Ты просто не понимаешь, — с горечью сказала я, комок подкатил к горлу. — Ты… Эм, ну, в общем, делаешь мне больно, уходишь из моей жизни. А потом возвращаешься и просишь прощения, — я вздохнула, — Я ведь совсем не знаю, может, ты и изменился. Но про боль я не могу забыть, понимаешь? Рома шумно выдохнул. — Я скучал, — он неожиданно уткнулся носом мне в макушку, и я ощутила его теплое дыхание. От этого внутри разлилось какое-то тепло, щемящая нежность затопила сердце. Я еле сдерживалась, что бы не сказать «я тоже». Тем не менее, не стала отстраняться. — Я тоже, — все-таки еле слышно сорвалось с моих губ. Рома, кажется, не услышал. Он одной рукой аккуратно обнял меня за плечо, я тихонько вздрогнула. Уютно. Столько боли, столько слез. А все равно манит. Антон Лаврентьев — Гори