***
Чем старше становится Руслан, тем сильнее замыкается в себе. Он стремительно теряет и так чудом приобретённых друзей, а, поступив в институт, не может выдать этот статус ровным счетом ни одному человеку там. Но какого же его удивление, когда на третьем курсе на потоковой лекции к нему подсаживаются два парня, поспешившие завязать разговор. Усачев всеми правдами и неправдами пытается прекратить это, но юноши не унимаются. К концу лекции и после примерно десятка замечаний преподавателя, Руслан узнает, что его нежелательных соседей зовут Даня и Миша. Первый учится на мультипликатора, а второй на сценариста. Помимо этого ему дают понять, что давно за ним присматривают и страстно желают познакомиться, а затем пригласить на одну из легендарных тусовок в квартире Кшиштовского. Откуда возникает эта потребность парню понять так и не удается. Приглашение звучит и в этот раз. Усачев отпирается как может, придумывая себе дополнительные по тому предмету, по которому ему приветливо светит автомат. И, кажется, ему наконец-то верят, потому что быстро с ним прощаются, обещая встретиться еще раз и как можно скорее. Руслан конечно же соглашается, но про себя клянется избегать новоприобретенных «друзей». Только ничего снова не получается, потому что Поперечный ловит его в столовой через два дня, когда юноша неспешно поглощает свой овощной суп, собираясь преступить к котлетке на пару. Плюхнувшись на стул, Даня поводит носом и брезгливо отодвигает тарелку. Руслан только удивленно вскидывает брови, а парень ставит прямо перед ним лазанью (абсолютно неполезную по меркам Усачева), пирожок и бутылку пепси. — Ты обязан быть завтра в общаге, — без предисловий начинает Данила, отодвинув тарелку с котлетой еще дальше. — И почему же? — недовольно хмурится Руслан, вернув еду обратно. — Нельзя жить в изоляции. Тебя ведь ни на одной вечеринке не было, — констатирует Поперечный, отламывая вилкой кусочек лазаньи и запихивая в рот. Капелька соуса остается в уголке рта, и Усачева передергивает от отвращения. — Я хотел бы решать, куда мне идти и что делать, самостоятельно, — высокомерно выдает парень и начинает подниматься из-за стола, когда Даня резко хватает его за руку и всовывает в ладонь записку, при этом бросая: — Вот номер комнаты и инструкция по тому, как пробраться мимо вахтерши. Приходи, если все-таки надумаешь. Поперечный уходит, а Усачев только усмехается и забрасывает бумажку вглубь рюкзака, практически сразу забывая о ней и отправляясь на лекцию. Но судьба, кажется, насмехается над Русланом, потому что из-за придурка-соседа во всем подъезде отключают свет, а потому не представляется возможным увлечься чтением новоприобретенного талмуда по программированию. Да и проект по бизнес-письму приходится отложить, хотя до его сдачи остается еще больше месяца. Это обстоятельство до крайности расстраивает парня, который слишком сильно любит делать все загодя. Снова и снова костеря соседа, копаясь в рюкзаке с фонариком и раздумывая, чем бы занять грядущий пустой вечер, парень находит мятую бумажку, которую ему всунул Поперечный. — Может, пойти все-таки? — раздраженно бубнит себе под нос Руслан, уже натягивая желтую худи и больно ударяясь в темноте о полку. Усачев выскальзывает из темной квартиры и отправляется в сторону общежития. Из окон здания льется яркий свет. Парень останавливается под ним, чтобы свериться с полученной бумажкой, а затем проходит внутрь. Вахтершу действительно оказывается пройти достаточно легко, и вот Руслан уже идет по нужному этажу, вглядываясь в номера комнат. Перед дверью №15 Усачев замирает с поднятой в нерешительности рукой, но та распахивается раньше, чем он успевает стукнуть. В дверном проеме стоит Поперечный, с улыбкой вещающий что-то девушке, сидящей на полу. — Опаньки, все-таки явился, — ухмыляется Даня. — Ну, проходи. Внутри оказывается на удивление прохладно. Из окна дует свежий ветер, колышущий персиковые занавески и скрывающий удушливый запах сигарет, которые в зубах держат почти все немногочисленные присутствующие. Оглядев гостей, Руслан отмечает для себя, что узнает только Даню и Мишу. Кроме них на подоконнике, болтая длинными ногами с острыми коленками, сидит еще одни парень, который представляется Женей Калинкиным, на кровати размещаются Регина и Ира, на бедрах которых лежат Вася и товарищ Гришечкина (как представляется сама девушка). На обшарпанном столе расставлены бутылки дешевого алкоголя, к которым постоянно кто-то прикладывается. Усачев робко усаживается на стул, который зверски скрипит под его весом, проклиная себя за то, что пришел. Парень ощущает себя абсолютно чужим в этой слаженной компании, где постоянно проскальзывают понятные только друзьям шуточки, а разговоры заводятся с полуслова. Ни в одном обсуждении Руслан не имеет возможности принять участие, потому что попросту не знает ничего из того, о чем беседуют друзья. Пару раз там проскальзывает что-то о комиксах и каком-то фестивале в Америке. Усачев рассеянно озирается, болтая уже выдохшимся пивом в жестяной банке (которое парень, кстати, терпеть не может), когда к нему подсаживается Поперечный, явно заметивший не самое радужное настроение новоприбывшего. — Что-то ты печальный, — прямо заявляет парень и несколько пьяно хихикает. Руслан же решает воспользоваться принципом случайного попутчика (по которому можно вытрепать соседу все что угодно — все равно ведь больше никогда с ним не встретится), а потому выдает: — Я вообще не понимаю, какого черта я здесь. Я ведь тут абсолютно не к месту. Даня закидывает руку на плечо Усачева. — Понимаешь ли, друг… — задумчиво начинает Поперечный, почесывая жесткую щетину на бледной щеке, и останавливается на полуслове. — Я… Не могу вспомнить, что хотел сказать. Но предлагаю выпить на знакомство. Последнюю фразу он обращает всем присутствующим, отсалютовав им пластиковым стаканчиком. Остальные отвечают тем же, приветливо улыбнувшись, а с кровати поднимается Регина и уверенно подходит к Усачеву и Поперечному. — Регина, — еще раз представляет их Даня. — Она учится на архитектора. — На архитектора? — удивленно переспрашивает Руслан, пытаясь припомнить Жданову на какой-нибудь из лекций, но ничего не выходит. — Да, но я в другом институте, — подмигивает девушка. Усачев же, нащупав наконец благодатную почву для завязывания разговора, вступает с Региной в крайне эмоциональный диалог о современной архитектуре. Жданова оказывается прекрасной собеседницей, поэтому беседовать с ней оказывается невероятно легко. Постепенно темы перестают быть такими узкоспециализированными, и к ребятам даже присоединяются остальные. К рассвету, который наступает для всех крайне неожиданно, Руслану внезапно кажется, что он знает этих людей всю свою жизнь, а потому в груди образовывается какая-то звенящая пустота, когда он прощается со всеми, решаясь даже неловко клюнуть девочек в щеки в жалком подобии поцелуя, и направляется в свою почти стерильную квартиру. В первые за долгое время у него возникает какое-то едва уловимое сожаление о годах, которые он провел, будто бы наблюдая за собственной жизнью со стороны, видя ее словно в размытом отражении старого, покрытого пылью зеркала.***
Руслану бы очень не хотелось говорить о том, что все его существование радикально изменилось как в сотнях фильмах, но это все же произошло. День за днем, месяц за месяцем друзья проникают в его жизнь все глубже. Учеба все еще занимает большую часть времени, но по крайней мере один день в неделю Усачев тратит на самое необычное для него времяпровождение. С Региной он посещает все кофейни рядом со своим и институтом Ждановой, с Даней и Мишей смотрит десяток фильмов (два из которых ему даже чем-то нравятся), первый раз посещает бар, где товарищ Гришечкина безостановочно рассказывает ему о шотах и коктейлях, а с Женей и Васей тестирует новую квест-комнату, где его компаньоны по-девчачьи целый час верещат от ужаса. Даже Ира, с которой Руслан общается не так уж и много, исхитряется прорваться в Усачевскую квартиру, перебрать его одежду и даже выбрать ему пару новых футболок, модернизировав гардероб. Первое время все это время дается парню невероятно тяжело. Разговоры не клеятся, Руслан чувствует себя неловко и нервничает. Нервничает. И снова нервничает. У него даже дыхание прерывается, руки подрагивают, а сердце сбивается с привычного ритма. Жданова даже диагностирует у него приступы паники (хотя в этом Усачев очень сильно сомневается). Но с каждым разом страх общения отступает все дальше, а Руслан начинает позволять себе не только улыбки, но и сдержанный смех. И тем не менее все вместе они проводят не так уж и много времени, что в определенный момент заставляет Иру решительно хлопнуть ладонью по столу во время очередного совместного и молчаливого обеда, когда каждый пытается впихнуть в себя больше еды перед грядущими парами. — Мы должны куда-то сходить. Срочно. Миша поднимает уставшие глаза с темно-фиолетовыми синяками под ними, в которых все-таки блестят искорки заинтересованности, и, помешивая ложечкой чай, произносит: — Что ты предлагаешь? — Наша с Региной знакомая зовет нас на арт-вечеринку, — хитро улыбается Смелая, отхлебывая компот из стакана, выхваченного из руки Калинкина. Никто из ребят не выглядит убежденным и жаждущим пойти, поэтому девушка продолжает: — Там будет алкоголь. После этой фразы головы вскдывают все, кроме Руслана, который вообще пропускает большую часть беседы, читая заданную статью и не замечая, как его зовут. Получив удар под ребра, Усачев наконец откладывает книгу и ловит направленные на него взгляды. — Что? — с ужасом спрашивает он, отчаянно пытаясь сообразить, что он упустил. — Неужели там так интересно? — с сомнением спрашивает Шакулин, кивком указывая на книгу. Руслан только неопределённо пожимает плечами, концентрируя все свое внимание на беседе. — Мы собираемся на арт-вечеринку, — Женя кладет голову на плечо парня. — Арт-вечеринка с алкоголем. — Ну, это определенно все меняет, — улыбается Усачев и неловко приобнимает Гришечкину. — Хочешь сказать, что ты согласен? — с надеждой спрашивает та, строя грустную моську. Юноше очень не хочется подтверждать подозрения Жени, но в ее глазах возникает такая мольба, что Руслану не остается ничего, кроме как вяло кивнуть. Девушка подпрыгивает на стуле, пищит и под всеобщий смех целует смутившегося Усачева в щеку. После этого ребята расходятся на пары, договорившись встретиться в кафе (Поперечный убеждает всех, что голодными пить просто запрещено), в которое Руслан как всегда приходит самым первым. За ним подтягиваются и все остальные, снова приступая к любимому занятию — поглощению пищи. Отламывая вилкой штрудель, Регина рассказывает о том, как добраться до места и что там вообще будет происходить. А еще вскользь упоминает о девушке, которая будет вести мероприятие. Повествование Жданова продолжает и по дороге и когда ребята входят внутрь довольно старого кирпичного здания с невероятно большими окнами. Единственная просторная и светлая комната заставлена мольбертами, часть которых уже занята незнакомыми компании молодыми людьми с бокалами вина в руках. Регина проводит друзей в конец комнаты, где ребята усаживаются на свободные места в ожидании начала мероприятия. Руслан оглядывается вокруг, пытаясь оценить обстановку, когда перед ним опускается бокал, а перед лицом возникает восторженная Гришечкина. — Ух, я уже так хочу начать, — Женя делает глоток и виснет на плечах у Усачева. — Интересно, что мы будем рисовать? — Не рисовать, а писать, — слышится у нее из-за спины. Девушка оборачивается, поворачивая на стуле за собой Усачева, который почти падает из-за этого. А потом готовится упасть навернуться уже второй раз, потому что перед ним стоит она — самая красивая девушка из всех, когда-либо виденных Русланом. Когда-то в детстве у Усачева в голове сложился образ его идеальной девушки, его принцессы, которую необходимо было спасти из замка. Только их сегодняшний учитель совсем не похожа на ту идеальную картинку. Более того, она является полной её противоположностью. У Кати (Руслан читает имя на бейдже) лиловые локоны, убранные в растрепанный пучок, из которого торчит пара длинных кистей, её кожа отливает таким нехарактерным для Питера бронзовым загаром. Парень вглядывается в точеное лицо с россыпью веснушек на чуть вздернутом носике, припорошенном золотистыми блестками и с витиеватым септумом. В ушах Кати висят две разные сережки, дополняющие темно-зеленую армейскую рубашку, черные джинсы и армейские ботинки. Руслан все больше убеждается, что Ример — совсем не принцесса, но ему в общем-то все равно. Художница быстро здоровается с Региной и Ирой, звонко чмокая обоих в щеки и нацепив микрофон и фартук, направляется в центр комнаты. Она рассказывает что-то о том, что они сегодня будут писать, но Усачев совершенно не слушает, остервенело открывая краски. Парень не рисовал то, что хотел сам, с детства, но почему-то ему кажется, что сейчас все получится именно так, как он задумал. Он не замечает, как Катя несколько раз проскальзывает за спиной, с нарастающим интересом вглядываясь в работу ученика. Пока остальные выписывают предрассветное небо, Усачев пишет озерцо, поросшее камышом, на которое сквозь густую листву падает мягкий свет. Когда Ример порывается глянуть следующий раз, Руслан не позволяет ей сделать этого, заслоняя картину всем корпусом, на что девушка только посмеивается и уже почти тянется потрепать юношу по темным волосам, отдергивая руку в самую последнюю секунду и задавая самой себе вопрос, какого черта ей вообще понадобилось сделать это. В конце занятия, когда зал окончательно пустеет, Катя принимается убираться, раздумывая о загадочном парне, который полностью пренебрег её уроком. Она так и не узнала его имя и даже заговорить с ним не смогла, противореча всей своей натуре. Страшно жалея об этом, Ример заворачивает за очередной ряд мольбертов и останавливается как вкопанная. Юноша все-таки закончил свой пейзаж, только теперь на том мокром камне сидит сама Катя в легком белом платье и с венком из крошечных ромашек и незабудок на голове. К картине приклеена крошечная записка.«Прости, что не слушал тебя. Ничего не смог поделать с собой. Может, выпьем как-нибудь кофе? P. S. Кстати, меня зовут Руслан и вот мой номер телефона.»