Пароль

— Господина Сегучи нет в офисе, — с готовностью пояснил Сакано, которого почти не было видно из-за горы папок в руках. — Он… — Я подожду его здесь, — перебил Юки и пинком ноги придвинул к себе чей-то стул. — Когда увидишь своего босса, передай ему, чтобы… — Простите, но сегодня вы его не дождётесь, — в свою очередь, перебил его Сакано, и Юки не сразу нашёлся со словами, потому что Сакано никого никогда не перебивает, пусть даже вежливо. — Господина Сегучи сегодня не будет на работе. Он… отбыл в срочную командировку. На Хоккайдо. — Интересно, — лениво протянул Юки, глядя в честные глаза Сакано, — но неправдоподобно. Может быть, Сакано и научился культурно перечить, но так и научился нагло врать. Однако чего у него никогда не отнимешь — это преданности своему начальнику. Не спуская глаз с Сакано, Юки набрал телефон Сегучи — сначала мобильный, затем домашний, затем секретный мобильный, затем самый секретный мобильный, каждый раз терпеливо ожидая, но никто не торопился откликаться. — Он дома. И очень просил его не беспокоить, — вдруг сообщил Сакано почти неслышно. — Сказал, что заслуживает хотя бы один день отпуска. И что у него всё в порядке. Последнее он попросил обязательно повторить… специально для вас… когда вы начнёте применять насилие. Юки отпустил Сакано, сел обратно и задумался. Закурил сигарету, не обращая внимания на слабые протесты Сакано, затянулся и задумался ещё крепче. — Вы хотели что-то определённое? — набрался смелости поинтересоваться Сакано, когда от сигареты остался только крохотный окурок, выброшенный Юки на блестящий мраморный пол. Конечно, он хотел что-то определённое. Он хотел попросить Тому отстать, наконец, от Шуичи — его игры в кошки-мышки понемногу зашли слишком далеко. Хотел попросить Тому помириться с Микой и забрать назад все свои глупые слова о том, что сестра Юки достойна того, кто будет любить её сильней. И «попросить» — слишком мягкое слово для того, что он собирался сделать. Но сейчас это перестало иметь какое-либо значение. Юки побрёл прочь из здания, на ходу закуривая следующую сигарету, роняя её и не замечая этой потери; его шаг из умеренно быстрого стал необычно торопливым, потом и вовсе превратился в бег. Взмахом руки Юки подозвал такси. Его сердце почему-то колотилось, болезненно бухало в груди. Сегучи просто отдыхает дома — ни у него, ни тем более у Сакано нет никаких причин врать об этой простой причине. В конце концов, Сегучи и впрямь слишком много работает. У Юки не было никаких причин для беспокойства. А это означало, что настало самое время беспокоиться. Добравшись до заветной двери, Юки коротко нажал на звонок. Изнутри квартиры не донеслось ни единого звука, и Юки позвонил снова — безрезультатно. Юки вдавил в кнопку указательный палец и не отпускал почти минуту, и тогда дверь наконец распахнулась без предупреждения, будто Тома всё это время стоял совсем рядом и почти не дышал, чтобы не выдать себя. Ничего удивительного, с него и не такое станется. Юки бесцеремонно прошёл в комнату и плюхнулся в кресло, расположив на журнальном столике грязные ботинки. Тома осторожно опустился напротив, как будто сам был гостем в этой огромной квартире, полной дорогих безделушек и подношений от поклонников. На нём был какой-то нелепый полосатый халат — Юки никогда не видел, чтобы Тома носил халаты, и в этом факте самом по себе не было ничего плохого, но и хорошего — тоже. Машинально он потянулся за сигаретой, но, встретившись со строгим взглядом Сегучи, затушил едва задымившую сигарету. По крайней мере, с фирменным взглядом Томы всё оставалось в порядке. С Сегучи вообще всё было в порядке. Только его пальцы нервно теребили какую-то бумажку, глаза казались запавшими, а на столике возле ботинок Юки расположилась упаковка аспирина и ещё какие-то капли — Юки не видел названия; наверняка что-то безобидное, какая-нибудь настойка на травах от бессонницы, и всё же… — Юки, чем обязан? — сдержанно поинтересовался Тома, и бумажка порвалась в его руках; Юки поймал себя на том, что принялся вглядываться в этот злосчастный бумажный клочок — может быть, там ключ. — Ты не в порядке, — просто сказал Юки. — И поэтому я пришёл. Вернее, я пришёл потому, что ты просил передать, будто ты в порядке. Потому что когда ты говоришь, что всё в порядке, это значит, что ничего не в порядке. Потому что так всегда… так всегда делаю я. Странный звук вырвался из горла Сегучи, и Юки подумал сначала, что это сдавленный смешок, потом — что Тома подавился и пытался откашлялся, и только запоздало догадался, что это было предвестником рыдания, крохотным, робким, случайно вырвавшимся на свободу. Юки так долго не узнавал этот звук, потому что Тома никогда не плакал раньше — не при свидетелях, и всё-таки Юки знал, что это случится — вот почему он чуть не раздавил кнопку звонка. — Однажды я сказал тебе по телефону, что у меня всё в порядке, и ты примчался в Штаты первым рейсом, отменив все встречи. Помнишь? А совсем недавно ты собственноручно взломал мой дверной замок, после того как я снова сказал, что всё… в порядке. — И каждый раз я приходил не зря. Юки показалось, что он успел вскочить на ноги, обогнуть стол и оказаться перед Сегучи за долю секунды, едва тот начал крениться вперёд. Он падал, как кукла, совсем не так, как падают живые люди, и если бы Юки не удержал его, наверняка разбил бы лоб. — Что случилось, Тома? — Юки неловко положил ладонь на его затылок. Сегучи медленно отстранился и быстро вытер лицо рукавом, скрывая все улики. — Ничего… ничего особенного, — отозвался он с усилием, и Юки закатил глаза так, что почти увидел содержимое собственной головы. — Я надеялся, что мне ты окажешь честь правдивым ответом. А не то я потребую с тебя денежную компенсацию за ложный вызов. Слабая улыбка осветила нездорово бледное лицо Томы и даже будто бы добавила ему красок. — Это и есть правда, — сказал он довольно искренне. Искренность Сегучи разнилась в зависимости от обстоятельств, но в этот раз Юки показалось, что он докопался до самой глубокой глубины, на подступах к которой всех прочих отрезало обвалами. — У меня не случилось ничего особенного, просто… слишком много… мелочей. Я не знаю… больше не знаю, что я делаю. Юки вспомнил, зачем на самом деле собирался прийти к Сегучи, но их так и случившийся разговор больше не нуждался в зарождении. Тома, как всегда, сделал ход первым, и пусть это был ход, ведущий к поражению, — даже проигрывать он предпочитал по своей воле. Юки больше не злился, как Тома не сердился на все его выходки, когда приходил, приезжал, прилетал к нему раз за разом по первому же неслышимому зову. У Томы были очень холодные ладони и очень холодный взгляд. С ним всё в порядке… Последнее он попросил повторить специально для вас. Значит, несмотря ни на что, Сегучи ждал его, оставил зацепку, негласный пароль, надеясь, что Юки придёт. Стоило догадаться с самого начала. Этого визита было абсолютно недостаточно, чтобы отплатить за все незаметные, но неоценимые услуги Томы, его невидимое покровительство, неважные на первый взгляд дела и слова; но Сегучи почему-то счёл такой обмен равноценным. У Томы были очень горячие губы и очень горячие слёзы.