lonely (Не оставляй меня навсегда)

Не оставляй меня навсегда. — Ну и проваливай! — кричу я вслед уходящему Джерарду. Он быстро собирает свои разбросанные по комнате вещи, небрежно кладет их в свой чемодан, затем идет в прихожую. Я иду следом за ним. Вижу, как он надевает куртку, затем обувается. В последний раз оборачивается, смотрит на меня, такими родными глазами и кладет ключи на тумбочку. Я закрываю глаза руками, слышу, как с грохотом закрывается входная дверь, со стены падает фоторамка. Он ушел. Минут двадцать я продолжаю бродить по собственной квартире, чувствуя, что брожу внутри лабиринта. Впервые все эти комнаты кажутся мне чужими. Я вижу все в мрачных тонах: картины на стене, кухонный стол, дверь в спальню, диван — все это темно-синего, коричневого и черного цвета. Я подхожу к окну, чтобы впустить в комнату солнечный свет. Открываю штору, на улице дождь, громадные темные тучи медленно плывут по небу, местами сверкает молния. Интересно, не попал ли Джи под дождь? Минуты две я стою у окна и смотрю на улицу. Я живу на самом верхнем этаже, я вижу даже кварталы, находящиеся далеко. Машины, проезжающие с бешеной скоростью; люди, шедшие с опущенными до земли головами. Единственная яркая вещь за окном — вывеска нового ресторана, находящегося через дорогу от моей квартиры. Ресторан открылся недавно, неделю назад, кажется. Там очень красиво, всё сделано в лучших стилях, можешь почувствовать, как ты попал в другую эпоху. Вот только в какую? Я не помню, это нужно спросить у Джерарда. Мы были там с ним. Он заказал себе запеченные яблоки на десерт, которые съел в один присест, еще запил все это белым вином. Еще он заказал нам обоим по спагетти с соусом и огромную порцию арбузного желе, которое мы еле-еле съели. Затем мы пошли с ним гулять. Мы гуляли практически всю ночь: в парке, у фонтана. Мы ели наше любимое печенье и шли, обнявшись, вдалеке горели фонари, впереди была вся жизнь. Наша жизнь. Домой мы вернулись ближе к утру, сразу легли спать. Я долго не мог уснуть, а Джи заснул, как только его голова коснулась подушки. Я поцеловал еще в щеку и укрыл одеялом. Направился на кухню, заварил себе чай, включил телевизор. Спать абсолютно не хотелось. По телевизору показывали новости. Всегда их ненавидел. Почему? Поверьте, я бы и сам хотел это знать. Я просидел так до девяти часов, заметил, что на телефон Джерарда пришло сообщение. Думал, что написала его мама, или может, брат? Разблокировал телефон, я знал пароль, Джи этого не знал. Открыл сообщение: «Как насчет того, чтобы сходить завтра в кино? Хочу на ужастик, чтобы прижаться к тебе в темноте». Писал какой-то Стив. Я заметил, что это не единственное сообщение от него, открыл их чат. В голове звучало что-то вроде: «Фрэнк, что ты делаешь?», но я ничего не мог поделать. Итак, их переписки, в одну понятную цепь все это было собрать невозможно. Сообщение от Стива гласило: «Ты не занят, зай?». Ответа от Джи не последовало, видимо, он удалил его или позвонил ему. Еще одно сообщение от Стива: «Мы с Ненси уже ждем тебя, приезжай скорее (фотография этого Стива с кошкой)». Теперь я знаю, как выглядит этот урод. Далее сообщение от Джи: «Сегодня занят, любимый, приеду завтра с утра». И еще было сообщение от Джерарда, написанное сегодня вечером, перед нашим походом в ресторан: «Прости, дела. Перезвоню утром. Скучаю, люблю». Я вновь заблокировал телефон и убрал его на стол. Из глаз лились слезы, я смотрел на выключенный экран телефона и представлял Джи со Стивом. Как противно, ужасно противно. Джерард проснулся в полдень. Я не стал закатывать ему скандала, но был холоден в общении с ним. Заметил, как он взял свой телефон, быстро посмотрел что-то и снова убрал. Я поставил перед ним чашку чая. — Может, пойдем сегодня в боулинг? — спросил я, как бы невзначай. — Извини, — он отпил чаю, — давай в следующий раз. — Ты занят? — Не особо, нужно съездить к родителям. — Хорошо, сходим в другой раз. — Мне уже пора, — он посмотрел на часы, убрал чашку к другой посуде и, поцеловав меня, ушел. Я не собирался мириться с этим. Он крутит роман еще с кем-то у меня за спиной. Значит, он больше меня не любит. Но почему он не порвал со мной? Господи, я же обещал себе, обещал больше не любить человека настолько, что готов ради него на все. Я уже совершил такую ошибку. Его звали Питер. Мы познакомились на курсах итальянского языка, несколько лет назад. И признаюсь, этот человек стал для меня всем на свете. Я любил его настолько сильно, и был уверен в его любви. Но я ошибался. Как же я ошибался. Я быстро накинул на себя кожаную куртку и побежал за Джерардом. Я хотел, чтобы он меня не увидел. Выйдя на улицу, я заметил, что он идет вверх по улице, почему он не мог поехать на автобусе? Или на такси, например? Плевать, так даже лучше. Я медленно иду вслед, стараясь, чтобы он не заметил меня, хотя Джи даже не оборачивается. Иду за ним в течение десяти минут, вижу, что он останавливается возле торгового центра, кого-то ждет. Через минуту к нему подходит какой-то парень. Я приглядываюсь, узнаю Стива. Они о чем-то говорят, затем иду в другую сторону. Я разбит. Меня снова предали. Меня снова предал тот, кого я люблю больше жизни. Я разворачиваюсь, бегу домой. На улице много людей, я пытаюсь пробежать так, чтобы не задеть кого-то. Я не разбираю дороги, мне мешают слезы, которые льются из моих глаз. Добегаю до своей квартиры, нахожу нужный ключ, открываю входную дверь, забегаю внутрь, прислоняюсь к стене, сильно бьют по ней кулаком, сползаю вниз. В голове полная каша. Ничего не могу разобрать. Вижу лицо Джерарда перед собой. Слышу его голос: «Я люблю тебя, Фрэнк Айеро, настолько сильно, что ты не можешь представить». Он врал? Или на тот момент это было правдой? Он врал мне вчера? Когда сказал, что любит меня. Он сказал это, когда мы гуляли. Он не был пьян, я знаю. Он врал, значит, он врал. Я ненавижу тебя, Джерард Уэй. Ненавижу и одновременно люблю. Люблю, больше жизни. Но жить во лжи не могу. Жду вечера, заявляется Джи. Он в хорошем настроении, так не хочется его портить. Хотя о чем это я? Он разбил мне сердце. Затем идут крики, нескончаемые, громкие. Я не плачу, изо всех сил сдерживаю слезы. Будь сильным, Фрэнк. Будь сильным. — Может, мне уйти? — в порыве ярости кричит Джерард. — Уходи! — кричу я, будто говорят мои губы, а состояние просит остаться. — Отлично, я ухожу! И уже навсегда! — Ну и проваливай! *** Он изменял. В тот день я смотрел ему в глаза, я не видел в них любви. Раньше, они горели огнем, я видел в них искры. Теперь — нет. Я до сих пор чувствую аромат его одеколона, запах его шампуня, господи, даже чувствую вкус его губ. Если любишь — никогда не придашь, разве не так? Неужели, мы все забыли, что это за чувство? И теперь каждый раз гонимся за модой, мчимся вперед нее, потакаем обществу. В этом чертовом мире нет ни любви, ни дружбы, ничего! Этот мир прогнил насквозь, все чувства — обман. Ты доверяешь, а тебя придают, ты ждешь — они уходят. Не знаю, как мне с этим справиться. Как я буду жить без Джерарда? А может, мне не стоит жить? Нет, я никогда не думал о суициде, даже сейчас не думаю. Я найду в себе силы жить дальше, и пусть видят все, пусть видит он — я не сломаюсь, я пойду вперед с высоко поднятой головой. Слышу музыку. Звонит телефон. На экране высвечивается имя Джерарда. Я долго смотрю на экран, на его фотографию, сотню раз читаю его имя, и каждый раз, как в первый. Я поднимаю трубку, молчу. — Фрэнк, — слышу до боли родной голос. Я продолжаю молчать, слышу дыхание Джи. — Фрэнк, не молчи, я знаю, ты слышишь. Он вздыхает. — Тогда слушай, — он молчит пару секунд, видимо, собирается с силами. — Прости. Слышишь? Прости меня, Фрэнкс. Я подонок, мне нет оправдания. Я выпил, прости, я знаю, ты не любишь, когда я напиваюсь. Я порвал со Стивом. Прости. Если сможешь. Я бы не простил. Но я знаю, Фрэнк, ты бы не изменил мне. Ты любишь меня, а я просто пренебрег этим. Прости, чертов Фрэнк Айеро, прости меня! Почему ты молчишь? Я хочу услышать твой голос, я хочу просыпаться рядом с тобой по утрам, видеть твои глаза, в которых столько любви. Я хочу еще раз прикоснуться к твоим губам, пройтись ладонью по твоим волосам, прижать тебя к себе, чтобы слышать биенье твоего сердца. Ох, черт, как же я люблю тебя! Прости меня, Фрэнкс. Позвони мне, если захочешь. Я буду ждать. Он медленно кладет трубку. Я продолжаю смотреть на экран телефона. Смогу ли я его простить? Я не знаю. Способен ли я простить такое. Я запутался. *** Третий день пытаюсь дозвониться до Джерарда. Не знаю, зачем я это делаю. А еще не знаю, почему он не отвечает. Может, он наговорил все это из-за пьяни? А сейчас тусуется где-нибудь со своим Стивом? Я оставляю голосовое сообщение: «Джерард, я люблю тебя. Я до сих пор не могу простить тебя». Кладу телефон на кровать. Иду к окну, на улице снова дождь. С того дня, как мы с Джи поссорились, ни разу не выглянуло солнце. Звонит телефон. Я быстро иду к кровати, беру трубку: — Джерард! — кричу я. — Фрэнк, — раздается голос, но это не голос Джи. — Кто это? — Это Майки. — Где Джи? — Фрэнк, прости, но… Джерард… Он погиб, Фрэнк. Джи больше нет. Телефон падает на пол. Я стою, смотря в одну точку, затем тоже падаю на пол. Я кричу, громко, чтобы меня все слышали. Мне надоело терпеть, надоело молчать. Я плачу, одновременно кричу, прижав колени к груди, лежу на полу и не могу встать. Где-то лежит мой телефон, а оттуда слышен голос Майки: — Фрэнк, что с тобой? Ты тут? Я не хочу. Не хочу больше слышать. Как он погиб? Это было самоубийство? Несчастный случай? Я не знаю, меня мучает неизвестность. Вечером я снова звоню Майки. — Когда его похороны? — спрашиваю я без приветствия. — Завтра, — отвечает его брат. И все, больше ни слова не говорю, кладу трубку. *** Слишком много народу. Нахожу родителей Джерарда и его брата. Приношу свои соболезнования. Иду в сторону кладбища, чуть отстаю, тяну за собой Майки. — Что… что случилось? — спрашиваю его я. — Он разбился на машине, — отвечает его брат. — Он взял машину мамы, поехал куда-то. Его нашли ночью, машина всмятку. — Это было четыре дня назад? — спрашиваю я. — Да, ночью. Он был пьян. Вот что за посторонние звуки я слышал. Он был в машине. Он был за рулем в выпившем состоянии. Ох, Джерард, что же ты натворил…? Ты оставил меня. Оставил, как и обещал, навсегда. Но не этого, не этого я хотел Джи. Я не хотел, чтобы ты умирал. Я не хотел видеть твое надгробие, не хотел слышать, что тебя больше нет. Как же я, черт возьми, люблю тебя. Любил, люблю и буду любить. Ты весь мой мир, Джерард Уэй. Я простил тебя, теперь прости, Джи! Слышишь, я простил тебя, вернись ко мне! Вернись! Прошу… Джи, я скучаю. Сначала я приходил к его надгробию каждый день, позже стал приходить чаще. Я разговаривал с Джи, я знал, что он слышит меня, я чувствовал, как он стоит сзади, я чувствовал его присутствие. Он рядом. Однажды, я приду сюда не один, возможно, я найду того, с кем захочу провести вечность. Нет, я нашел его. Его зовут Джерард Уэй, и кроме него, никого мне не надо. *** Я лежал на своей кровати, смотря в такой надоевший потолок. В коридоре были какие-то посторонние звуки. Кажется, новые соседи. Но мне было все равно. Может, там люди, которые хотят начать новую жизнь вместе. Какая-нибудь парочка. Или один человек, что убежал от прошлого. Или пытался. Это может быть кто угодно. Главное, что у этого кого-то вся жизнь впереди. Я иду на кухню, завариваю себе чай, сажусь за стол и включаю телевизор. Новости. Интересно узнать, что происходит в мире сейчас? Нет. Наверное, я понял, почему не люблю новости. Мне не интересно знать, что творится в мире. Когда со мной был Джи, у меня был свой персональный мир, на другой мне было плевать. Сейчас Джи в моем сердце, мой мир рухнул, но я все еще ненавижу новости. Потому что, какая разница, что происходит в мире, если собственного мира больше нет. Я слышу стук в дверь. Странно, кто бы это мог быть? Подхожу к двери, не смотря в глазок, открываю ее. Передо мной стоит юноша, с виду мой ровесник, только блондин, и глаза у него зеленые. — Здравствуйте, — я слышу голос. Человеческий. Впервые за несколько дней моего одиночества. — Надеюсь, я не помешал Вам. Я Ваш новый сосед, хотел попросить у Вас помощи. Не могу разобраться с дверью на балкон.