Сказочные сны иногда повторяются

— Мама, почему же ты ушла так рано? — грустно произнес мальчик, идя по дороге. Это был никто иной, как Добрыня, сын Никиты Романовича и Амелфы Святославовны. Одет был мальчик, как взрослый богатырь: поверх рубашки на нем была кольчуга, доходившая Добрыньке до колена, а на взъерошенной белобрысой головке — тяжелый шлем с острым кончиком наверху. Несмотря на то, что мальчику было всего лишь девять лет, он уже многое успел сделать для славян. Вначале он один, когда его ногу придавило огромное дерево, с помощью отцовского копья оборонялся от монголо-татар, которые окружили его практически со всех сторон. Правда, его тогда ранили стрелами в руку и ногу, но факт остаётся фактом. Потом он принял решение объединиться со своими друзьями Ильёй и Владимиром. Также им помогали старший сводный брат Владимира Ярополк, и две девчонки, непохожие на остальных: Настасья и Алёнка. Они называли себя Юной Дружиной. Что-то я отвлеклась. Так вот. Мальчик шел по дороге, держа в маленьких руках целую охапку «васильковых глазок» — любимых маминых цветов, которые при жизни она называла лучшими цветами. Вскоре показались каменные надгробия и кресты. «Я на месте, » — подумал мальчик. Его не пугали ни мрачные надгробия, ни потемневшие кресты, ни памятники, заросшиеся травой. Его не пугал сам факт, что он тут, один, в этом жутком кладбище. Его сейчас волновало лишь одно. Наконец мальчик подошёл к надгробию, на котором было высечены портрет его мамы, само имя и годы жизни. Добрыня в который раз посмотрел внимательно. « Амелфа Святославовна. Полные лета пред гибелью от татарских стрел: двадцать пять лет. » — Матушка, ты такая молодая была. — Добрыня снял шлем. — Почему же, почему же с тобой так жестоко обошлись татары? — голубые глаза потемнели и медленно наполнялись слезами. Добрынька одной рукой убрал засохшие цветы и осторожно поставил букет на могилу. Затем прислонился к надгробию и, уткнувшись лбом в холодный камень, вспоминал похороны, произошедшие четыре года назад. «Вот Амелфа Святославовна лежит в дубовом гробу, одетая в темные одеяния. Она прекрасна, но она холодна и мертва. Никита Романович наклонился и, поцеловав жену в холодные уста, распрямился. Все, буквально все, распрощались с доброй Амелфой, и вот вот ее предадут огню. Но едва к Амелфе приложили черные розы, и приблизили огненный факел, как детский голосок крикнул: — Подождите! — все обернулись. Маленький сын умершей, Добрыня, подошёл с большой охапкой васильков, и, подойдя к гробу, отодвинул чёрные розы и положил свои цветы: — Ты всегда любила васильки, мама. Чёрные розы никогда ей не нравились, — пояснил мальчик, когда все пораженно на него посмотрели. — Она называла их цветами смерти. Она любила васильки, потому что они живые. И часто, грустно улыбаясь, говорила, чтобы ее похоронили именно с васильками. — мальчик почувствовал катящиеся слезы, и наклонившись, поцеловал маму в щеку: — Так пусть же там, где ты сейчас, мама, будут именно васильки. Прощай, матушка. — мальчик отбежал и прижался к ноге отца, ухватившись за широкую ладонь мужчины, и уткнулся в нее лбом. Отец обнял мальчика и, прикрыв ему глаза, кивнул. Запылал костёр, и через время он потух. Амелфе возложили надгробие и цветы, и, помолившись чурам, все ушли, кроме отца и сына. » Глаза мальчика наполнились слезами, и он молча заплакал, прижавшись к холодному надгробию. — Почему… — Добрыня почувствовал укол в груди. Как же мальчику и его отцу не хватало Амелфы, но ее уже нету четыре года. Горячие слезы покатились по щекам и падали на холодный камень. Мальчик бессильно крикнул: — Матушка!!! — эхо леса лишь вторило ему:«матушка, матушка, матушка». Мальчик, стирая слезы ладошкой, спиной проехал по камню и сел. Закрыв лицо руками, Добрыня глубоко и грустно вздохнул, и молча плакал. Эхо все вторило его бессильному крику. — Мальчик, что же ты плачешь? — резко спросил кто-то. Добрыня перестал плакать и посмотрел вверх. На мальчика смотрел странный дедушка. Борода густая и по грудь дедуле свисает, одет, как Микуля Селянович, в крестьянскую одежду, на голове волосы, зелёные как трава, и все все лохматые, взъерошенные, а на самой голове венок из васильков и других красивых цветов. Руки старика темные, кожа на них, как кора дуба, морщинистая, а лицо гладкое, и лишь на лбу и висках морщины. Глаза же ярко-зеленые. «Леший? » — пронеслось в голове мальчика. — Дедуля, я… У меня матушка давно умерла. Я о ней вспомнил, и мне очень грустно. Аж кричать хочется от бессилия, — признался Добрыня. — Матушка умерла? — переспросил леший и сел рядом с мальчиком. — Да, дедуля. — кивнул мальчик. — Погоди, а ты случаем не Добрыня, Никиты и Амелфы сын? — Да, а откуда ты знаешь, дедуля? — Добрыня развернулся к лешему. — Так ты же мой лес защищаешь от монголо-татар. За что я хочу сказать тебе спасибо. А знаешь ли ты, кто я таков? — старик погладил рукой по светлым волосам маленького богатыря. — Ты леший, дедуля. — Угадал. А чего бы тебе хотелось? — леший продолжал гладить мальчика по голове. — Я бы хотел матушку увидеть. Хоть один разочек, — мечтательно сказал Добрыня. Леший встал и протянул руку мальчику: — Пойдем со мной. — мальчик встал и взявшись за руку лешего, пошёл за ним. — А куда мы идём? — Увидишь, — усмехнулся леший. Наконец они пришли на светлую поляну, покрытую изумрудной травой и полной душистых цветов. — Ого, — голубые глаза Добрыни расширились. — Как тут красиво. — Ляг, отдохни, мальчик. И ты исполнишь своё желание, — сказал леший, усевшись на землю. — Хорошо, — нерешительно согласился мальчик, сняв кольчугу, и лег на траву. И едва голова коснулась травы, мальчик уснул. Леший провел ладонью по траве, и та, удлинившсь, стянула с уснувшего Добрыни тяжёлый шлем и красные сапоги. А цветы обвились вокруг шеи мальчика. На голове возник венок. На запястьях появились цветы, которые так же окутывали и ноги мальчика. Цветки василька обвились вокруг пояса богатыря. Добрыня почувствовал лёгкость, какой не было со дня смерти матери. « — Где это я? — спросил себя мальчик, оглядываясь. Такая же поляна. — Что произошло? Резко перед ним что-то ярко засияло, и мальчик услышал голос: — Добрынюшка. — Мама? — спросил мальчик. — Добрыня, родненький мой. — матушка предстала перед мальчиком во всей красе. А на голове венок из васильков. — Мама! — Добрыня побежал к ней, и она приняла его в объятия. — Мама, ты живая?! Мама, как мы с отцом по тебе скучали! — Добрыня обнимал маму и боялся отойти от нее хоть на один шаг. Матушка отстранилась: — Беги к отцу. Я скоро приду. — Хорошо, — и мальчик побежал домой. Никита сидел на скамейке, как в избу вбежал его маленький сынишка и бросился к нему на шею: — Батя, мама вернулась! — Что? — Амелфа прошла в избу и улыбнулась: — Здравствуй, Никита. — Амелфа?! — отец встал с мальчиком на руках. Девица бросилась к нему и обняла за шею. И вот они, как раньше, втроём, сидят на поляне. Мама плетет венки для мужа и сына, а мальчик сидит рядом. » Сквозь сон Добрыня счастливо улыбнулся. _________________________________ — Настасья, и куда же мы идём? — спросил Добрыня, идя рядом с женой. — Увидишь, — загадочно улыбнулась девушка. Вскоре начали показываться знакомые места. Богатырь протер глаза. — Что за? У меня такое ощущение, что я тут раньше был. Настя, — богатырь посмотрел на жену. — Возможно, — уклончиво ответила Настя, улыбаясь. Наконец они пришли на поляну. Голубые глаза Добрыни расширились, и он снял шлем: — Это же… Я тут был! Я тут видел матушку! Настасья улыбнулась, обнимая мужа за шею: — Да. Ты угадал. Просто ты в последнее время такой грустный, и уставший, и я подумала, что лучше дать тебе возможность отдохнуть там, где у тебя было счастливое воспоминание. — Добрыня улыбнулся и обнял Настю. Настя быстро-быстро взъерошила его волосы, и они стали похожи на те вихри, с которыми Добрынька ходил ребёнком, и рассмеялась. Богатырь рассмеялся в ответ, и чета услышала смех ещё кого-то. Богатырь обернулся и крикнул: — Это же Леший. Дедуля! — богатырь с женой помахали ему рукой. — Узнал Лешего, — улыбнулся старик и сел рядом. — А как вы выросли. — И не мудрено, дедуля. Сколько ж лет-то прошло. — Добрыня снял кольчугу. Леший провел рукой, и на головах, шее, поясе и на запастьях четы появились венки из цветов. Добрыня улыбнулся. — А хочешь ли ты снова увидеть матушку, Добрынька? — усмехаясь, спросил старик. — Конечно хочу. — с готовностью ответил богатырь. — Тогда ляг. А я буду оберегать вас, но сам я буду не здесь. — и леший исчез. Богатырь лег и как-то быстро уснул. Настя же присмотрелась к мужу. « и снова Добрыня на той поляне, но он стал ребенком. — Мама! — радостно крикнул мальчик, бежа к родителям, и те обняли его. И снова они втроём на поляне, сидят и смотрят в небо.» Сквозь сон Добрыня счастливо улыбнулся. Настя улыбнулась. Она впервые видела на лице мужа такую умиротворенную и счастливую улыбку. Она легла рядом с ним и, осторожно обняв, заснула с улыбкой на лице