Fate/Re

Фуюки… Как много — и, вместе с этим, как же мало я мог сказать про это город. Для начала, все сомнения о том, что я мог родиться не тут полностью исчезли — стоил мне просто выйти из приветливо распахнутых створ ворот аэропорта на большую автомобильную парковку. И сразу же — я начал узнавать то, что забыл. И, в особенности — вид на несколько строящихся небоскрёбов на горизонте. Я уже видел их — и видел столько раз, что сейчас даже не понимал — как мог забыть их? И, вместе с памятью о том, как выглядят высотки, мне вернулась и другая память. Память о городе — о его архитектуре и многих, очень многих местах. В том числе — и о том, куда мне надо попасть. Резиденция Мато — расположенная в старой части города. Я сейчас нахожусь в Новой части — точнее, буду в ней, когда въеду в город. Добираться пешком… Просто нет. Я поудобнее перехватил чемодан с вещами Бьякуи и свой собственный небольшой рюкзак. Вместе они весили килограмм тридцать, и тащить их самостоятельно не было никаких сил. С тяжелым вздохом я поставил чемодан на чистый асфальт и примостился рядом, пытаясь отдышаться. От ленты выдачи багажа до сюда я шёл не останавливаясь, так что сейчас тело ломило от напряжения. Кажется, надо было всё же взять тележку… Достаю из кармана чужой кошелёк и с интересом изучаю. Как вскоре выяснилось, Бьякуя был человеком… Зажиточным. Наличными внутри было три с половиной сотни долларов, распиханными мятыми бумажками по десять и пятьдесят баксов. И пять бумажек по десять тысяч йен — и это не считая мелочи, которой наберётся ещё тысяч пять. Некисло. Интересно, откуда у Бьякуи — алкоголика, который вряд ли активно работает где-то, такие деньги? Моя гипотеза про зажиточность семей магов, кажется, подтверждается. Не без удовольствия взяв пару монеток, дошёл до установленного около стены аэропорта вендингового автомата, привычными движениями — никак мышечная память, покупая алюминиевую банку со сладким, чуть газированным напитком. Наслаждаясь знакомым вкусом, сел прямо на чемодан и задумался. Вечерело. Дул ветер — не очень холодный, но и приятного тоже мало. Тучи на небе не предвещали ничего хорошего — висящие низко тёмные облака словно бы говорили — жди дождя. Так что, если я не хотел промокнуть и подхватить воспаление лёгких или что-нибудь в этом духе, мне стоило двигаться. Есть два варианта — на автобусах, которые ходят до города, откуда я смогу добраться самостоятельно, и на такси. И, учитывая тяжеленные сумки и наличие денег, второй вариант меня привлекает куда больше. И, стоило мне об этом подумать, как неподалёку от меня остановилась серебристая Хонда. С водительского кресла вышел высокий мужчина приятной внешности, открыв дверь для молодой женщины с ребёнком, сидевших на заднем сидении. Потягивая газированный напиток, я лениво смотрел на картину передо мной. Да, стоило торопиться — но время у меня всё равно было. Ехать домой прямо сейчас было бы правильно, но уже много раз упомянутый страх заставлял меня искать любые поводы задержаться подольше. — Точно в срок! Продолжайте пользоваться нашими услугами! — Гордо сказал водитель, тряхнув своими необычными рыжими волосами и сверкнув обаятельной улыбкой. Правый рукав рубашки скрывал красивый, притягивающий внимание браслет. Очень красивый — неожиданно даже для себя подумал я. Глаза мужчины были приветливыми — но слово с хитринкой. Как у человека, что хранит какую-то безобидную тайну или хочет подшутить. Так и хотелось узнать, какой секрет он скрывает! — Домо аригато… — Пробормотала, очевидно, мама маленького мальчика. Ребёнок словно бы не хотел расставаться с мужчиной, но тот, ободряюще улыбнувшись, потрепал мальчика по голове, передавая ему небольшой синий рюкзачок. Чуть ухнув, он достал из багажника, прекрасно видного с моей стороны, большой чёрный чемодан и передал его женщине. После, повернувшись к машине, достал оттуда маленький розовый рюкзачок и также вручил его женщине. Та, чуть покачиваясь и не сказав ни слова, взяла чемодан и пошла к терминалу. Ничего необычного. А этот рыжий юноша молодец — подвёз семью. Думаю, стоит обратиться к нему. Как раз хотел воспользоваться такси. Ведь он абсолютно безопасен. Я улыбнулся и с удовольствием сделал глоток… И закашлялся. Голова внезапно взорвалась от резкого, очень быстро прошедшего, приступа боли. Стоило мне подумать о том, чтобы сесть в машину к тому мужчине… Но ведь это абсолютно безопасно! Я похолодел. Осознание пришло как поток обжигающе-ледяной воды, обрушившейся на меня. А почему я подумал, что это безопасно? Почему я, сын Бьякуи и патологически не доверяющий людям, внезапно решил, что этот мужчина так безопасен?! И не просто решил — был готов прямо сейчас сесть к нему в машину. Стараясь не выдать себя, я бросил быстрый взгляд на рыжеволосого парня. Отсюда была видна странная татуировка на правой руке — отсюда не разобрать. Думай, Синдзи. Я не знал почему, но это казалось очень важным. Точнее… Я знал. Та часть моей души, которая в своей время считала другом Бронзу, сейчас буквально рвала меня на части, требуя разобраться в произошедшем. Мужчина оставался на месте, со всё также открытым багажником. Оглядевшись, он захлопнул его, не торопясь, впрочем, возвращаться в машину. Так. Что привлекло моё внимание? Закрываю глаза. Одно из преимуществ потери памяти — есть много места для новых воспоминаний. Всё происходящее я запоминал в мельчайших деталях — и сейчас настало время этим воспользоваться. Что меня встревожило? Помимо собственной странной реакции, было что-то ещё. Что? Думай, чёрт возьми! Он подвёз их… И? Что в этом странного? Разве не может таксист довезти своих пассажи. Пассажиров. Довезти. На такси. Зажмурившись, я прокрутил в голове воспоминания. Женщина не заплатила ему. Просто взяла чемодан и ушла с ребёнком. Так может он не таксист? Простой знакомый? Нет… Продолжайте пользоваться нашими услугами! Не таксист, Синдзи? А кто тогда? Знакомый, который говорит о том, чтобы они продолжали пользоваться его услугами? Это… Не то. Я закусил губу. До боли, до появившейся крови. Это было больно — но даже близко не настолько больно, как почти физическое ощущение того, что я что-то упускал. Но что именно? Главное из того, что меня потревожило, никак не было связано с тем, кем был этот человек. Нет… Я осмотрелся ещё раз. Думай, Синдзи. Понятия не имею, зачем, но думай. То, с чем ты столкнулся — важно. Даже если я не понимаю, почему — за прошедшие несколько дней я научился доверять внутреннему ощущению правильного и неправильного. И сейчас я знал одно — разобраться в происходящем правильно. Даже более чем просто правильно. Необходимо. Площадь. Серебряная Хонда незнакомой мне модели. Номера? 24-17. Мужчина — скорее юноша, не старше тридцати, рыжие волосы. Не то. Багажник. Не то. Что?! Что именно?! Я в отчаянии бросил взгляд на заходящую в аэропорт парочку с ребёнком… И замер. «Таксист», к которому я почувствовал внезапное доверие, достал из машины три сумки. Чёрный чемодан — для матери. Синий маленький рюкзачок — для сына. Но… Он достал три сумки. В том числе — маленький розовый рюкзачок, как две капли воды похожий на точно такой-же, что нёс мальчик. Я вскочил на ноги. План никак не хотел формировать в голове, но… Меня ослепило вспышкой воспоминания. К чёрту план! — Отчаянно выкрикнул кто-то. — Я просто хочу спасти её! Не успев даже подумать о произошедшем, я рванулся по направлению к аэропорту, на ходу пряча кошелёк в кармане. Мне не нужен план. Я просто хочу остановить нечто, чего сам пока что не понимаю. Ворвавшись в холл маленького аэропорта, дико завертел головой. Куда они могли пойти?.. Они точно улетают — стойки регистрации! Второй этаж. Мой взгляд жадно обшаривал окружение, в попытке отыскать эти двоих. — Всё в порядке, малыш? — Раздался участливый тон явно немолодого человека над ухом. — Ты потерялся? — Нет! — Зло ответил я. — Мама с ребёнком. Чёрный чемодан, синий рюкзак. Вы их видели?! — Обернулся я к тому. Немолодой сотрудник аэропорта, нахмурившись, кивнул, показав мне за спину — я резко обернулся. Эти двое стояли у стены — женщина словно бы была потеряна в пространстве, безучастно стоя у стены. Ребёнок же тревожно хмурился, тормоша маму за руку. Они! — Ты не прошёл досмотр… — Попытался остановить меня мужчина, но у меня не было времени на эту глупость. Я развернулся и бросился бежать к ним. — Эй! — Крикнул я, когда до них оставалось пара метров. Женщина даже не отреагировала на меня, держа в одной руке чемодан, а в другой — маленький рюкзачок. Я тяжело дышал, но, казалось, это не смущало женщину. Мальчик же смотрел на меня во все глаза, явно не понимая, что я хочу. — Вы… — Я не мог говорить, дыхание сбилось. — Вы… Маленький розовый рюкзак. Чей он? Мать семейства даже не отозвалась, продолжая молча смотреть в стену. А вот мальчик нахмурился, по новому глядя на рюкзак. — Ну всё. — Раздался голос мужчины, и я почувствовал, что меня крепко схватили за плечо. — Невежливо убегать от… Я ужом вывернулся из его хватки, лягнувшись и не обращая внимания на вскрик боли. Что-то — то же самое, что и сказало о небезопасности таксиста, сейчас уверяло — мне надо было торопиться. Каждая секунда потерянного времени увеличивала шанс того, что ничего хорошего не выйдет. И потому я сделал, наверное, единственное, что мог в такой ситуации. Моя маленькая ладонь со всей силы ударила по щеке женщины. Та недовольно замычала, переводя на меня взгляд быстро фокусирующихся глаз. Я буквально видел, как она приходит в себя. С её лица сползала, словно маска, выражение растерянности. — Что ты себе позволяешь? — Возмутилась она, сфокусировав на меня взгляд. — Простите! — Почему-то извинился сотрудник аэропорта, подскочив ко мне и, стоит отметить, весьма профессионально схватив меня за руки, не давая вывернуться из хватки. Но мне было плевать. Время уходило. — Где ваша дочь?! — Отчаянно выкрикнул я, срываясь на визг, столь громкий, что почти сорвал голос. Зал погрузился в тишину. Немногие окружающие нас люди повернулись к нам, в скрытом любопытстве. Даже охранник, казалось, опешил от происходящего. Женщина недоумённо склонила голову, посмотрев на меня с видом человека, которому напомнили что-то, о чём она совершенно забыла. Поняв, что завладел вниманием, я продолжил. — Рюкзак. Розовый рюкзак, который вы держите в руках. Чей он? Ради всего святого, отвечайте! Она нахмурилась, переведя взгляд на маленький детский рюкзак в руках. Нахмурилась, чуть скривившись, приложила руку к голове. — Мама?.. — Тихо начал мальчик, потянув её за руку. — Юни же осталась с дядей Урю, да?.. — Да! — Казалось пришла она в себя. — Она с… С… Боже… — Она смертельно побледнела. Её глаза расширились, так, что, казались, сейчас вылезут из орбит. Но главное — в них читался дикий, невероятный страх матери, осознавшей, что её ребёнок находится в опасности. — Она осталась с тем мужчиной в машине… Он… Забрал… Я повернулся к изумленно взирающему на происходящее охраннику. Невысокий, чуть полноватый японец с длинными усами. — Как ваше имя, сэр? — Начал я, непроизвольно повторяя манеру разговора англичан, с их вечными «сэр» и «мэм». Начал очень спокойно, что было дико, после утроенной мною истерики. — Акито Муробуши. — Непроизвольно ответил он, переводя на меня взгляд. — Акито-сан… Свяжитесь с полицией. Он все ещё не понимал, что происходит. За моей спиной женщина в полном шоке взирала на маленький розовый рюкзак, крепко сжатый в её руке. Но я… Сейчас, когда я понял, что именно происходит, мною овладело какое-то странное спокойствие. — Зачем? — Задал он глупый вопрос, но, все жё, сделал, как я просил. Я кивнул ему и, нисколько не стесняясь, взял рацию, игнорируя изумлённый взгляд работника аэропорта. — Слушаю вас, что случилось? — Раздался спокойный голос. — На стоянке перед аэропортом стоит серебристая хонда, номера машины U500 24-17. Водитель похитил ребёнка. Советую поторопиться. — И, всё также мягко улыбаясь, я передал рацию охраннику. Даже отсюда я слышал треск рации и голос, что уже был далеко не так спокоен, который, казалось, разом пытался вызнать десятки вещей — но главное, требовал подтверждения. И это подтверждение произошло. Тучный охранник рванул рацию на себя, мгновенно теряя любую нерасторопность. — Сказанное подтверждаю. — Выкрикнул он, кажется, наконец осознав произошедшее. Женщина за нашей спиной тихо завыла, вцепившись в мальчика, который, казалось, и вовсе не понимал, что происходит. Работник транспортной полиции — а, как мне казалось, Акито был именно из этого ведомства, опрометью бросился к выходу из аэропорта, на ходу крича в рацию донесения и вызывая подмогу. К нему бросилось никак не меньше пяти человек — все тоже в форме, вместе они выскочили на площадку перед аэропортом. Из раздвижных стеклянных дверей в конце зала, где сидела полиция, тоже выскочили люди в форме. Закрыв глаза, я покачал головой. То самое чувство, говорившее мне, что стоит поторопиться, сейчас молчало. Скривившись, я пошёл к выходу из аэропорта. Никто меня не останавливал, так что я спокойно вышел сквозь стеклянные двери, пройдя мимо полицейских, что сейчас активно связывались с кем-то по рации. Остановился, пропуская мимо себя сразу три патрульные машины, что с включенными мигалками на полной скорости рванулись к выезду из аэропорта. Огляделся. Серебряной хонды нигде не было. Мои вещи лежали там же, где я их и бросил. Обессиленно опустился на чемодан, безразлично посмотрев на скрытое тучами солнце. Вздохнув, я автоматически зашарил брюках в поисках распечатанной пачки… И замер. Я ведь не курил. Мне было семь лет. Я просто не мог курить в таком возрасте — у меня и сигаретам взяться было неоткуда. Но… Кажется, вместе с этим, в моём прошлом у меня была такая привычка. Покачав головой, я обратил внимание на подъехавший автобус, что призывно распахнул двери. Я, пошатнувшись, поднялся, и потащился к нему. Желание пользоваться такси пропало, интересно, отчего бы? Почти не глядя, заплатил за билет уже внутри старого, но достаточно уютного автобуса. Прошёл к заднему ряду кресел, закинув чемодан рядом с собой. Настроение было поганое. Новая жизнь! Возрождение! Магия! Чудесные леди в самолёте! Придурок. Просто идиот. Повернулся к окну. Там, за стеклом, темнело. Но эта была уже не та уютная темнота, в которой можно было спрятаться. Нет… Для меня в этой темноте теперь навечно поселился таинственный похититель. Похититель, охотящийся на детей. Похититель, жертвой которого я мог бы стать. Похититель, которого я не смог остановить, хотя понял, что с ним что-то не так. Но, если откровенно, настолько влияло на меня не это, а смутное предчувствие. Предчувствие того, что это не последняя моя встреча с рыжим похитителем детей с именем Урю. И, почему-то, я знал о нём ещё кое-что. Фамилию и странный факт, вырванный из любого контекста, который мог бы прояснить хотя бы то, хорошо это или плохо. Урю Рюноске был Мастером.