дебил

Снова на нем эти блядские штаны в обтяжку, снова на лице невинная улыбка, что ломает Марка, словно под тисками. Донхёк с недавних пор совсем стыд потерял. Липнет ко всем, кого заметит на горизонте, то к Тэёну подкатит, а тот как хён не сможет отказать, то полетит вперед паровоза, дабы посмотреть фильм вместе с Джехёном. Марку хотелось вырвать тонкие и до пизды длинные пальцы Ли с корнем, чтобы он даже не смел коситься в сторону старших. Но кто он такой, чтобы так поступать? На его судьбу выпало лишь «а, это снова ты, хён.» Что, блять, значит «снова ты»? Иногда Марк корил мать за то, что она родила его таким мягкотелым, а ведь хотелось стать тем, кого будут уважать и бояться, а не быть обычным «эй, ты». Заебало. Марку всегда казалось, что Донхёк ведет себя как шлюха, даже сейчас младшего, словно клеем прилепили к Доёну, который, к слову, не меньший дебил. Эти двое стоят друга. Зло хрустнув пальцами, Марк вышел из гостиной в прихожую. Нацепив на себя куртку и запрыгнув в кеды, парень хотел было выйти из общежития, как его остановил Донхёк тихим «хён, подожди меня на улице, я пойду с тобой.» Планы по проветриванию мозгов испарились сами собой, как и шлюховатость младшего, от которой на лице осталась только толика обиды и немного неловкости. Зимы в Корее по обыкновению были теплыми, что именно сегодня было некстати. Марку так хотелось окунуть Хэчана мордой в сугроб, чтобы стереть с его лица кислую мину и придать хоть немного румяности. — Не веди себя как прыщавый ботан, которого бросила малолетка, — пробурчал Минхён, на ходу расстегивая молнию на куртке. Сегодня было ну слишком жарко. И вряд ли это можно было списать на погоду, вовсе нет. От младшего, идущего рядом, исходила какая-то непонятная аура, что возникало чувство, будто тебя вот-вот закинут в котел с кипящей водой. — Излагай, как небеса наказали тебя на этот раз, — старший легонько ткнул Донхёка локтем в живот и несколько раз успел об этом пожалеть. Лицо младшего вмиг преобразилось, а глаза наполнились слезами. Громко шмыгнув, он уткнулся носом в изгиб марковской шеи и притих. Руки рэпера сами того не желая, обняли Донхёка за талию, а сам Марк поежился от слишком горячего дыхания на своей коже. — Малой, тебя что, реально девка бросила? — насмешливо изогнув бровь, парень обхватил ладонями щеки младшего и заставил того, посмотреть ему в глаза. — Доён мне все рассказал, — неловко произнес Ли, а у Марка сердце остановилось. Ведь знал же, что изливать душу этому идиоту не следовало. — Почему ты сам не сказал, что тебе в новой песне досталось вдовое меньше партий? — спросил Донхёк, и Марк понял, что зря считал себя дебилом, ведь истинный дебил стоит сейчас перед ним и не понимает, что у старшего давно остановилось сердце, а дыхание сперло. Кашлянув в кулак, Марк отступил на шаг назад, а затем и вовсе отошел на приличное расстояние, сгреб руками последний снег с ближайшей лавки, а после запульнул его в Донхёка, ибо нехуй. — Хён, что ты… — младший зашелся кашлем, сплевывая на землю весь, попавший в рот, снег. — Что я? — стремительно приблизившись к вокалисту, Марк схватил того за руку и заговорщически прошептал: — Я ахуевал от твоей задницы, дрочил в туалете до мозолей на руках, а ты все еще не замечал моих взглядов на себе, потому что ты не видишь ничего дальше своего носа. Ты эгоист, Ли Донхёк. Поговори с Доёном подольше, может, он тебе еще какую тайну выдаст. Всего хорошего. Только лежа на кровати в своей комнате, Марк понял, что по-крупному облажался. На одном дыхании выдал все, что копил в себе два года. Почему он не запал на того же Джехёна или на крайний случай Доёна? Нет же, вляпался в самое дерьмо, из которого хуй выход найдешь. Какого хрена этот пездюк разревелся прямо перед ним? Еще и надышал так, что Марк весь вспотел. Как же бесит.