Когда второй сезон?

      Слабый ветерок со стороны японского моря едва шевелил листья деревьев.       Предавшись воспоминаниям, Шиничи задумчиво стоял на балконе. Он вспомнил Миги и захотел, чтобы он сейчас же показался и сказал что-нибудь… Всё равно что — лишь бы сказал.       Потом ему вспомнился Уда, как они с Джо поживают? Вдруг их раскрыли, и теперь во всём мире он один такой со своей правой рукой, которая до сих пор не подаёт признаков жизни.       Шиничи усилием воли отогнал грустные мысли и вернулся к действительности. Разговор с отцом оказался коротким, но после него парень чувствовал себя как никогда лучше.       — Шиничи, мы это обсуждали, мне казалось, что мы друг друга поняли. Тогда почему я вдруг узнаю, что всё это время ты был носителем чёртового паразита?       Шиничи сидел напротив отца, пытаясь собраться с мыслями.       — Думаешь, я не волновался, когда ты пропал на целую неделю?       — Я всё помню, пап, не будем снова об этом.       — Действительно, не будем. Подумать только, мой сын вдруг оказался…       — Кем? Кем я вдруг оказался, отец? — вспылил Шиничи. — Моя голова на месте, рука тоже, я никого из настоящих людей не убил и даже не покалечил. Да, я не смог уберечь маму, я мог предупредить об опасности… но не стал. Была ещё одна девушка, которая погибла… Да, сам факт его наличия выдавал меня, но только благодаря паразиту в этой руке, я спасался от опасности. Но тогда я спасал только самого себя! Я пытался оградить тебя и Сатоми от опасности, но в первую очередь я думал о себе! Мне стыдно, что не уберёг маму, скажи я тогда… пап, прости…       Шиничи вытер нахлынувшие слёзы, но, почувствовав руку отца на своих плечах, успокоился.       — Прости меня, сын… ты столько в себе держал, никому не рассказывал.       — Я мог, мог спасти её…       — Неужели? Разве ты виноват в том, что паразиты вообще появились?       Шиничи выпрямился и, окончательно взяв себя в руки, ответил:       — Нет.       — Тогда за что ты извиняешься? — Казуюки убрал руку с плеча Шиничи, обошёл вокруг стола и сел напротив.       — Ты не должен брать на себя вину за смерть мамы, — продолжал он, — это я не уберёг её. Сам же не знаешь, скажи нам о монстрах, поехали бы мы за город или остались дома? В любом случае, теперь-то чего предполагать, прошлое есть прошлое…       Казуюки замолчал и с любовью посмотрел на своего сына. Каждый из них погрузился в воспоминания, которые, подобно прорвавшемуся сквозь насыпь мутному прудику, постепенно заполняли сознание. Наконец отец тяжело вздохнул и, скрестив руки на груди, спросил:       — Ты мне скажи, этот твой… паразит, он попал в твою руку в тот самый день, да?       — Да, я тогда здорово испугался.       — Я помню тот день, — Казуюки задумчиво посмотрел в окно, — тогда я отшутился, не поверил.       — И мама тоже, — Шиничи слегка улыбнулся.       — Прости меня, — сказал Казуюки, посмотрев Шиничи в глаза. — Прости, теперь я понимаю, почему ты тогда промолчал, и твоей вины здесь нет. И ещё… чтобы ты знал. Я бросил пить.        Шиничи стоял, облокотившись на стальную трубу, опоясывавшую край бетонной стенки балкона. Безлунное небо, испещрённое мерцающими огнями далёкого космоса, было, как всегда, прекрасно. Даже огни ночного города не могли его испортить. Теперь Шиничи осознал, что не чувствует себя одиноким. Не только Сатоми была с ним, его отец тоже был на его стороне. В трудные минуты тоски или разочарований он его выслушает, успокоит, даст мудрое напутствие.       «И как я мог допустить саму мысль, что он меня не поймёт? — подумал Шиничи. — Я рано стал самостоятельным, было время, когда я, понадеявшись на себя, почти сдался…».       Яркий всполох осветил небо. Где-то вдали за городом начиналась гроза. Тёмные тучи у самого горизонта сливались с чернотой звёздного неба, но очередная молния очертила границы кучевых облаков. Шиничи поднял глаза и попытался всмотреться в безграничную даль космического пространства. На мгновение ему показалось, что увидел, как с неба спускаются комки шерсти. Шиничи вздрогнул, неприятное чувство овладело его телом. Прищурившись, он попытался их найти, но там были одни только звёзды. Ладонью вытерев прохладный лоб, он зашёл в комнату.       — Чего это я, — прошептал он задумчиво, — мне же просто показалось…       Мотнув головой, парень отогнал неприятное чувство. Подойдя к столу, он освободил смартфон от зарядки и, выбрав в телефонной книге номер Сатоми, позвонил.       — Я слушаю, — она почти сразу откликнулась.       — Доброго вечера, — Шиничи снова вышел на балкон, — ты завтра утром дома?       — Конечно.       — Ясно… просто я хотел, чтобы ты утром пришла к нам домой.       — Правда? — по голосу в трубке трудно было сообразить, обрадовалась она или удивилась.       — Да, отец будет дома, так что…       — Хорошо, а я всё думала, когда же ты меня пригласишь!       — Ха-ха, вот… — Шиничи замялся, затем спросил:       — Я вот что подумал, а твои родители… они могут вместе с тобой к нам заглянуть?       — Разумеется! Только не утром трудового дня. Может, ближе к вечеру?       — Было бы замечательно.       — Так бы и сказал сразу, а то кто с утра в гости заявляется… всё?       — Ага, спокойной ночи.       — И тебе спокойной! — Сатоми отключилась, а Шиничи с глупой улыбкой человека, которого впервые пригласили на свидание, вернулся в комнату. Оставив смартфон на столе, он плюхнулся на кровать с лицом полным удовлетворения. Загасив свет в комнате, он погрузился в свои мысли, которые на этот раз были счастливыми.