Одна...

Она видит его льдистые глаза, наполненные отчаянием и бесконечной злобой. Невольно вырываются слёзы. Они выиграли. Так где же весь триумфальный настрой? Где же та обещанная эйфория от победы? Почему на их месте пустота и боль? И сейчас, сидя на подоконнике в своей комнате в Алфее, девушка задумалась. Она ведь уничтожила свою тёмную половину. Значит теперь она одна. Все три оставшиеся недели обучения в школе фей она натягивала на лицо фальшивые улыбки, поддельные эмоции преследовали её на каждом шагу. Она запуталась где реальность, а где выдумка. Лишь в комнате она могла стать самой собой. Безжизненной, отдалённой от реальности, задумчивой, опустошённой. Но она нашла поддержку. Флора. Эта девушка поняла её с полуслова и каждый вечер, выслушивая самобичевание Блум, на утро умудрялась делать вид, что всё нормально. Фея природы всегда могла успокоить, не пыталась образумить её, не пыталась вставить что-то своё. Просто слушала. И раз за разом, наливая свой отвар в чашку, говорила: — В уединении можно приобрести все что угодно, кроме характера. И Блум не отрицала. — Возможно. Но её добили слова Фарогонды, сказанные в её кабинете одним днём: — Блум… Мне очень жаль, но… Мы узнали, что ваши земные родители… Кхм… пропали. Именно тогда всё её самообладание слетело к чертям! Она на глазах у всех витьевато выматерилась и телепортировалась в Гардению, объехала все места где они могут быть, но… Переступив порог её пустого дома, она рухнула на колени и впервые разрыдалась. Она решила. К х… характер! Быть в одиночестве. Вот её судьба. Судьба, которую она решила принять. Одна, одна, одна, одна, одна, одна, одна, одна, одна, одна, одна, одна, одна… …И узнавая такой знакомый отклик, она суетливо трансформируется и быстро телепортируется в давно забытую ей Алфею. Не обращая ни на кого внимания, она, сломя голову, влетает в лес. Она чувствует. Он там. Там! Зрение затуманивает от выступивших счастливых слёз на глазах. Но она тут же одёргивает себя. Рано! Здесь. На этой чёртовой заросшей поляне стоят потрёпанные Фарагонда и Валтор. Его пшеничные волосы развеваются на ветру, плащ давно отброшен в сторону. И вот, не обращая никакого внимания на директрису, вся лохматая и в ссадинах от веток, Блум подбегает к мужчине и, крепко обнимая его за торс, плачет от счастья, намертво вцепившись в его рубаху. Он сам останавливает это, отрывая от себя девушку, и, заглядывая в заплаканные потускневшие голубые глаза. Он понял всё без слов. И наклоняясь, впивается в её губы поцелуем…

И она снова просыпается в слезах. В Гардении. Одна.