Transformers. Stories

      На тропу войны рано или поздно выходит каждый. И не всегда это выражение стоит принимать буквально, хотя порою другой трактовке это не поддаётся. Итак, приступим.

***

      Включаться в работу после отдыха невероятно сложно, и не важно человек ты или автономный роботизированный организм с планеты Кибертрон. Последнее скорее даже больше мешает, ведь люди могут немного полениться в первый день работы, а вот у автоботов такое понятие как лень отсутствовало. Вернее, отсутствовало оно у их лидера — Оптимуса Прайма, а самим ботам ничего не оставалось, кроме как выполнять приказ. Нет, Прайма все уважали и в неком роде даже любили, и все же порою (и очень глубоко в Искре), сомневались в его процессоре. Точнее, в адекватности.       Общение с людьми не проходило бесследно, и далеко не всегда боты перенимали от своих друзей лучшие качества — без недостатков тоже не обходилось. К примеру, помимо тонкого чувства юмора, язвительности и острого языка боты получили еще и лень.       И вот теперь Прайм представления не имел, как заставить своих товарищей и подчиненных работать нормально с самого утра после каникул. Да, это было практически невозможно, но тревожные предчувствия не давали бедному Оптимусу покоя, и потому бесстрашный лидер автоботов был вынужден взять себя в манипуляторы и отправиться на квест по отсекам друзей, в надежде привести базу в подобие боевой готовности.       Прайм вышел на тропу войны.        На людей рассчитывать явно не приходилось — это Оптимус понял едва зайдя в ангар Хайда, где застал сопящего Леннокса в обнимку с... весьма компрометирующей вещицей. Хайда же в отсеке не было, потому Прайм закрыл дверь, пытаясь избавиться от стоящей перед окулярами картины Уильяма с розовым слоником в обнимку.       Хозяин отсека был обнаружен за углом, явно не в боевой готовности. И судя по всему, еще и не совсем трезвый, к тому же слегка покрашенный. Тоже в розовый. Прайм без лишних церемоний рявкнул так, что мог бы перебудить полбазы, но на оружейника это не подействовало. Тогда лидер спокойно произнес: — Боец, у тебя десять секунд на подъем или твои пушки будут изъяты, — что мгновенно заставило Хайда "продрать пресветлы очи... т.е. окуляры". Прайм хмыкнул — не думал великий автобот, что придется применять весьма распространенный метод пробуждения из учебок.       После того как товарищ сфокусировал на нем взгляд, Оптимус отправил его на мойку протрезветь и принять нормальный цвет, велев через полчаса быть на построении.       Следующую "жертву" Оптимус нашел в оружейке. Зрелище было интересное, по крайней мере, лидер еще ни разу не видел, как Хаунд признается в любви такому же неадекватному бойцу, бухому "в стельку". Тут пришлось не только рявкнуть, но и хорошенько наподдать под задний бампер с тем же направлением: на мойку.       Дальше туда же отправился и Дрифт. Самурай с поистине величайшим спокойствием нянчил маленькую Аннабель, поминутно пропуская пару глотков из куба с энергоном, измененным под саке*. К вопрошающему негодованию Прайма этот автобот тоже был частично выкрашен в розовый, но хотя бы причина неподобающего внешнего вида нескольких бойцов стала очевидна. Просто Аннабель поработала кисточкой.       Звереть Прайм начал, когда попал на тусу к Бамблби и Кроссхейрсу. Музыка громыхала, орала и безжалостно лупила по аудиосенсорам лидера автоботов, потому магнитофон был буквально растрощен. В щепки. Кросс и Би получили пинков и тоже отправились на мойку приводить себя в порядок.       Оптимус с замиранием Искры ожидал в каком виде и состоянии застанет своего первого лейтенанта, как услышал откровенный ржач из его отсека.       Там Джаз и Энн устроили бой подушками, при этом автобот был в холо-форме для того, чтобы человечка могла с легкостью "прибить" напарника. Кроме смеха, периодически слышались возгласы на подобие: "Стоять, бояться! Хана тебе, пододеяльник нестираный!", "Ээээ! Волосы не трогай! Это святое!" , "Да я тебя на валенки пущу, чудовище меховое!"       В ответ на это Джаз ржал, предсказуемо уворачивался от грозной девушки, кидал что-то вроде: "Вовсе я не чудище, я очень мил ", хватал девушку на руки и откровенно потешался с её попыток вырваться. — Ну все, ты попал! Пусти быстро, ошибка моей глупости! Я тебя живенько пристукну! — Энн принялась душить бота, что выглядело слишком комично, учитывая то, что он вернулся в оригинальный размер. При этом оба хохотали, и только Прайм зверел все больше и больше.       Его бесил не столько факт веселья, ведь по сравнению с прочими Джаз был трезв, а сам факт того, что Энн, его Энн, веселилась с Джазом, а не с ним, Оптимусом. — Это что за балаган? — рявкнул Прайм. Джаз и Энн замерли, (при этом последняя все еще сжимала в руках шейные провода бота), шокированные таким поведением. Оптимус никогда не повышал голоса, потому оба весельчака искренне не понимали, что происходит. — Джаз, через минуту на построение. А ты чем тут страдаешь?! — Так выходной же... — пролепетал лейтенант. — Кончились выходные, боец. Марш на плац. Живо! — для убедительности, Прайм еще и серво притопнул, что выглядело по-детски, и вызвало понимающую улыбку на лице Энн. Шепнув что-то Джазу на аудиосенсор, девушка перекочевала на плечевой сегмент Оптимуса. — Ну и в чем проблемка, моя ты вредная любимка? — почти пропела Энн. — Ни в чем, — буркнул Прайм. — Тогда чего смурной такой? И веселье все испортил нам с Джазом... Оптимус неопределенно хмыкнул, и Энн осенила догадка: — А! Так ты у нас большая ревнивка! Боже, Оптимус, ну неужели ты и в самом деле мог подумать... — Да при чем тут твой распрекрасный Джаз! Они меня достали! — таки хваленое терпение Прайма тоже не безгранично. — А теперь поподробнее, — нахмурилась Уитвики. — Кто, когда и чем тебя достал?       И тут начался пересказ о всех этих "шлаковых ботах", которые "напились в стельку", "задолбали бедного Праймика" и вообще "нехорошие боты-редиски радужного цвета".       Энн терпеливо выслушала полную печали речь Оптимуса, оценила масштабы проблем и... решила помочь любимому лидеру, а заодно и попрактиковаться. — Вот что, найди пропавших без вести и топай на плац. А я пока займусь этими красавцами. Ничего, и не такими командовали. Прорвемся, командир, —Энн лучезарно улыбнулась и, чмокнув Прайма в щеку, ретировалась, а лидер пошел на поиски последнего бота.       Энн Уитвики показалась на тропе войны.       Рэтчет ожидаемо не доставил ни малейших проблем. Алкоголь в любом его виде док не жаловал, потому был абсолютно трезв, да и вдобавок тихо-мирно играл в UNO с Ланой. Рэтч проигрывал всухую, потому появлению Оптимуса обрадовался. А всезнающая Лана решила поинтересоваться, чего Прайм такой взвинченный. И снова был пересказ о бедном лидере и нерадивых соратниках, после чего Оптимуса пожалели, погладили успокаивающе по серво (Лана, а не Рэтчет, если что), предложили сверхзаряженного (это уже док) для успокоения нервов и тут же были посланы на хутор за Юникроновскими ежиками.       К посланию отнеслись спустя рукава и вместо хутора пошли на плац: смотреть что же там творится.       А творилась там прекраснейшая прелесть. Энн, аки маршал, вышагивала перед шеренгой построенных ботов и толкала гневную речь. — Значит так, господа тунеядцы, а в большинстве своем еще и алкоголики, скажите-ка мне вы, вообще, кто? — Пинг..пингвины, — произнес Айронхайд. — Да нет, не пингвины. Скорее будущий корм моего домашнего скраплета. По крайней мере, если не прекратите ерунду молоть, — Энн бросила на бота недвусмысленный взгляд. — А кто кого мелет? Я чет не понял. — Хайд, заткнись и иди протрезвей! —велела Энн.       Автобот послушно испарился. — А теперь вы все! Еще хоть раз, хоть кого-нибудь пьяным увижу или услышу — пойдете на болты и гайки. Развели тут Юникрон пойми что. Тернидон-передеформер, вы вообще кто? Вы отряд специального реагирования, а ведете себя, как школьники после выпускного. Никакого сверхзаряженного или пойдете под трибунал или чего у вас там вместо него. Понятно? — Так чотно. То есть, так точно, — бодренько отрапортовали боты, всерьез проникшись угрозами девушки. Энн только хотела прокомментировать подобное единодушие, как примчался Хайд с воплем: — Спасайтесь кто может! Розовые пони атакуют!       У наблюдающих за цирком Прайма и Рэтча округлились окуляры, Лана с трудом подавила желание сделать характерный жест "рукалицо ", а Уитвики уже тихо зверела, и тут появились они.       Десептиконы предстали во всей своей "красе". Разрисованные, неадекватные и с пафосным Мегатрон во главе, они шествовали с девизом: «Мы поняши золотые И хвосты есть голубые. Усь, усь, усь, Ааааааааа!»       Команда Оптимуса неверяще установилась на сию делегацию, не зная, то ли плакать, то ли смеяться.       Картину дополнила речь Мегза: — Я, Властелин Всея Десептиконов, настоящим объявляю союз Юнюкрана с Праймусом и провозглашаю себя правителем республики Конго. Отныне и навек вы мои подданные без права обжаривания... облазания... обжалования! — Нда, кто-то празднует больше положенного, — резюмировала Лана и поспешила избавить подругу от нервного срыва. Опыт угрожания Мегатрону уже имелся, потому Леннокс не церемонилась. — Стоять! — рявкнула сержант не хуже, чем её командир в учебке. — Вы, республиканские дэсы, похватали серво в манипуляторы и в закат ушли. — А не то мы вас быстренько выставим, — Джаз явно не мог промолчать.       Мегз фыркнул. — Какие все смелые под крылышком Прайма! А без него? — Я и без него могу. Товарищи инопланетяне, у меня в руках три РПГ и базука. У вас есть ровно пять секунд, чтобы унести отсюда свои сервоприводы, иначе огонь на поражение, — майор Леннокс небрежно подбросил гранату в руке. — Ну чего он сразу за гранаты? А как же пафос? — Мегза явно обидели в лучших чувствах. Тем не менее, слиняли дэсы быстро и почти незаметно. — Ого, Уилл, вот это лидерские задатки! — Да, круто ты их. — А, — махнул рукой майор. — Они мне Бель разбудили. За такое и прибить можно. — Надо запомнить. А то Леннокс на тропе войны — это нечто, — тихо произнес Джаз.