Закат (не) нашей эры

Их первое знакомство произошло на задворках Академии, возле голубятни. Тогда она была маленькой двухэтажной башенкой, отделённой от общего комплекса зданий поляной, что иногда использовалась для практических занятий. Добраться до неё праздному ученику не так легко: во время занятий и комендантского часа из зданий не выпускали, разве что только по особым поручениям. Свободного времени у студентов было не так уж много. Однако Уилл посещал голубятню чуть ли не каждый день, жертвуя временем ланча или откладывая домашнее задание на часы сна. Забота о почтовых птицах приносила ему успокоение, и даже своеобразное удовольствие. Но не в этот день. Спирс держал в руках распотрошённого Йохана, кончики пальцев были измазаны в крови, а перед глазами, не смотря на очки, всё расплывалось. В Академии не было котов. Никогда не было. «И не будет. Я позабочусь об этом» - Привет, малыш, - вдруг раздалось над ним. Уильям вскинул голову, и слёзы, скопившиеся в уголках глаз, потекли по щекам. – Чего случилось? Над ним навис очень странный жнец. Седой, лохматый; со шрамом (неужели регенерация может не сработать?) на щеке и, кажется, вокруг шеи. Он казался знакомым, но похожих учителей в Академии нет и быть не может – с такими-то космами! Однако сейчас Уильяма больше волновало, что кто-то из старших увидел его в слезах и мог… Мог… - Ах, да, - глянув на труп, протянул жнец, тем самым не дав Спирсу ещё больше опозориться. – Кот заглянул? Или хулиганы? Надо бы спросить у охраны… Любишь птичек, Уилли? - А… Откуда Вы меня знаете? Жнец улыбнулся и щёлкнул Спирса по носу. - Сек-рет. Должен же я знать будущее поколение? Вот попадёшь ко мне в отдел… «Значит, из Департамента. Его пригласили?» Жнец вновь поглядел на голубя. - Знаешь, что? А давай его похороним. Он же тебе дорог, я так понимаю? - Но как? – Уильям не совсем его понимал. Трупы животных, вместе с мусором, вывозились за пределы Академии, на утилизацию. Копать могилы здесь не разрешено, да и нечем. -Ну, это же птица. И мы отправим её на небо. Обеденный перерыв закончился для Спирса тем, что он с неизвестным ему жнецом наблюдал за сожжением Йохана. Тишину прерывало только потрескивание веток, что они нанесли из живой изгороди, проходящей вблизи от голубятни. - Его, - вдруг сказал Уильям. На вопросительный хмык он ответил. – «Его отправим». Это был мальчик. - Хорошо. Его - так его. Колокол пробил «раз». Пора на урок. - Я должен идти. - Конечно, Уилли, - жнец весело ему покивал. – Иди, я приберу тут. – Спирс поспешил к зданию, но, услышав голос, обернулся, - а котика мы найдём. «И что это за «мы»? С ним же никого не было» На самом деле, Уилл не считал виновным какого-нибудь хулигана. Личности, склонные к разрушению, выявлялись ещё при поступлении, и за ними приглядывали с особой тщательностью. К тому же, нет смысла добираться до голубятни, чтобы кому-нибудь насолить. Их вычислят очень быстро. Но откуда здесь мог оказаться кот?! О том, кем же на самом деле был тот жнец, Уилл не особо задумывался. Ну чудик, ну ветеран – шрамы не оставляли по этому поводу сомнений. И что? Половина лица всё равно была скрыта, так что к фотоальбомам не обратишься, а больше документов о предыдущих поколениях в Академии жнецов и нет. Всё изменилось на очередном уроке истории, когда они начали изучать войны эпохи Возрождения. Абзац напротив не слишком качественного портрета утверждал, что битва 1519 года, начавшаяся из-за души Леонардо да Винчи, лишила жнецов примерно дюжины лучших работников, а для Легендарного жнеца закончилась расчленением. Чудом выживший, он улыбался Спирсу из чёрточек грифеля, обнажая залитые кровью зубы. Левый глаз, выглядывающий из-под чёлки, был закрыт только что зашитым веком. Легенда больше походила на разбойника с большой дороги, однако шрамы, пусть даже залеченные и прикрытые чёлкой с воротником, не давали и шанса быть неузнанным. Уильям был уязвлён собственным невежеством. Так сильно, что несколько дней кряду не позволял себе и минуты без книги. Особенно его увлекали тексты, посвящённые Легендарному. Иногда, сквозь завесу дат и «исторических действий» проступали единичные факты из судьбы жнеца. Особенно его зацепила история, больше похожая на притчу: о молодом жнеце, попытавшемся равняться на Легендарного в бесстрашии. Его желание прорваться в авангард привело к нелепой, случайной гибели. Во время похорон Легендарный возложил на его тело красные лилии*. Однако вот чего он не смог найти в книгах, так это начала его службы. Ни обучение, ни стажировка не упоминались, жнец просто появлялся посреди битвы, у которой даже даты не выставлено! А вместо хоть каких-нибудь фактов авторы выдавали целый ворох сказок и гипотез его происхождения. Чаще всего встречался миф о том, что Легендарный жнец был призван самой Смертью в критический момент. Совершенно безалаберное отношение к образованию. Ведь Легендарный всё ещё жив, и даже работает. Почему бы просто не спросить у него? «Сек-рет» - мелькнул в голове игривый голос. Да, едва ли такой жнец будет рассказывать о своей жизни каждому встречному. Но что, если хотя бы попробовать? Он же не четвертует его за неосторожный вопрос? Его не было на голубятне несколько дней, однако, когда Уилл в следующий раз пришёл к птицам, Легендарный уже там был. Он сидел у входа, глядя из-под чёлки на разгорающийся закат. На коленях жнеца сидел кот черепахового окраса. -Приве-ет! – Легенда дружелюбно, и как-то даже по-детски помахала Спирсу ручкой, - к своим идёшь? А мы тут преступника нашли. – Кот был ссажен с колен на траву перед замершим Уиллом. - И он очень хочет извиниться. Бледный указательный палец с чёрным ногтем, погладив пятнистый затылок, надавил на голову. Нехотя животное улеглось, будто виновато поклонившись Спирсу. - Простишь? Уильям молчал. Он не совсем понимал, зачем нужна эта пантомима. Однако жнец продолжал удерживать кота, которому явно было неудобно, и он готов был вцепиться в держащую руку. Пришлось кивнуть. Животное снова перекочевало на колени Легендарного, и тот похлопал по ступеньке рядом с собой, приглашая на странные посиделки. - Всякому живому существу нужно прощение. И воспитание. Его вот, никто не научил, что есть полезные голуби, которых кушать нельзя. Мы развесили объявления, но хозяина найти не так-то просто. Возьмёшь себе? На воспитание. Уилл ещё раз посмотрел на кота и отрицательно покачал головой. - Боюсь, я причиню больше вреда, – помолчав немного, Спирс всё-таки не сдержал любопытства. – Скажите, а вы видели Госпожу? В ответ жнец внезапно расхохотался. Напуганное животное попыталась вырваться, но Легендарный так же быстро успокоился и поспешил вернуть котяру на место. - Нет, Смерть я не видел. Даже когда умирал. Как и Бог, Смерть не показывает своим детям лица. Ни лучшим, ни худшим. «Он доверяет мне» - замирая от чего-то, подумал Уилл. – «Он говорит откровенно!» Тянуть дальше просто не имело смысла, и юный жнец невольно потянулся всем телом к легендарному собрату, готовый на что угодно. - Они говорят про Вас столько чепухи. Почему Вы не расскажете правду? В этот раз безудержного веселья не было. И даже не сходящая с лица улыбка стала отдавать горечью. - Правда не даёт счастья. Я вот знаю правду, и что? Битвы, страдания, похороны. А счастья на пять минут. - Тогда почему Вы постоянно улыбаетесь? - У-у, какие мы любопытные, - Легенда щёлкнула Спирса по носу. Тот покраснел и, отвернувшись, смущённо извинился. – Не нужно. Любопытство – не порок, но сгубило кошку. Правда, мурлыка? И жнец снова стал тискать кошку, перевернув её мордой к себе и боднув в низкий лоб. - Шуты, - вдруг сказал он. - Что, простите? - Причина, по которой я улыбаюсь, кроется в культуре шутовства. Почитай про них и, быть может, найдёшь её. Солнце зашло за горизонт уже на половину, а они всё сидели на ступеньке вместе с мурлычущим котом. - Уилли, ты же к голубям пришёл! – Легендарный аж подскочил с насиженного места. – А я тебя задерживаю, ай-яй-яй. – Жнец рванул к двери. – Пойдём, познакомишь меня с почтальонами, заодно и кота потренируем. Жнец и слышать не желал о стрессе для птиц и грозящей в случае провала опасности. Он просто пошёл напролом, заставив Уилла снять самую спокойную на его взгляд голубку и, крепко держа её в руках, поднести к коту, чьи лапы сам Легендарный держал в мягком захвате. Когда же зверь, учуяв птицу, раззявил на неё пасть, то сейчас же получил воспитательный зажим носа. - Нельзя! – наставительно вменял жнец коту. – Понял? Ещё разок. Ни голубке, ни коту, понятное дело, сия экзекуция не нравилась. Однако если котяра, задавленный аурой Легендарного, агрессии почти не проявлял, то паникующая птица рвалась из рук всеми силами. В конце концов, голубка пребольно клюнула Уилла в палец, попав по нерву, и тут же взмыла к самой крыше, стоило чуть-чуть ослабить хватку. Едва ли она в ближайшее время подпустит Уилла к себе. Судя по всему, Легендарный заметил его расстройство и прекратил «тренировку». Сказал, что заглянет ещё, уже без кота, и ушёл восвояси. С этого вечера Уилл пытался загладить вину, и каждый день приходил к пернатому обществу с угощением и задерживался как можно дольше. С собой теперь он таскал книги по культуре средневековья, сборники баллад, и даже старую тонкую книжечку с картинками о видах шутовства в различных странах. Сказать что-то точное о Легендарном пока не получалось, но Спирс искал. Теперь он даже спать ложился с книгами, чего раньше себе не позволял ни под каким предлогом. Так казалось, что он становится ближе к Легенде. Однажды он даже заснул в обнимку с книгой. Задумался о том, как на самом деле похож Легендарный жнец на всех этих дурачков-юродивых, беззастенчиво говорящих правду королям, прикрываясь от праведного гнева личиной слабоумия. Но чего мог бояться Легендарный жнец? Он же… ну, Легендарный. Едва ли кто-то осмелится ему противоречить. Его будут слушать, так зачем кривляться? Но всё же что-то сладко замирало в сердце от мысли, что он поделился с Уиллом самым сокровенным, пусть даже через книги. Осталось только найти ту самую причину, и… Что же было на «и», он так и не додумал. Уснул. А проснувшись на полчаса позже обычного, так испугался опоздать на уроки, что и не задумывался о том, как на безумно-сладкое замирание в груди отзывалось эхом гораздо ниже. Весь тот день прошёл как во сне. Мысли разбегались, мотались как мошки перед глазами и все, как одна, вели на голубятню. Легендарного давно уже не было, а обещал прийти. Занят? Уилл стал невольно гадать, сколько у Легендарного жнеца было работы. Он должен числиться среди высшего руководства. Но им же говорили что-то про полевые условия. Он ведь… работает диспетчером? Но если это так, то ему должны давать стажёров. Должны же? На ланче он не рискнул выйти из корпуса. Едва ли ему позволят уйти надолго вечером, если бы он вышел сейчас. А было бы хорошо посидеть подольше. Поэтому-то Уилл и стоял сейчас у окна, выходящего на голубятню, всухомятку дожёвывая бутерброды. Если Легендарный придёт в полдень, то он рванёт туда со всех ног, но… Но он не приходил днём. По окончании ланча Уилл вынужден был снова идти на уроки, однако на переменах он добегал до всё тех же окон, высматривая серую фигуру. Ему и в голову не приходило, что до окончания уроков его не выпустят из корпуса. Он будто знал, чувствовал, что Легендарный жнец должен прийти именно сегодня. Но даже последняя пара закончилась ничем – голубятня по-прежнему стояла пустой. Пришлось идти на обед. В столовой, как и всегда впрочем, была толпа голодных студентов, ютящаяся в небольшом зале. Запахи, гонимые с кухни, в этой духоте не помогали, но Спирс просто не замечал происходящее вокруг. Точно так же он не заметил блюда, которое ел, толкотню на выходе, окликнувших его однокурсников. Смотреть в окно после обеда не было никакого смысла, так что Уильям решил подождать жнеца возле голубятни. Как оказалось, Легендарный просто решил посидеть с другой стороны здания. - Уилли, привет! Ты только глянь на эту прелесть! – Легендарный в восторге потрясал пакетиком с незнакомой эмблемой. При ближайшем рассмотрении это оказался большой кулёк с… печеньем в виде косточек. - Попробуй! Тут разные по вкусу есть, представляешь? Парнишка из кондитерской подарил, я у них уже лет сто затовариваюсь, на Южном проспекте. Вот он на юбилей и испёк. Спирс взял наугад одну – попалась голубая, со вкусом кокоса. Легендарный самозабвенно грыз розовую. Будто бы и знак… Уильям смутился, стал искать, что спросить не про печенье. И вспомнил свои размышления о работе. - Вы будете брать себе стажёра в ближайшее время? Легендарный мгновенно переменился. Улыбка его будто выцвела, он даже печенье не доел. Повернулся к Уиллу так, будто был деревянной куклой. - А ты хочешь предложить себя на эту роль? - Как бы то ни было, тебя я в ученики точно не возьму. Не расстраивайся – ты очень способный мальчик. Но я не могу потакать мальчишеской влюблённости. - В… влюблённость? - Идти в ученики к кумиру уже не слишком хорошо. А если любовь? Нет-нет, я тебе так всю карьеру загублю, а у тебя может быть оч-чень хорошая карьера. Ну же, Уилли, тебя, может, вторая половинка за углом ждёт, а ты за каким-то стариком увязался… Он не дослушал. Ноги сами понесли его куда-нибудь подальше. В голове билось в такт сердцу это безумное слово «влюблённость». Легендарный так и сказал «мальчишеская влюблённость». Неужели он и правда… любит? Да, любит. Теперь это было ясно как день. Но его любовь отвергли, только что, и даже высказать эту любовь не дали. Приняли за очередного поклонника Легенды. «В ученики к кумиру», «карьера», фразы-то какие. Скольких он уже отвадил этими фразочками? «Нет, я сам виноват. Надо было просто мимо проходить. Никаких вопросов, эмоций. Поблагодарил за участие и дальше пошёл. И никаких недоразумений. А теперь…» Рука взорвалась болью. Очнувшись от размышлений, Уильям обнаружил себя посреди центральной аллеи. Дерево, по которому он вдарил кулаком, продолжало себе стоять, как ни в чём не бывало. Даже вмятенки не появилось. Смеркалось. Нужно было вернуться в свою комнату. Вот только там были Эти книги. Не хотелось их видеть. На следующее утро возле голубей нашлись разноцветные крошки. *"В ночь перед распятием Спаситель прогуливался по Гефсиманскому саду. Все цветы сострадали ему и поникли в знак печали. Только лилия так гордилась собственной красотой, что не склонила голову, однако румянец стыда разлился по её лепесткам, когда Христос проходил мимо. Так говорит легенда."