Бесконечность помноженная на два

С каждым часом небо оседает все ниже и ниже, ветер настойчиво бьется в окна, а настольная лампа тревожно мигает. Если не уеду сейчас, то застряну в Бюро до утра. А дома можно закопаться в груду подушек, тянуть молочный коктейль через трубочку и лениво медитировать под бормотание телевизора. Если отключат электроэнергию — просто таращиться в потолок, считая вспышки молний и слушать, как рокочет гром. Маленький рай. Но для этого надо выбраться из кресла, спуститься на парковку и успеть добраться до дома вовремя. Колесить по объятому жестоким ураганом Сакраменто совсем не хочется. — Босс, мы домой. — Судя по довольным хитрым улыбкам, и Ван Пелт, и Ригсби не особо огорчены надвигающимся апокалипсисом. — Если хотите, то можем подвезти и вас. Проверяют, как долго еще я буду в конторе. Чтобы потом вместе преспокойно уехать к Уэйну и ударно отметить премиальные выходные за раскрытое дело. Минелли уже во Флориде, нового босса пока нет, а значит, я — главная. — Еще пару минут, ребята. Может десять. Или полчаса. Много работы. Если уж так приспичило, то пусть отправляются на двух машинах. По одиночке. Правда, парковка у дома Уэйна размером с картофельный блинчик, но я же предупреждала по поводу служебных романов. Жаль, что Джейн дрыхнет на своем чердаке. Он бы деликатно разъяснил горе-влюбленным что к чему. И нет, это не зависть. И не ревность, Боже упаси. Просто очень скоро их миленький романчик выплывет наружу. И мне придется выбирать между двумя ролями: бездарным детективом, который проморгал вопиющее нарушение субординации и детективом-размазней, поставившем личное выше устава КБР. И что бы я там не выбрала, Патрик Джейн с удовольствием влезет ко мне в голову, устроит там сущий кавардак и не забудет упомянуть моего последнего бойфренда Эрика. А потом посетует, что я слишком остро реагирую на сплетни. В ответ я непременно вспылю, и тресну этого нахала куда придется, а поскольку все будет происходить в людном месте, ведь Джейн обожает публику, то тем самым я только подброшу дровишек в костер. Потом снова курсы по контролю гнева и новые душевынимательные и мозговыносящие детали, нашего с Джейном, «великого романа». «Она опять его ударила! Вы видели?» «Бедняга! Уж я бы его на руках носила! Какого черта этой курице так везет?» «Эрик Маршалл по-прежнему в шоке от расставания с Терезой. Такой милашка!» Впрочем, в случае с Эриком моя совесть была абсолютно чиста. Думаю, в том свингер-клубе куда он меня притащил на третье свидание, найдется сердобольная любительница милашек. С кислыми минами на лицах Грейс и Уэйн отправляются восвояси. Конспираторы. А я продолжаю сидеть на месте. Еще раз пролистать дела перед отправкой в архив? Проверить каждую закорючку? Бессмысленно. Бумаги готовил Чо, а значит они в образцовом порядке. Разобрать почту? Нет уж! Там наверняка только жалобы на Джейна. Полить цветы? Точно! Полью цветы! В конце концов, в кабинете должно быть уютно, и продавец уверял, что не пройдет и года, как этот зеленый кустик зацветет. Где-то в столе была лейка, шедшая бонусом к кустику… Хм. Какая пыльная, и две дохлых мухи внутри. Ничего, с сегодняшнего дня все будет по-другому! В коридоре ужасно холодно, где-то явно открыто окно. Непогода стала еще яростнее. Ветер уже не воет, а надсадно ревет. По старым кирпичным стенам мечутся белые всполохи молний. С негромким «пфф» гаснет свет. Везде. Замечательно. Теперь я стою в полной темноте, посреди тесного, изобилующего поворотами коридора, а телефон и фонарик остались в кабинете. Главное, не паниковать. Аварийное освещение включится буквально через мину… — Лисбон… — Господи боже мой! Джейн! Слева от меня завозились и на плечо легла твердая рука. — У тебя нет печенья? Или шоколадки? Когда-нибудь я точно его убью. Тускло вспыхивают несколько светильников на стенах и потолке, пронзительно-белым загораются таблички пожарного выхода. В общем зале что-то загрохотало. Значит, Рон или Карл тоже здесь. — Почему ты не уехала домой? Хороший вопрос. Просто отличный. Джейн стоит слишком близко и смотрит слишком внимательно, поэтому вариант с неубедительным «много работы» я отметаю сразу. — Поливаю цветы. — Беспечно взмахиваю нежно-розовой леечкой. — Переночую на диване. Да-да, очень правдоподобно. Ну не читает же он мысли в самом деле! А коробку, спрятанную за диваном, я вообще выброшу. От греха подальше. — Цветы? Кактус? Тот, что на полке? Лисбон, он же пластиковый. Что? Пластиковый? Мой кактус? Ерунда какая! Джейн улыбается и кстати, какого черта его рука все еще на моем плече? Сердито фыркаю и направляюсь в сторону кухни. Мне нужна вода для моего кактуса. Тактильная связь нарушена и Джейн разочарованно пыхтит: — Лисбон, это же были фиалки! Мы же вместе покупали цветок! Полтора года назад. Помнишь? Вот ведь… Мы праздновали очередное восстановление на службе и мое расставание с Джейком, пили текилу, а Джейн отговаривал меня набить разбитое сердце на пояснице. — Тогда слово «одиночество». Тут вот! — Я оттянула ворот футболки почти до пупка. — На груди, а? — Лисбон, умоляю, будь хорошей девочкой! Вдоволь налюбовавшись безрассудным декольте, Джейн сгрузил меня на заднее сиденье «ситроена». Даже в стельку пьяным он водил как бог, но я бы скорее проглотила язык, чем сказала ему это. Потом кусок вечера напрочь выпал из моей памяти, а очнулась я уже, за городом, на фермерском рынке. Среди лотков с овощами и зеленью, всевозможного сельскохозяйственного инвентаря и цветочных прилавков. И мы купили фиалки. Да, это совершенно точно были фиалки. И розовая лейка. Кажется, тогда, я еще терзала несчастного продавца, дотошно выясняя: «а будут ли цветы голубыми, как глаза вот этого вот парня?» — Лисбон, я спас несчастное растение, после того как ты в сотый раз забыла о поливе. — И где же оно? — На чердаке. Я — прилежный садовод. А тебе купил искусственный кактус с искусственной божьей коровкой. Думал, ты заметишь. Теперь мне хочется запихнуть эту лейку Джейну…куда поглубже. Он просто светится от самодовольства! Как же! Снова умнее всех в комнате! Но секундная злость гаснет, когда я замечаю, что в полумраке, голубые глаза кажутся самыми что ни на есть фиалковыми, а выгоревшие на солнце, золотистые кудри, отливают бронзой. И как на него злиться? Серьезно, как? Прилив нежности, как всегда некстати. Но сегодня — можно. Сегодня шестнадцатое сентября. За окном бушует буря. Мы одни, в плохо освещенной кухне. Рон или Карл не в счет. Но самое главное, сегодня — шестнадцатое сентября. День рождения Патрика Джейна. И какого черта! Именно поэтому я не поехала домой. Именно поэтому, за диваном уже неделю пылится здоровенная коробка… — Лисбон, если сейчас откуда-то выскочит Ригсби с воплем «Сюрприз!», то я за себя не ручаюсь. А на что я надеялась? На Джейна радостно принимающего поздравления? Размечталась! Это просто еще один год без жены и дочери, еще один год без смачного плевка на могилу Красного Джона. Хотя сомневаюсь, что у этого ублюдка вообще будет могила. — Эй… — Патрик легонько толкает меня в плечо. — Я неправильно выразился. Не обижайся! Здорово, что ты помнишь, Лисбон. А подарки будут? Горечь отступает, и я на секундочку обнимаю его. Крепко-крепко, по-дружески. — Я успел согреть воду. — Патрик бормочет мне в висок. — Только Ригсби слопал все сладкое, а в магазин я не пойду. Хоть мы и не в Канзасе, но я боюсь, что меня унесет в Волшебную страну… На себя Джейн берет чайник и чашки, а я опустошаю личный тайник в угловом шкафчике общей кухни. Мы идем в мой кабинет. Рон, развалившись храпит на диване Джейна. — Знаешь, возможно я ошибался. И мое настоящее призвание — это хладнокровные и интригующе запутанные преступления. Я почти уверен, что смогу совершить идеальное убийство. Этого увальня никто не станет искать. Поможешь дотащить тело до стройки за углом? Я вздрагиваю от сдавленного хохота: — Сомневаюсь, что мы вообще его поднимем! — Серьезно, Лисбон! Где я буду спать? Крыша на чердаке протекает… — Ты вроде купил мне новый диван? Как-нибудь поместимся. Патрик спотыкается и сносит со стены пару фотографий. — Ночевка с мальчиком? Без взрослых? — Да ну тебя! Хорошо, что после рождественской вечеринки, Грейс заботливо собрала и упаковала все вполне еще целые свечи. И спрятала в моём кабинете. Теперь нам с Джейном не придется светить мобильниками друг другу в лицо. Патрик заваривает чай, и я завороженно слежу за его руками. Гроза по-прежнему грохочет у нас над головами, но мы в безопасности. Укрыты за надежными стенами, в тепле и уюте. У нас есть горячий напиток, два обломка шоколадной плитки, немного черствый черничный кекс и бесконечность помноженная на два. Город очнется только утром, израненный бурей, растревоженный новостями и сводками о пострадавших. Утром Сакраменто непременно понадобится помощь Терезы Лисбон и ее команды. Без вести пропавшие добропорядочные граждане, мародеры, напуганные и потому озлобленные собаки, убежавшие далеко от дома… Все спасательные службы, будут работать в авральном режиме, полиция и КБР тоже не останутся в стороне… Но это будет только утром. Сейчас телефоны молчат. И у нас есть наша бесконечность, помноженная на два. — Лисбон, ты уже спишь? Я все еще жду подарки! Оказывается, пока я с мечтательной улыбкой таращилась на Патрика, он успел уничтожить половину нашего провианта и по новой заварить чай. Стараясь не обращать внимания на нахально-ироничную и оттого еще более обворожительную улыбку, я достаю из-за дивана коробку. Здоровенную плоскую коробку, замотанную в синюю оберточную бумагу. — Ого! Это плазменный телевизор? Или надгробие? Джейн хохмит в своей излюбленной манере, но я вижу, что он правда очень рад подаркам. Самое время, чтобы утереть этому зазнайке нос! — Закрой глаза. Он придвигается ближе: — Ты — королева моего сердца, Тереза. Если я закрою глаза сейчас, то боюсь ввести тебя в искушение. — Он облизнул пересохшие губы. — Давай я просто угадаю… Чудовищное самомнение! Впрочем, его губы действительно притягивают мой взгляд чаще, чем это было бы уместно. — Итак, Чо…- Джейн откинулся на спинку дивана и задумался. — Что-то очень практичное и надежное. Недавно я чихнул на него в лифте… Хм, думаю это шарф. Теплый, вязанный шарф. Я открываю коробку и вручаю Джейну шарф. Он немедленно обматывает им шею и счастливо, почти по-кошачьи жмурится. — Ригсби. Вариантов не так уж много. Он начисто забыл про день рождения и покупал подарок в последний момент. И еще я завалил квалификационный тест. Думаю, там сертификат в спортзал, да? Ну как у него это получается? Патрик радостно гладит конверт. Надо же! Надеюсь, когда он обнаружит себя за городом, среди группы «спорт для чайников», он будет все также преисполнен энтузиазма! — Ван Пелт. Сложно… Она была очень странной в последние дни. Всё время лезла обниматься. Не то что бы мне это не нравилось… Но обниматься, пряча в рукаве портновскую ленту? — Джейн хмыкнул. — Я думаю, это рубашка. Очень дорогая, белая рубашка ручной работы. Три из трех. — И твой подарок, Лисбон. Это новый плед, да? Настанет ли тот момент, когда я смогу его удивить? Когда он будет озадаченно морщить лоб и пожимать плечами, а потом скажет, что не имеет ни малейшего понятия, что я хочу ему подарить. А еще лучше подтвердит это письменно. Маловероятная история. Скучно играть в прятки с самым великим плутом на свете. Все равно останешься в дураках. Но кажется, Патрик и не догадывается о моих терзаниях. Он достает из коробки плед. Светло-серый, в крупную клетку. — Шерсть альпаки и кашемир, Джейн. Очень теплый. То, что надо для твоего чердака. Джейн обнимает меня, попутно укутывая пледом. Мы сидим, уткнувшись друг в друга. Свечи догорают и гаснут. Гроза отступает. — С днем рождения, Патрик! — Спасибо, Тереза!