пожалуйста , не нужно

29 июня, 18:14 - Зе, пообещай мне! - Послушай, я вообще не собиралась приходить. Меня выводит это из себя. Это твоя работа, а люди реагируют лишь на мое появление и букеты достаются не тем, кто их заслужил по праву. Я не знаю, что я здесь забыла уже который раз... - Что бы ты не говорила, а композитор - такой же полноправный участник... - Ой, Литвинова, ты просто не хочешь произносить очевидные вещи, что если я перестану ходить на твой Новый год, то желающих его увидеть поубавится. Нет зрителей - нет жертв перекупщиков. Рената лишь неопределенно покачала головой, но было видно, что мои слова ее задели. Режем правду-матку без стыда и совести, все как обычно. - Ладно, это здесь ни при чем. Просто мои фанаты вытесняют твоих, и тебе давно пора бы уже заревновать и запретить мне показываться здесь, - попыталась я наклеить пластырь на рубцы от брошенных фраз. Громкий смех. - Не забывай, что они любят нас обеих, для них мы - неотделимое целое, - при этих словах мой друг заглянул в мои глаза сквозь зеркало, после того, как ею были поправлены локоны новой прически. К которой очень сложно привыкнуть. - Но никто никогда не узнает правды. На это Рената лишь улыбнулась, но ничего не ответила. Все, что наше, остается за дверью квартиры. Сколько бы Таня не компрометировала мое появление вне дома. - Ты выходишь, и это не обсуждается. - Посмотрим. 20:50, поклоны Я не застенчивая, но сейчас как будто учитель погрузился в классный журнал и вот-вот назовет мою фамилию. Уже успела затянуться, чтобы не психануть, когда придет время. Пусто, никого нет. Лишь музыка, скрупулезно написанная и сведенная в первые дни весны. Значит, конец близок. Глубокая затяжка, обволакивающая легкие полностью. Последний раз. Я не буду думать, зачем мне это, просто есть слово "надо". Остальные же делают. Слабые отголоски аплодисментов под аккомпанемент абсолютной меланхолии. У кулис уже не было никого, и наблюдение за артистами, хлопающими и ждущими кого-то с другой стороны, меня позабавило. Особенно один белоснежный, залаченный в усмерть затылок. И ее протянутая в ожидании рука. Музыка подвела и словно заморозила действо, заставляя ожидать других, что что-то должно произойти. Я должна произойти. 21:14, после Ворвалась и бросила охапку цветов на столик, разбросав все баночки «для украсивления». - Можешь даже ничего не говорить. - Что такое? Только что была в настроении… - Пришлось играть на публику. Неоднозначная гримаса, говорящая о том, что она мне не верит. Играть я не умею. - Зал просто взорвался. - Это меня больше всего и бесит, блять. - Неужели тебе это не льстит? Как можно быть такой черствой? - Не люблю, когда люди устраивают балаган из моего появления на чужом празднике. Богиня тяжело вздохнула, и было понятно, что она устала спорить, а настроение от триумфа ушло на нет. Постучали в дверь, вошла Таня. Удивленно взглянула на часы, потом на нас. - Вы даже еще не начали собираться. Гоша ждет только нас. Мы переглянулись, что значило «забыть ненадолго о недомолвках» или хотя бы перенести наш спор на неопределенный срок, как часто происходит. И потом забывается в череде проблем. - Надеюсь, музыкальное сопровождение будет достойным. - Более чем, - улыбнулась Таня. – Жду вас в машине, дамы. Я повернулась к Ренате, которая даже не шелохнулась, не говоря о том, чтобы ускориться. - Литвинова, шампанское ждать не будет, собирай манатки и поехали. Смех, который не вписывается никуда. Только ее и больше ничей. - Я пойду покурю. Долгая затяжка как глоток свежего воздуха после нахождения в тесной комнате. Мое свойство прокручивать каждую деталь – это персональный ад. Как и зал, полный людей, свет, слепящий глаза, которые я так тщательно берегу, десятки букетов, врученные мне лишь за то, что вышла на сцену на 5 минут. Как бы я не врала себе, я люблю все это. Как бы не ненавидела.