Рыцари Радуги: Иридия

      Рогозина Екатерина «Рыцари Радуги» 1. Юльча начинает: Встреча с белым кроликом Вот так живёшь и даже не знаешь, что может с тобой приключиться. А потом приходит мама, даёт по шее и говорит, что для памяти и практики в русском языке (а то у кого-то три за четверть) надо всё записать, как было. По правде говоря, то это не только моя история, мы все втроём вляпались в неё по уши. Поэтому, чтобы было совсем честно, мы разбили историю на части и тянули жребий, кто за кем что пишет. Начинать выпало мне. Я в жизни не писала ничего длиннее школьных сочинений на тему «А сам писатель понимал, что имеет в виду?» или про то, как я провела каникулы. И понятия не имела, как начать, пока Жюли не выдержала и посоветовала обратиться к классикам. Итак, приступим. Классик написал: « Жил-был в норе под землей хоббит». В нашем случае это целых три хоббита, и вообще не под землёй, а в очень даже нормальном русском городе Энске. Ну, и понятное дело, совсем не в норе. Раз уж я начинаю, то первым хоббитом быть мне. Меня зовут Юля Кукушкина, мне пока одиннадцать, но, как говорят умные люди, это дело наживное. Второй хоббит — это Юля Коржикова, ей тоже одиннадцать и она рыжая настолько, как будто ей на голову налили апельсиновый сок и подожгли. Я знаю, что сок не горит, но такой рыжины, как у неё, ни у кого нет. В отличие от меня, у неё руки растут откуда надо, и она вечно заседает в школьном рукодельном кружке. А третий хоббит — Юля Ковалёва, длинная и белобрысая, умница, которая перечитала всю школьную библиотеку от корки до корки, да ещё при этом умудряется учиться в музыкалке на отлично. Мы с ними дружим с первого класса, даже ходим в одну школу и в один класс, хотя Ковалёва с мамой давно переехали из нашего района. Но Юльке не лень ездить сюда каждый день, тем более, что её подвозит на машине мама. Так уж получилось, что мы все Юли, поэтому давным-давно придумали себе прозвища. Думаю, их и стоит использовать в нашей истории, чтобы не путаться. Коржикова у нас Зюнька, Ковалёва — Жюли, а я — Юльча. Раз уж главные герои представлены, похоже пора начинать. Как водится, первого сентября мы пошли в пятый класс, снова собравшись с ребятами после каникул. Альбертина Степановна Колобкова, наша классная, за глаза прозываемая Колобком не только из-за фамилии, но из-за характерной фигуры, пересчитала нас по головам, сверила со списком и успокоилась. А уже шестого числа, в понедельник, я умудрилась впутать всех в неприятности. Началось всё в живом уголке. Я вечно там торчу в зарослях фикусов, когда мне приходится ждать Зюньку и Жюли, одну из кружка, а вторую из библиотеки, потому что люблю растения и животных. А что мне ещё остаётся, когда у меня мама эколог? Шучу, я люблю их на самом деле. Конечно, с животными в школе не густо, всё-таки не зоопарк, но на золотую рыбку смотреть одно удовольствие. А уж тем более — подкармливать её всякими вкусняшками. Как я уже говорила, был понедельник, день тяжёлый и — я немного перестаралась. Недоглотав чипсину, рыбка начала как-то странно крениться на бок и всплывать. Пришлось звать старосту кружка, старшеклассницу Ленку Стоеросову, и во всём признаваться. Конечно, жуть как стыдно, но рыбку было жальче, не бросать же её так. А Ленка, как будущий биолог, знала все ветеринарные клиники в округе. Она, увидев несчастное водное жабернодышащее животное, с огромным трудом опустила микроскоп, который держала в руке, на ближайший стол, а не на мою голову, и зарылась в своей записной книжке, разыскивая адреса. А потом пошла в учительскую звонить по ветеринаркам, выясняя, в которой из них лечат рыбок. Так что через какие-то пятнадцать минут она пересадила рыбку в банку с водой, вручила мне адрес и выдала такое благословение в дорогу, что было ясно, что со мной сделают, если рыбку спасти не удастся. Одной в незнакомое место идти было совсем страшно, поэтому я потащила Зюньку и Жюли с собой, тем более, что у них как раз кончились занятия в кружках. Жюли возмущалась всю дорогу, что теперь она точно не успеет в музыкалку, но она была настоящей подругой и не бросила нас одних. Мы дошли по широкому проспекту с золотисто-зелёными клёнами мимо парковых ворот имени Культуры и Отдыха. По крайней мере, так значилось на табличке. Если бы не вынужденный поход, я бы пошла в парк. Осенью там так хорошо и нарядно: уже не жарко, не надо прятаться под густыми кронами от палящего солнца, а все деревья потихоньку перекрашивают узорчатую листву в разные цвета… Чтобы я не отвлекалась, Жюли дёрнула меня за косу, а то ноги сами понесли не по адресу. Ну бывает такое, увлекаюсь я. Так вот, за парком начинались переплетения дворов и арок, среди которых и спряталось нужное крыльцо отдельно стоящего здания. С другой стороны с отдельным входом там был хозяйственный магазин. Ветеринарная клиника с синим крестом на вывеске оказалась совсем не страшной, почти такой же поликлиникой, как для людей, но немного поменьше. В коридоре сидели хозяева с питомцами, ожидая своей очереди. Кто-то беседовал, кто-то знакомился с висящими на стенах плакатами, а кто-то уговаривал питомца ещё немножко подождать. Мы скромно пристроились рядом на лавочке. Хоть была большая очередь, сидеть было не скучно, можно было разглядывать соседей и их животных. Сюда привели и собак, и кошек, и хомяков, и прочую живность. Животные, да и их хозяева заметно нервничали. Понятное дело, кто любит лечиться! Зюнька с интересом озиралась, как будто что-то разыскивая.  — Вот бы здесь у кого-нибудь была белка, — мечтательно вздохнула она.  — Вообще-то белок в городе не держат, — наставительно качнула белобрысым хвостом Жюли и отбросила длинную чёлку с глаз, — но, возможно, тут есть помещение для больных зверей, и там вполне может отказаться…  — Белочка! — вскакивая, восторженно прервала её рыжая. — Жюли, пойдём, посмотрим! И, не дожидаясь согласия, Зюнька схватила подругу за руку.  — Куда ты меня тащишь! — воскликнула Жюли, сорвавшись с лавки за ней.  — Вы куда?! — ахнула я, не успев моргнуть и глазом, как они исчезли за коридорным поворотом, и договаривала уже пустому месту. — Не бросайте меня одну… Бегать с полной банкой воды было глупо, и я осталась на своём месте ждать очереди. Тем более, что пока мы сидели, она заметно продвинулась. Глядя со скуки по сторонам, я заметила, что в ветеринарке подрабатывает старшеклассница из соседней школы №5, судя по юбке в характерного цвета полоску, которая выглядывала из-под белого халата, пока девица бегала с бумажками. Я ей даже позавидовала. Везёт человеку, может каждый день общаться с животными. Я вообще хочу геологом стать, но ветеринаром, наверное, тоже быть неплохо. Так вот, старшеклассница меня тоже заметила, блеснув глазами из-под модельной чёлки, но почти тут же сделала вид, что ничего не видит. Видимо, заважничала, мол, я на работе. Да и не подойдёшь к ней просто так поговорить, хотя и очень хочется расспросить про работу тут. Что поделать, наши школы давным давно, мягко говоря, не дружат. Пятая школа находится в одном квартале, и мы с ними по всем параметрам соперники. Иногда с тамошними ребятами приходится делить территорию, я считаю, что это глупо, но ничего не поделаешь — все привыкли. Пока я разглядывала школьницу-соперницу, ждала девчонок и болтала с соседкой по лавочке, которая привела бульдога на осмотр, прошло уже минут пятнадцать и в кабинет к доктору позвали меня. Хоть я и осталась одна, страх куда-то потихоньку ушёл. А моя соседка раз десять заверила, что «у Велимира Георгиевича руки золотые!» Кабинет у него оказался немаленький и очень светлый, аж с двумя окнами, выходящими на парк. Всё вокруг было в шкафах с медикаментами, книгами и двумя столами: письменным и для осмотра пациентов. В кабинете остро пахло чистотой, свежестью и спиртом. За письменным столом сидел длинный и бледный, как варёная макаронина, дядечка в белом халате и круглых очках. Докор оказался совсем не страшным и очень спокойным, с голубым бэйджиком «Подколодный В.Г.» на клапане кармана. Он, не торопясь, выслушал мой сбивчивый рассказ про коварные чипсы и жадную до них рыбку, задумчиво постучал по стеклу банки карандашом. Несчастная рыбка слабо шевльнула плавниками. Доктор разложил на столе бумаги и начал быстро делать какие-то пометки.  — Знаешь что, — наконец сказал он, закончив писать в своей тетради, — Рыбке надо побыть здесь на карантине — так она быстрее поправится. У меня просто гора с плеч свалилась! Не зря я столько ждала!  — С ней правда всё будет в порядке? — не выдержала я и задала глупый вопрос. Доктор кивнул и поправил очки:  — Конечно, — улыбнулся он, выдавая мне исписанную бумажку. Почерк у него оказался совсем не врачебный, когда они непонятные кривульки и завитушки зовут словами. Всё было записано чётко и понятно. — Зайди за рыбкой дня через три.  — Большое спасибо! — сказала я и сбежала, надеясь, что девчонки уже вернулись на наше место. Но наши портфели и Жюлин скрипичный фуляр так и лежали под присмотром соседки с бульдогом, где я их и оставила. Стоило мне подумать, что розыски белки успехом не увенчались, раз они так долго копаются, как под ногами у всех, наделав жуткий переполох (собаки залаяли, кошки вспушились, а хомяки принялись носиться по клеткам), пронеслось что-то белое и мохнатое. А за ним, чуть не сбив меня с ног, промчались две молнии, одна рыжая, вторая белобрысая, и вылетели на улицу вслед за белым зверем, опять бросив меня одну. Все остальные, в том числе и девчонка из пятой школы, только хлопали глазами и пытались прийти в себя. Воистину, это был самый что ни на есть понедельник! Так что я похватала рюкзаки и помчалась за ними. Ух, ну и хотелось мне им задать, когда я их догоню! Эти две кукушки неслись на первой крейсерской скорости по дворам и подворотням, на физкультуре бы так бегали! Если бы не рыжие Зюнькины хвостики, которые вспыхивали на солнце как габаритные огни, и топот, я бы их тут же потеряла. Тащить все наши сумки было тяжело, пришлось сбавить темп, и из-за этого я чуть не заплутала среди пятиэтажек, но всё-таки услышала довольное:  — Ага, попался! Девчонки нашлись за мусорными баками, перекрыв пути к бегству для белой зверюшки размером с кота. Животное спиной прижалось к забору, словно стараясь втиснуться в узкую щёлочку между штакетинами и ускользнуть прочь. На запыханной мордочке выделялись два огромных, как у лемура, фиолетовых глаза. Уши и хвост он поджал от страха, а розовый нос у него так и ходил ходуном, стараясь по запаху определить, кто страшнее: нависшая почти над самым зверьком Зюнька или перекрывающая выход Жюли. Когда я до них добежала, зверь понял, что его загнали в угол окончательно и сжался ещё сильнее.  — Чего творите? — выдохнула я, стараясь перевести дыхание. Жюли, страдальчески сдвинув светлые брови и тоже стараясь отдышаться, коротко обрисовала ситуацию:  — Этот кролик из-за Зюньки из ветеринарки сбежал, когда она в подсобке половину клеток своротила.  — Там были мыши, и я их испугалась! — не отводя взгляда от белого зверя, огрызнулась Зюнька. — Надо его поймать и обратно вернуть. Услышав эти слова, зверь вздрогнул, как будто понял, о чём мы говорим. Он резко подобрался и прыгнул как кошка — быстро, пружинисто и ловко! И пробежал бы он между Зюнькиных рук, если бы у него не было такого длинного хвоста.  — Если это кролик, — отдуваясь и пытаясь перехватить свою добычу половчее, сказала Зюнька. Добыча пищала и отбивалась всеми лапами, едва не подрав ей свитер. — То почему у него четыре уха?  — Какая разница? — пожала плечами наша библиотечная подруга, гася в нас исследовательский интерес. — Надо вернуть его побыстрее. И тут… Я даже не знаю как сказать, потому что звучит это по-дурацки, но случилось чудо. Открыв пасть и перестав трепыхаться у Зюньки в руках, зверь совершенно чётко выговорил:  — Пожалуйста, не надо! Зю так и выронила его наземь. Зверю повезло, он приземлился прямо на свой пушистый хвост. А вот мы просто остолбенели. Вот что бы вы подумали, встретив на улице, среди мусорных баков говорящего кролика? Я не спорю и знаю, что многие животные достаточно умные и прекрасно понимают, что им говорят. Некоторые даже пытаются выговаривать отдельные слова. У нас одно время жил мохнатый серо-полосатый кот по кличке Енот, который освоил аж три человеческих слова «мама», «мне» и «дай». На большее его не хватило, да и было ему без надобности. Но этот зверь говорил совсем как человек, даже согласные он выговаривал чисто и правильно. И даже по-русски. Представляю, какие у нас были лица! Даже у обычно невозмутимой и серьёзной Жюли открылся рот и поползли вверх брови. И тогда я задала свой второй дурацкий вопрос за день:  — Ты что, говорящий?  — Ага! — согласился зверёк.  — Ты — инопланетянин? — строго спросила Жюли, чувствуя подвох.  — Ага! — кивнул он.  — Врёшь! — не выдержала Зюнька.  — Не-а! — радостно махнул ушами «кролик», сразу всеми четырьмя. — Я с Радужной планеты, где в волшебном Талисмане зарождаются все радуги мира! У нас там стряслась беда: злой колдун поработил планету и хочет завладеть секретом Радуги! И теперь только легендарные Рыцари смогут остановить его… — уши зверька поникли, а нос жалобно сморщился. — Я отправился в космос их искать… но… слуги колдуна схватили меня и посадили в клетку! — зверёк, вспоминая тоскливые дни в плену, грустно вздохнул, но тут же улыбнулся снова, встопорщив усы: — Зато вы меня спасли! Теперь я найду свои крылья и отправлюсь дальше! Как выражается папа, чувство отъезжающей крыши стало только сильнее. Мы все переглянулись.  — Может, в мусорке химикаты какие-то разлились? — первой предположила Жюли. — А то мне почему-то мерещатся покемоны с четырьмя ушами, которые говорят по-человечьи и ищут свои крылья. Зверь укоризненно посмотрел на неё:  — Я не покемон! — сказал он. — Можете называть меня Кинтсеверубтееродрог. Вслед за крышей начал определённо отъезжать чердачный этаж. Зюнька попыталась пару раз выговорить непонятное слово, Жюли поглядев на страдания подружки строго осведомилась у кролика:  — Это имя или фамилия? Зверёк несчастными фиолетовыми глазами посмотрел на неё и тихо сказал:  — А ещё я есть хочу… Ну хоть что-то понятное и простое среди этих «крыльев» и «колдунов»! Вы не подумайте, я сказки люблю и даже к фентези отношусь нормально (если только меня не заставляют это читать!). Мои папа и мама в своё время были весьма известными ролевиками, дома у нас полные шкафы волшебных историй, и мы с папой успели поиграть почти во все онлайновые РПГ, какие только есть. Но, как бы это сказать… Когда ты в игре или читаешь книгу, то всё просто и понятно. Там может произойти что угодно, что нужно для сюжета, хоть волки говорящие, хоть зайцы, хоть драконы. Главное, чтобы было интересно. Но когда в реальной жизни встречаешь такое чудо, сначала даже как-то оторопь берёт. Но я неожиданно поняла, что верю каждому его слову. Я не выдержала голодного жалобного покемонского взгляда. Покопавшись в своей сумке, я извлекла пачку сдобных сухариков, раскрыла и протянула её Кинтсу. Голодный зверь принюхался к незнакомой пище и тут же сунул мордочку прямо в пакетик. Только за ушами захрустело.  — Интересно, а где же твои крылья? — потянувшись погладить «кролика», спросила Зюнька.  — Тут и думать нечего, — пожала плечами Жюли, её аналитический ум уже разрешил эту загадку. — Они наверняка там же, где его держали!  — С чего ты взяла? — спросила Зю, надевая рюкзак.  — Спорим на шоколадку? — развернулась к ней подруга. И тут я поняла, что пора принять важное решение, и сказала свою третью глупость (и кто только меня за язык тянул?) за этот понедельник, которая и стала решающей:  — Девчонки, мы должны ему помочь! 2. Юльча продолжает: Крылья Кинтса Мне кажется, или кто-то жульничает со жребием? Ладно, буду и дальше я писать. В общем, когда я сказала свою третью глупость за тот понедельник, я не ожидала, что девчонки так легко на это согласятся. План был простой и глупый, как раз из тех, что всегда срабатывают. Каждая пошла к себе домой, чтобы дождаться вечера, когда закроется ветеринария, и переодеться. Ведь в школьных юбке и блузке (у нас в школе нет формы, но всех девчонок заставляют носить «светлый верх, тёмный низ») приключаться совсем не весело, потом замучаешься новые покупать. Кролика мне пришлось взять к себе. Зюньке никогда бы не разрешили принести домой зверька, а Жюли жила слишком далеко. Ей как раз времени еле хватало в обрез: туда, обратно и, если повезёт, перехватить бутерброд по дороге. Да и скрипку стоило отнести домой, её было некуда девать в нашем плане. Он был весьма рисковый: мы хотели залезть в клинику и поискать крылья Кинтса там.  — А может, мы просто пойдём туда и спросим? — малодушно предложила Зюнька, когда мы сидели на лавочке в парке и через листву и решётку разглядывали место будщего преступления… э-ээ… то есть приключения. И мы с Жюли одновременно уставились на неё:  — И спросим что?  — Ну… может… они вернут крылья Кинтсу. Ведь те, кто лечат зверей, не могут быть плохими людьми.  — Во-первых, — Жюли села на любимого конька и принялась загибать пальцы. — Нам непонятно, кого надо спрашивать. Ты же сама видела, что клиника вполне нормальная, никто при нас всякими колдовскими штучками не баловался. Во-вторых, если там и правда настоящий колдун, то он мог всех врачей просто заколдовать, чтобы они ни о чём не догадывались. В-третьих, хоть мы не видели ничего подозрительного, там любой может оказаться колдуном. Они же умеют по-всякому превращаться, да, Юльч? — и пихнула меня локтем, требуя подтверждения, как у эксперта по всему магическому, хотя мои знания ограничивались мифами, сказками и ненавистными фентезийными книжками. Я кивнула.  — И это значит, — сурово заключила Жюли, глядя на совсем струсившую Зюньку. — Что прямо идти туда нельзя. У нас в лучшем случае отберут Кинтса и посадят его обратно в клетку, и надают нам по шее за погром в подсобке. А в худшем, я даже предположить не могу.  — Так может, вообще туда идти не надо?! — возопила рыжая так, что на неё начали оглядываться гуляющие бабушки с внуками и мамочки с колясками. Мы все сурово уставились на неё, и Зюнька замолчала, обиженно надувшись. Вот всем хороший человек, только трусиха и паникёрша. Так что вечером, когда начало смеркаться, мы все собрались у парковых ворот, как и договаривались. «Добрая» Жюли первым же делом сообщила, что-то, что мы собираемся совершить, в Уголовном Кодексе Российской Федерации проходит под статьёй 158 пункт 3. Мол, она в мамином справочнике посмотрела. Зюнька в тусклом свете единственного ближайшего фонаря сбледнула с лица и стала походить на привидение с двумя хвостиками.  — И карается сроком лишения свободы на шесть лет, — добавила гвоздь в крышку Зюнькиного гроба Жюли. — Но мы несовершеннолетние, так что… Пришлось пнуть её в лодыжку, чтобы она перестала пугать Зю. Рыжую я взяла за руку, чтобы она перестала трястись.  — Мы не будем ничего красть, — пообещала ей я. — Мы только посмотрим и тут же уйдём, если крыльев там не окажется. Зю ничего не оставалось, как только кивнуть. Мы потихоньку подкрались к ветеринарии и начали обходить здание. Не лезть же в клинику прямо посреди одной из главных улиц. Жюли чуть приотстала, разглядывая окна и дверь. После чего радостно доложила шёпотом, что сигнализации нет. Вот помяните моё слово, если наша блондинка не станет скрипачом, как папа, или юристом, как мама, то в ней раскроется ужасный преступный гений. К счастью (или несчастью), одно из боковых окон, выходящих в тёмный проулок, оказалось незапертым и без решётки. Высокая Жюли, стоя на мусорном ящике, подтянулась, отодвинула створку, и вскоре мы все четверо, считая и Кинтсеверубтееродрога, уже были внутри, в коридоре. Свет фонарей, падающий сквозь жалюзи, расчертил пол и стены на неровные полосы вроде арестанской робы. Тени от шкафов и комнатных растений растеклись синими таинствеными кляксами. Со стенда с объявлениями и фотографиями, белея во мраке, смотрели мордочки котов и собак. У меня по спине пробежали мурашки, казалось, что за нами кто-то наблюдает. Разговаривать совершенно не хотелось. Когда людей нет и вокруг царит тишина, всё всегда выглядит совершенно по-другому. Я подумала, что если бы мне надо было пойти туда совсем одной, я бы точно струсила ещё хуже Зюньки. Я взяла с собой фонарик, а девчонки не догадались, поэтому они достали свои сотовые. Мы, подсвечивая себе мобильниками и фонарём, прокрались по коридору к белой двери с неразличимой в сумраке надписью и вошли внутрь. Света было достаточно, чтобы не споткнуться о клетки. От нашествия Зюньки и Жюли последствий почти не осталось: всё было расставлено как прежде, а сломанной Кинтсовой клетки нигде не было видно. В других, целых, кто-то вздыхал, возился и скрёбся. А через прутья поблёскивали пуговичные глазки. Ничего волшебного видно не было, да и запах был вполне себе правильный, звериный. Кинтс тут же полез куда-то за ящики, настороженно всё обнюхивая. Его хвост торчал белым флагом, показывая куда именно направился хозяин.  — Вот эта комната, — тихо сказала Зюнька, в её руках мобильник заметно подрагивал. — Ну и где нам их искать? — спросила она, имея в виду крылья. Но не успела Жюли выдать нам очередной логический блок своих рассуждений, как в коридоре с громким щелчком зажегся свет. От ярких лучей мы отшатнулись, как вампиры от весеннего рассвета, не сразу разглядев, что на пороге стоят двое человек — парень и девушка — и сердито на нас смотрят.  — Что это вы тут делаете? — странно растягивая гласные, осведомился парень, обводя нашу троицу взглядом. Вот теперь-то я окончательно поверила нашему кролику! И не только потому, что эти двое были одеты в совершенно невероятную одежду, состоящую из зелёных плащей и туник с яркой каймой из вышитых золотом листиков. Такую одежду вполне можно сделать самим. И не потому, что волосы и глаза у них были зеленее, чем свежевымытый кактус. Так можно и покраситься при большом желании, а также вставить линзы. И не только потому, что у девушки в руках, над самыми кончиками пальцев, перетекало нечто зелёное светящееся, постоянно меняющее форму. Лазерный проектор мог и за углом стоять. А поверила потому, что они был не ряженые чудики, а самые настоящие. Их одежда не была похожа на карнавальные костюмы. И опасностью от этой парочки пахло по-настоящему. Простите за банальный штамп, но как ещё сказать, когда на человеке не написано, но ты точно знаешь, что он опасен. Какая-то часть мозга просто вопит о том, что пора драпать! Но драпать было некуда от слова совсем: единственную дверь перегородили зелёные. За нами были клетки со зверями и шмыгающий между ними Кинтс. Самое смешное, что в то же время я испытала облегчение, что это не полиция, а всего лишь приспешники колдуна (откуда узнала? Да кто ещё это мог быть!). Потому что иначе нас бы доставили домой с позором. А родительский гнев, особенно в исполнении Зюнькиной мамы, в сто раз страшнее колдовской угрозы.  — Ну? — нахмурился парень, делая шаг в комнату. Мы аж даже одновременно отступили от него на шаг и упёрлись спинами в коробки. Зюнька тряслась как осиновый лист, Жюли молчала. Знаете, за очень умными людьми водится такая особенность, в критические моменты они теряются и ничего не могут сообразить. Пришлось спасать ситуацию самой:  — Извините, — смущённо улыбнулась я и захлопала глазами, посылая вокруг лучи позитива и радости. Взрослые обычно верили этой улыбке безоговорочно. — Мы так волновались за нашу рыбку, что прямо спать не смогли! Но фокус явно не прошёл: у зелёных злодеев недоверчиво вытянулись лица.  — Рыбку? — одновременно переспросили они, глядя на нас, как на завсегдатаев ближайшей лечебницы для скорбных на голову.  — Вы хоть знаете, что вламываться в чужие офисы — это противозаконно? Я сейчас полицию вызову, — сердито добавила девушка, произнося слова с тем же самым акцентом и качнув длинными хвостиками, торчащими в разные стороны. — Так что все трое, пожалуйте на выход. Не успели мы бочком-бочком по стенке покинуть комнату, как сзади царапнуло, хлопнуло, грохнуло, и ящики начали валиться прямо на нас. Мы едва успели отскочить к злодеям поближе. А первым, прямо под ноги к парню в плаще мохнатой каплей шлёпнулся наш белый друг. Зелёные тут же забыли о нас, углядев знакомое лицо, точнее, морду.  — Ага! — по лицу парня расплылась зубастая ухмылка, он метнулся быстрее, чем охотящийся крокодил, и сцапал Кинтса за пышный хвост! Вы никогда не пытались ловить за хвост кроликов? Мой совет — лучше не пробуйте. Если учесть с какой скоростью извернулся мохнатый кроль и вцепился в руку колдовского прихвостня немаленькими зубками, то инопланетных кроликов с четырьмя ушами можно считать на нашей планете хищниками номер один.  — Не смей кусать брата! — вспылила зеленоволосая девица, кинув заклинание, что плясало у неё на кончиках пальцев, в Кинтса. Не знаю, что это было, но мы с Жюли, не сговариваясь, хлопнули по её руке, сбивая прицел. Светящаяся штука взяла чуть левее самого левого уха нашего кроля, просвистела мимо и прямо-таки вспорола одну из упавших коробок. Во все стороны хлынули картонные коробочки, пластиковые пакетики, какие-то стеклянные флакончики, и тут во второй раз за вечер нам резануло по глазам вспышкой, гораздо более сильной, чем предыдущая.  — Нашёл! — восторженно пискнул Кинтс. Когда мы все проморгались, даже наши зелёные друзья, мы замерли, не веря своим глазам. Наш кролик будто плясал в потоках жидкого, ослепительно тёплого, как подтаявшее масло, света. Источник света располагался точно у него на спине, расплёскивая во все стороны новые и новые лучи. Комнату затопило этими потоками, словно стакан — яблочным соком. Кинтс, переступая лапами, что-то говорил, но уши как будто забило мягкой ватой. Судя по тому, как вытягивались лица зелёных, им это не нравилось. Но видела я их недолго. Сияние, как морская волна, захлестнуло меня с головой. Когда густой свет схлынул, тут-то мы и поняли, что это совсем не подсобка в лечебнице, и вообще это уже не наш город… И, скорее всего, не Земля… И первое, что я услышала, был Зюнькин стон:  — Укачало… Она присела прямо на прогретую солнцем землю и обхватила свои ноги, уткнувшись лбом в колени. И ей было ни до чего, зато мы с Жюли пялились во все стороны за троих. Вокруг, куда ни брось взгляд, расстилалась холмистая равнина, поросшая густой травой самых невообразимых оттенков, от тёмно-синего до ярко-лилового. Из травы яркими пятнами выглядывали цветы, подставляя сияющему солнышку пёстрые лепестки. Воздух был густым, напоенным запахами прогретой земли и растений. Казалось он переливается жемчужно-розовыми бликами. Но ни одного знакомого запаха не было. Уж поверьте, я знаю, о чём говорю. Ни нашего разнотравья, ни запаха горных лугов, ни даже привычного лесного, хотя лес виднелся невдалеке. Мы с родителями каждый год ходим на байдарках в походы, и уж растений-то в разных широтах я за свою жизнь навидалась. Всё было не такое, но — настоящее. Я осторожно оторвала бархатный лист с ближайшего куста и сунула в карман. Потом маме покажу. Интересно, что она, как эколог, на это скажет? Вдалеке по всей равнине возвышались прозрачными стрелами друзы кристаллов, словно какой-то великан воткнул в землю горсть гранёных нетающих сосулек. Они ловили лучи солнца и брызгали ими во все стороны. На ближайшем холме, отбрасывая сиреневую тень, виднелась крепость, больше похожая на замок из детской книжки про принцесс, чем на оборонительное сооружение. Острые шпили трёх башен смотрели прямо в переливчатое звездчатое (это днём-то!!!) небо. Крепость была окружена рвом, через который перекинулся подъёмный мост. К крепости плоской змеёй вилась широкая пыльная дорога. А вот флага никакого не висело. Даже приспущенного. За дальним тёмно-синим лесом в облака величественно опускалась сине-серебрянная луна.  — Где это мы? — удивилась Жюли, не слишком-то надеясь на ответ, но радостный знакомый голосок ей ответил:  — На Радужной Планете! Если честно, то я как-то представляла её себе иначе: будто бы вся планета делится на сектора, как надкусанное яблоко на логотипе одной известной фирмы, и каждый сектор покрашен в свой собственный цвет. Но тут царила ужасающая пестрота и смешение всех красок. Если бы я давала название этим землям, то слово «радужный» пришло бы мне в голову в последнюю очередь. Видимо, дело было в чём-то другом. Мы обернулись на голос, даже слегка зеленоватая Зюнька подняла голову. Наш ушастый заяц, улыбаясь, расселся прямо на дороге, по-кошачьи обернувшись хвостом и растопырив свои крылья.  — Позвольте представиться ещё раз, — церемонно поклонился он, прижимая лапу якобы к сердцу (хотя это выглядело, будто он схватился за живот). — Я — защитник вон той крепости, — махнул он лапкой. Пока кролик разговоры разговаривал, я пробралась к нему в тыл. Очень уж меня занимали его крылышки. Теперь они сияли не так ярко, как в ветеринарной клинике, словно успокоились и больше не боялись, что злодеи их снова отнимут. И что самое интересное, они не прилегали к пушистой шерсти, а парили над ней в паре сантиметров, как маленькое персональное северное сияние.  — А они настоящие? — с интересом спросила я, дотронувшись до сияющих живых кружев. Они были вполне себе материальные, под руками даже перышки ощущались. Я ненароком выдернула одно.  — Не дергай! — отпрыгнул Кинтс. — Больно же! Я, испуганно ойкнув, отскочила и засунула перышко в карман.  — А чего они у тебя к спине не прикручены? — ядовито поинтересовалась Зюнька. От внезапного преемещения с одной планеты на другую у неё испортилось настроение.  — Всегда такие были! — буркнул Кинтс. — Только, — он, приложив лапу ко лбу, оглядел горизонт. — здесь долго стоять небезопасно! Наверняка поблизости шныряют шпионы злобного колдуна! Пойдёмте-ка лучше в крепость! Мы переглянулись и не стали возражать. Тогда ни одна из нас и представить не могла, какие тёмные тучи сгущаются над последней крепостью защитников… 3. Жюли подхватывает: Талисман Радуги До крепости мы шли ровно двадцать минут, я засекала по часам. И чем ближе мы подходили, тем больше разнообразного сена скапливалось у Юльчи в карманах. Я ещё подумала, если дать ей сапёрную лопатку, она ещё и выкопает себе на память что-нибудь из особо безумных местных растений. Кинтс удивлённо косился на неё фиолетовым глазом, явно недоумевая, куда ей столько, если она листья и траву не ест. Зюнька цеплялась за мою руку, потихоньку приходя в себя. И, к счастью, все молчали, давая мне возможность всё обдумать. Юльча была занята популярной ботаникой и своим гербарием, котокролик работал проводником, а Зюньку подташнивало и ей было ни до чего. Признаться честно, я не ожидала подобного завершения приключения в ветеринарии. Слишком скептически отнеслась ко всем этим «колдунам» и «крыльям». Зато по меньшей мере одно из доказательств сейчас отблёскивало золотистым на спине у нашего проводника. Но это не давало ответов на остальные вопросы.  — Эй, Кинтс, — окликнула я его. — А кто из тех зелёных был колдуном из ветеринарки? Парень? Кролик обернулся и ответил:  — Нет, это всего лишь прислужники.  — А как они узнали, что мы внутри? Я посмотрела, на ветеринарке сигнализации не было ни на двери, ни на окнах. Кинтс явно заюлил, прижав длинные уши к спине:  — Я не очень знаком с эльфийской магией. Их сила в умении общаться с растениями, значит, любой зелёный обитатель горшка с землёй мог сообщить им о нас. А горшков там было немало, вы же сами видели. Потрясающе! Похоже, кое о чём нас не предупредили. Итак, колдун действует не один, а у него есть прислужники-эльфы, которые волшебным образом присматривают за клиникой с помощью растений. Нам что теперь — от каждого тополя шарахаться? Стоило раздаться слову «эльф», как встрепенулась Юльча, оставив в покое очередной куст с фигурными ягодками. -А у вас на Радужной планете водятся эльфы? — включилась она в разговор.  — К счастью, нет, — Кинтс дёрнул хвостом. — Это колдун Велимир приволок их откуда-то из космоса. Имя колдуна заставило меня хмыкнуть. Какое-то оно было слишком славянское и не очень угрожающее, разве так зовут могучих злобных магов? Вот у нас возьми любую газету с объявлениями, каждый второй как минимум Вольдемар или Севастьян. Но кто поручится, что хотя бы один из них может колдовать по-настоящему. Зато Юльчу уже было не остановить: она услышала про космос. -У вас что, есть космические корабли? — восхитилась она. -Нет, мы путешествуем иначе, ты же видела — наши крылья помогают найти дорогу среди звёзд.  — А где находится эта планета? В нашей галактике? — наша фанатка научной и не очень фантастики просто закидала кролика вопросами. Кинтс смущённо повёл усами:  — Я не знаю ваших названий, — и, отмазавшись, тут же перевёл разговор на другое, воскликнув с облегчением: — Вот мы и пришли. И мы действительно пришли: обитатели крепости, завидев четырёхухое чудо, опустили для нас мост и впустили внутрь. Как говаривала кэрроловская Алиса, «Curiouser and curiouser!», то есть «всё страньше и страньше». Это у нас на Земле Кинтс выглядел необычно, тут он с лёгкостью влился в ряды местных жителей. В принципе, примерный биологический класс и тип определить было ещё можно, но дальше начиналось что-то невероятное. Тут были и змеи, и лисы, и ящерицы, и нелетающие птицы, и совершенно невообразимые химеры, казалось, составленные из частей разных животных и птиц, вроде крупной кошки с витыми рогами или ящерицы, покрытой блестящими перьями. Все они были совершенно невероятных расцветок, наподобие того буйства растительной среды, что мы видели за стенами крепости. Сколько ни крутила головой, ни одного одинакового зверя ни по форме, ни по цвету я не заметила. Впрочем, у них был один общий признак: у каждого за спиной сияли и переливались разноцветные крылья. Или то, что выглядело крыльями, потому что ни один не использовал их по назначению, как используют их наши Земные птицы. То есть для полёта. Я не могу себе представить процесс эволюции, чтобы в результате него образовалось такое разнообразие. Это что же за условия жизни были такие, для приспособления к которым кошкам пришлось отрастить рога? И вот не надо про «это магия»! Всему в жизни есть разумное объяснение. Также, глядя на местных жителей, мне было не понятно, откуда здесь взялась эта крепость. Построить такое их лапками? Или крепость досталась им от кого-то, кто жил здесь раньше? Но она не выглядела такой уже старой, как замки восточной Европы и Карпат, куда мы прошлым летом ездили с папой. В общем, вопросов стало только больше, а вот Кинтс не спешил давать ответы даже в благодарность за спасение. Он бежал по двору, кого-то высматривая. На него большого внимания никто не обращал, потому что во дворе крепости царила сосредоточенная суета: каждый занимался своим делом. Кто-то вышагивал по стенам, неся охрану, кто-то сосредоточенно точил когти, а в дальнем углу пушистая зелёная кошечка помогала перевязывать раны огромному быку с чешуйчатым хвостом. Когда мы шагали по двору, все с удивлением оглядывались на нас. Разговоры затихали и настороженный шепоток следовал по пятам. Неудивительно: уж кто не вписывался в местное общество, так это мы. Оставалось только надеяться, что тут людей есть не принято. Хотя кто знает… у некоторых были потрясающие когти и зубы. И зачем только они им? В общем, мы разглядывали местных, местные разглядывали нас, пока к нам, цокая коготками по каменным плитам, не подскочила крупная синяя птица с жёлтыми хвостом и хохолком. Больше всего она напоминала страуса, только вот клювом она едва доставала мне до груди:  — Кинтс! — воскликнула птица, хлопнув крыльями. — Тебя так долго не было! Где ты пропадал?! Наш заяц просиял:  — Луумис! Где Старейшина Иргрим? Мне надо срочно его увидеть! Я нашёл Рыцарей! По двору пронёсся удивлённый вздох:  — Не может быть!!! — и все с двойным интересом уставились на нас.  — Старейшина в зале госпожи Ирис, — ответил Луумис, удивлённо встопорщив пёрышки. — Но…  — Нет времени это обсуждать! — прервал его Кинтс и пружинистыми скачками понёсся ко входу к главной башне. Мы поспешили за ним. Оставаться во дворе, где на нас так пялятся, ни одной не захотелось. Не хочу показаться занудой, но даже в Карпатском замке в Мукачево переходы и коридоры были гораздо ниже, хотя строили там для людей, а среди местных особо крупных экземпляров не попадалось. Вопрос — зачем им такие высокие потолки и переходы? Для кого это вообще было всё построено? И не менее интересный вопрос был в другом. Это сооружение вообще не было похоже замок, который может выдержать штурм и осаду. Посудите сами: не слишком высокая и толстая крепостная стена без бойниц, изящные башни с ажурными переходами и большие окна с витражами почти в каждой стене. Земные средневековые рыцари засмеяли бы местных строителей, захватив замок на раз. В общем, во мне росло страстное желание взять нашего кролика за уши и хорошенько потрясти. Но, как оказалось, потрясти его хотелось не только мне. Местный Старейшина принял нас в просторном зале с витражами во всю стену. Девчонки заахали, разглядывая зал. Старейшина был похож на полосатого спаниеля, с длинным острым носом, кучерявыми ушами и бородой. На голове у него красовалась красная шапочка (вот скажите, зачем она ему при такой повышенной лохматости?! Лысина мёрзнет или это знак отличия?). Спаниель сидел на маленькой скамеечке рядом с высоким резным креслом, вполне пригодным для взрослого человека. Завидев нас, он встал, тяжело опираясь на палку, представился и поклонился. От неожиданности мы все поклонились ему в ответ. Старейшина терпеливо и спокойно выслушал торопливые объяснения нашего кролика и нахмурился:  — Ты сбежал, рисковал жизнью и здоровьем своих спасительниц! И тебе не стыдно, Кинтс?  — Кинтсеверубтееродрог! — робко поправил спаниеля котокроль. Тот строго пристукнул посохом:  — Неважно! А теперь ты утверждаешь, что нашёл легендарных Рыцарей? Посмотри, — сделал жест он лапой. — Это же просто маленькие девочки!  — Не такая уж я маленькая, — надулась Зюнька. — Мне — одиннадцать!  — Мы хотим вам помочь! — просительно сложила руки Юльча. И только я тихо порадовалась: у местного Старейшины точно можно было получить хотя бы часть ответов на все мои вопросы! Поэтому пришлось начать с нейтрального:  — Извините, а что это за Рыцари такие, о которых вы всё говорите? Спаниель вздохнул и указал на цветные витражи. Мы повернули головы. Стеклянные картины изображали трёх разноцветных человечков в доспехах, шлемах и длинных развевающихся плащах. Они, набранные из тысяч стеклянных кусочков, стояли в центре большой картины. Рыцарей окружали фигурки разных зверей, другие люди и растения, выплетая по краям нарядное обрамление. Девчонки, судя по всему, не заметили, а вот мне стало интересно, откуда местным известно, как выглядят люди, если большинство из них ходит на четырёх лапах? Хотя… если тут умеют путешествовать среди звёзд…  — Фея Ирис в первые же дни правления даровала нам это пророчество, — начал говорить Старейшина:  — Когда добро и дружба злу проиграют бой, Когда надежды свет сиять не будет, три Рыцаря с планеты голубой Примчатся к нам и талисман пробудят! Освободят от рабства наш народ, Три радужных луча дадут им силу, А тайный друг-хранитель на помощь призовёт Ту Призму, что их всех объединила. Юльча, с завистью глядя на витражи, грустно вздохнула:  — Ну, это точно не про нас…  — Да нет же! — воскликнул Кинтс, переминаясь с лапы на лапу. — Вас же трое! И вы с голубой планеты! Уважаемый Иргрим, — повернулся он к тому. — Давайте их проверим!  — Не говори глупостей, Кинтс! — рассердился спаниель.  — Кинтсеверубтееродрог! — возмутился кролик.  — Неважно! — рявкнул рассерженный Старейшина. Зюнька, которая не могла оторвать взгляд от витража, неожиданно подала голос:  — Простите, а мне кажется, или потемнело? Мы огляделись. Она была права: из углов поползли сумерки, а витражи начали гаснуть один за другим.  — Беда! — пронёсся по крепости громкий крик. — Тревога!!! В зал вбежал наш знакомый взъерошенный жёлто-синий мини-страус. Хохолок на его голове стоял дыбом. Клацая коготками по каменным плитам пола, он поспешил к Старейшине.  — Что случилось? — озабоченно спросил тот.  — Враги! — в панике каркнул Луумис, хлопнув крыльями. — Они идут к крепости! Их тысячи! Мы не справимся! Мы за Старейшиной и Кинтсом поднялись на башню, оглядели окрестности. Луумис был прав. Защитники крепости с замирающими сердцами смотрели со стен, как густые иссиня-чёрные облака обкладывают горизонт от края до края. А далеко-далеко в клубах пыли уже показалась мрачная, тёмная армия злобного колдуна. И продвигалась она очень быстро…  — Эти тучи — дело рук Велимира и его приспешников! — хмурясь, говорил Старейшина. — Они знают, что талисман не сможет нас защищать без солнечного света… Мы испуганно смотрели, как на ясное солнышко с невероятной скоростью, будто в фильме, наплывают тёмные волны облаков. Тучи двигались неестественно, закручиваясь в воронку вокруг башни, словно какой-то сильный ветер на высоте, подчиняясь злобной воле колдуна, заставлял их гасить свет и обкладывать горизонт. И солнечных лучей в самом деле оставалось все меньше и меньше: только несколько узких лучей света лежало у крепостных стен, уменьшаясь с каждым мгновением. Хоть и мороз по коже продирал от такого зрелища, я всё равно заметила, что солнце стоит ровно там же, как в тот момент, когда мы сюда угодили. Хотя прошло и больше часа. Впрочем, эта планета может быть больше и сутки тут будут длиннее наших.  — Тут же целая война идёт… — испуганно пробормотала Зюнька, обхватив себя руками. Мы с Юльчей тоже без всякой радости смотрели на приближающуюся армию, как вдруг обе почувствовали, что кто-то дёргает нас за джинсы. Опустив взгляд, мы увидели невероятно серьёзного Кинтса.  — Скорее, — позвал он, — Пока солнце ещё видно, я проведу вас к Талисману! Если он признает в вас Рыцарей, мы все будем спасены! Мы переглянулись, подхватили под локти Зюньку. Пока Старейшина отдавал распоряжения Луумису, мы тихонько улизнули с башни и помчались вниз по лестницам и переходам. Тут уж было не до любования местными витражами. Кинтс знал, куда бежать, и вскоре мы оказались перед высокой аркой. Отворив тяжёлую дверь сокровищницы, мы все осторожно проскользнули внутрь. Сокровищница была огромная: просторное помещение с возвышением в центре. Высокий сводчатый потолок поддерживали семь узорных колонн. От них, кружась спиралью, шли прямо к возвышению семь дорожек, выложенных переливающимися кристаллами, наподобие тех, которые росли тут из земли. С потолка спускались зеркала световодов, расположенных так хитро, чтобы лучи света пересекались прямо в середине сокровищницы. Поднявшись по лесенке на возвышение, мы увидели большущий отшлифованный кристалл в кованной золотистой оправе. Не буду врать, оробели все трое.  — Что нам делать? — спросила Юльча.  — Просто коснитесь Призмы, — тихо сказал кролик. Мы трое замерли на мгновение, разглядывая свои отражения в полированной поверхности граней, на которых ещё плясали оставшиеся солнечные лучи. Но они были такими слабыми…  — В конце концов, — сказала я, видя, что девчонки не на шутку испугались. — Это не страшнее, чем пойти к зубному! — и положила руку на Талисман. Юльча и Зюнька последовали за мной. И только потом у меня в голове всплыл вопрос, что же будет, если мы не понравимся талисману, ведь не зря же Старейшина так сильно протестовал?.. Этот вопрос очень удачно совпал с моментом, когда последний солнечный луч погас, грустно блеснув на прощание. И вокруг воцарилась темнота… Я услышала, как испуганно ахнула Зюнька, видимо, так подумала не я одна. И тут в мою руку толкнулось мягкое тепло, как будто где-то далеко-далеко стукнуло чьё-то сердце. Я не успела удивиться, как снизу полился свет. Сначала слабо, обрисовав ореолом наши ладони, а потом все сильнее и сильнее начала сиять кристаллическая Призма. …Я в жизни так не радовалась ни по какому поводу, даже когда побеждала на музыкальных конкурсах или школьных олимпиадах, а тут — у меня аж сердце зашлось. Мне показалось, что я знаю и умею всё на свете, для меня больше нет рамок и границ. Свет от Призмы проходил нас насквозь, и мне было видно, как восхищённо горят глаза Юльчи и как улыбается Зюнька. Даже как за спиной привстал на задние лапки Кинтс и насторожил уши, потрясённо глядя на талисман. Через несколько мгновений в сокровищнице словно зажглось маленькое солнце. Его лучи были так сильны, что они озарили всю крепость от основания до самых верхних башен. Казалось, что светится каждый камень. Лучи, исходящие от Призмы, яркими копьями били во все стороны, разгоняя мрак. И я точно знала, что происходит в самой крепости и за её пределами, как будто видела всё своими глазами. Защитники ликовали, а с нападающими происходило что-то странное: они замирали на мгновение, завидев свет, их глаза прояснялись и у каждого над спиной флагами расправлялись выросшие заново крылья! 4. Снова вступает Юльча: Дома Очнулись мы у той самой мусорки, которую пододвинули к окошку ветеринарки. Под ногами у нас сидел Кинтс и довольно сверкал глазами. В общем-то, это было хорошо, что талисман сразу же переправил нас домой… но почему-то немного грустно и обидно… Вроде как — отбили нападение, молодцы, свободны, валите домой. Вокруг царила темень, а мобильники радостно показывали, что уже половина одиннадцатого. Из Зюнькиной головы тут же испарились все мысли о чудесах и приключениях:  — Мама меня убьёт! — всхлипнула она, глядя как на экране телефона, обрадовавшегося восстановленной связи, одна за другой появляются смски с маминым номером «Этот абонент звонил вам 28 раз… 29 раз… 30 раз…». На моём пропущенных звонков было только три, а Жюли вообще никто не позвонил, видимо, её мама ещё была на работе и не обнаружила пропажу дочери. Решение проблемы было только одно:  — Я маму попрошу, она, как обычно, нас спасёт, — пообещала я. — Идём ко мне. Осталось только уговорить мою маму провести спасательную операцию, но у меня уже был заготовлен действенный план. Уж свою-то маму я знаю как облупленную. Дверь нашей распахнулась передо мной, не успела я ткнуть в пимпочку звонка, и на пороге выросла мама наперевес с поварёшкой. За мамой такое водилось, как будто слух у неё был звериный, и она нас услышала, ещё только стоило громыхнуть дверям лифта. Но мама всё валила на материнскую интуицию и чуткое сердце.  — Явились не запылились, мелкие пиратки! — обвела она нас грозным взглядом. — И не стыдно так родителей пугать?  — Здрасьте, тёть Лена, — жалобно пропели мои подружки.  — Привет, ма, — вздохнула я. — Нужна твоя помощь.  — Да уж не сомневаюсь! — продолжала бушевать мама, но уже с явным облегчением, что мы вернулись в порядке и полной комплектации. Она затащила меня домой за нос и, оглядев при свете лампочки в коридоре, удивилась:  — Вы что, обгорели, что ли? Где это вы так? Я начала коварно выкладывать свою лиственную добычу из карманов на тумбочку в прихожей. Мамин взгляд упёрся в невероятные листики, и её брови поползли вверх, прямо под ярко-лиловую чёлку.  — Я всё честно расскажу, где мы были, если только ты позвонишь Зюнькиной и Жюлиной мамам и их отмажешь… — пообещала я, глядя, как мама берёт в руки мои трофеи, удивлённо мнёт их в пальцах и нюхает.  — Пожа-аалуйста! — проныли мы все трое, сделав самые просительные глазки. Даже Кинтс смущённо выглядывал из-за моей ноги. Мама посмотрела на листья, на нас, опять на листья, опять на нас, разрываясь между материнским долгом надрать нам уши, исследовательской тягой эколога и любопытством ролевика. А уж когда я выложила подобранный обломочек, по фактуре похожей на те кристальные сосульки, что росли на Радужной планете повсюду… Две из трёх её внутренних сущностей задавили последнюю массой и грубой силой. Глаза мамы разгорелись огнём исследователя, учуявшего невероятную тайну.  — Идите умываться, бандитки, и чтобы носы себе сметаной намазали, а то облезать начнёте, — притворно вздохнула она и ушла на кухню к телефону. Пока мы плескались и мазались, было слышно, как она звонит сначала моему папе с новостью, что я нашлась и пусть он возвращается с патрулирования дворов, а то домой надо отвезти Жюли. Потом она позвонила Вере Сергеевне, Зюнькиной маме и сообщила, что три поросёнка вернулись домой. Мол, загулялись в парке, забыли про время и не слышали мобильники, собирая гербарий для завтрашнего урока. Вера Сергеевна уже выхлебала полведра валерьянки и теперь плакалась моей маме в трубку.  — Верочка, не волнуйся, бывает такое, со всеми случается. Не бойся, я сама провожу Юлю до дома, — пообещала мама. — Только умою этих хулиганок. Следующей она позвонила Ираиде Валерьевне Ковалёвой, попросила не переживать, мол, девочки загулялись, но Андрей (мой папа) подкинет Юлю до дома на машине. Ираиду Валерьевну пришлось успокаивать чуть меньше, чем Веру Сергеевну. Мы сидели с белыми от сметаны носами на диване. Даже Кинтс: он умудрился сунуться в баночку и подлизать в ней остатки, которые мы не вымазали. Мама закончила телефонные разговоры и пришла в комнату:  — А теперь у вас есть десять минут, пока не приехал папа, чтобы всё рассказать. Ну мы вкратце и рассказали. Мама от зависти чуть не сгрызла ногти:  — Повезло же вам, — протяжно вздохнула она. — Другая планета, рыцари, приключения, талисманы, волшебство всякое… — глаза у неё затуманились, но буквально в следующее мгновение она вспомнила про свой родительский долг и сделала нам строгое внушение: — Только, девчонки, как взрослых людей прошу: если будете опять пропадать, хоть предупреждайте заранее, а не как сегодня. Конечно, мы ей пообещали. Попробовали бы не! Кинтсу тоже досталось. Мама пригрозила, что если он не будет за нами приглядывать, она снимет с него шкуру и сварит суп.  — Я — гражданин другой планеты… — попытался вякнуть наш кролик.  — А я — мама! — сурово припечатала она. После такого аргумента Кинтс смирился и разумно не стал спорить. Раньше времени в суп ему не хотелось, а мамина решительность у него сомнений не вызывала. Девчонок развели по домам, позднее они скинули мне смски, что всё хорошо, никому практически не досталось от старших. Когда родители вернулись, за поздним ужином мне пришлось ещё раз повторить историю для папы. Он обзавидовался не так явно, как мама. Зато ему стало интересно, что я теперь из себя представляю, как Рыцарь.  — Ну-ка, сделай что-нибудь волшебное, — подначил он доедая сосиску.  — Только не в квартире! — возмутилась мама.  — А что ты вообще можешь, ну, кроме как крылья возвращать? — папе, как заядлому ролевику и геймеру, который принципиально играет за мага, было интересно. Он ждал молний и файерболов. И тут-то я поняла, что не знаю, что могу. На Радужной планете всё было как-то само собой, очень правильно: положили руки на Талисман — он откликнулся и засветился. Только дома, без Талисмана то невероятное ощущение всей вселенной в моём сердце полностью вспомнить не получилось. Оно, словно полузабытый сон или давнее тёплое воспоминание, болталось где-то в затылке и в руки не давалось, даже если хорошенько сосредоточиться. Особых сил я в себе не чувствовала, всё было как обычно, не считая жжения на щеках и носу, но у этого были свои, более прозаические причины. Папа объяснил их другим радиационным фоном, а мама заявила, что там наверняка воздух чище и нет нашего смога, блокирующего лишний ультрафиолет. Родители переглянулись.  — Ладно, будем ждать, пока на тебя не снизойдёт озарение типа сатори, — со вздохом сказал папа. — Или сила не проснётся сама, тогда и начнёшь прокачиваться. Мама поглядела на Кинтса, нагло таскающего по печеньке из вазочки:  — А что в ваших легендах говорится о Рыцарях? Кроль догрыз печеньку и потянулся за следующей. Явно увлёкшись процессом, он не сразу заметил, что мы ждём от него ответа. Мы в полном молчании смотрели, как он сунул мордочку в вазочку и хрустит уже там. Только и было слышно «хруп-хруп-хруп».  — Эй, ты, как тебя там… Хруп? — попытался папа вспомнить полное имя, которое дало бы сто очков вперёд самому заковыристому заклинанию, а в результате удачно обозвал нашего инопланетного гостя. Мы с мамой захихикали и позвали:  — Хруп! Кинтс встрепенулся и вопросительно поднял мордочку.  — Гляди-ка, откликается, — удовлетворённо заключил папа, только что придумав Кинтсу новую кличку. А потом мама глянула на часы и заявила, что уже доходит два, а кому-то завтра в школу и на работу. Пришлось идти спать. Снов я не помню, потому что ужасно устала за день. И вставала утром как старый энт — со страшным скрипом, и ощущение было, что с меня вот-вот труха посыпется. Жюли и Зюнька в школе были такие же пришибленные и невыспавшиеся. Зюньке пришлось долго успокаивать маму и десять тысяч раз клясться, что она больше так не будет, а Жюли полночи писала в дневник свои наблюдения и пыталась экспериментировать. У неё, как и у меня, тоже ничего не вышло. И ту, и другую наказали, не разрешив погулять после школы. Так что мы даже поболтать и всё обсудить не успели. Так прошло ещё два дня. А потом я вспомнила, что мне надо за рыбкой в ветеринарку, а то Ленка Стоеросова начала на меня странно коситься и намекающе поглядывать на микроскоп. Родители Юлек наконец-то перестали на них сердиться и разрешили зайти после школы ко мне, чтобы всем вместе сделать уроки. Точнее, чтобы я списала у Жюли русский, а Зюнька у меня — математику. А то мы уже успели схлопотать по трояку. Терпеть не могу эти ранне-сентябрьские проверки знаний, оставшихся за лето. Неужели не ясно, что мы всё давным-давно позабывали? Эх, ладно, не будем о грустном. Помимо учёбы мы собрались обсудить и наши Рыцарские дела, само собой. Кинтс сидел рядом с нами на столе и лопал ранетки. Жюли грызла ручку и рассуждала:  — А Ленка сама не может за рыбкой сходить? Я покачала головой, но тут мне в голову пришла неплохая идея:  — Я видела, что там работает девчонка-старшеклассница из пятой школы, такая с прилизанной модельной стрижкой. Может, она нам вынесет рыбку, если попросим? Кинтс чуть не подавился яблоком:  — Да кого ты собралась просить! Это же та эльфийка, которая чуть не пристрелила меня в прошлый раз! — поставил он уши веером. — Ей облик сменить — что мне ранетку слопать, — и в подтверждение своих слов он заточил очередное мини-яблочко.  — Ты ещё скажи, что главврач, Велимир Георгиевич, у них — колдун, — не думая, пробурчала я. Девчонки как-то странно уставились на меня. Мы все переглянулись, вспоминая слова Старейшины с Радужной планеты, особенно ту часть, про имя колдуна…  — Ну он и наглый, — нахмурилась Зюнька. — Даже имя себе не поменял.  — А зачем ему? — пожала плечами Жюли. — Нормальное земное имя. Меня больше беспокоит другое, что им надо в пятой школе? Понятное дело, что ни у кого ответа не было. Конечно, можно было предположить, что эльфийка туда просто учиться ходит. Но почему-то мы сомневались, что всё так и есть. Что-то подсказывало, что в их действиях надо искать двойное дно. Пришлось составить план. В одиночку за рыбкой соваться к колдуну — мёртвый номер, мало ли какая реакция на это последует. Наверняка эльфы рассказали ему о нашем ночном визите. Но оставлять её там уже нельзя, потому что Стоеросова выразилась предельно кратко и ясно. В то же время если эльфы позволяют себе просто так разгуливать по нашему городу, значит, о них можно узнать побольше. Не может же быть, что они совсем ничего о себе никому не рассказывают, даже одноклассникам. Жюли на разведку в пятую школу не отправишь — она каждый год тамошним умникам утирает носы по всем предметам на олимпиадах, её там знают в лицо. Я в пятой школе тоже в некоторой степени знаменита, особенно после прошлогоднего сражения за сквер с лавочками, стоящий на нейтральной территории. Не знаю, как других, но меня мама драться учила, а она у меня армию прошла. Поэтому папа никогда с ней не спорит. Выбора не было, и Зюнька согласилась с нашими доводами. Видимо, познакомиться с кем-нибудь из пятой школы ей было не так страшно, как идти в ветеринарку, где прописался колдун и его подсобники-эльфы. Так что наша весёлая компания разделилась: в пятницу после школы мы с Жюли и Хрупом отправляемся за рыбкой, а Зюнька в это время добывает сведения об эльфах в соседней школе. На этом мы и разошлись. 5. Впервые вступает Зюнька: Машка-промокашка. В который раз я убедилась что всякие приключения — это не для меня. И описывать их интересно я не умею. Мне не нравится бегать где попало по ночам, влипать в переделки, и чтобы меня потом за это ругали. Это Юльче и Жюли хорошо. Юльча у нас известная красавица с длиннющей чёрной косой. Ей стоит похлопать глазками, как за ней все побегут, простив ей какую угодно выходку. А Жюли просто задавит мозгами кого угодно, любая задачка ей что жареная семечка. И найти себе логичное оправдание для родителей она всегда сможет. А что делать мне, когда я самая обыкновенная и веснушки у меня везде, даже на руках? Я не умею легко придумывать, как Юльча, и всё сразу же понимать, как Жюли. Я только хорошо готовлю и немного умею шить. И это мне действительно нравится. Мне проще испечь самый сложный торт, на который у нашей госпожи Красавицы не хватит терпения, а у госпожи Умницы — умения, чем оказаться втянутой в такие «приключения», куда мы вляпались по самые уши. И это была одна из причин, по которой я согласилась идти в пятую школу. Я же не собиралась ловить там «эльфов» собственноручно. И вообще, встречаться мне с ними было необязательно. Юльча и Жюли наверняка уже забыли про драку в ветеринарке, а вот мне до сих пор вспоминался тот сияющий прочерк в темноте, разваливший коробку на две половины. Что будет, если такая штука в человека попадёт? Говорить девчонкам, что меня напрягает, я не стала, а то опять они вдвоём начнут смеяться, мол, какая ты трусиха. Если им хочется приключений, вот пусть и лезут под обстрел, а я лучше с людьми пообщаюсь. Должны же быть в пятой школе нормальные люди? У нас уроки закончились раньше, чем у соседей. Так что я успела занять удобное для наблюдения место во дворе на лавочке. После звонка народ повалил валом. Разобраться в такой кутерьме, кто идёт, и уж тем более найти ту самую девочку «с модельной чёлкой» было бы нереально. Но она сама мне помогла, выходя со своим спутником одной из последних. Не просто выходя, а выплывая, как модель на подиуме. Ошибиться было невозможно! Даже бы если они оба не носили модные плащи потрясающего кроя, который Бурда бы оторвала вместе с руками (я прямо так и потянулась к блокноту, чтобы зарисовать фасончик), я бы всё равно их узнала, хоть их волосы сейчас не были зелёными. Только сейчас я обратила внимание, как плавно они двигались. Эльфы будто плыли в бурлящем бульоне школьников двумя листами лаврушки. Они выделялись на фоне общей толпы, как две орхидеи на капустной грядке, а за ними следовала их местная свита, которая всегда бывает у тех, кто круто выглядит. Рядом с «ветеринарной медсестрой», как её отражение, шел брат-близнец, лихо сдвинув шляпу на затылок. Одинаковые челки только подчеркивали похожесть. За школьными воротам они обнялись, почему-то распрощались и каждый ушёл в свою сторону. Это было непонятно. Я думала, что они так и уйдут вместе. Я за ними не пошла, всё сидела на лавочке, поджидая кого-нибудь, кого можно будет расспросить про этих двоих. Свита «эльфов» потихоньку начала рассасываться по домам. С ними разговаривать смысла не было: ничего толкового добиться от подпевал невозможно. Мне был нужен кто-нибудь попроще, кто не будет понтоваться своей дружбой с зелёными оборотнями. Кто-нибудь, к кому можно подойти и просто поговорить. Кто-нибудь, кто сможет ответить на мои вопросы. И тут мне повезло. Последними из школы обычно выходят или особо занятые заучки, которые помогают учителям после уроков, или те, кто хочет незаметно улизнуть домой, чтобы к ним не приставали по дороге. Эта девчонка была как раз из последней категории. Такие есть везде. Невзрачные толстушки, которые больше всего на свете любят шоколадные пироженки, за это их не любят все остальные. Я потихоньку приблизилась к воротам, чтобы убедиться в своих предположениях. И тут мне повезло во второй раз: мальчишки из остатков «свиты», оставшиеся поболтать во дворе пятой школы, нагнали толстушку у ворот и демонстративно оттолкнули её со своего пути. Та не удержалась на ногах, выронила свой тяжеленный портфель, застёжка на нём лопнула, и половина учебников с тетрадями вспорхнули, как голуби, разлетевшись по всему двору. Мальчишки рассмеялись (вот дураки, да?), обозвали девчонку «Машкой-промокашкой» и другими обидными прозвищами, рифмующимися на «ашка», и удрали прочь. Я поскорее убралась с их пути, прижавшись к забору. А потом использовала свой шанс и принялась помогать толстушке собирать тетради.  — Ну и злые же у вас ребята, — протягивая Машке стопку книг, сказала я. Толстушка забрала у меня свои вещи и неожиданно захлюпала носом. Пришлось выдать ей бумажный носовой платок и усадить на ближайшую лавочку. Изобразить сочувствие было проще простого: просто похлопать её по плечу и дать ещё один платок, когда промок первый.  — Спасибо, — всхлипнула она.  — Ты не реви, они же этого и хотели, — заметила я, когда увидела, что Маша затихает. Я поуспокаивала её ещё немного, а потом спросила, может ли она мне помочь. В её глазах сначала зародилось сомнение и обида, мол, вот почему ты мои учебники собирала. Пришлось честно признаться:  — Я с самого начала хотела тебя спросить, а с книжками случайно получилось, я же не виновата, что тебя толкнули. Машка всё так же недоверчиво смотрела на меня, пришлось «признаваться» дальше, тем более, что я давным-давно всё придумала:  — Я из сто двадцать третьей школы, по соседству. У меня подружка есть. Она ужасно хочет с одним вашим парнем познакомиться, который с симпатичной сестрой недавно выходил. Ты наверняка всех тут знаешь, — немного польстила я, и моя лесть не прошла мимо — толстушка довольно улыбнулась. — Не скажешь, как его зовут? Я сама не ожидала, что попаду прямо в точку. Её глаза загорелись, и Машку просто понесло:  — Неудивительно, — довольно отозвалась она, как будто сама была сестрой «эльфа». — По нашему Раймонду Петерсонсу все девчонки с ума сходят! А по его сестре — все мальчишки. Они только в этом году в нашу школу перевелись, но они — самые популярные ребята в нашей школе! Мало того, что оба красивые, как супермодели, так ещё и жутко умные. И к тому же они уже работают! — моя новая знакомая раскраснелась, выдавая всем своим видом, что тоже к этому «Раймонду» неравнодушна. — Конечно, с ними все хотят познакомиться! Я удивилась:  — Что за имя такое странное — «Раймонд»?  — Они латыши, сестру у него Ирэна зовут, — пояснила Маша. — У их отца тут работа, вот они и приехали в наш город. Одни говорят, что, может быть, в конце года они уедут, а другие, что они тут минимум на пять лет. Когда человеку что-то нравится, он готов болтать об этом часами. Главное, внимательно слушать и вовремя поддакивать. Так и я с лёгкостью узнала, что хотела. Юльча не ошиблась, когда говорила, что узнала форму пятой школы. «Ирэна» действительно работала в ветеринарной клинике (тут мне пришлось выслушать кучу восторгов, какая она клёвая и добрая и как любит зверей). Она уже успела войти в школьный кружок любителей живой природы и притащить им отростки редких растений, что только прибавило ей популярности среди учителей. А «Раймонд» — просто гений по точным наукам, он ошарашил математика своими знаниями. Местная завуч, по слухам, уже предвкушала, как она натянет нос всем остальным школам города, а может, и всей страны, на зимней олимпиаде по алгебре. А ещё он круто играет на гитаре и здорово поёт, ему даже поручили выступить первого сентября. Так что за ним теперь ходила толпа девчонок, и так просто к нему было не пробиться. Также я узнала, где он работает на половину ставки.  — Он продаёт «Амулеты Везения» в магазине сувениров за углом, — благоговейно выдохнула Машка, закатав рукав куртки и предъявив мне выпуклый прозрачный камешек нежно-лилового цвета непонятным образом прилипший к коже. Больше всего это было похоже на стекляшки, которыми украшают интерьеры или кладут в аквариумы, такая отшлифованная гладкая полусфера. Только сиял этот камешек не как стекло. Внутри там что-то мягко подмигивало, как будто он был живым.  — Тем, кто их носит, — пояснила толстушка, — стопроцентно везёт! Гарантия. А ещё, говорят, они желания исполняют… — вздохнула она и погладила свой камень.  — А ты что загадала? — спросила я, не только чтобы поддержать разговор. Я бы сама от такого талисмана не отказалась! Машка смутилась:  — Чтобы у меня появились друзья… — она затихла, явно набираясь храбрости, а потом выпалила: — А давай дружить! Я чуть было не сказала ей, что у меня уже подруг хватает, но поразмыслив, решила этого не говорить. Мало ли когда ещё пригодится её помощь?  — Давай, — согласилась я и продиктовала ей номер своего сотового. Машка с радостью дала мне свой. Мне стало немного стыдно, будто я её обманываю. Но мне же не просто так нужна была дружба с ней, а для дела. Машка так обрадовалась, что предложила угостить мороженым. Пришлось отказываться и показывать на часы, потому что мы с ней проболтали больше часа:  — Мне ещё в клуб рукоделия идти, — соврала я.  — А можно с тобой? — робко попросилась толстушка.  — У тебя же нет пропуска в нашу школу, — разочаровала я её, — Так просто к нам не пускают.  — К нам тоже… — вздохнула моя новая «подружка». Когда я уходила, она ещё сидела на лавочке и смотрела мне вслед. Пришлось обернуться и помахать от угла. Машка просияла и замахала в ответ. Вот ведь приставала… Когда я почти дошла до нашей школы, мне стало не по себе — как будто мне под одежду запустили змею. Она своим холодным телом проскользнула по моему позвоночнику и впилась в сердце острыми зубами. Я аж вздрогнула. Такое со мной случилось впервые, но я точно знала, что это значит. Юльча и Жюли угодили в беду… Поэтому я развернулась и побежала в ветеринарку со всех ног! 6. Снова рассказывает Жюли: Партинс. В то время, как Зюнька пошла шпионить в соседнюю школу, мы потихоньку потопали по знакомой дорожке мимо парка. Юльча рассказала мне о новом прозвище Кинтса, я тихо порадовалась. Соответствовал он ему на сто процентов: даже сейчас он сидел в Юльчином рюкзаке и чем-то хрустел, то ли сухариками, то ли карамельками.  — Хруп лопает как лошадь, — хмыкнула я, чуть ткнув в тканевую стенку рюкзака. — Сам маленький, куда только всё девается?  — В провальную яму желудка, — тут же отозвалась Юльча. Мы, ощущая лёгкий мандраж, ещё немного похохмили про чёрные дыры, давление в тысячу атмосфер и вспомнили старую рекламу про «желудок у котёнка не больше напёрстка».  — А жрёт, зараза, не хватит камаза, — хором закончили мы, не выдержали и захихикали, дождавшись возмущённого возгласа нашего инопланетянина. Он вынырнул в прорезь под клапаном и, прижав уши, сердито уставился на нас своими фиолетовыми глазами:  — Я потратил очень много сил, когда отвёл вас на Радужную Планету! Мне надо же их чем-то восполнять.  — Кстати, — вспомнила я, решив вытрясти из Кинтса хоть сколько-то информации. — А расскажи о своей планете? И вообще о том, что у вас происходит. Кто были те чудовища, что напали на крепость?  — Да, мы же Рыцари, мы имеем право знать, в какую переделку ты нас втянул, — поддержала меня Юльча. Хруп помрачнел, высунулся побольше, свесив передние лапы наружу.  — Это были не чудовища. Когда-то они были такими же жителями нашей планеты, как и те, кто был в крепости. Я говорил вам ранее, что колдун поработил нас, отбирая у народа крылья. Вот это итог его деятельности: в большинстве своём потерявшие разум и всякую надежду, беспрекословно подчиняющиеся ему странные несчастные существа. Многих я знавал лично, до чего же ужасно видеть их такими, беспамятными.  — Гражданская война, — заметила Юльча. Я согласно кивнула и повернулась к Кинтсу:  — Непонятно только, почему Талисман не выбрал себе защитников из вашего числа? Зачем же было переносить нас туда? И почему не справиться тебе самому, ты же владеешь магией. Покемон ушастый хмыкнул и потёр лапой нос:  — Надо было оставить вас толковать с эльфами? Мне показалось, что они не настроены чай с вами пить. А вообще-то это старинный волшебный обычай: звать кого-то третьего, когда конфликт безнадёжно затянулся. Мы с Юльчей переглянулись.  — Это правда, — подтвердила она. — В сказках и легендах волшебные существа иногда зовут себе на помощь людей. Наше «волшебное существо» вздохнуло и положило голову на лапы. К тому времени мы почти дошли до конца парка, но остановились у края решётки, разглядывая ветеринарную клинику, которая уже виднелась в арке соседнего дома. Соваться туда во второй раз было страшновато. Но зато глазастая Юльча углядела нашу рыбку на окне. Она приманкой взмахивала хвостом и кружила по банке.  — Кинтс, слушай, а в чём сила Рыцарей? — наконец нарушила молчание Юльча. Хруп молчал очень долго, потом сказал:  — Говорят, что Талисман даёт им силу лучей Радуги, силу исполнять желания. Именно поэтому колдун и пытается захватить наш Талисман, чтобы исполнить своё желание. Но после всего, что он натворил, я знать даже не желаю, что он такое хочет… Мне подумалось, что это глупо. Наоборот, надо выяснить, что на самом деле нужно врагу. Это же прямая указка на его слабое место. Пока я раздумывала, мы перешли через дорогу, миновали арку и остановились у двери клиники. Там чёрным по белому, на листке, заботливо вложенном в пластиковый файлик, чтобы не промок и не испортился, значилось, что ветеринарка «НЕ РАБОТАЕТ». Администрация извинялась и оповещала, что до первого октября клиника на ремонте. Юльча подёргала за ручку. Понятное дело, было заперто. Я не удержалась и пошутила:  — Мы ж Рыцари, пожелай, чтобы дверь открылась.  — Дверь, откройся, — положив руку на замок, сказала Юльча и добавила: — Пожалуйста. Раздался резкий щелчок и дверь отворилась.  — Получилось! — пискнула Юльча. Мне осталось ей только позавидовать: Юльча первая из нас начала осваивать силу Рыцаря. У меня бы так точно не получилось Мы потихоньку проникли внутрь и прикрыли дверь за собой. Как и следовало ожидать, ни тени ремонта в помещении не наблюдалось. Все вещи были на своих местах: и лавочки, и плакаты, и выставленные в стеклянных шкафах корма. Видимо, ветеринария как прикрытие себя исчерпала. Или же у наших противников появился новый план. Мы потихоньку дошли до нужного кабинета и заглянули внутрь, рыбка была на месте и выглядела вполне бодро. Юльча в тихом восторге обняла банку:  — С тобой всё в порядке! Тебя правда вылечили!  — Теперь пошли отсюда, — напомнила ей я. Неожиданно ловко Хруп выбрался из рюкзака и принюхался, поводя розовым носом. Он полез под стол главврача и позвал нас оттуда:  — Тут кто-то есть! Помогите открыть клетку. Я помогла вытащить ему коробку из-под стола и размотала проволоку, заменяющую замок. Решётчатая дверца была отворена, и на свет я вытащила рыжего кота с очень крупными лапами и круглыми ушами. Больше всего он напоминал львёнка или маленькую рысь, но на шкуре у него не было пятен, только коричневые полосы. Кот никак не отреагировал на то, что его держат в руках. Он будто бы тяжело дремал, не в силах проснуться.  — Партинс! — ахнул Хруп. — Это же Партинс, один из защитников крепости. Мы думали, ты погиб! Львёнок, кулём обвиснув у меня на руках, услышал своё имя и с трудом приоткрыл мутные глаза:  — Кинтс?.. Уходи отсюда… тут враги…  — Да как же это так? — беспокойно встряхнул ушами наш кролик, пропустив мимо них умный совет. — Почему ты тут?! Маленький лев помолчал, собираясь с силами, медленно моргнул и тихо сказал:  — Наш отряд разведчиков… поймали… несколько недель назад… Велимир предложил встать на его сторону… кое-кто вместе с командиром Шеном так и поступил… У нас отняли крылья и уничтожили их…  — Не может быть! — если бы Хруп не был и без того белым, он стал бы под цвет потолка. — Это невозможно! Львёнок слабо шевельнулся:  — Велимир знает какой-то секрет талисмана… известный только покойной госпоже… беда грозит не только нам… но и другим планетам… Мы с Юльчей переглянулись.  — Так ваш колдун ещё и на Землю облизывается?! — дошло до меня. Подружка, услышав это, тут же вскипела:  — Этот номер не пройдёт, я ему лично уши оторву! Мне стало как-то не по себе, будто по ногам потянул ледяной сквозняк, я передёрнула плечами:  — Тут не место для таких разговоров, давайте сначала отсюда выйдем. Хруп и Юльча, как будто тоже что-то почувствовав, не стали возражать. Но стоило нам выйти в коридор, захватив и рыбку и Партинса, как я поняла, что предчувствие у меня появилось не зря. Загораживая выход, среди кучерявящихся побегов, идущих от растений, сердитым лесным духом стояла эльфийка, уперев руки в бока.  — Какая встреча, — растягивая гласные, сказала она, поглаживая одну из «лиан», которая извивалась, словно млеющая от ласки змея. — До чего же человеческие дети невоспитанные! Мне казалось, даже у вас учат не приходить без приглашения. Ближайший к нам фикус выпустил зелёное щупальце, заставив отшагнуть в глубь коридора, подальше от входной двери. Прорываться с боем к выходу было несподручно, потому что у Юльчи в руках была банка с рыбкой, а у меня — безвольно висящий Партинс. Вернуть ему крылья мы вдвоём не могли, нас должно было быть трое!  — Вы первые сюда без приглашения завалились! — огрызнулась Юльча, явно прикидывая, куда поставить банку, чтобы полезть в драку. Но со всех сторон нас вокруг нас колосились самые настоящие джунгли. Растений внезапно стало слишком много. Они скрыли под собой лавки и шкафы.  — Хруп, можешь перенести нас, как в прошлый раз? — спросила я, перехватывая Партинса поудобнее. Кролик только вздохнул, путаясь у меня под ногами:  — Я же сказал, потратил много сил и ещё не отъелся! Не успела я предложить новый план, как эльфийка, закончив с разговорами, перешла к активным действиям. Её лианы зазмеились по полу к нашим ногам, мы рефлекторно отшатнулись ещё на несколько шагов. Но это оказалось ловушкой: сзади, усмехаясь, подпирал стену второй эльф и вокруг него тоже рос целый лес из изменившихся бегоний и азалий. И вот в эту мешанину стеблей и листьев мы влетели, как глупые мухи в паутину. Не успела я глазом моргнуть, как меня схватили за лодыжку и потянули. Понятное дело, я грохнулась на пол, уронив бедного львёнка. Он как упал мешком с картошкой, так и не двигался, издав только слабый стон. Зато меня в два счёта спеленали лианами как будто смирительной рубашкой. Пошевелиться было невозможно! Да и ощущение от шершавых лиан было на редкость противное… Тут же вскрикнула Юльча, возвышаясь запакованным в растения памятником самой себе в обнимку с банкой. Хруп неожиданно ловко увернулся от опасных стеблей и кинулся к Партинсу, пытаясь поставить того на лапы:  — Беги отсюда скорее! Большой кот только слабо вздохнул:  — …Зачем?.. Я всё равно не могу жить без крыльев… Битва, не успев начавшись, закончилась полным провалом.  — И это всё? — удивился эльф, подходя к нам ближе. — И это наши хвалёные Рыцари?  — Святая Деметра, — передёрнула плечами эльфийка, взмахами рук убирая из коридора лишние лианы. — Какое убожество! И она была права… Так глупо попасться! А что самое ужасное, я не представляла, что делать. В плен меня брали первый раз. Хруп, конечно, говорил, что сила Радуги исполняет желания, но сколько я ни твердила себе, что хочу, чтобы связывающие меня лианы разорвались и исчезли, ничего не происходило. Это сейчас я понимаю, что тогда вообще слабо верила во всякие такие штучки, даже несмотря на то, что эльфы только что, не стесняясь, применили свою магию. В общем, у меня не было главного, чем только может обладать настоящий волшебник, — веры в чудо. И веры в то, что чудо смогу сотворить я сама. Эльф деловито обмотал лианами Хрупа и Партинса, а эльфийка попыталась изъять у Юльчи банку с рыбкой:  — Разожми руки, а то уронишь и разольёшь воду. Я столько с этой рыбой возилась и не желаю, чтобы мои труды пошли прахом! Юльча упрямо сопела, грызла закрывшую ей рот лиану и расставаться с банкой не желала. Эльфийка была сильнее, она отобрала импровизированный аквариум и отставила его на ближайшую полку. И тут, в этот высокотрагичный момент нашей битвы, когда враги торжествовали, а мы были повержены, явился ещё один персонаж, благодаря которому кутерьма началась заново.  — Эй, вы двое! Отпустите девчонок! — от входа раздался испуганный Зюнькин голосок. — А то у меня заложник и я не знаю, что с ним сделаю! Эльфы замерли от неожиданности, у Юльчи и Хрупа глаза стали по полтиннику, и даже флегматичный Партинс заинтересованно повернул голову. Пришлось и мне, извернувшись, как гусенице, посмотреть, что происходит. Наша известная трусиха со слезами на глазах обнималась с одним из местных горшков с пушистой маленькой пальмой. В этот момент я зауважала Зюньку со страшной силой: хоть она шмыгала носом, перепугавшись эльфов, и коленки у неё заметно дрожали, но она не отступила. Она ужасно боялась, но, почувствовав неладное, всё-таки пришла!  — Поставь юкку на место! — заметно рассердившись, сказала эльфийка. — Ей же больно и страшно!  — Нет! — пискнула Зюнька и потянула пальму за лист. Эльфы переглянулись:  — И вот что с ними делать? — вздохнул парень.  — Не чай же пить! — нахмурилась эльфийка, заново сплетая свои древесные чары и готовясь обрушить их на перепуганную Зюньку. И в этот момент Юльча догрызла свою лиану. Она набрала побольше воздуху в грудь и выпалила:  — Из глубины чистейших вод, Из снега белого круженья, Из вешних облаков и гроз, Приди к нам, неба отраженье! Стоило ей договорить, как на ней лопнули путы. Все замерли, чуя, что надвигается что-то невиданное, но могучее, как океанская волна, грозящее захлестнуть с головой… Вода в банке с рыбкой заходила ходуном…  — Синий луч Радуги! — позвала Юльча и продолжила:  — Пушинкой летних тополей, Дыханьем вспыхнувшей пустыни, Небесной высью в тишине Спустись к нам, Радуга, отныне! Меня жарко толкнуло в грудь, как будто где-то папин оркестр исполнял Дебюсси «Разговор ветра с морем». В лицо прямо плеснуло волной музыки, разбивающейся о грохочущие скалы литавров. Я стихи не люблю, но в тот момент мне наконец-то стало ясно, что такое магия слова. Истинная магия слова, когда в каждом звуке, в каждой строке бьётся и мечется настоящая, живая сила. В унисон с этой силой начинает биться сердце, внутри как будто раскручивается тугая пружина, и я начинаю понимать, что именно досталось мне от Талисмана на Радужной планете…  — Желтый луч Радуги! — откликнулась я на эту силу, понимая, что лианы ослабли, и спокойно поднялась, скидывая их с себя. В узком коридоре клиники поднялся страшный ветер, подчиняясь моему повелению, и раскидал эльфов в разные стороны. Девушка шлёпнулась на ближайший диван, придавленная потоком воздуха, а вот её брату не повезло — он улетел куда-то вглубь здания, пытаясь уцепиться за шкафы. А Юльча, откидывая от лица танцующие в порывах ветра волосы, уже дочитывала своё «заклинание»:  — Из недр полуденной звезды Огнём кровавого заката Из пламенных глубин Земли Восстань и нам свети всегда ты! Зюнька раскраснелась, перестала трястись, улыбнулась и отозвалась:  — Красный луч Радуги! — она спокойно поставила бедную пальму на шкаф и шагнула к нам, протягивая руки. Мы поймали её ладони и соединили их со своими. То самое ощущение настоящести, всепонимания и всеохватности мира, которое мы испытали у талисмана, вернулось. Теперь мы точно знали, что делать.  — Знак Мира, семицветная Радуга! — выдохнула Юльча.  — Просим тебя, — подхватила я. — Верни Партинсу крылья надежды!  — И отправь его домой, — закончила Зюнька. Наш маленький лев, словно не веря своему счастью, встрепенулся, извернулся и восторженно просиял, когда над его пылающими медью шерстинками расправились два золотых крыла. Коридор затопило мягким медовым светом, открывая для нашего нового друга дорогу домой.  — Берегите себя! — исчезая, крикнул рыжий кот. Его крылья вспыхнули последний раз, и всё исчезло, оставив нас троих и Хрупа в разгромленном коридоре клиники. Эльфийки на диване уже не было, она горестно склонилась над братом, которого завалило кошачьим и собачьим кормом с головой. Девушка пыталась разгрести завал и понять, что творится с эльфом. Судя по её вздоху, продолжать сражение у неё больше не было желания. Да и нам бить в спину особо не хотелось. Почувствовав, что наше волшебство завершилось, она обернулась, отбросила с лица растрепавшиеся зелёные волосы и серьёзно сказала:  — Забирайте свою рыбку и уходите отсюда, пожалуйста, иначе мне придётся сражаться с вами снова! Признаюсь честно, на мгновение мне даже стало стыдно за драку и погром. Но стоило вспомнить, что тут обитали злодеи, отнимающие у других крылья, надежду и само желание жить, и неловкость тут же пропала. Юльча хмыкнула, но не стала спорить с зеленоволосой девушкой. До нас уже дошло, в чём наша сила, но нападать вчетвером на одну… Как-то это было совсем не по-рыцарски. Банка с рыбкой не пострадала, хотя у обалдевшей рыбки теперь были такие глаза… Мы взяли свой трофей и покинули разгромленную клинику. Мне на глаза попалось оторванное порывом ветра объявление о ремонте, которое белой тряпкой валялось на асфальте.  — М-да, врать не хорошо, — хмыкнула я и, поймав недоумевающие взгляды подружек и Хрупа, пояснила: — Теперь нашим врагам и в самом деле придётся делать ремонт! 7. Опять рассказывает Зюнька: Школьные соревнования После Юльчиного и Жюлиного набега на ветеринарную клинику прошло два дня. Ничего не происходило, тем более, что это были суббота и воскресенье. Видимо, у злодеев тоже были выходные. Когда мы в субботу делали уроки на следующую неделю, Юльча посокрушалась, мол, надо было взять этих эльфов в плен и допросить.  — А держать ты их где собралась? — тут же фыркнула Жюли, отдав нам свои тетрадки на списание, а сама расставляла закорючины нот на нотном стане в одном ей ведомом порядке. — В цветочном горшке на балконе?  — Заколдовала бы… — неуверенно предложила Юльча.  — А ты умеешь? — заинтересовалась я. Ей пришлось признаться, что новых стихов-заклинаний ей в голову не приходило.  — И в клинике вообще получилось случайно, видимо мой муз пролетал мимо, — засмеялась она. После этого разговора я пыталась сама дозваться до своего «муза», но ничего не вышло. Нет у меня способностей к стихосложению, и плести всё, что в голову придёт, я тоже не умею. А на классику вроде «мой костер в тумане светит» или «гори-гори, моя звезда» тёплый комок, поселившийся у меня в животе под самыми рёбрами, откликаться не пожелал. Так что выходные прошли совсем обычно, мы с мамой помогали папе собраться на очередную конференцию, а потом, уложив Тимоху, моего младшего брата, проводили папу до вокзала. Папин поезд уходил поздно, так что домой мы вернулись после одиннадцати. После этого начались мои неприятности. В понедельник утром я чуть не проспала. Если бы мама не подняла меня за шкирку, не одела и не вручила бы пирожок в зубы, до школы вряд ли я бы добежала вовремя. Зато когда добежала, поняла, что зря пришла… У ворот школы стоял автобус с пометкой «ДЕТИ». На школьном дворе толпились два класса, наш и одиннадцатый «Б», Колобок, Юльчин папа и ещё пара взрослых. И все, все они были одеты в походную одежду, сплошные джинсы и свитера. У каждого за спиной был рюкзак, а на ногах — кеды. Поэтому моя юбка в клетку и гольфы до колен смотрелись странно. И тут до меня дошло, что сегодня у нашей школы соревнования по спортивному ориентированию. Если бы я не проспала, я бы точно об этом вспомнила! Вся толпа уставилась на меня, я думала, что от стыда сквозь землю провалюсь. И, как водится, промолчать никто не мог, мальчишки тут же принялись отпускать дурацкие шуточки. Наша классная протолкалась ко мне:  — Коржикова, что за вид? Мало того, что опоздала, так ещё и не готова! Сегодня соревнования!  — Я забыла, — призалась я.  — А голову ты дома не забыла? — хмуро проворчала Колобок и повернулась к остальным: — Так, грузимся в автобус, а то на электричку опоздаем! Сначала садится пятый класс! Народ оживился, пошёл к автобусу. Ко мне подскочили Юльча и Жюли:  — Ну ты и растяпа, — покачала головой Ковалёва. Я только вздохнула.  — Коржик — рыжий таракан, вместо головы банан! — тут же не удержался от гадости проходивший мимо Васька Кирилкин. Пришлось замахнуться на него портфелем, но этот конопатый негодяй с хохотом отскочил и помчался догонять остальных мальчишек. Ну чего он вечно ко мне цепляется?! Как будто у самого на голове не костёр горит… Говорят, все рыжие — вредные, так вот это точно про него!  — Ты так в лес, что ли, поедешь? — проводив Кирилкина взглядом, спросила Юльча и кивнула на мою футболку с белочками. А что мне оставалось? Колобок до того разозлилась на моё опоздание, что наверняка влепит мне двояк за четверть по физкультуре, если я уйду домой. Юльча со вздохом отдала мне свою ветровку, чтобы прикрыть хотя бы руки, и мы пошли грузиться в автобус самыми последними. Все уже заняли самые лучше места, так что мы с Юльчиным папой и взрослыми кое-как уместились на заднем сиденье. Прямо перед нами сидела Ленка Стоеросова, после чьих угроз мы добыли рыбку в зооуголок обратно. Они с Юльчей тут же зацепились языками, обсуждая, каких отводок и растений им в уголке ещё не хватает. Жюли уткнулась в книжку, дядя Андрей обсуждал с мальчишками из одиннадцатого, что лучше — ЛА2 или ВОВ. Великая отечественная война, что ли?.. Что в войнах вообще хорошего? Мне оставалось только смотреть в окно. С другой стороны, наверное, всё не так уж плохо. Когда я ещё в лесу побываю? Папа уехал, мама няньчится с Тимохой, на выходных опять будем дома сидеть. Баллончик с брызгалкой от комаров удобно устроился в рюкзаке Юльчи во внешнем кармане. Значит, одной опасностью меньше… И вообще, вдруг я увижу в лесу белку? Это единственное, что примирило меня с тем дурдомом, который начался, как только мы добрались до железнодорожного вокзала. РОНО подложило нам гигантскую свинью: нашими соперниками, кроме школ №257 и №162, была ещё и небезызвестная школа №5… Я совершенно не понимаю того нездорового азарта, которым загорелись глаза у окружающих. Ну подумаешь, две школы рядом, неужели так трудно дружить и нормально общаться? Судя по взглядам с той и другой стороны, воздух должен был искрить и полыхать молниями, как в мультиках. Правда, не все были настроены воинственно: спрятавшись за спинами однокашников, мне украдкой помахала рукой Машка. Я махнула ей в ответ. И тут…  — Вы поглядите, какие люди! — хмыкнула Жюли, кивнув в сторону одиннадцатого класса пятой школы. Там, сдвинув красную кепку козырьком назад, стоял наш давний знакомый зелёный недруг в человеческом обличье и болтал со своими друзьями-подпевалами.  — Это ж эльф! — выпалила Юльча, вытаращившись на него. Она же не видела его не-зелёным.  — Где эльф? — тут же встрепенулся дядя Андрей, краем уха, услышав наш разговор. Везёт Юльче, она смогла всё рассказать своим родителям, и теперь её папа, по странному совпадению бывший ролевик, просто пылал желанием посмотреть на настоящего эльфа. Юльча по глупости показала ему на «Раймонда Петерсонса», и её папа тут же пошёл знакомиться. А дальше начался, как выражается наша классная, «цирк с конями и огнями». От первого же вопроса нашего дяди Андрея Раймонд обалдел и только хлопал глазами, явно не зная, как избавиться от странного длинноволосого дядьки в бандане с пацификами:  — Ты настоящий эльф, да? А почему у тебя уши не острые и не похожи на ручки от велосипеда?  — Простите? — отшатнулся от такого напора наш переодетый враг, очень успешно симулируя непонимание. — Вы меня ни с кем не путаете?  — Я бы на его месте тоже не призналась, — мрачно сказала Юльча, пытаясь утащить папу от толпы пятишкольников.  — Вы, Кукушкины, совсем куку, — хмыкнул кто-то из их ребят. — Неудивительно, что она такая на голову шибанутая, вся в папу, — и кивнул на Юльчу. От драки на перроне их спас только крик нашего Колобка, которая разыскивала папу Юльчи:  — Андрей Сергеевич! Наши билеты у вас? Я думала, что сейчас все успокоятся и усядутся в подошедшую электричку. 257 и 162 школы поступили разумно, разместившись между нашими школами, заняв по вагону. И всё равно не обошлось без драки в тамбуре: наши и мальчишки из пятой школы не смогли разойтись спокойно. Я так и не поняла, из-за чего. Дядя Андрей и Колобок ушли их разнимать. В общем, ехали мы очень «весело». Старшеклассники достали колоду карт и с шумом и хохотом резались в «мафию», решая, кого должны убить следующим, чтобы спасти город от напасти: Луи, Моряка или Мохито. Когда по коридору прошла бабушка, продающая пирожки и бутерброды, все немного подуспокоились, а самые буйные смогли занять свои рты. Юльча снова принялась спорить со Стоеросовой про свои любимые растения. По нашему вагону, догоняя бабушку, прошёл эльф, делая вид, что он нас не знает. Все были добрые и сытые, никто не стал на него кидаться, чтобы загрызть. Вернулся он с горой бутербродов, обнимая их так нежно, будто его дома не кормят. Он уже почти доразвернул один из бутербродов и миновал нашу скамейку, как услышал, что Юльча заявила:  — А я тебе говорю, что волчья ягода и волчник — это одно и то же, и это бирючина!  — Вот и нет, жимолость татарская! А бирючина — это волкобой!  — Остыньте, девочки, — проходя мимо, сказал замаскированный эльф. — Волчник — это все растения из рода дафн — дафна обыкновенная, дафна Юлии и так далее. Волчьей ягодой в народе называют все несъедобные ягоды, будь то дафна, жимолость или бирючина. А волкобой — это народное название аконита клобучкового, и он — вообще не куст!  — Сам ты куст, — огрызнулась Юльча. — Тебя не спросили! И вообще, эльфы — вегетарианцы, чего колбасу ешь? Она ж из мяса!  — Да разве это мясо, одна соя, — засмеялся Раймонд и вонзил зубы в бутерброд. Он почти вышел из вагона, как в спину ему прилетело ехидное Жюлькино:  — Палишься! Каннибализмом занимаешься… Парень вздрогнул и поспешил захлопнуть за собой дверь в тамбур. Староста живого уголка проводила его восхищённым взглядом:  — Какой он лапочка! И в ботанике разбирается… А откуда вы его знаете? Мы переглянулись, чуть не грохнувшись с лавок.  — Дрались пару раз, — ответила Юльча чистую правду и постаралась замять эту тему. В общем, с горем пополам мы доехали до леса. Там выгрузились и потопали до местного отправного пункта. Я не знаю, бывают ли в ваших школах такие мероприятия, но проходят они обычно так: На отправном пункте все группы регистрируют, выдают им карты, объясняют маршрут и выдают задания. Например, какой формы камни или какой номер на флажке, привязанном к ёлке, на таком-то километре по маршруту, вам встретились, и прочие проверялки. Всего маршрутов три или четыре, поэтому группы по ним пускают с разным интервалом, в 10-20 минут. Главных условий два: надо пройти так, как указано на карте, и выполнить все задания за определённое время. С нами был дядя Андрей, который постоянно ездит со своей семьёй в походы, так что повёл наш класс именно он, поглядывая то на карту, то на компас. Я сто раз пожалела, что поехала. Во-первых, в лесу водились не только комары, которых отпугнул аэрозоль, но и жгучая, высокая крапива. Ну почему никто ещё не придумал аэрозоль от крапивы?! Всем было всё равно, у них были плотные джинсы, а вот я собрала на голые коленки все шипы и колючки. Так что на привале Юльча потратила на меня полтюбика заживляющего крема. А во-вторых… лес был грязный. Мы в детстве ездили с папой и мамой по грибы и ягоды и вообще гулять за город. Но я не помню, чтобы нам попадалось столько мусора… Пакеты, бутылки, пластиковые чашечки из-под йогурта, этикетки и консервные банки. Как будто по лесу проехал мусоровоз, методично рассыпая по дороге то, что он насобирал за неделю в городе. От такого сравнения меня аж затошнило, в животе всё скрутило, и смотреть по сторонам как-то резко расхотелось. Куда ни глянь, всюду мусор. В любых зелёных зарослях глаз натыкается на пластик и стекло. От этого леса мне стало плохо. Хотя другие, даже девчонки, как будто ничего этого не замечали. Может быть, это со мной что-то было не так? Поэтому, когда на привале все лопали бутерброды, мне ничего в горло не лезло. Хотя подружки собирались поделиться со мной газировкой и бутербродами. Дядя Андрей с Колобком обсуждали маршрут, сравнивая его по часам:  — Хорошо идём, глядишь, ещё и выиграем, — заключил Юльчин папа, и все остальные завопили от восторга.  — Ну, давайте пока не будем радоваться раньше времени, — тут же принялась всех успокаивать наша классная. А мне было всё равно и хотелось побыстрее выбраться из этого леса. У нас на улице и то чище… И белок тут наверняка нет… Зря приехала. Стоило мне так подумать, как Юльча тронула меня за плечо:  — Гляди, ты хотела на белку посмотреть, — и показала на дальнее дерево. Там и правда шевельнулось что-то маленькое и яркое, махнуло хвостом и стрелой перелетело на соседнюю ветку. Я подскочила как на пружине, тошнота сразу же прошла:  — Я сейчас приду, — кинула я девчонкам, углубляясь в кусты.  — Не заходи далеко, потеряешься, — напутствовала меня Юльча, передавая своему папе термос. Но мне уже было не до того, белка оказалась удивительно шустрой. Мне никак не удавалось подойти к ней поближе, чтобы рассмотреть. Пару раз я теряла её из виду, спотыкаясь на буреломе, но почти сразу же находила. Такой хвост сложно было не заметить, когда он рыжим флажком вспыхивал на солнце. Даже крапива перестала меня волновать. Засмотревшись на очередной прыжок, я не заметила, как выломилась из кустов на большую поляну. Лучше бы я туда не приходила. Там, вокруг кострища, была городская свалка в миниатюре. Хотя я ни разу не была на городской свалке, но это точно была она. Как можно назвать место, куда даже лысую тракторную шину прикатили и бросили? Моя белка скакнула у меня прямо над головой, прыгнула к кострищу и, подняв головку, горестно застрекотала. Я понимаю, что звучит странно, как будто бы белки умеют выражать эмоции… Но эта — умела, или мне просто так казалось. Я подошла поближе и увидела, что на пакете из-под чипсов свернулся ещё один рыжий зверёк. Он слабо вздрагивал, но даже не делал попытки встать и убежать. Я подошла поближе и тронула лежащую белку. Меня словно обожгло крапивой, но только раз в сто сильнее, чем та, которая изжалила мои ноги. Пальцы аж распухли и покраснели, как от сильнейшей аллергии, или будто в каждый из них меня укусила злобная оса. У меня на глаза от неожиданности навернулись слёзы.  — Что ж это за такое? — воскликнула я, вытирая лицо.  — Ты почувствовала боль Земли, — возникнув невесть откуда, передо мной на корточки нос к носу опустился «Раймонд». Я шарахнулась, запнулась об бутылку и шлёпнулась на вытоптанную траву. Сказать, что я испугалась, значит, ничего не сказать. Он же всё-таки враг и к тому же парень. Как я с ним буду драться совсем одна, без девчонок?!  — Это ты всё подстроил? — стараясь, чтобы у меня не дрожал голос, спросила я.  — Вот ещё, — Раймонду до меня и дела не было, он внимательно осматривал лежащую белочку. Вторая, та, которая меня сюда привела, забралась ему на плечо и защекотала щеку усами, как будто рассказывала ему что-то важное. Переодетый в человека эльф с самым серьёзным видом приманил пальцем солнечный луч и осторожно надавил на живот пострадавшей. Она закашляла и… выплюнула огромный кусок целлофана, который отгрызла от пакета. Белочка осторожно поднялась на лапки, огляделась и благодарно стрекотнула.  — Ты её вылечил! — не выдержала я.  — Делов-то! — самодовольно усмехнувшись, сказал Раймонд, поднимая белку на руки. Он отошёл на пару шагов и устроился на поваленном бревне, оглядывая и ощупывая вылеченную зверушку. У него это заняло пару минут. Я знала, что спрашиваю глупость, но слишком испугалась, чтобы промолчать:  — И почему ты её спас? Ты же злой! — я слишком хорошо помнила, что случается со зверями с Радужной планеты, попавшими в руки этих эльфов, но тут происходило что-то странное: белки его не боялись и не спешили уходить. Откуда-то сверху спорхнула птичка с красной грудкой и устроилась на его кепке.  — Почему это я злой? — удивился эльф. — Кинтс сказал? — он хмыкнул, отцепляя от штанины невесть откуда выползший вьюнок. — Кинтс тебе и не такого наговорит. Хотя то, что мы с сестрой не любим людей — это правда. Потому что они — настоящие варвары: уничтожают леса, убивают зверей и птиц, вытаптывают травы и цветы, а уцелевших загоняют в крохотные заповедники. Да ещё называют себя царями природы… Мне стало стыдно, ведь он говорил правду. Чем ему возразить и как перевести разговор на то, что творится на Радужной планете, я сразу не могла придумать, а Раймонд продолжал:  — И самое ужасное, что люди не понимают, как страдают окружающие их деревья и звери, а вот вы, Рыцари, так же как и мы, цветочные эльфы, тоже чувствуете это. О чём это говорит? — он сделал паузу и произнёс нечто совершенно кошмарное: — Это значит, что вы перестали быть людьми! Я чуть не заревела от обиды. Вот зачем он это сказал?! Да кто он вообще такой, чтобы это говорить?!  — Неправда! — начала было я. — Не все такие…  — Но ты же поняла, что белке больно и страшно? Я вспомнила это ощущение, и мне поплохело, будто сама наелась целлофана. Раймонд встал со своего бревна и только хотел сделать ко мне шаг, как послышался дикий треск, и из кустов вывалились растрёпанные Юльча и Жюли.  — Не трогай Зюньку! — крикнула на него Юльча и предупреждающе кинула в него шишкой. Эльф хмыкнул и увернулся, спуская вылеченную белочку на землю:  — А вот и остальная компания… — он неожиданно отвесил поклон и отшагнул к краю полянки: — До встречи, Рыцарь, поболтаем позже… — и растворился среди деревьев, а белки прыснули с поляны прочь. Девчонки кинулись ко мне, помогая подняться:  — Он тебе ничего не сделал? — хмуро спросила Жюли. Я помотала головой.  — Тогда надо возвращаться, все тебя обыскались, — сказала она.  — Пришлось даже магию использовать, хотя заклинание получилось откровенное позорище, — добавила Юльча. — Идём, — и потянула меня с полянки. Но я поняла, что не могу уйти отсюда просто так. Комок целлофана встал поперёк горла, мешая дышать. «Пожалуйста, помоги!» — понимая, что ещё чуть-чуть и задохнусь, я мысленно попросила у тёплого сгустка, который сидел у меня в животе под рёбрами. Он некоторое время помолчал, а потом начал раскручиваться как клубок пушистой шерсти, поднимаясь всё выше и выше, выталкивая гнусный целлофан, заставляя его исчезнуть. Я чувствовала, как от меня расходятся тёплые волны.  — Красный Луч, пожалуйста, — вырвалось у меня. — Воскреси деревья и очисти этот лес! Девчонки еле успели подхватить свои бейсболки, прежде чем их сдуло горячим ветром. По всему лесу прокатилась волна, сметающая мусор прочь. Я не знаю, куда девались все засоряющие куски пластика и стекла, но мне казалось, что они стали тем, чем были изначально: стекло рассыпалось в песок, а целлофан обуглился дотла. И вот тогда мне резко полегчало, как будто я дерево или зверь, и грязь, которую накидали люди, вредила и мне тоже. Но я знала, что это не так. Я точно была уверена, что бы там ни говорил этот эльф, я — человек. Думаю, не стоит рассказывать, как мы возвращались обратно, как меня слегка пошатывало, потому что я потратила слишком много силы. Какую выволочку нам устроила Колобок, требуя родителей к директору. И какими глазами на нас смотрели все остальные, особенно когда объявили результаты соревнования. Мы проиграли 257 и 162 школам, каким-то чудным образом обогнав школу №5. Позже мы узнали, что они намертво заблудились и искать их аж с вертолётом пришлось. Хотя это совсем непонятно, у них же был эльф, почему он их не вывел? Неужели не смог договориться с деревьями? Видимо, всё-таки он злой… Понятное дело, что нас троих в целом и меня в частности это не очень-то извиняло… Мишка Заливахин и Юрка Козочкин задразнили Юльчу и Жюли, мол «вы дуры, из-за вас соревнования продули!», и нарвались на драку. Даже дядя Андрей не смог с первого раза отодрать Юльчу от Мишкиной куртки. А я сидела на лавочке, ожидая электрички, отдыхала, почёсывала опухшие коленки и прислушивалась, что внутри делает сила моего луча… 8. Маленькая глава от Жюли: Сила Жёлтого Луча. Это не очень весёлая часть нашей истории, я была бы рада этого не писать. Но я обещала рассказать, как просыпалась моя сила, потому что об этом каждый рассказывает сам. Вы, наверное, уже заметили, что она возникает внезапно, не повинуясь сознательному желанию. Скорее, в стрессовые моменты и по какому-то своему почину, как у Юльчи в ветеринарной клинике или у Зюньки в лесу. Так что это был ещё вопрос, кто главнее. Мы принадлежим Радужным лучам или они нам… И, надо сказать, эти размышления меня беспокоили довольно сильно. Но Кинтс делал круглые глаза и переводил тему, когда я пыталась его спрашивать. Но вернёмся к силе. Я вообще никому не рассказывала о том, что и как случилось. Девчонки об этом не знают, потому что это исключительно наши семейные… особенности… Из-за Зюнькиных выкрутасов в лесу наших родителей вызвали к директору. Легче всего отделалась Юльча, дядя Андрей сделал ей внушение, мол, когда убегаешь от группы — предупреждать надо, и на этом успокоился. Хуже всего пришлось Зюньке, ей мама закатила скандал ещё в школе, доведя их обоих до слёз. А у меня вышло как всегда: мама не смогла найти времени заехать в школу, так что обо всех школьных претензиях она узнала от Зюнькиной мамы. И знаете, что она мне сказала после всего этого? Что я поступила неправильно, она надеется, что я это понимаю и в следующий раз поступлю иначе. И всё. Вообще всё. Как будто я её секретарь и она предельно корректно по-деловому выразила мне своё неодобрение. После этого она, чувствуя родительский долг выполненным, села за свой ноутбук и занялась документацией на завтра, разбирая свои юридические дела. Это было так обидно! Я не понимаю, зачем рожать детей, если потом показывать им только свою спину. Когда мы жили с папой, у неё не было столько работы. Я знаю, что одному зарабатывать на семью сложнее, чем вдвоём. Двое всегда смогут заработать больше денег, чем один. Или поддержать друг друга в трудную минуту. Но ведь мы же не нуждаемся, чтобы так убиваться на работе! По большому секрету, моя мама зарабатывает столько же, сколько дядя Андрей и тётя Лена вместе взятые. И совершенно нельзя сказать, что их семья на краю бедности и им нечего есть. Неужели нельзя выделить хотя бы вечер, чтобы поговорить со мной или сходить куда-нибудь. Моя мама по телефону и по скайпу говорит больше, чем дома. Вот и тогда она надела наушники, чтобы позвонить своему секретарю. У нас дома царит самое ужасное, что только может царить дома: равнодушие. Мама не лезет в мои школьные и музыкальные дела, а я не пристаю к ней, когда она работает. А работает она всегда. Ей даже во сне наверняка снятся отчёты и пункты кодексов. Современные психологи утверждают, что ребёнок должен расти самостоятельным, поэтому родители не должны вмешиваться в его жизнь. Хотела бы я посмотреть хоть одному такому психологу в лицо. Наверняка это пишут одинокие бездетные тётки, которым просто надо продать свои книжки! Неужели сейчас нельзя продать книжку, в которой будет написано, что детям нужно внимание и любовь? Мы даже едим раздельно. Мать не может оторваться от дел, чтобы посидеть со мной за столом. Или просто приезжает с работы слишком поздно. С папой такого никогда, никогда, НИ-КОГ-ДА не было! Мы всегда все были вместе. Мама, даже когда брала работу на дом, садилась на диван в гостиной и читала. Папа садился с ней рядом, смотрел в ноты и расставлял карандашом пометки и акценты. А я садилась с другого боку со своими книжками и игрушками. Вы не подумайте, что я жалуюсь. Вернее, да, я жалуюсь, но не хочу, чтобы меня жалели. Я просто описываю, как весело у меня дома, чтобы вы поняли, как произошло то, что произошло. Следующим вечером, пока мама ещё не вернулась с работы, мне позвонил папа и мы с ним целый час болтали о музыке и вообще о жизни. Как же было здорово говорить с тем, кто тебя полностью понимает! Так просто, не надо продумывать стратегию, рассчитывать, какое слово подойдёт, а какое тут нежелательное. И не зажимать себя, чтобы ненароком не проболтаться о том, что не желаешь демонстрировать другим. Просто быть самой собой. Когда тебя понимают, в жизни всё становится просто и понятно. И спокойно. Понимаешь, что такой ты — не один. Даже самым лучшим вещам рано или поздно приходит конец, разговор закончился, пришло время папе сесть за ноты, а мне — за домашку. Но на прощание он пригласил меня на генеральную репетицию его оркестра. Они как раз готовились дать выступление ко дню города и обещали исполнить моего любимого Дебюсси и его волшебный «Послеполуденный отдых фавна»!  — Я тебе пропуск оставлю у вахтёра, — сообщил папа. — Можешь с собой и девчонок взять. Юля Кукшкина ведь тоже интересуется музыкой? Я согласилась, хотя её гитарные экзерсисы больше подходили для задорных спевок у костра, чем к классическому исполнению. Но разве это было важно? Если Юльча откажется, я всё равно туда пойду, даже одна. Даже прогуляю сольфеджио, хоть и придётся пропустить промежуточный зачёт! Оставалось только предупредить маму. Хотя я засомневалась, стоит ли вообще это делать, я вернусь с репетиции раньше, чем она придёт с работы. А если что — сотовый-то при мне. Кто помешает выключить звук и поставить на вибрацию, чтобы не мешать исполнителям? Единственное, папа не одобрил бы, если бы я ушла без спросу. Это меня и остановило. Мама вернулась в двенадцатом часу ночи, устало скинула туфли и пошла к холодильнику за своим активным йогуртом. Понятное дело, что, устав за день, к разговорам она была не готова. Но завтра я не смогу поговорить с ней, потому что с раннего утра она начинает звонить по телефону и ей не до того. Когда она выпила свой йогурт, я появилась на пороге кухни, вежливо пожелала ей доброго вечера и спросила про поход на репетицию.  — Нет, — мгновенно и очень резко ответила мама, даже меня не дослушав.  — Но почему? — опешила я и поняла, что надо было молчать. Мама, видимо, выведенная из себя какой-то ситуацией на работе, тут же припомнила мой последний «поход в парк с девчонками» (это когда мы попали на Радужную планету и тётя Лена нас отмазывала) и спортивное ориентирование с вызовом к директору. Видите ли, у меня слишком много свободы появилось в последнее время, лучше бы я это время тратила на занятия, на образование и музыкальное воспитание. И вообще, девчонки на меня плохо влияют, мол, расхолаживают. И если им заняться нечем, то я не такая как они. И я должна учиться, учиться и ещё раз учиться, чтобы потом нормально зарабатывать и найти своё место в жизни, потому что никому я не буду нужна, если сейчас всё время потрачу на развлекаловки и разные глупости. Я думала, что умру на месте. Зачем она сказала такую несправедливость?!  — Это — не глупость! — выпалила я. — Это — настоящая музыка!  — Музыка у тебя только для общего развития! — отрезала мама. — Ты же не собираешься жить на нищенскую зарплату скрипача? Никуда ты не пойдёшь. Тебе понятно? Пришлось до боли впиться себе в ладони ногтями, чтобы не заявить, что когда я вырасту, я сама буду решать, как мне жить и как зарабатывать! Если все справляются с этим более-менее нормально, то чем я хуже? Вместо этого я сухо сказала:  — Понятно, — и ушла к себе, плотно закрыв дверь. Свет я включать не стала, всё равно светился экран моего нетбука да подмигивали огоньки на синтезаторе. Мама вернулась как раз тогда, когда я в наушниках, чтобы не тревожить соседей, учила сольфеджио. Садиться за уроки я не стала, просто прислонилась к двери, слушая, как мама ходит по квартире: в ванную, на кухню, потом в свою комнату, включает компьютер. Как будто ничего не случилось. Как будто ей нет дела до меня. Как будто ей всё равно, что она отчитала меня практически ни за что… Мне стало так тоскливо, горько и одиноко. Как же мне было плохо в этой хорошей квартире. Тут мне места не было, тут были только мамины владения с её кодексами, юридическими терминами и зарплатой, ставшей самоцелью. Это место было не для людей. Я бы отсюда ушла, если бы я могла! И тут я поняла, что могу. Мир сжался в точку, в маленькую каплю, в переливчатую речную гальку, которая легко уместилась у меня на ладони. Я одновременно была в своей комнате, но в то же время видела, как мама устало ссутулилась перед экраном компьютера, и тут же рядом за своим столом сидел отец в таких же наушниках, как у меня, и сосредоточенно слушал партию альтов на старом кассетном магнитофоне, следуя глазами по нотному стану. Доказано, что кратчайший путь между двумя точками — прямая. Мама была точкой А, папа был точкой Б, а прямой пришлось быть мне. Надо было всего лишь сделать шаг, чтобы оказаться у папы в гостиной. Но я так и продолжала стоять, пока магия — а это была она — не рассеялась. Если бы я шагнула, я бы помешала папе, когда он готовится к ответственному выступлению… Такого я сделать не могла бы. Папа точно такого не заслужил. В общем, моя сила проснулась только благодаря семейным проблемам. Про которые остальным знать совершенно не обязательно. Всё, закончила исповедь! Больше нудить и жаловаться я не буду. Честное слово! : D 9. Опять очередь Зюни: Амулет Везения. Не только у Жюли были проблемы после нашего похода. Как поётся в старой песне, «никого не пощадила эта осень». И неприятности только продолжали множиться. Жюли в то время построила целую теорию о том, что, когда уровень магии вокруг человека возрастает, то к нему начинают притягиваться неприятности, как магнитом, в невероятных количествах. И они с Юльчей долго спорили, что можно считать доказательствами возрастания, а что нет. Я ничего не поняла, особенно когда они принялись считать проценты. Если учесть, что в школе мы этого ещё не проходили и математика не моя сильная сторона, то все звучало внушительно и правдиво. Мои неприятности к магии отношения почти не имели. Мне от мамы досталось дважды: сначала она накричала, а потом, перенервничав, заболела. И это значило, что все домашние заботы свалились на меня, как на единственного человека, который стоит на ногах. Папа был в командировке, а Тимохе шел только двенадцатый месяц. Он, конечно, у нас уже настоящий мужчина, в смысле, орёт и всеми командует, но доверить ему домашние дела было нереально. Я так тяжко задумалась, что даже не слышала, о чём болтают вокруг ребята в классе. Поэтому когда Жюли на перемене подошла и с самым жизнерадостным видом хлопнула меня по плечу, я аж подскочила и пороняла все свои ручки и тетрадки. А тут она ещё и сказала:  — Помнишь, мы хотели после школы пообщаться! Эти слова были как соль на свежую рану. Я представила себе, как они с Юльчей будут веселиться, в то время как мне надо будет менять Тишкины подгузники, варить ему кашку и кормить брата, одновременно бегая с лекарствами и горячим питьём для мамы, и пытаться в такой обстановке сделать домашку. Мне стало так обидно, аж в глазах защипало, поэтому ответ вышел слишком резкий:  — Если вам нечем дома заняться, то у меня — куча дел. И времени на ваши шпионские игры у меня нет! Лицо Жюли вытянулось от неожиданности, она смолчала, из-за чего мне стало совсем стыдно. Она отошла от моей парты. Догонять её и извиняться при всех я не стала, а начала собирать с пола свои карандаши. И краем уха наконец-то услышала, о чём идёт речь на соседнем ряду. Марго, наша местная модница и воображала, притащила в школу «Амулет Везения» и бессовестно хвалилась. Все остальные стояли вокруг и старательно завидовали, даже Юльча! Ещё подруга, называется… Мальчишки с интересом косились на девчачью кучу, а в серединке звездила Марго, демонстрируя красивый камушек в пластиковой упаковке:  — Супер, да? Родители подарили.  — Можно посмотреть? — попросила Юльча.  — Вот ещё, — фыркнула Марго, разрывая пакетик. — Сначала надену, потом посмотрите! — и закрепила украшение. Противный камень поймал луч солнца и пустил его мне прямо в глаза.  — Это все враньё, — не выдержал Миха Заливахин. — Вы, девчонки, верите во всякую фигню. Не может везти из-за какого-то камушка!  — А вот и проверим! — завелась модница, демонстративно передёргивая плечиками. — Вызовут или не вызовут. Ребята приняли правила игры. Нас англичанин Ван Ваныч Дубина (даже прозвища не надо) всегда умудрялся спрашивать всех. И этого урока все ждали с нетерпением, всем хотелось проверить на что способен хвалёный камушек. Мальчишки поспорили с Марго на колу и картошку фри, что её как раз и спросят. На учителей магия не действует! Маргарита только фыркала, но в спор влезла. Сидящая рядом с ней Лёля разбила руки. И все начали ждать. Благодаря напряжённой атмосфере даже наш местный хулиган, рыжий Кирилкин, сидел тихо и с интересом следил за учителем. Дубина после стандартного «гуд-морнинга» перешёл к перекличке по-английски, заставляя нас со скрипом вспоминать тему прошлого урока. В результате досталось всем, кроме заучек. Жюли и Светка Синицына оттарабанили свои фразы как из пулемёта, а у нас в графе оценки выстроилась цепочка жалких троек и четвёрок. И вот когда дело дошло до Марго, дверь открылась, и Ван Ваныча на минутку отозвала с урока завуч. Маргарита расцвела и довольно заулыбалась, мальчишки скисли. Когда англичанин вернулся, то он умудрился забыть, на ком остановился, и начал объяснять новую тему. Дальше все начали экспериментировать. Марго на последней перемене, когда вероятность добывания в столовой самой вкусной местной булочки с изюмом, была низка как никогда, пошла и купила эту самую булочку. Потому что повар неожиданно вспомнила, что у них ещё на тарелочке была отставлена парочка для опоздавших. А на физре вообще случилось чудо: Колобок ни слова не сказала по поводу того, что Марго пришла в джинсах, а не в спортивном костюме.  — Везёт, — вздохнул Юрка Козочкин по кличке Козодой, которому вкатали пару за забытую дома обувь.  — А вы ещё спорили, — самодовольно припечатала Маргарита. После всех опытов полкласса поняли, что они ужасно хотят такую же штуку. А я осознала, что если не куплю себе амулет, то всё — будет конец света. Вы когда-нибудь хотели что-нибудь так сильно, что ни о чём другом думать не могли? Со мной это произошло впервые. Я в жизни никому так сильно не завидовала и не могла дождаться, когда кончатся уроки. Я даже не сказала Юльче и Жюли «до свидания», просто сбежала пораньше, пока они стояли в гардеробе за куртками и пальто. Дома пока ничего не изменилось. Температура у мамы уже начала спадать, началась слабость, и мама лежала пластом. Тимоха буянил в кроватке, требуя внимания и еды. Я не могла думать ни о чём, кроме амулета, но пришлось, как старшей сестре, кормить и переодевать братика, делать кашу для мамы, потому что с её больным горлом вся остальная еда превращалась в издевательство, истыканное острыми шипами. Потом надо было убирать и мыть посуду, возиться с Тимкой, а потом пришло время ужина. Плохо, когда мама болеет… Когда вертишься, как белка в колесе, не замечаешь, что уже почти вечер. Перед ужином я обнаружила, что у нас закончилась картошка, и решила использовать это как предлог, чтобы ненадолго выскользнуть из дома. Я вытащила из своей копилки затычку, с трудом скопленное за год теперь жгло мне карман.  — Мам, я за картошкой, — на секундочку заглянула к маме. — Что-нибудь ещё надо? Мама с трудом поднялась на локте и сипло попросила:  — Купи ещё баночку мёда. Я кивнула и поспешила сбежать, пока дома тихо и Тимка спит после обеда. Дойти до магазина сувениров, про который рассказывала Машка, было делом пятнадцати минут. Я даже сначала сначала честно купила мёд и картошку, чтобы потом на радостях не забыть. Да и сдача могла бы пригодиться, если моих сбережений не хватит. Остановилась у двери и поняла, что оробела, боюсь и не хочу идти туда одна. И у меня была на это причина… Через витрину было видно, как «Раймонд Петерсонс», наш зелёный враг, который умудрялся в последнее время попадаться на глаза постоянно, сидел за прилавком среди ящиков с амулетами и небрежно чиркал в тетраде, время от времени поглядывая в учебник. Похоже, в отсутствие посетителей он решал домашнее задание. Скажу честно, я бы ни за что не вошла в этот магазин, как бы мне сильно ни хотелось заполучить амулет. В голове тут же возникли всякие подозрения, мол, а вдруг это ловушка… и все эти амулеты — это только ширма, прячущая чёрные делишки эльфов и их хозяина?.. Но я сама себе возражала, что с Машкой и Марго ничего страшного не произошло. Машка вон, как и хотела, познакомилась со мной. Нельзя, конечно, сказать, что это была настоящая дружба. Но настоящая дружба не такая вещь, которая возникает внезапно, её надо строить долго и упорно. Да и в пятой школе эльфы просто учились, за ними никаких странностей не водилось, хотя… а вдруг они и там что-то делали, что никто не знал? В общем, я сама себя так напугала, что простояла минут десять, просто пялясь в витрину. Подняв голову от тетради, Раймонд меня заметил, узнал, заулыбался и замахал рукой, мол, заходи. Я развернулась, готовая драпать, и уткнулась в Ленку Стоеросову, которая только что подошла, сверяясь с бумажкой. На бумажке кто-то коряво вычертил план и крестиком пометил нужный магазин. Я узнала свой рисунок… Вот только влюблённой Ленки мне сейчас не хватало! Во время возвращения с соревнований она нас целый час мучила, пытаясь узнать побольше про переодетого эльфа. Пришлось рассказать всё, что я знала. Ленка краснела и требовала объяснений, как найти место работы «Раймонда». Так у неё появилась злосчастная бумажка, выдранная из запасного блокнота Жюли.  — Коржикова! — просияла староста зелёного уголка, подхватывая меня под локоток. — Как удачно! Познакомь меня с ним! И затащила меня в магазин. Отбиваться от влюблённой старосты я могла только кульком с картошкой, но кто бы потом заплатил за разрушения? «Раймонд» задвинул учебник и тетрадь под прилавок, встал и заулыбался:  — Добро пожаловать! Ленка залилась краской по самую шею и вцепилась в меня, как клещ, глядя на моего врага. Ну, наверное, её можно было понять. Эльф, как всегда, выглядел эффектно: в наглаженной белой рубашке без единой складочки (и как умудрился?) с изумрудным галстуком, который придерживала заколка в форме четырёхлистного клевера. Староста засмущалась, выпихнула меня вперёд в качестве парламентёра, забыв выдать мне белый флаг. Пришлось взять себя в руки, представить старшеклассницу, «Раймонд» заулыбался и перенёс всё внимание на неё. Я хотела было потихоньку ускользнуть, но тут увидела его… На тёмной ткани среди россыпей сияющих, как прозрачные карамельки камней, расположился он. Алый, как капля крови, маленький круглый амулет лежал на подушечке и ждал только меня. Внутри что-то загадочно мерцало и двигалось, а я никак не могла разглядеть, что именно. И это меня привлекло больше всего. Я не знаю, на что это было похоже. Наверное, так голодного притягивает запах свежего хлеба. Я встала у витрины и поняла, что меня теперь от неё не оторвать… Я без этого камешка не уйду! Я прислонилась к прилавку, как в детстве: уперлась руками в стекло. Разве что носом не прилипла. И смотрела, как в глубине камешка поблёскивают лучи ламп… Это было завораживающе! Ленка и Раймонд болтали, как будто были знакомы сто лет. До меня фоном долетали слова «ботаника», «кружок» и «немного увлекаюсь». Похоже, наш эльф мог разговорить и заговорить кого угодно. Я даже не заметила, как разговор прекратился, звякнул колокольчик на двери за уходящей Ленкой, а Раймонд опять оказался со мной нос к носу.  — Этот выбрала? — и безошибочно достал тот самый камушек, на который я смотрела. Амулет заиграл радугой алых оттенков на его ладони.  — Это ты его сделал? — на всякий случай уточнила я.  — Не-е-е, ещё чего не хватало, — эльф засмеялся и тряхнул чёлкой. — Я их только продаю. На мой удивлённый взгляд, он снова засмеялся:  — Пока ещё зарплаты от начальства дождёшься… Кушать-то каждый день хочется. А у меня ещё сестра, её тоже кормить-одевать надо. Тяжело быть старшим братом! Пока он болтал, я не заметила, как деньги перешли из моих рук в его. Он вроде бы не колдовал, я бы почувствовала, но что-то явно происходило. А потом «Амулет Везения» избавился от упаковки и оказался на тыльной стороне моей левой ладони. Наконец-то! Теперь у меня был собственный амулет! Моё собственное везение! Моя удача! Теперь-то все мои проблемы решатся легко и просто! Камушек послушно ловил лучи ламп, когда я поворачивала его и так, и эдак, не в силах оторвать от него взгляд.  — Поздравляю с покупкой, — прозвучало откуда-то издалека. Я моргнула и почувствовала, что и алые огоньки, и прилавок, и ухмыляющийся Раймонд уезжают куда-то в бок. Я не могла понять, или это они удаляются, или у меня кружится голова. А потом всё погасло. 10. Глава от Жюли, теперь подлиннее: Легенда о Радуге. Сразу признаюсь, моя идея притащить девчонок на папину репетицию была не только в том, чтобы приобщить их к прекрасному. И не только в том, чтобы самой повидаться с папой, хотя эта причина была очень важной. Но ещё и для того, чтобы посоветоваться с нормальным взрослым. Беда была в том, что наша ситуация с Радужной планетой, Талисманом и силой лучей зашла в некий тупик, перед которым моё логическое мышление пасовало. Я очень надеялась, что папа, как взрослый и умный, поможет нам даже если не советом, то хотя бы свежим взглядом на происходящее. Юльчины родители не очень-то подходили для совещаний. Хоть они легко приняли то, что их дочка теперь ещё и волшебный Рыцарь, но они заявили, что это её приключение и лезть в него взрослым не полагается. Дядя Андрей ещё радостно сказал, что раз мы магички, то должны прокачиваться, так сказать, «переводить монстров на экспу». Простите, но каким образом, если по сути, мы на стороне тех самых «монстров». А что, скажете — не так? Взять к примеру Хрупа с его четырьмя ушами… Так что это «ролевушно-игровое» мышление для меня было плосковато, требовалась другая точка зрения. К примеру, что нам делать с нашими врагами и как вообще рыцарствовать? По сути, эльфы нам толком даже навредить не могут. Каждый раз при столкновении, они всего лишь пытались взять нас в плен, а не убить, как должны бы поступать нормальные злодеи. Как известно, лучший враг — это мёртвый враг. Это я ещё не говорю о том, что каждая их попытка была безуспешной. А этот колдун, о котором столько разговоров, но которого мы даже в глаза не видели? Он что, от нас прячется? И наша сила, которая просыпается или когда нам страшно, или по своему непонятному почину. Что со всем этим делать? От котокролика дождаться нормальных советов было невозможно. Он заявлял, что Лучи сами подскажут, как поступать. Но ни Юльча, ни Зюнька, ни я не чувствовали никаких особых подсказок. Единственное, что реально действенного приходило в голову, это отправиться нам всем троим на Радужную Планету на пару недель (ведь проблемы начались именно там) и разобраться во всём на месте. Но просто так пропускать школу нам бы никто не позволил. Оставалось надеяться, что ситуация дотянется до осенних каникул, а там появится свободное время и мы как-нибудь решим проблему с покемонами, лучами и колдунами. Так вот, я пригласила обеих подружек, но со мной пошла только Юльча. Зюнька завредничала и раздражённо заявила, что у неё дома куча дел и ей некогда. Не знаю, что на неё нашло, но я оставила её в покое. Вышло не совсем так, как хотелось, но делать нечего. Человек предполагает, а Бог располагает. Зато мы успели зайти к Юльче за Хрупом, чтобы взять его с собой. Котокроль недоумевал и слабо протестовал, когда мы оторвали его от тёть-Лениного борща и колбасы, пришлось его убедить, что без него никак не обойтись. И если честно, я немного слукавила. Я не сказала Юльче, куда конкретно мы идём, поэтому у неё вытянулось лицо, когда я потянула её в сторону нашей городской филармонии.  — Симфоническая музыка?! — возмутилась она, сдвигая кепку на затылок. — Это же скучища смертная! Зачем мы сюда пришли?  — Во-первых, — пришлось мне успокаивать эту привереду. — это не скучища, это Дебюсси. А во-вторых, я потом тебя хочу кое с кем познакомить. Юльча попыталась было заупрямиться, тогда я предложила ей подождать меня на улице. Часа этак полтора-два. По ветреной сентябрьской погоде с намеками на начинающийся дождь. Дитя ролевиков тут же переменило своё решение. Как папа и обещал, мой пропуск ждал на конторке у вахтёрши. Нам разрешили сесть, где хотим. Мы пришли как раз к генеральному прогону, когда все трудные места были отработаны и музыканты проверяли все в последний раз. Внизу, почти у самой сцены сидели студенты из консерватории и наблюдали за работой профессионалов. Репетиция — это не то же самое, что выступление. В зале свет не гасят, а музыканты не одеты в свои строгие костюмы. Всё пока ещё немного по-домашнему, царит атмосфера сложной ремесленной работы, тяжёлых тренировок и репетиций. Нет того ощущения иного мира за сияющими огнями рампы, которые отделяют сцену от зала. Пока зал и сцена вместе. Но звуки музыки уже прокладывают дорожку для будущей магии концерта. Пару раз дирижёр прерывал музыкантов, заставляя проходить ещё раз те же такты с его поправками. Юльча мучилась от скуки, разглядывая зал. Кинтс свернулся клубочком и дрых. А я не могла оторвать глаз от скрипачей. Вот это руки! Какие движения! С какой лёгкостью и уверенностью пальцы перепархивают от струны к струне. И какой нежный звук рождают трепещущие смычки… Вот что значит настоящие профессионалы! Наконец дирижер решил, что на сегодня хватит, и позволил всем расходиться. Задвигались стулья, зашелестели собираемые ноты, музыканты пошли кто домой, а кто в курилку, обсуждать свои дела. Я разбудила Юльчу и Кинтса.  — Подъём, рота, пора на подвиги! Эти двое раззевались во всю пасть и похожим жестом протёрли глаза. Если бы Кинтс был человеком, я бы точно подумала, что они родственники. Хотя говорят, что звери похожи на своих хозяев — вот до чего доводит проживание в одной квартире! Папу мы нагнали в фойе, он как раз оглядывался в поисках меня. Я, как маленькая, повисла у него на шее, болтая ногами. Оказалось, что висеть уже не так интересно, как пять лет назад — я доставала носками до пола. Сама не заметила, как выросла уже до папиного плеча… Юльча ещё ни разу не встречалась с моим папой, пришлось их познакомить.  — Как насчёт по кофе и плюшке за знакомство и за встречу? — предложил папа. Понятное дело, никто не отказался. В нашем любимом с папой кафе при филармонии готовили лучший кофе в городе. И пироженки там были тоже на высоте. Артистические и музыкальные натуры очень любят вкусненькое, поэтому кафе никогда не пустовало. Туда-то мы и отправились. Даже удалось занять наш любимый угловой столик, над которым висели портреты композиторов и старые ноты. Когда кто-то из папиных знакомых музыкантов проходил мимо, то улыбался и желал нам доброго вечера. На вкусный запах из Юльчиного рюкзака вылез Хруп и, скромно прижимая уши, попросил:  — А можно мне тоже кофе? Хорошо, что папа сидел. Он чуть не упал, увидев говорящего кролокота. Но оказалось, поразило его не только это.  — Крылатый кролик? Следующим номером чуть не упала со стула Юльча:  — Но ведь взрослые не видят крылья Хрупа! — обалдела она, глядя, как папа тянет руку к кроликовым крылышкам и осторожно их трогает. Я не удержалась и показала ей кончик языка:  — Не только у тебя необычные родители! В общем, когда моё главное доказательство вылезло и продемонстрировало себя само, мне оставалось только изложить папе историю наших приключений.  — Но почему твой папа видит крылья?! — никак не могла успокоиться Юльча. Я усмехнулась:  — Это же очевидно. Потому что мой папа, как и мы, верит в чудеса!  — Потому что он романтик, — подтвердил Хруп, вылизывая тарелку из-под пирожного. — Хоть и взрослый.  — То есть вы теперь волшебницы? — уже почти без удивления уточнил папа, глядя на нас с Юльчей. Пришлось кивнуть и пожаловаться:  — Но пока ещё не умеем толком пользоваться своей силой. Про радугу в справочниках и интернете ничего толком нет, кроме того, что это атмосферное явление. А уж заклинаний, связанных с радугой, и подавно не найти, хорошо, что у нас Юльча их придумывает. Я думала, может, ты знаешь какие-нибудь легенды. Ты же собирал одно время такие книги. Папа ненадолго задумался, постукивая пальцем по подбородку, а потом, собрав мысли, серьёзно заговорил:  — На Земле люди с древних времён считали радугу волшебным явлением. Северяне-скандинавы верили, что это мост между миром людей и богов. Одни народы говорили, что конец радуги упирается в то место, где зарыт клад. Другие — что она ведёт в мир мёртвых. А есть ещё одна версия, библейская: Давным-давно разверзлись Небеса И дождь обрушился сметающей лавиной. Тонули под водой поля, леса, И города, и горные вершины. По водам шёл Ковчег, и Ной молил, Чтобы воды замерли на целом белом свете, Чтоб ливень бег свой на мгновенье прекратил И больше не было Потопов на планете. Услышал Бог и дождь остановил. И в синем небе выгнулся дугою Мост Семицветный — как источник сил, Как Мира знак меж Небом и Землёю. После этих стихов мы все замолчали, обдумывая красивую легенду. Даже Хруп перестал тыкаться носом в Юльчину чашку.  — Знак мира между Небом и Землёй? — завороженно повторила Юльча.  — Примерно так, — согласился папа. — И мне что-то подсказывает, что эта легенда ближе к вашему случаю, чем другие. Вспомните сами, что вы рассказывали. Все случаи, когда просыпались ваши силы, были направлены или на примирение, или на очищение, или на поиски, или на освобождение от злых чар. Я знаю одну неволшебную вещь в нашем мире, которая тоже так может. Мы заинтересованно уставились на него и насторожились. Папа улыбнулся:  — Девочки, ответ простой. Это — Творчество. Оно гармонизирует душу, возвышает и очищает. И появляется оно не всегда, только по высочайшему вдохновению. Вы тоже можете творить, хоть и с помощью волшебства. Вашими силами ничего нельзя разрушить. Думаю, если бы ты, Юльча, захотела сломать замок в ветеринарной клинике силами радуги, то ничего бы не вышло. Радужные лучи не для того. И ведь он был прав! Я вспомнила, как пыталась избавиться от лиан. Я ведь хотела, чтобы путы были разрушены! Неудивительно, что ничего не получилось.  — А как же нам сражаться с колдуном? — возмутилась моя подружка. Её хулиганская душа просто не могла вынести того, что драться волшебством ей не дадут. Папа засмеялся и в шутку поклонился:  — Вы уж простите мой старомодный взгляд на вещи, Юлия, но я считаю, что драки не для девочек. В любом случае, вы только что говорили, что жители Радужной планеты не слабаки и не трусы. У них одна беда — они не могут справиться с чарами колдуна сами. Думаю, это то, чего хотят от вас Радуга и ваши Лучи — просто перебороть злые чары. А всё остальное сделают жители планеты. Даже Хруп с этим предположением согласился. Что и требовалось доказать. Всё гениальное просто. Я всегда знала, что мой папа — гений и он нам поможет! Мы ещё немного пообщались, пока за окном не сгустились сумерки и не пришла пора расходиться по домам. Прощаться с папой было ужасно жалко, зато он обещал добыть нам по билетику на концерт ко дню города. Даже Юльча не стала отказываться. Мы с ней шли до остановки и болтали:  — Клёвый у тебя батя! Чего ты про него раньше не рассказывала? Я пожала плечами, не очень-то желая развивать мою больную тему.  — Они с мамой расстались, когда мне было пять лет, и до сих пор не помирились. Она его ревнует к скрипке, а он её — к бизнесу, — с неохотой выдавила я. Юльча не успела ничего спросить, как в её кармане бодрой трелью залился телефон. Она удивлённо посмотрела на незнакомый номер, но всё-таки тыкнула на кнопку приёма и поднесла трубку к уху:  — Алло?  — Это мама Юли Коржиковой, — громко и озабоченно зазвучала трубка испуганным женским голосом, даже мне было слышно: — Она случайно не с вами? Она ушла в мазагин и… до сих пор не вернулась! Мы с Юльчей круглыми глазами посмотрели друг на друга… Вот это была новость! Зюнька… пропала! 11. Рассказывает Михаил Заливахин: Поиски Коржиковой. Так уж получилось, что эту главу пишу я. Меня Елена Владимировна попросила, и я не смог ей отказать. По телеку каждый день передают, что кто-то где-то пропадает, в какое время новости не включи. То один человек выйдет из дому и не вернётся, то пропадёт целый автобус. Наверное, об этом говорят в новостях слишком часто, поэтому даже не обращаешь внимания на такие объявления. И вообще не знаешь этих пропавших людей лично. Получается, что это тебя как бы даже и не касается. Но вот когда пропала Коржикова, в классе, да что там в классе, все в школе притихли и забеспокоились. Потому что если кто-то не приходит в школу, лежа дома с банальной ангиной, это нормально. А вот когда среди бела дня пропадает знакомая девчонка, и её полиция не может найти третий день — это как-то стрёмно. Понятное дело, по школе слухи всякие поползли, мол, что и убили, и увезли за границу, и что с родителей её выкуп требуют. В общем, гадость, какая ежедневно валится горами из телевизора, внезапно случилась с нами по-настоящему. Обещали даже, что придёт кто-то из розыска и проведёт с нами беседу, как надо себя вести, чтобы не похищали. Васёк, то есть Васька Кирилкин, когда об этом узнал, аж перестал фигнёй страдать и делать самопальные бомбочки, хотя у него были глобальные планы по доставанию девчонок из параллельного класса.  — Как пропала? — поймал он за косу Кукуху (Юльку Кукушкину), которая и принесла в класс эту новость.  — Вот так пропала, — отобрав свои волосы и даже не врезав в ответ, буркнула та. — И никто найти не может. Услышав о ком идёт разговор, к ним подошла Ковалёва, за длинный рост прозванная Дылдой.  — Я на принтере Зюнькины портреты распечатала, — заявила она и показала всем папку с кипой бумаги. — Ребят, кто может, помогите по району бумажки развесить. Катька, моя сестра, иногда вредная до ужаса, хмыкнула:  — Вот ещё! Пусть её взрослые ищут, им за это платят. Кукуха и без того злая была, так она чуть в драку не полезла:  — Вот ты бы пропала! Я бы и пальцем не шевельнула! Как водится, стоило девчонкам сцепиться, поднялся ор на весь класс. Но тут Васёк протянул лапу:  — Мне давай, Дылда, я повешу. Все заткнулись и с круглыми глазами уставились на него. От него такого никто не ожидал — наш местный заводила и хулиган, наверное, впервые в жизни делал что-то общественно-полезное. И в общем-то, он был прав. Чего такого — просто приклеить объявление? Это ж не мешки с цементом таскать. Зато хоть какая-то реальная помощь, и лишним не будет. Поэтому я тоже протянул руку:  — Мне тоже дай листиков. Ковалёва неуверенно выделила нам из пачки листов по десять и сказала: -Спасибо, ребят. После этого все начали подтягиваться потихоньку и брать себе по несколько объявлений. И Дрон, и Козодой, и Кот, в общем, вся наша компания. Класс-то у нас нормальный, довольно-таки дружный. Даже девчонки решили поучаствовать: Марго соизволила взять парочку и обещала часть оттащить подружкам в соседний класс. А где Марго, там и подпевала Лёлька. Даже моя сестра перестала крутить носом и взяла часть листиков. Так потихоньку растащили почти всю пачку. В общем, весь пятый «Б» приступил к поискам. И Колобок нас одобрила, мол, правильно, помощь лишней не бывает, и тоже взяла объявления — повесить в учительской и на общем стенде с расписаниями. На следующий день Васёк удивил меня во второй раз. Он развесил не все бумажки с портретом Коржика, оставил себе одну и ходил с ней по городу, показывая её всем подряд и спрашивая, не видали ли они такой девочки. Мы с Козодоем (Юркой Козочкиным) подумали-подумали и пошли с ним. Друзья своих не бросают. Я никогда не думал, что следователем работать так сложно. Это во всяких киношных детективах показывают, как герой сначала бегает с фоткой по городу, а потом — ррраз! монтаж! — через пять минут он нашёл логово бандитов и спас жертву. Мы через три часа уже с ног сбились и языки на плечо повесили. Ведь каждому опрашиваемому надо сказать, что девчонка исчезла, и спросить, не видели ли её. Казалось бы, два слова, но когда повторишь их раз двести — язык заплетаться начинает. И как только в полиции работают? Пришлось делать перерыв, скидываться на колу и пакетик чипсов, а то со школьного завтрака во рту ничего не было. Мы упали на скамейку и распотрошили пакет с картошкой. Васёк сидел мрачный, даже непонятно, чего так распереживался, Козодой по привычке игрался со своим новым крутым мобильником, я молчал. А о чём было говорить? Никаких новостей, никто ничего не знает, да и мы ничего не нашли. Неудачи сами знаете как на людей действуют. И тут у меня зазвонил сотовый. Оказалось, что это Кукуха.  — Миха, будь другом, тащи ребят в сквер рядом с нашей школой! Очень надо! — и отключилась.  — Чего там? — встрепенулся Васёк. Мы все даже как-то немного взбодрились, вдруг у девчонок есть новости. Оказалось, что есть, но такие… Дылда и Кукуха умудрились уже сбегать домой и переодеться в походные куртки и джинсы, те самые, в которых в лес ходили. И у каждой был туго набитый рюкзак. Рядом с девчонками сидел белый кролик. Пока они нас ждали, Кукуха перебирала вещи, проверяя, всё ли на месте.  — Вот же ж! — хлопнула она по карману. — Фонарик взяла, зажигалку забыла. Я отдал ей свою:  — На, только тебе нафига? Они с Дылдой переглянулись, и длинная сказала:  — Появились интересные новости. Ленка из зелёного уголка сказала, что в последний раз она видела Зюньку в магазине, где Эльф работает, — «Эльфом» с лёгкой руки Кукухиного папы прозвали того парня из пятой школы, который по нашему вагону за бутербродами ходил.  — Ну так пойдёмте и выбьем из него, куда он Коржикову дел, — мрачно сказал Васёк, разминая кулаки.  — Мы уже там были, магазин закрыт, — огорошила его Кукуха.  — А вы в полицию об этом сообщили? — спросил Козодой.  — Нет, — покачала хвостиком Дылда. — Туда обещала Ленка позвонить.  — Ну и где нам теперь Коржика искать? — удивился я.  — Зю искать будем мы, — заявила Кукуха и добавила такое, что мы все трое офигели: — Мы с Жюли отправляемся спасать её на Радужную планету. Передайте это нашим родителям, ладно? А то они нас ни в жисть не отпустят. Мы с пацанами не знали, плакать или смеяться после такого заявления.  — Кукушкина, ты реально куку, — не выдержал Васёк. — Чё за фигню ты несёшь? Головой об дерево ударилась?  — Ничего она не ударилась, это серьёзная просьба, — спокойно сказала Дылда, надевая рюкзак на плечи. — Просто передайте, что эльфы утащили Зюньку, а мы отправляемся за ней. А дальше началось такое-е-е-е… Кукуха тоже подхватила рюкзак, взяла на руки кролика. Дылда свела пустые ладони лодочкой и у неё между ними что-то засветилось. А потом она начала говорить:  — Мой Жёлтый Луч, лети до звёзд И воссияй над нами, Построй нам через космос мост, Дорогу меж мирами! И чем дальше она произносила слова, тем сильнее у неё светились руки, а когда она развернула ладони вверх, к небу ударил яркий свет, как от лазера, добивший до самых облаков. Я не шучу! Вокруг девчонок поднялся светящийся желтый ветер, отталкивая нас подальше от скамейки. Потом полыхнуло так, что мы зажмурились, а когда открыли глаза, то ни Дылды, ни Кукухи, ни кролика… ни лавочки не было на прежнем месте.  — Капец, — сказал Васёк, хлопая глазами. — Магия…  — Исчезли! — я тоже не мог промолчать. У меня за спиной раздался писк от нажатия кнопок.  — Я всё на мобильник заснял, — пояснил Козодой. Он пощёлкал кнопками, нашёл нужный ролик и поставил на проигрывание. На экране мелкая фигурка Дылды послушно развела руки, произнесла свой стишок, экран залил слишком яркий свет, девчонки исчезли и раздался голос Васька.  — Нормально, да? — хмыкнул Юрка, не выдержал и похвастался: — Десять мегапикселей! Качество, как на камере! Надо на ютуб выложить. Мы с Васьком переглянулись:  — Погоди выкладывать в инет, надо это сначала Кукухиным родителям показать! Где живёт Кукуха, я знал, но пока мы туда шли, мне стало как-то не по себе. Родители у неё, конечно, ненормальные неформалы, но не настолько же, чтобы поверить в бред про другие планеты и стишки, от которых исчезают люди. Хорошо, что Козодой всё заснял. Но ведь и такому могут не поверить, скажут, что монтаж и фотошоп. Лично я бы не поверил, если бы не видел всё своими глазами. В результате Васька трезвонил в дверь, а у меня тряслись коленки. Ладно, если просто не поверят. Но если подумают, что я псих — это ж как обидно будет! Открыла нам Елена Владимировна, Кукухина мама. Она уставилась на нас, мы уставились на неё.  — Чего вам, мальчики? — удивилась она, вытирая руки о фартук и откидывая с лица выкрашеные в ярко-фиолетовый цвет волосы. Похоже, мы её с кухни оторвали. Васька пихнул меня в бок:  — Давай, скажи!  — Что конкретно? — нахмурилась Елена Владимировна. Я прокашлялся и с трудом выдавил:  — Ну, тут Кукуха… то есть, Юлька, просила передать, что они с другой Юлькой, которая Дылда, то есть, Ковалёва, отправляются на Радужную планету, спасать Коржикову.  — Та-а-ак, — сурово протянула Елена Владимировна, а нас аж мороз по спине продрал от её тона и взгляда. — Заходите, мальчишки. Объясните всё по порядку, что там девчонки натворили. Пришлось идти за ней на кухню через буйные заросли фикусов и кактусов. Похоже, что в квартире жил фанат джунглей Амазонки. А над зарослями по стенам были развешаны дохлые компьютерные мыши и отдельные платы. Так что второй обитатель явно был компьютерным маньяком, Джеком-Потрошителем. Нас усадили на кухне, кухня выглядела более-менее нормально, что не могло не радовать. Пока мы всё рассказывали и Козодой показывал Кукухиной маме свой ролик, нас накормили котлетами и макаронами. Еды было столько, как будто в квартире Кукушкиных живёт целая рота. Хоть странно, зато вкусно. Елена Владимировна внимательно слушала и не перебивала. То ли она нам сразу так поверила, то ли уже знала про эльфов, эту самую планету и то, что Юльки умеют колдовать.  — Ну что за хулиганки, — покачала она головой. — Я-то ладно, но Ираида с ума сойдёт от выходок Ковалёвой. Она некоторое время помолчала, явно что-то обдумывая.  — Мальчишки, нужна ваша помощь. Во-первых, если не сложно, скиньте этот ролик мне и пока никуда его не выкладывайте. А во-вторых, запишите-ка мой телефон. И если увидите этого «эльфа» где-нибудь в городе, тут же звоните мне, я подъеду и на месте с ним разберусь, — она сказала это так, что мне даже стало жаль того парня. Конечно, мы записали её номер и дали ей свои.  — И никому пока ни слова про Радужную планету! — на прощание предупредила Елена Владимировна. — А не то я вспомню, чему меня учили в спецназе! Оказывается, Кукухина мама когда-то служила в армии, так что наше расследование стало почти профессиональным. Ларчик просто открывался. Я-то думал, чего Кукуха с папкой такие ненормальные… С такой-то мамой… 12. Наконец-то слово Юльче: Принц Радужной Планеты. Ура! Наконец-то моя очередь! Я уж боялась, что всю историю расскажут без меня! Ну, во-первых, со всей ответственностью заявляю, что я больше на Желтом луче не ездок! Ни за что и никогда. Быстро, я тут спорить не буду, но это вам не аэрофлот — никакого комфорта. И приземление было ниже среднего. Я серьёзно! Мы на такой скорости шлёпнулись на Радужную планету, что чуть не пробурили её насквозь. А потом ещё пришлось уворачиваться от догнавшей нас лавочки. Приятный сюрприз, можно сказать, привет из дома, но я к такому увесистому привету была не готова. А Жюли понравилось, и она сияла, как начищенный пятак, гордясь своей новой силой. Хотя после этого сложного заклинания она ужасно устала. Помимо скорости, был ещё один плюс — мы свалились практически рядом с Радужной Крепостью. В этот раз нас приняли более чем радушно. Народу там заметно прибавилось — защищать Талисман Радуги осталось множество бывших бойцов колдуна, у которых он отнял крылья и которых мы расколдовали в прошлый раз. И, узнав в нас рыцарей, каждый из них — честное слово, каждый! — кланялся нам с благодарностью. Мне даже неловко стало. Видимо, колдун совсем их замучил в плену. Нас тут же проводили к Старейшине Иргриму, усадили на удобные скамеечки и вручили по пиале с ароматным чаем. Мы немного поколебались, нам было неизвестно, из чего сделан этот напиток (другая планета всё-таки!), но Хруп нас успокоил, что для людей это питьё подойдёт. Всё-таки он у нас был единственным признанным экспертом по межпланетной кухне. И наш эксперт тут же по уши закопался в горку печений, которую принесли для нас. Пришлось отобрать у него половину, а то он бы слопал всё! Жюли вытянула ноги и тихонько глотала местный чай, отдыхая после перемещения. Так что вести разговоры пришлось мне. Не успела я рассказать о цели нашего путешествия, как в зал с витражами влетел рыжий вихрь.  — Р-р-р-рыцари!!! — радостно завопил Партинс и полез обниматься, смешно растопырив лапы. Он совсем поправился и не походил на себя прежнего, которого мы вытащили из клетки. Мы с удовольствием его обняли и почесали за ушами. Он был такой тёплый и пушистый! Даже Жюли, обычно безразличная к животным, дотронулась до него с удовольствием. Большущий кот громко мурчал, как трансформатор, позволяя себя гладить. Наконец восторги от встречи утихли, а Партинс уселся рядом с нами в типичную кошачью позу копилки. Только тогда вежливый Старейшина позволил себе задать вопрос:  — А где же третий Рыцарь, девочка с рыжими волосами? Мы с Жюли погрустнели.  — В этом-то и проблема. Зюнька исчезла. На Земле её нет, её никто не может найти, ни мы, ни сыщики. Мы даже поисковое заклинание использовали, как в воду канула, — серьёзно сказала Жюли.  — А потом мы узнали, что в последний раз рядом с ней видели одного из эльфов вашего колдуна, — добавила я. — Похоже, искать надо тут. И нам надо её найти, колдовским чарам мы можем противостоять только втроём. Старейшина обменялся обеспокоенным взглядом с Партинсом.  — Это дурные вести, — заметил полосатый спаниель. — Мы окажем вам любую помощь, которая только потребуется.  — Единственная проблема в том, что вся ваша планета очень большая и мы совершенно её не знаем, — заметила Жюли.  — Вы можете воспользоваться Талисманом. Думаю, он поможет найти вашу подругу, — спокойно предложил Старейшина. — Вам стоит попробовать, связь Рыцарей Радуги и Талисмана не сможет разорвать никакое колдовство.  — А вашим проводником буду я! — вызвался Партинс. — Я найду любое место, какое только понадобится, и защищу вас от чего угодно! На том мы и остановились. Когда чай был допит, Хруп разделался с печеньками, а у Жюли перестали дрожать от усталости ноги, мы спустились в сокровищницу по знакомым коридорам. Ничего тут не изменилось, те же дорожки, те же кристаллы, те же лучи солнечного света, льющиеся сверху. Только в этот раз нас было двое, а внизу, у начала ступенек, почтительно остановились Иргрим, Кинтс и Партинс.  — Давай попробуем то же заклинание, что и в лесу, — предложила Жюли, видя, что я раздумываю и колеблюсь. В общем-то других идей у меня не было, поэтому я согласилась. Мы положили руки на призму, и я принялась говорить:  — Раз, два, три, четыре, пять, Зюньку мы идём искать. Ей не спрятаться нигде На земле и на воде. Синий луч и Желтый луч, К поискам нам дайте ключ! Талисман с неохотой откликнулся на эту жалкую потугу срифмоплётничать и засветился. В этот раз всё было по-другому, не было того ощущения всеохватности и радости. Как будто бы у меня в прошлый раз было три устойчивых ноги, а теперь остались только две, и я стояла, неловко пошатываясь. Судя по лицу Жюли, ей тоже было как-то не по себе. Через некоторое время пришёл отклик. Призма под нашими ладонями сияла и переливалась, разбрасывая лучи света в разные стороны. А потом лучи начали формировать целую картину. Они сплетались между собой и изгибались, как лепестки огромного цветка. Три внешних лепестка отогнулись, а три внутренних, трепеща, замерли, как молитвенно сложенные ладони, над призмой. Этот цветок выглядел смутно знакомым. Я отступила на пару шагов и окинула его взглядом.  — Ирис! — вырвалось у меня, уж это-то растение трудно спутать с другими.  — Фея! — узнал Старейшина, прижав лапу к сердцу.  — Она жива? — поразился Партинс, вытянувшись в струнку и задрав хвост. Цветок был совсем как настоящий, только очень большой. Повеяло сырой землёй и влагой. Лепестки качнулись, по одному из них, как слеза, скатилась капля росы.  — Сердце Ночи… Идите на Теневую сторону, к Сердцу Ночи… — раздался тихий шепот, больше похожий на шуршание листвы. И всё исчезло, осыпавшись затухающим сиянием.  — Что это было? — поразилась Жюли. Трое обитателей Радужной планеты горестно переглянулись и почти одновременно поджали уши, даже наш Хруп, уж на что он злоехидное животное.  — Это был голос сударыни Ирис, феи, которая до вас охраняла Талисман Радуги и нашу планету, — за всех ответил Старейшина. — Говорят, что она погибла от руки Велимира.  — Почему «говорят»? — печально откликнулся Хруп. — Я видел это своими глазами.  — И ты её не защитил? — возмутился Партинс, выпустив когти.  — Это она защитила меня, когда колдун готов был меня растерзать, — наш Кинтс в кои-то веки был готов заплакать.  — Трудно ожидать от Велимира иного, — совсем по-человечески передёрнул плечами Старейшина. — Какой отец, такой и сын. Мы с подругой замерли.  — Секунду, — остановила его Жюли. — Что это значит? Вы что, знали его отца? Спаниель и кот переглянулись и возмущённо уставились на Хрупа:  — Ты им не сказал?! — ахнул Партинс.  — Не сказал — что? — нахмурилась я. Жители Радужной планеты в который раз переглянулись, и Иргрим ответил:  — Разумеется, мы знали его отца. Всё-таки это был наш король, великий и ужасный Ольфёльмир. А Велимир — принц Радужной планеты и его единственный наследник. Но это долгий разговор, идёмте… Мы с Жюли хором протянули:  — Дела-а-а… И последовали за Старейшиной, за нами потянулись Хруп с Партинсом. Кот сердито фырчал на наше ходячее кладбище бутербродов, мол, почему не рассказал Рыцарям ничего?! Кинтс отмахивался, типа, не успел, да и меня не спрашивали. И чем дольше он отмазывался, тем больше хотелось отвесить ему хорошего пинка. Втянуть нас во всё это и толком ничего не объяснить! Я и не думала, что мы вляпаемся в такие политические игры. Но с другой стороны, хорошо, что нам вообще об этом рассказали. Вот было весело, когда мы вмешались в местную войну, ничего не зная и не понимая. Но я одного понять не могла. Почему принц стал колдуном и принялся отнимать у своих же подданных крылья. Зачем ему это? Разве правители так себя ведут? Этот зал был меньше, чем зал с креслом, но витражей было столько же. Я ещё шепнула Жюли на ухо, что местные строят дворцы только для того, чтобы хранить свою историю в картинках из наборных разноцветных стекляшек. Жюли только отмахнулась, оглядываясь по сторонам. Тут тоже было на что посмотреть, здесь витражи рассказывали целую легенду. На первой картине, словно на гербе, извивались и переплетались две змеи, белая и синяя, в узорных коронах.  — До того, как появилась наша фея, Радужной планетой управлял королевский род, — со вздохом начал рассказывать Старейшина. — Наш король Ольфёльмир был решителен и твёрд, а королева Ивислисс — добра и великодушна. Не было такого спора, который не мог решить король. И не было такой болезни, которую бы не смогла исцелить королева. Со временем у них появился наследник, молодой принц, — спаниель указал на второй витраж, где змей уже было три. — Всё бы так и шло своим чередом, но судьбе было угодно, чтобы Ивислисс покинула нас ровно через шесть лет после рождения наследника. Королева могла исцелить любого, но только не себя. Потеряв королеву, Ольфёльмир впадал то в тоску, то в страшный гнев. С каждым годом его характер становился всё ужаснее и ужаснее, никто не мог его остановить, даже маленький принц, и в результате король стал тираном.  — Я помню те времена, — подал голос Партинс. — Тогда лишний раз открыть рот значило быть изгнанным на Теневую сторону, а сказать правду о короле стоило жизни.  — Многие семьи тогда лишились родных, — тихо сказал Иргрим, переходя к следующему витражу. — Но справиться с Ольфёльмиром было сложно, он был очень силён, да и маг он был не из последних. Это были чёрные дни нашей земли. И когда народ уже не в силах был терпеть, на нашу планету упала звезда — космический корабль Ирис. А на следующем витраже мы впервые увидели эту фею. Сияющая нестерпимо-белым, почти игрушечная фигурка красивой девушки возлагала руки на уже знакомую нам призму, и их окружало тёплое сияние.  — Фея пробудила Талисман Радуги, — подтвердил мои догадки голос Старейшины. — И поднятое нами восстание удалось, — он указал на самый большой витраж. И он был самым страшным: множество фигурок зверей и одна сияющая фигурка человека сражались друг с другом. Посередине, в самом центре схватки над всеми возвышался гигантский белый змей. Он яростно оскалил клыки, а напротив него стоял полосатый спаниель. Не такой большой, как змей, но так же сильно охваченный гневом и пылом схватки. Тот, кто создавал эти витражи, был мастером своего дела. От силы картины захватывало дух и становилось страшновато.  — Это же вы! — указала на витраж Жюли.  — Я, — грустно согласился с ней Старейшина. — Но вспоминать об этом до сих пор тяжело, — он перешёл к следующей картине, где Ирис, окружённая зверями, держала на руках маленькую белую змейку. — Фея взяла принца Велимира под свою защиту, сказав, что дети не в ответе за грехи родителей.  — И вот чем он оплатил ей! — снова возмущённо встрял Партинс, дергая хвостом. — Тайно изучил чёрную магию и напал на собственный народ! Он ещё хуже, чем его отец, тот хотя бы крылья не отнимал!  — Я одного не понимаю, — подала голос Жюли. — Какой принцу смысл был вообще начинать эту войну? Старейшина покачал головой и указал на следующий витраж, где Ирис сидела в кресле уже знакомого нам зала:  — Быть может, дальше вам станет ясно. Народ решил, что следующей правительницей будет фея, ведь мы одержали победу только благодаря ей. И она оправдала наши ожидания, правив мудро и справедливо. Принц потихоньку подрастал. Именно фея Ирис позволила ему участвовать в Совете. Надо отдать ему должное, он старался проявить всё лучшее, что ему досталось от родителей — ум Ольфёльмира и доброту Ивислисс. Но он был молод и не всегда мог вовремя остановиться. Он хотел исправить ошибки, допущенные его отцом. И однажды попросил фею избавить нашу планету от Теневой стороны, чтобы те, кто был туда изгнан, смогли вернуться домой. Совет отказал ему, ведь всем известно, никто не может выжить на Теневой стороне больше месяца. Да и кто знает, что случится с планетой, если не будет Теневой стороны? Это было очень необдуманно с его стороны. Тогда Велимир потребовал, чтобы ему позволили коснуться талисмана Радуги, заявив, что он справится сам, но и в этом Совету пришлось ему отказать. Королевский род хранил талисман двенадцать тысяч лет, и только нашей фее удалось его пробудить. Значит, не Велимиру было суждено управлять его силой. Принц был тогда ужасно рассержен и ушёл прочь, рассорившись со всеми. Ирис поспешила за ним, чтобы успокоить и вернуть его, но с тех пор мы не видели ни принца, ни фею. Он положил лапу на пустой, тёмный витраж:  — Смерть Ирис для нас — большое горе. Не успели мы от него оправиться, как через два года начали приходить сообщения о нападениях на дальние поселения. Наш принц явился обратно, но уже в новом качестве — колдуна и поработителя, страстно желая захватить Талисман. А потом, на наше счастье, появились вы, — закончил эту эпопею Старейшина Иргрим. Жюли вздохнула, а я сжала кулаки:  — Похоже, мы вовремя. Пора уже разобраться в этой истории до конца! 13. Жюли берёт слово: Подготовка к походу. Наконец-то сбылась моя давняя мечта! Я получила хоть немного информации о ситуации на Радужной планете! Разговор со Старейшиной был очень плодотворным. Но сказать, что я была удивлена, значит, ничего не сказать. Я и представить не могла, что мы сражаемся на стороне повстанцев против, в общем-то, законной власти. Интересненький у нас враг, получается. Перефразируя Бернарда Шоу «Not only a wizard, but of royal blood. He is a prince». То есть, не просто колдун, а королевских кровей. Принц! С другой стороны, какая бы ни была законная власть, я считаю, что народ имеет право свергнуть правителя, если тот не заботится о народе, так что я была всецело на стороне местных демократов. Да и этот принц Велимир, судя по рассказу Старейшины, был обыкновенным избалованным мальчишкой. Вот же до чего доходит, когда избалованные мальчишки владеют могучей магией. Получается всё, что угодно, кроме того, что действительно нужно! А теперь ещё этот принц утащил нашу Зюньку в своё логово. Оставалось только радоваться, что у людей нет крыльев, а то и ей бы их оторвали. Старейшина Иргрим был так любезен, что перед нашим путешествием устроил нам курс молодого бойца по географии и биологии местных земель. Первым делом нам рассказали, что такое Теневая сторона. А то название впечатляющее, не так ли? Оказалось, что не только название там потрясает воображение.  — Наша планета всегда повёрнута одной стороной к солнцу, а другой — в глубины Космоса, — объяснил Старейшина.  — А разве так бывает? — удивилась я. — Я думала, все планеты должны вращаться.  — Ну так она, видимо и вращается, — почесала нос Юльча. — Прямо как наша Луна. То есть период обращения вокруг местного солнца у неё совпадает со временем вращения вокруг своей оси. Поэтому кажется, что она не вращается вообще. Мы же тоже нашу Луну только одной стороной всегда видим. Меня это только сильнее обеспокоило:  — Значит, на Теневой стороне должно быть жутко холодно, раз она совсем не прогревается? — мне совсем не улыбалось топать невесть куда по льду и снегу.  — Нет, нет, — замахал лапами Старейшина. — Там не холодно. Наши маги давно выяснили, что кристаллы, которые растут повсюду на нашей планете, выравнивают климат. Поэтому Солнечная сторона, где все живут, не превратилась в пылающую пустыню, а Теневая — в ледяную. И в этом жизнерадостном месте, где из светил бывают только Луна и звезды, Велимир умудрился построить свой мрачный колдовской замок. На мой вопрос, почему принц не погиб, ведь Старейшина сам говорил, что на Теневой стороне невозможно выжить, местные только пожимали плечами и строили предположения, что их змеиного принца хранит чёрная магия.  — И как туда добраться? — спросила Юльча.  — С помощью портальных камней, — пояснил спаниель. — Это самые большие и крупные друзы кристаллов, вы такие видели по дороге сюда. Только большинство камней на Теневой стороне разрушены.  — От ближайшего кристалла до Сердца Ночи неделя пути, — подал голос Партинс. — Я был там, я вас проведу. Услышав про неделю пути, Юльча только отмахнулась и заявила, что она с детства ходит в походы и что ей это раз плюнуть. А вот мне стало как-то не очень весело. Ведь идти в недельный поход это не то же самое, что выезжать на природу на пару дней и жить в комфортном домике на берегу озера… Вот доберусь до Зюньки, все ей выскажу, что мне пришлось из-за неё пережить!  — До полнолуния ещё две недели, мы как раз успеем перейти Спящий лес и дойти до плоскогорья, где стоит замок, — добавил наш кот-проводник.  — А что будет в полнолуние? — удивилась Юльча.  — Грибы в лесу выпустят споры, — покачал головой Старейшина. — Кто их вдохнёт, уснёт и уже никогда не проснётся. Меня аж передёрнуло, фу какая гадость! И нам туда надо идти? Пришлось подать голос:  — А может, лучше отправиться туда с помощью волшебства? Я так надеялась, что Юльча и Хруп согласятся, но они оба надулись:  — Нет уж, спасибо, — буркнула Юльча. — Не хочу в этот раз уворачиваться от скамеек.  — Да и Велимир не слепой и заметит волшебство Радуги. Проще уж сразу в плен сдаться, — добавил котокроль. А в это время, пока я старалась убедить своих, Партинс спорил с Иргримом:  — Я прошу позволения изменить облик! — с самым серьёзными видом, прижав уши к голове, говорил рыжий львёнок.  — Это запрещено, — хмуро отозвался полосатый спаниель.  — Если мы пойдём таким маленьким отрядом, чтобы не привлекать внимания, то так я буду гораздо полезнее! Партинс был очень настойчив, и Старейшина ему уступил. О чём они спорили, мы с Юльчей не имели ни единого понятия, но здраво рассудили, что рано или поздно мы об этом узнаем. От стольких разговоров и планов мы устали. Тем более, что мои часы на мобильнике показывали, что уже далеко за полночь. Ведь с Земли мы переместились уже вечером. Мы раззевались, и хозяева крепости любезно устроили нас ночевать. Самое смешное, что наши сутки почти совпали с местными. На Радужной планете взошла луна, и официально начинался вечер.  — Будет даже лучше, если вы отправитесь утром, — одобрил Старейшина и пожелал нам доброго отдыха. Нас устроили на куче одеял, потому что местные кровати нам не подходили, мы были длинноваты. Оказывается, местным было знакомо ткачество. Меня забеспокоил вопрос, как же они ткут своими лапками? Но опять я забыла его задать. Я думала, что не усну, ведь тут ночь была ночью только по названию, солнце продолжало освещать землю — самые настоящие белые ночи — но стоило голове коснуться подушки, и я тут же всё забыла. Хотя нечему удивляться, я столько сил потратила на заклинание перемещения. Такую серьёзную магию я творила в первый раз. Радужная планета оказалась ужасно далеко от нашей родной Земли. Хорошо, что я уже бывала тут раньше, иначе не нашла бы её среди множества других планет. Сон мне снился странный: я опять стояла, прислонившись к своей двери, и слушала, как мама ходит по квартире. Снова возникло то ощущение свернувшегося пространства между двумя точками. Я видела и маму, и папу одновременно. Я их окликнула, они обернулись, увидели друг друга, удивились… и тут я проснулась. Свой сон я не забыла и долго потом думала, а что было бы, если бы я их тогда действительно окликнула? Вдруг они бы на самом деле увидели друг друга и смогли бы друг друга понять?.. Вдруг моя магия сможет связать не только две точки пространства, но и два сердца? Но это было потом, а тем утром мне было не до размышлений. Юльча, с утра бодрая, как будто напилась кофе в промышленных масштабах, просто не могла усидеть на месте и хотела сейчас же отправляться в путь. Хорошо, что ответственный Старейшина продумал некоторые вещи за нас. Во-первых, наших припасов не хватило бы на неделю (вы ещё не забывайте о том, сколько лопает Хруп — столько и лошадь не утащит!), поэтому защитники Радужной крепости собрали для нас сушёных фруктов и каких-то лепёшек.  — Еда очень простая, — извинилась местная повар-ежиха. — Но она лёгкая и хватит её надолго. Так же нам досталось по тёплому одеялу, а ещё к нам подошёл старый… ммм… наверное, лис с седыми кисточками на ушах и пушистыми рыжими усами. Он поклонился и представился:  — Я — Эдгар, местный кузнец и ювелир, сударыни Рыцари. В прошлый раз вы нас так быстро покинули, что мы даже не успели толком вас поблагодарить за защиту. Возьмите это в подарок для вас и вашей подруги. Он передал нам полотняный мешочек, в котором что-то тихонько позвякивало. Мы не удержались и потянули за завязки. Там оказались три маленьких подвески из золотистого металла со гранёной вставкой из местных кристаллов. У изящных рыбки, птички и ящерки, как у живых, поблескивали кристальные глаза, перья и чешуйки. Мы с Юльчей прямо ахнули от восторга.  — Это вам на удачу, — пояснил Эдгар. — Ведь ваш путь далёк и труден. Мы с Юльчей горячо поблагодарили его и всех, кто нам помогал.  — Мы обязательно наденем их — втроём, — пообещала я лису и спрятала мешочек в свой карман. И наконец-то спросила, как, ну как им удаётся что-то делать такими лапками, как у них?!  — Ведь они у вас не приспособлены к разнообразным действиям, как у нас. Например, вы даже сжать пальцы в кулак не можете. Как у вас получается делать такие красивые вещи? Эдгар задумчиво посмотрел на мои руки, согласился, что они функциональней, но потом улыбнулся, встопорщив усы:  — Немножко магии, сударыня Рыцарь, и воображения помогают сделать что угодно. Это была новость. Я думала, что колдун у них только один — Велимир, а оказалось тут вся планета такая… Странно, что растения тут не пользуются магией! Хотя кто знает. Но я совсем не хочу с такими встречаться! В общем, до местного полудня мы были собраны и экипированы со всей предусмотрительностью. Оставалось только оторвать Хрупа от обеда (судя по темпам уничтожения еды, он наедался впрок) и найти Партинса. Мы не видели нашего будущего проводника всё утро.  — Он наверняка у Феризы, его невесты, — сказал нам Старейшина. — Она… больна. Партинс принёс её в крепость после того, как вы отбили нападение. Думаю, вам стоит это увидеть. Мы с Юльчей даже притихли. Надо же, местные чем-то болеют. Надеюсь, это не заразно? В одной из маленьких комнат на покрывале в углу свернулась бескрылая кошка, такая же рыжая, как наш проводник. Она настороженно смотрела на сидящего рядом грустного Партинса, шевелила усами и подёргивала хвостом. Разница между ней и другими бросилась в глаза с первой же секунды. Даже Партинс, когда мы его вытащили из клетки, был очень плох, но хоть что-то соображал и был в состоянии разговаривать. А вот Фериза… она смотрела на нас пустыми зелёными глазами. Обыкновенная кошка, которых полно в нашем мире и совсем нет в этом. Юльча присела рядом, почесала её за ухом, Фериза замурлыкала.  — Она ничего не понимает и никого не узнаёт, — тоскливо сказал Партинс, — Она помогла всем из своей деревни спастись, когда нагрянул Велимир со своими наёмниками, вызвав его на поединок и выгадав немного времени. Но потеряла саму себя…  — Такое иногда бывает с теми, у кого отняли крылья, — печально сказал Старейшина. — Внезапно они теряют разум, понимание и ведут себя, как будто кроме еды и сна их больше ничего не интересует. И никто не знает, почему…  — Я не прощу за это колдуна! — прорычал Партинс, выпустив когти, заставив Феризу насторожиться и заволноваться.  — Но что такое, эти ваши крылья? — спросила Юльча.  — Это воплощение наших душ, — тихо сказал полосатый спаниель, а мы аж вздрогнули. По спине пробежался неприятный холодок. Не то чтобы я верю в существование душ и возможности их отнятия, но доказательство сидело у меня перед глазами, и… выглядело это жутковато…  — Мы найдём Зюньку и все втроём расколдуем твою невесту, — пообещала Партинсу Юльча. Рыжий кот слабо улыбнулся и кивнул. Так что уходили мы из крепости в смешанных чувствах. Вроде бы у нас уверенность в том, что с колдуном действительно пора разобраться, только окрепла. С другой стороны, стало как-то боязно за Зюньку. Ведь, по утверждению многих, у людей есть душа, а вдруг змеиный принц умудрится превратить нашу подружку в такое же беспомощное существо, которое себя даже не осознаёт? Как же мы тогда сможем её расколдовать, ведь крылья мы можем вернуть только все вместе, втроём?.. Но сюрпризы за это утро ещё не кончились. У самого подножья гигантского кристалла, кидающего на нас прозрачную тень, мы остановились. Партинс вопросительно посмотрел на Старейшину, тот вздохнул и кивнул:  — Дозволяю тебе изменить облик, чтобы быть Рыцарям защитником и помощником. Юльча не выдержала и задала вопрос Хрупу:  — Сменить облик — это как?  — Сейчас увидишь, — усмехнулся наш котокроль, на ходу дожёвывая какой-то местный плод. — Тут всё-таки оборотни живут.  — Оборотни?! — ужаснулась она. Все Юльчины мысли были написаны у неё на лице, вот что значит — переизбыток легенд и всяких выдумок в организме. Ей-то наверняка тут же в голову пришли всякие голливудские кошмарики вроде зубастых волков, теряющих голову в полнолуние и потрошащих всех встречных-поперечных. А мне было просто интересно, ведь на волка-психопата простодушный Партинс походил менее всего. Тем более, мы ни разу не видели, как ворожат местные. Партинс… потягивался. Как и любой кот, он сначала отставил вперёд передние лапы, растянулся, заметно став больше. Встал горбом на цыпочки, увеличился ещё немного. Волной изогнулся, растягивая задние лапы. Встряхнулся всем телом, став размером больше хорошего пони, и, улыбаясь, пророкотал:  — Забирайтесь!  — Круто! — не выдержала я и потянулась погладить нашего проводника. Огромный лев — это не то же самое, что маленький львёнок! Шерсть у него стала гуще и жестче, но всё равно осталась очень приятной. Добрый Партинс позволил почесать себя за ушами. Юльча с трудом выдохнула, поняв, что никто не собирается раздирать её на части. Мы все втроём с Хрупом устроились на Партинсовой спине (и как он нас только поднял вместе с рюкзаками?), Старейшина осторожно тюкнул сияющую друзу своим посохом, вызвав протяжный глубокий звон. Кристалл помедлил и, собрав солнечный свет, начал светиться. Я почуяла знакомое волшебство, так похожее на моё, не выдержала и заулыбалась. Это был хороший знак.  — Доброго пути! — пожелал нам Старейшина Иргрим.  — Мы скоро вернёмся! — отозвались мы с Юльчей и помахали ему на прощание. Пока мы оборачивались, то пропустили тот момент, когда Партинс шагнул прямо в сияющий кристалл. И наше путешествие началось! 14. Глава от родителей. Точнее, от мамы Лены: На Земле. Есть одна вещь, которая страшнее и ужаснее самого страшного и ужасного приключения. Это — сидеть и ждать. Обычно во всех приключенческих историях никто не интересуется теми, кто ждёт. Понятное дело, что у них ничего эпического не происходит — все интересненькое выпало на сторону главных героев. Но сказать, что мы, родители, сидели сложа руки, это значит бессовестно соврать. Мы сбились с ног: каждый день обзванивали все больницы города и области, полицию и уголовный розыск. Вдруг что-нибудь удастся узнать про детей. Не то чтобы я сомневалась, что Зюньку взяли в плен противники девчонок, но наш мир настолько велик и сложен, что одними колдунами и эльфами список неприятностей не ограничивается. Как же сложно было себя убедить, что ни киднепперы, ни террористы, ни неаккуратные водилы нашим детям не угрожали. Вот и приходилось каждый день требовать из полиции сводки. К счастью, не было нужды ездить на опознания. Не знаю, как у меня, но вот у Ираиды сердце бы точно не выдержало. Вот вернутся наши бессовестные мартышки, скажу им, какие у них героические мамы. Папочкам тоже было невесело. Матвей (отец Зюньки) срочным порядком вернулся из командировки. Геологи его простили и отпустили на поиски дочери. Часть этих благородных людей даже помогла с поисками. Игорь (отец Жюли) отыграл концерт и присоединился к поискам, поднимая какие-то свои связи. А мы с Андреем, который от расстройства курил как паровоз, собирали и систематизировали всю поступающую информацию, а потом делились с другими краткими выжимками. Юлькины одноклассники не звонили, хотя я точно пару раз видела Михаила Заливахина, стоявшего во дворе и смотревшего на наши окна. Также очень много времени уходило на разговоры с Верой и Ираидой. Нам просто требовалось поддерживать и утешать друг друга. Не только девчонкам повезло быть подружками. Я была этому очень рада. В общем, я только могла молиться и верить, что в исчезновении детей виноват колдун с Радужной планеты. Потому что уж его-то Рыцари могли одолеть сами. Но когда они вернутся, уж я им задам! 14. Васька рассказывает: Магазинчик эльфов. Не знаю, какого фига я должен это делать, но Миха, зараза, внаглую перепихнул мне своё задание. Походу, Кукухина мама его здорово напугала, и он теперь ищет возможность, как бы отделаться от его части писанины. Ну и ладно, я сам расскажу. После того, что вытворили Дылда и Кукуха я дня два ходил просто офигевший. Вот скажите, ну откуда у них такая сила? Где дают? Я тоже такую хочу, чтобы — р-р-раз! — захотел и полетел. И не абы куда, а на другую планету. По сути, это полный бред, ну не может быть такого! Вы хоть представляете, сколько надо энергии, чтобы два тела по писят кэгэ переместить в пространстве? Да на всей Земле столько электростанций не найдётся. И ведь собрать ещё эту силищу надо в одном месте и направить, куда надо. А они, судя по довольной роже Дылды, ещё и не в первый раз такое проделывают. Я тоже не тупой, по физике у меня пять. Я в принципе допускаю и телепортацию, и прочие финтифлюхи. И думаю, что правительства разные всё равно будут опыты проводить на эту тему и даже чего-нибудь добьются. Но чтобы до простых людей это всё дошло, ещё десятки лет потребуются. Потому что такие технологии жутко дорогие должны быть как раз из-за материалов и количества угроханной на эксперимент энергии. А эти две дуры как два пальца об асфальт взяли и переместились. Просто взяли и исчезли, как будто их рядом и не стояло. Короче, происходила самая что ни на есть фантастика. Вот кому скажи — фиг поверят. Хорошо, что Козодой на мобилу всё снял. Я потом себе ролик перекачал по Гринтусу, пусть будет. У меня брат двоюродный всякой аномальной фигнёй интересуется, у него весь дом в книжках и плакатах про НЛО. Только там чушня всякая про зелёных человечков, а у меня поправдишная запись будет. Кукухина мать — конкретная тётка, она не сюсюкается. Ненавижу, когда тебя дебилом считают с вытекшими мозгами. Ей можно нормально позвонить и спросить, что да как происходит, она не будет истерить, соплями истекать или отмазываться, типа, не до тебя, уйди в туман. Я ей на следующий день позвонил и спросил, чего да как, она мне прямо и сказала, что была в двух больницах, в полицейском участке и городском морге на опознании. Наших девчонок нигде нет. Про Юльку рыжую вообще никаких вестей. Поэтому я решил не ждать, пока другие её искать будут. С бумажкой по городу я уже набегался, но благодаря Кукухе у меня зацепка появилась. Она говорила про Ленку Стоеросову из живого уголка. Поэтому я решил найти эту девчонку и самому её спросить. Поймать Ленку в коридоре было полпроблемы, сложнее было с ней заговорить. Не знаю как вам, а меня бесит, когда кто-то выше меня. И когда эта макаронина уставилась на меня сверху вниз, мне захотелось ей нахамить. А чо? Чего она так на меня пырится? Но хамить тому, у кого собрался что-то спрашивать — тупо. Поэтому я стоял, как дурак, и смотрел на неё в ответ.  — Кирилкин, ты чего на меня как баран уставился и сопишь? — Ленка уставилась на меня поверх горы книжек, которые тащила в библиотеку. Тут до меня дошло, что надо делать. Я протянул ей руки:  — Давай помогу дотащить.  — Ты сегодня тихий такой, с лестницы что ли свалился? — удивилась она, но всё-таки дала мне полстопаря. Мы допёрли книженции, сдали их Вобле, нашей библиотекарше, которая больше на сушёную рыбину похожа, чем на человека. Ленка села за стол в библиотеке, чтобы листок заполнить, а я остался стоять. И тут мне полегчало. Она была ниже меня, и теперь я на неё сверху вниз смотрел. Теперь-то я мог с ней разговаривать.  — Мне тебя спросить надо, Кукуха сказала, что ты знаешь, где Раймонд Петерсонс работает. Мне его надо на пару слов. Ленка упёрлась:  — Я всё, что знаю, рассказала полиции и Юлькиным родителям.  — Блин, тебе чо, жалко что ли? Вот как с ней было разговаривать?! Что я в девчонках не люблю, что они крутить по-всякому начинают. Их спросишь нормально, а они пока тебе мозг не выковыряют, не успокоятся.  — А ты-то чего беспокоишься? Влюбился что ли в Коржикову? — усмехнулась Ленка. Я думал, что или ей по шее дам, или парту сломаю, или снесу рукой всё нафиг, что у неё на столешнице лежало, чтобы ручки-бумажки в разные стороны разлетелись. Пусть потом собирает. Не знаю, как сдержался. Ну её нафиг, думаю.  — Да пошла ты! — я только и сделал, что пнул её стол, так что аж карандаши подпрыгнули. Только я развернулся, она меня за куртку сцапала и удержала:  — Ладно тебе, чего растопырился и фырчишь, как ёжик. Я тоже за Юльку переживаю. Скажу я тебе адрес, только магазин закрыт и не работает. И ведь не соврала, вправду сказала. Даже план начертила. Я потом вечером в яндухе посмотрел, где это, и с пацанами сходил на место. Жалюзи были опущены, дверь заперта, табличка «закрыто» висела, всё как Ленка сказала. Только меня это ещё больше взбесило. Думаете, что повесили табличку, так все сразу и поверили, что больше эту дверь не откроют? Сбоку жалюзи висели чуть неровно, я прислонился к стеклу и заглянул внутрь, загораживая ладонями пространство вокруг лица, чтобы свет солнечный не мешал. Обычно когда магазин закрывают, то с прилавков всё убирают. Чтобы не пылилось и чтобы народ не соблазняло. Мало ли кто решит грабануть, потому что хозяев давно не появлялось. А тут всё лежало на своих местах, мне даже было видно, как всякие фигни амулетные поблескивают на прилавках. Как будто магазин только и ждал, чтобы Раймонд сюда вернулся. Я огляделся по сторонам. Чуть дальше стоял ларёк на двух хозяев. В одной половине какая-то тётка торговала булками, а в другой посреди бэушных мобил и фотиков сидел папкин знакомый дядь Лёха. Он постоянно к папке приезжал, когда ему надо было сход-развал проверить или масла подлить. Ну и чтобы потрындеть за жизнь, само собой. Зато и нам он с мобилами помогал, особенно когда я свою в драке терял или разбивал. Я подумал и пошёл к нему. Вот со взрослыми дядьками мне нормально разговаривать. Они меня не бесят. Наверное, потому что они ко мне сами нормально относятся, как к человеку. Я с ним поздоровался, от папки привет передал, спросил, чего в мобилках нового. Он мне пару моделей показал, вытащил откуда-то старую «нокию», сказал, что ей убить можно. Что эта модель не тонет и не разбивается и вообще годами работает. Я только поморщился. У меня такая была, я её случайно в суп уронил, через два часа она сдохла. Дядь Лёха начал ржать, что я особенный, что мне надо памятник, как человеку, угрохавшему неубиваемую «нокию». Не знаю, как у него получалось, но ржал он необидно. Я с ним вместе посмеялся. А потом спросил про амулетный магазинчик.  — Не, давно уже никого не видел, — сказал дядь Лёха. — А тебе тут чего надо? Я подумал, да и сказал ему такое, чего никому другому бы вообще не сказал никогда.  — Хочу одной девчонке ихний амулетик в подарок. Только как ни приду, тут всё время закрыто. Я не ожидал, но папкин друг на меня с уважением посмотрел:  — Растёшь, парень. Девчонка симпатичная? Чтобы не врать, я только кивнул. Рыжая всегда нормально выглядит. Вся в конопушках только, но я и сам такой, чего тут придираться.  — Давай так сделаем, чтобы тебе без дела не болтаться тут, — предложил дядь Лёха, — Когда там кто-то появится, я тебе звякну. Я слыхал, что магазинчик съезжать собирается, глядишь, ещё со скидкой сторгуешь. Конечно, я на такое согласился! Всё прям как в боевике получалось. Я себе агента завербовал. Дядь Лёха — хороший дядька. Он если что сказал и пообещал, железно сделает. Тем более, что он тут каждый день торчит. Магазин будет под приглядом. Он от школы недалеко, да и от дома при правильной маршрутке можно за пятнадцать минут добраться. И что бы вы думали? На шестой день, как пропала Юлька рыжая, прямо на уроке мне позвонил дядь Лёха. Я думал, Альбертина меня убьёт, когда я подорвался с места и схватил свой рюкзак. Вот затыкает указкой и сверху ещё классным журналом прихлопнет, чтобы точно я не дёргался.  — Кирилкин! Вернись сейчас же! И чтобы родителей завтра в школу привёл!!! — заорали мне в спину, только я уже не слушал. Пофиг, что родителей в школу вызывают, в первый раз что ли? Мне было важнее то, что в трубке дядь Лёха мне говорил. А говорил он интересное, что пришли и Раймонд, и его сестра-близняшка, и они сейчас всё пакуют и в коробки собирают. Если я поспешу, то могу ещё успеть. А я и собирался успевать. Только сначала позвонил Кукухиной маме и слил ей ту же информацию, что сам получил.  — Сейчас буду, — чётко по-военному сказала она. — Сам ни во что не лезь. Вот это я понимаю, без всяких рассусоливаний, типа почему не на уроке. Нормальная тётка, всё понимает, что я за её юбкой отсиживаться не собираюсь. К магазину она на своём джипе подрулила даже быстрее, чем я добежал. В машине с ней сидели ещё двое, какой-то дядька шкафистого вида и тётька, вся как будто из острых углов составленная, и все втроём они были в каких-то серых форменных куртках. Кукухина мама вышла первой, взяла с собой чёрную папку и бодрым шагом направилась к магазинчику. Дверь была закрыта, но был виден свет, пробивающийся сквозь жалюзи.  — Санитарная служба, откройте пожалуйста, — подала голос тёть Лена. Через несколько секунд дверь магазинчика открылась и на пороге появился тот самый Раймонд. Он сиял, как новый золотой десятик, и улыбался:  — День добрый, чем обязаны? Я глазом не успел моргнуть, как друзья Кукухиной мамы во мгновение ока оказались рядом с ней, и вся эта троица каким-то невероятным усилием воли практически вдавила парня внутрь магазина. Раймонду пришлось отшагнуть, и все трое взрослых тут же оказались внутри.  — А предъявите документы, пожалуйста, — услышал я его тянущийся акцент. — Иначе я полицию вызову.  — Это я сейчас полицию вызову, — прорычала на него тёть Лена. — Где девочка? Я подкрался поближе, чтобы всё видеть через полуоткрытую дверь. В это время Раймонд что-то ворковал по поводу, что никакой девочки не видел и не знает, и вообще, о ком это вы. У него это получалось так успокоительно, что я даже зевнул. Его сестра, которая до этого что-то собирала за прилавком, сделала о-о-о-о-о-очень медленный и плавный шаг в магазинную подсобку. Угластая тётька не успела её перехватить, кинувшись вслед за ней.  — Эй, вы права не имеете громить мой магазин! — возмутился Раймонд, зажатый в угол шкафистым дядькой.  — Слушай меня, мы знаем, кто ты такой, — сурово сказала Кукухина мать. — Отвечай по-хорошему, где Юлька рыжая? И тут в магазине начало происходить что-то странное, все камушки, которые близнецы не успели сложить в коробки, начали мерцать. Странные узоры на стенах сдвинулись и как будто закружились. Такое бывает, когда на дискотеках вешают зеркальный шар, только тут кружились не пятнышки света, а целые рисунки. Вся троица взрослых, кроме Раймонда замерла, будто забыв, как дышать. Я потом страшно ругал себя за глупость, но ничего не мог с собой поделать. Мои ноги сами принесли меня внутрь. И тут понял, что за плечо меня придерживает вторая близняшка. У неё рука была, как стальные клещи, я думал, у меня кость треснет под её хваткой. Раймонд сладко улыбался, он без труда выскользнул из своего угла и подошёл к тёть Лене.  — Ну, раз вы знаете, кто я, то не буду ничего скрывать. Леди Юлия сама не хочет возвращаться домой, так что вряд ли вы её когда-нибудь увидите.  — Пожалуйста, не сопротивляйтесь и не делайте глупостей, а то мальчику будет неприятно, — добавила его сестра, придерживая меня с такой же силой, я даже дёрнуться не мог, не то, чтобы говорить. Кукухина мать с трудом, как под водой, обернулась на меня и её брови съехались на переносице:  — Вот гадёныши, детьми прикрываетесь!  — Что поделать, лучше так, чем с вами всеми драться, — ослепительно улыбнулся Раймонд. — А бить женщин и детей не в наших правилах. Его улыбка была такая яркая, что мне стало больно глазам. Даже ещё больнее, чем в плече. Я помню, что зажмурился, а когда открыл глаза…  — Эх, Кирилкин-Кирилкин… — я сидел в джипе, а тёть Лена меняла у меня на лбу влажную салфетку. — Я ж просила не лезть, хотя… сюда надо было шамана какого-нибудь брать, от него было бы толку больше, чем от нас.  — Да брось, командир, — прогудел шкафистый дядька. — Там ловушка с гипнозом заранее насторожена была. Знать бы, кто её сделал, я б ему… Мне стало жутко стыдно, но что я мог поделать? Если бы не я, они бы вообще не застали этих зелёных человечков!  — А где эти? — тут же спросил я Кукухину мать. Она махнула рукой. Магазин снова стоял запертый.  — Теперь там не только никого нет, но ещё и пусто. А времени всего пятнадцать минут прошло, — пояснила тёть Лена.  — Умельцы, — хмыкнула угластая тётка.  — Умельцы, — согласилась с ней Кукухина мать. — Жаль, что не поймали этих засранцев. Зато хоть знаем, что Юлька жива. Я едва слышно выдохнул. Жива… У меня внутри что-то как будто распрямилось, я и не думал, что у меня такое есть. Но стоило услышать, что с Юлькой почти всё в порядке, как меня отпустило. Главное, что жива. А способ выцарапать её из лап этих гадов и найти можно! Наверняка запугали её чем-нибудь или зашантажировали. Что может одна девчонка против колдунов сделать? Я себе слово дал, стоит этим пришельцам ещё раз появиться в нашем районе, я им спуску не дам! 15. К нам возвращается Зюнька: В Сердце Ночи. Что, гадаете, где я была и что со мной случилось? Ха! =D В принципе, можно уже не рассказывать, слишком много народу раскрыло интригу. Но у меня всё равно найдётся о чём написать. Самое первое воспоминание после того, что случилось в магазине, у меня осталось от дурного сна. Я бродила в темноте. В душной, тяжёлой темноте, которая обволакивала меня плотным коконом. У меня даже создалось впечатление, что я стою на одном месте, а движение — это только иллюзия. Ничего вокруг не менялось, терялся весь смысл передвижения. Зачем куда-то идти, если темнота везде одинакова и выхода из неё нет? Я хорошо помню, как пыталась дозваться свою силу Красного Луча, чтобы хоть немного подсветить вокруг. Но внутри тоже было пусто и темно. Страшно мне не было. Это было не так, как в обычных кошмарах, когда просыпаешься мокрый от пота, от собственного крика с бешено колотящимся сердцем. Нет, мне просто ничего не хотелось, ни идти, ни искать выход. Хотелось только избавиться от давящей тяжести, но я не знала, как. Поэтому я просто села, обхватила ноги руками и уткнулась в коленки лбом. Так было немного проще, потому что так я хотя бы ощущала саму себя. Но и это помогло ненадолго. Раз я не ходила во тьме, тьма сама пришла ко мне. У меня начала блекнуть и выцветать одежда, волосы опали на лицо, потому что тьма растворила и забрала мои заколки. А потом руки и ноги начали бледнеть и наполняться этой тьмой. Я ничего не могла сделать, просто сидела и смотрела, как становятся прозрачными пальцы, как волосы на концах теряют рыжину и наливаются чернотой. Страшно не было. Было немного тоскливо. Вот и всё. Меня все бросили и теперь никто не поможет. За родителей я сильно не волновалась, у них ещё оставался Тимофей, им не будет одиноко. Девчонки будут просто дружить друг с другом, без меня. Васька Кирилкин будет дергать за хвостики кого-нибудь другого. Всё у всех будет, но уже без меня. Потому что меня не будет. Но меня это не волновало, мне было всё равно. А потом темнота заколыхалась, будто внутри неё что-то двигалось. Ко мне кто-то приближался, скользя мимо чёрных бархатных полотнищ. Какой-то белый, будто мраморный, человек с золотым сердцем, от которого исходил слабый тёплый свет, приблизился и взял меня за руку.  — Проснись, — очень тихо сказал он. А может быть, это темнота заглушила его голос. Я постаралась встать, но не смогла. Но белый человек не уступал.  — Просыпайся… тебе незачем оставаться в этой тьме… — он крепко обхватил меня за руку холодной ладонью и потянул за собой. Хоть я и не видела его лица, я его не боялась. У меня появилась твёрдая уверенность, что он знает, где выход. Только поэтому я поднялась на ноги и пошла за ним. Я запуталась в темноте, как будто в паутине. Она прилипала, словно не желая выпускать и всячески тормозя продвижение. Но белый человек был сильнее, он потянул за собой с такой энергией, что тьма с треском разорвалась, как старая ткань. И я проснулась. Я резко села, треснулась обо что-то, ойкнула и тут же упала обратно, стараясь проморгаться. Комната была маленькая, как будто кладовка, вся серебристо-белая, с низким ребристым потолком. Я лежала на странной кровати, к которой тянулись провода и какие-то трубки. Над моей кроватью, держа меня за руку и потирая ушибленный лоб, сидел дядечка в белом халате с бейджиком «Подколодный В.Г.»! За ним стояли два очень знакомых эльфа в своих зелёных туниках. Самое смешное, что я ни капли их не испугалась, как будто мой страх навсегда остался в той темноте, а я проснулась уже без него. Я только лишь удивилась:  — Ой! Это ж вы!  — Мы, — отодвигаясь от кровати и выпуская мою руку из своей холодной ладони, согласился «Велимир Георгиевич». — Ты пролежала без сознания четыре дня. Мы уже беспокоиться начали.  — Шеф тебя вылечил! — встрял жизнерадостный эльф, заставив колдуна чуть поморщиться.  — Людей лечить несколько сложнее, чем зверей, — устало признался Велимир, снимая очки и потирая переносицу. — Думаю, раз ты пришла в себя, настало время познакомиться поближе, — он сделал мягкий жест в сторону эльфов. — Это мои помощники, Райен и Имира. Вы уже не раз встречались.  — Привет, белка рыжая, — хмыкнул эльф и отвесил изящный поклон. Его сестра тоже поклонилась, но более сдержанно, и, понятное дело, не стала дразниться. Я кивнула им в ответ, потому что сидя кланяться неудобно, и представилась, а когда снова повернулась к колдуну, то обомлела. Вся обычность и заурядность простого земного ветеринара осыпалась с него, как сухая шелуха с луковицы. Передо мной сидел худой и высокий мужчина с очень светлой кожей, будто никогда не выходил под солнце. У него была длинная тёмно-синяя туника, похожая на одежду эльфов, и белый плащ с золотой каймой, где чья-то умелая рука вышила переплетающихся змей. У колдуна оказались спокойные желтые глаза и очень длинные, до полу, иссиня-чёрные волосы, на которых тускло поблёскивала диадема в форме змеи с синим камнем во рту. Он кивнул Райену, позволяя себя представить.  — А это — наш шеф, — эльф вернул жест колдуну. — Его Высочество, принц Велимир.  — Законный наследник престола Радужной планеты, — мягко и вкрадчиво добавила его сестра.  — И я буду очень благодарен, если вы протянете мне руку помощи, Рыцарь, — серьёзно закончил принц. — Без вас я не смогу вернуть себе свой трон. Я чуть не упала, хотя падать было некуда. Вот это новости! То, что эти трое не врут, я чувствовала. После того, что случилось в лесу, мне это очень хорошо удавалось. Даже Юльча не всегда могла меня провести. Выходит, Хруп нам соврал? Точнее, не соврал, а не всё рассказал. Что в данном случае — одно и то же. Но это было жутко обидно. Он что, думал, что мы маленькие и сами не разберёмся, что нам делать? Колдун поднялся и предложил мне руку:  — Предлагаю перебраться в замок, раз вам стало лучше. Имира, — обратился он к эльфийке, — Будьте любезны, заварите вашего чудесного чаю, чтобы наша гостья подкрепила силы, и принесите его в главный зал. Девушка поклонилась и растаяла в воздухе.  — Райен, — обратился принц к эльфу. — Сообщите генералу Шену, что я жду его в главном зале. Нашу гостью я провожу сам. Ей полезно поразмяться после такого долгого сна. Парень поклонился точно так же, как и сестра, и тоже исчез. Я оперлась на предложенную принцем руку и поднялась с диванчика. Моя одежда куда-то исчезла, зато на мне красовалась длинная зелёная ночная рубашка. Судя по цвету, догадаться, чья она, было несложно. Чувствовала я себя вполне сносно, даже не верилось, что я тут четыре дня лежу… Только ноги так и норовили подогнуться. Мы вышли из маленькой комнатки и оказались в узком коридоре того же серебристого цвета. За нами неслышно закрылась дверь. Коридор был совсем коротенький, но очень светлый, и везде по стенам змеились какие-то необычные живые вьюны. Мы спустились вниз по лестнице и оказались на свободе. За нами возвышалось серебряное строение на высоких фигурных подпорках, довольно большое, но я не могла понять, что это такое. Местная больница? Над нами расстилалось звёздное небо, ярко сияла местная луна, а вокруг неё перламутром переливались красивые облака. Под ногами были то камни, то пружинящий мох. Деревьев не было видно. Но я как-то не обращала на всё это внимания, потому что стояла, открыв рот.  — Это мой замок, Сердце Ночи, — с тихой гордостью сказал Велимир. Если Радужная Крепость напоминала кремовую пироженку, то это строение больше походило на клинок, устремлённый в небеса. И цветом, и формой вроде тех, которые художники так обожают рисовать на фентезийных книжках, особенно ценимых Юльчиными родителями. Над входом, придерживая пастью круглый зелёный фонарь, царила хитро изогнувшаяся змея. Строгий и похожий на хозяина, замок немного пульсировал холодными всполохами.  — Почему он светится? — спросила я.  — Потому что я создал его своими заклинаниями, — ненавязчиво похвастался колдун. — Прошу, — от его жеста раскрылись створки ворот, и мы вошли внутрь. Похоже, что с чувством вкуса у принца всё было в порядке. Внутри коридоры, лестницы и переходы были выполнены в едином стиле, который на Земле бы обозвали готическим. Высокие потолки и узкие окна были украшены или лиственными узорами, или вьющимися змеями. И везде были змеи со светильниками в пастях. Я долго не могла понять, почему эти змеи встречаются везде, даже на плаще Велимира. А потом до меня дошло! Он же сотворил замок, согласуясь с тем, что ему ближе всего. Тем более, меня слегка сбило с толку, что сейчас он выглядит совсем как человек. Но потом я вспомнила слова Жюли, мол, колдуны могут менять облик… И всё встало на свои места.  — Я знаю, как вы выглядите на самом деле! — выпалила я, когда мы уже приблизились к залу и принц открывал дверь. — Вы — змея! Между прочим, если бы я узнала об этом чуть раньше, до того, как побывала в темноте, то подняла бы такой визг! В замке бы окна повылетали! Что поделать, я боюсь змей, ящериц и пауков. Но теперь мне было ни капельки не страшно. Мне даже понравилось догадываться, и стало понятно, почему Жюли так любит разгадывать всякие тайны и загадки.  — И почему вы так решили, сударыня Рыцарь? — колдун чуть улыбнулся, пропуская меня вперёд.  — Потому что на планете, где живут зверюшки, правитель не может быть человеком, — не подумав, ответила я. С лица принца исчезла улыбка. Все, кто находился в зале, а это были мои знакомые эльфы и незнакомый громадный дяденька в коричневом плаще, услышали мои слова. Они замерли, и в тишине повис смешок Райена:  — Зверюшки! Так неловко получилось, я, сама того не желая, обозвала «зверюшкой» хозяина замка. Я почувствовала, что у меня краснеют уши.  — Я понимаю, что для жителя планеты Земля местные действительно напоминают зверюшек, — необычайно спокойно ответил Велимир (на его месте Жюли бы выдала что-нибудь язвительное, а Юльча наверняка бы треснула меня) и помог устроиться на удобном стуле за широким столом. — Но, в отличие от вашей фауны, местные жители весьма разумны. Он проследовал во главу стола, кивком позволив всем садиться. Имира поставила перед каждым чашку с чаем. Пахло травами так вкусно, что у меня потекли слюнки. До меня дошло, что я и вправду очень голодна. Я не удержалась и отпила. Я люблю готовить и люблю экспериментировать на кухне, но этот вкус не смогла опознать сразу. Напиток был свежий и бодрящий, как будто в него добавили мяту и лимон, но ими даже и не пахло. У меня в голове прояснилось, как будто оттуда вытряхнулась вся темнота из моего сна, и я почувствовала себя намного лучше. И даже наконец-то поняла, как внутри просыпается и слабо ворочается моя сила. Я снова была волшебницей! Принц тоже отпил и поблагодарил просиявшую Имиру. Она заняла своё место. Велимир взял слово:  — Генерал Шен, позвольте представить вам нашу гостью. Это Юлия, Рыцарь Радуги. Сударыня Рыцарь, это наш генерал, он отвечает за ведение боевых действий. Дяденька в коричневом плаще внимательно на меня посмотрел и, встав, поклонился. На его висках блестела седина, видимо, ему и было столько лет, на сколько он выглядел. Я точно знала, что он с Радужной планеты, только не могла отгадать, как же он выглядит на самом деле. Ни у принца, ни у генерала крыльев не было. Я поклонилась ему в ответ. Это не эльфы, с такими серьёзными дядечками шутки плохи.  — А теперь на повестке у нас один вопрос, — всё тем же спокойным тоном сказал Велимир. Он говорил тихо, но слышно его было очень хорошо. — Всё-таки Рыцари Радуги — наши противники. Я ещё раз хотел бы задать нашей гостье вопрос, не хочет ли она присоединиться ко мне? Все четверо злодеев уставились на меня. Задавать дурацкий вопрос о том, что случится, если я откажусь, я не стала. В лучшем случае меня посадят в темницу. В таком огромном замке обязательно должна быть темница! Во всех сказках об этом пишут. Неожиданно мне в голову пришла новая мысль. Хруп, когда мы его впервые встретили, жаловался, что колдун захватил почти всю планету и отнимает крылья, потому что хочет получить Талисман Радуги. Одного мы не знали, зачем ему этот Талисман, ввязавшись в войну против законного правителя. Поэтому я прямо спросила Велимира об этом. Он помолчал, потом встал, подошёл к окну и жестом подозвал меня.  — Скажите мне, что вы видите, Рыцарь? — спросил принц. Я послушно подошла и выглянула наружу, растворив раму. Видно было немного: я вглядывалась из освещённой комнаты в ночь. Но кое-что можно было различить, внизу, на земле, лежал огромный серебряный металлический лист, как будто упавший с гигантского дерева. Похоже, именно там я проснулась.  — Это корабль Райена и Имиры, — пояснил Велимир. Где-то далеко переливалось слабым зелёным светом какое-то крупное пятно.  — Это лес, — дал ещё одно пояснение принц. Я никак не могла догадаться, что же я должна увидеть, и змей-колдун сжалился надо мной. По мановению его руки передо мной возникла иллюзия: повсюду выросли гигантские друзы кристалов, которых было множество на солнечной стороне планеты. Я посмотрела на них и спросила:  — А почему кристаллов тут нет?  — Они растут из самого сердца нашей планеты. Но они весьма хрупки и разрушаются без солнечного света, а здесь, на Теневой стороне, никогда не восходит солнце. Стоит только кристаллам разрушиться до конца, на Радужной Планете жить станет невозможно. И мне нужен Талисман, чтобы это исправить, — Велимир нахмурился. — Старейшины совета сказали, что я лгу им, желая использовать древний артефакт в своих корыстных целях. Например, захватить власть, — он криво улыбнулся. — Как оказалось, власть я могу захватить и без его помощи. Тот, кто правит, имеет право владеть Талисманом, поэтому мне нужен мой трон. На разумные доводы и доказательства Совет не отреагировал. Такое иногда бывает со стариками, — с сожалением сказал принц. — Им кажется, если всё было неизменно двенадцать тысяч лет, то оно простоит ещё столько же. Я прислушалась к себе, ведь враг мог и обмануть, но… змеиный принц не лгал. С другой стороны, вырисовывалась заманчивая картина: если я помогу Велимиру, то, во-первых, эта война закончится, во-вторых, принцу будет незачем отнимать крылья у других жителей планеты. И в-третьих и самых главных, я справлюсь с этим сама, совершенно без помощи Жюли и Юльчи. Вот они обзавидуются и перестанут считать меня дурой и растяпой! Поэтому я повернулась к принцу и сказала:  — Если это поможет прекратить войну, конечно же, я вам помогу! 16. Снова Зюнька хулиганит: Алый Лабиринт Его высочество снял с носа очки, протёр круглые стёкла и бросил задумчивый взгляд в окно.  — Не так давно мы были врагами. Если сударыня Рыцарь не возражает, я предпочёл бы сначала вас испытать. Я подумала, чего тут тянуть, и быстро ответила:  — Я согласна! Генерал поднялся из-за стола и довольно громко кашлянул, привлекая к себе внимание. Он дождался, когда все к нему обернутся, и только потом произнёс гулким, как из бочки, голосом:  — Мой принц, вы уверены? До меня донеслось его беспокойство, только причину разобрать не получилось. Колдун повертел очки в руках, ненадолго задумавшись. Я даже испугалась, что он передумает. Но, оказалось, что Велимир размышлял не о том:  — Вы правы, Шен, — признал он. — Я недостаточно гостеприимен. Думаю, Рыцарю стоит сначала отдохнуть, потому что испытание довольно сложное. Имира, будьте так добры, устройте нашу гостью и будущего соратника поудобнее. Девушка безропотно встала, поклонилась и поманила меня за собой. Я вздохнула и пошла за ней.  — Доброй ночи, сударыня Рыцарь, — донеслось до меня от принца. Эльф и генерал тоже попрощались. Пришлось ответить им тем же. Имира увела меня из зала по извилистому коридору мимо змеиных светильников. Я сказала:  — Я совсем не устала, а теперь придётся ждать испытания. Эльфийка обернулась и спокойно заметила:  — Зато устал его высочество, он потратил много сил, чтобы тебя разбудить. Он очень сильный и умелый маг, но тоже не всемогущ. Я как-то об этом не подумала. Мне даже стало как-то неловко; вроде бы обо мне заботятся, а я думаю только о себе. Но неловкость быстро прошла, у меня проснулось любопытство. Наконец-то можно было рассмотреть эльфа вблизи, не вступая с ним в схватку. Я так и не поняла, чем они отличаются от людей, кроме цвета волос. Быть может, немного потоньше в кости, и поэтому у них силуэт был легче. А ещё Имириных шагов почти не было слышно, и я никак не могла разобрать, что она чувствует. То ли она так хорошо скрывалась, то ли моя сила ещё не до конца проснулась. Мне захотелось спровоцировать Имиру и я не удержалась. Мне было интересно, как отреагирует эльфийка:  — А почему у вас с братом уши не острые и не торчат? Имира споткнулась и обернулась:  — Ты ещё спроси, есть ли у нас стрекозиные крылышки. Я вспомнила, что в сказках как раз такие эльфы и попадаются, и спросила:  — А правда есть? Эльфийка только вздохнула и покачала головой:  — Вы, земляне, ничего не знаете об эльфах. И откуда только пошёл этот глупый слух про уши и крылышки?  — Классику читать надо! — ответила я, но, оказывается, Имира ещё не договорила:  — Впрочем, Вселенная велика и необъятна. Возможно, где-то и живут такие эльфы, о которых ты говоришь. Но я лично таких не встречала, хотя мы с братом много путешествовали по космосу.  — А как вы встретили Велимира? — спросила я. — Неужто тоже среди звёзд? И тут я вспомнила Машку-промокашку из пятой школы. Той надо было задать правильный вопрос, и она выкладывала всё сама. С Имирой получилось то же самое. Только у Машки камнем преткновения был «Раймонд», он же Райен, а у эльфийки больной темой стал Велимир. Как любит говорить Юльча, всё случилось «давным-давно, в далёкой Галактике…» Мне пришлось выслушать целое повествование о восстании на Радужной планете, как короля свергли, а принца изгнали, и как он по космосу скитался, пока не встретил эльфов-близнецов. История была длинная, полная драматических поворотов. Но я заметила, что раньше бы распереживалась и, может быть, даже всплакнула (я боюсь, когда рассказывают про войну), а теперь меня это не очень-то трогало. С одной стороны, это было странно и непривычно, а с другой стороны, чем меньше нервничаешь, тем полезнее для здоровья. И довольно быстро я выкинула всё это из головы, кроме одной вещи. Единственный интересный момент был про то, как эльфы встретили самого принца. Оказывается, они нашли его и подобрали в открытом космосе на астероиде. А позже, на одной из планет, во время полнолуния он ожил.  — Это как? — не поняла я.  — Он оборотень, — пояснила Имира. — Их просто так не убить, разве только серебром. Хотя можно сильно ранить простым оружием, но в следующее полнолуние он очнётся уже целым и здоровым. Я подумала, что это интересно и надо запомнить. Всегда стоит знать, где у других слабое место… Так за разговорами мы дошли до южной башни, где, по словам Имиры, располагались гостевые покои. По дороге нам никто не встретился, но в отдалении мелькали какие-то тени и слышались отчётливые шаги. В общем-то это было понятно, эльфы и генерал не единственное войско Велимира. Мне выделили здоровенную комнату, которая была больше, чем наша с родителями квартира. С широким окном, мягкой кроватью под балдахином, с зеркалом выше моего роста и неизменными змеиными светильниками.  — Если тебе что-то понадобится, зови, не стесняйся, — сказала эльфийка и ушла. Оставшись одна, я даже пожалела, что девчонок тут нет. Можно было бы устроить вечеринку со всякими вкусностями и подушечной баталией. Тут было где разгуляться! Впрочем, мне и одной было не скучно. Я насмотрелась на себя в зеркало, потому что в Имириной длинной ночнушке я была как в принцессинском платье. Жаль, что мои веснушки никуда не делись. Терпеть их не могу! Наигралась со светильниками — они гасли и зажигались по моему слову, даже на кровати попрыгала, правда, она плохо пружинила. В общем, обжила комнату, решила, что мне тут нравится, и легла отдыхать. А потом внезапно проснулась, как будто бы в ту же минуту, что и заснула. Есть хотелось до потери сознания. Как дозваться до Имиры, я не сообразила, поэтому пошла искать всё сама. В замке было тихо и темно, большинство светильников не горело, поэтому я командовала им светить, когда подходила поближе, и гаснуть за моей спиной. Самое смешное, что в детстве я боялась одна ходить ночью даже в туалет, а тут спокойно разгуливала по колдовскому замку, как будто так и надо. Что-то случилось с моим страхом, он как будто отключился полностью. Кухню без Райена я бы не нашла, мы с ним столкнулись в одном из коридоров.  — Чего одна бродишь по ночам, Белка? — спросил он. — Лунатишь?  — Есть хочу, — пожаловалась я ему. Эльф посмеялся, но за руку отвёл меня на местную кухню. А там, в огромном помещении с полками, шкафами и плитами, я просто обалдела, было такое ощущение, что кто-то ограбил земной продуктовый супермаркет. Там было почти всё, и всего было много. Только грабитель почему-то специализировался исключительно на овощах и фруктах.  — Мы просто решили перепробовать всё, что едят на Земле. К мясу, птице и рыбе Его Высочество равнодушен, тут не принято есть себе подобных. Зато плодов и растений мы набрали, сколько смогли найти, — объяснил Райен. — Только некоторые вещи не слишком-то вкусные, — и кивнул на гору картошки и кабачков. — И как только люди их едят? На бедных овощах местами виднелись следы зубов. Я чуть не захихикала, представив эльфов или принца, пробующих земные деликатесы. Пришлось объяснять, что не все естся в сыром виде, большую часть лучше приготовить.  — А ты умеешь? — осторожно уточнил Райен. — Мы-то с сестрой с детства по космосу мотаемся всё время на сухпайках, у нас в воспитании прочерк на месте этого пункта. Лучше бы он не спрашивал. С нами случился «синдром Золушки» только в кулинарном варианте, ну, знаете, когда вымыл чашку, увлёкся, не заметил, как вычистил всю кухню. Эльф помог раскочегарить местную печь. Начали мы с покусанной картошки, приготовив её в трёх вариантах (варёную, жареную и печёную), а потом перешли на всё остальное. Райен не ленился и чистил или нарезал всё так, как я его просила. Вдохновлённый и восхищённый (и голодный!) участник процесса оказался сильным стимулом. Сколько времени прошло, я не знаю, но наготовили и напробовались мы столько, что и Хрупа можно было бы до отвала накормить. А ещё мы заварили не меньше пяти разных сортов чая и сварили кофе. Поэтому когда на вкусные запахи явилась Имира, проверять, чем мы заняты, у неё глаза полезли на лоб:  — Что здесь происходит? Райен оторвался от сложносочинённого овощного салата, прожевал и счастливо заявил:  — Имира, у меня есть шикарный план. Заканчиваем тут наш контракт, берём Белку с собой и открываем в международном порту Галактиона ресторан. Озолотимся!  — Разоримся, — отрезала Имира, дернув брата за коротенький хвостик. — Ты хоть представляешь, сколько будут стоить продукты, если из везти с Земли до Галактиона? Потом она набрала всякой вкуснятины на поднос, заявила, что принцу это наверняка понравится, и ускакала. Райен проводил её странным недовольно-обеспокоенным взглядом и сказал:  — Когда вырастешь, никогда не становись такой.  — Какой? — удивилась я.  — Занудой, — хмуро сказал эльф, но, судя по тону, явно имел в виду что-то другое. Через некоторое время вернулась Имира. Она передала высочайшее одобрение по поводу завтрака от принца и приглашение на испытание. Я была сытая, полная сил и довольная жизнью. Поэтому пошла за эльфийкой без малейших колебаний. Райен пожелал мне удачи. Началось всё странно: принц ждал меня в одном из больших залов. На полу мелом был начерчен большой лабиринт. Я-то думала, что всё должно быть как-то более… волшебно.  — Это и есть испытание, сударыня Рыцарь. Посмотрите внимательно и запомните дорогу, — спокойно сообщил Велимир, увидев мой разочарованный взгляд. — Если сможете пройти лабиринт, я приму вашу помощь. Не боитесь?  — Нет! — вспыхнула я, обидевшись на сомнение в его голосе. — Я пойду! — и шагнула к меловой черте. Колдун осторожно придержал меня за плечо, встал рядом, дотронулся до рисунка и произнёс:  — Проснись, восстань и отворись И лабиринтом обратись. Из меловой простой черты Для Рыцаря стань испытаньем ты. Под его руками по линиям побежали бело-синие всполохи, которые я уже видела на стенах замка. И линии начали выгибаться и расти вверх прозрачными стенами. Они сомкнулись на уровне роста Велимира. На месте входа колыхалась и дышала прозрачная пелена. Наверное, именно так принц сотворил своё жилище, но, в отличие от капитального замка, я чувствовала, что это временное сооружение. Я дотронулась до волшебной пелены. Она сначала мягко прогнулась, а потом расступилась, пропуская меня внутрь. Входя в лабиринт, я на мгновение увидела в пелене своё отражение: вместо Имириной одежды на мне красовалась алая туника, вроде тех, которую носили принц и эльфы. Подробно разглядеть я не успела, потому что очутилась внутри. Смотреть на рисунок сверху и оказаться в самом лабиринте оказалось не то же самое. Стены тут были из полированного стекла, как в зеркальном лабиринте в Луна-парке, только все красного цвета. Откуда свет идёт, я не поняла, но у моих ног лежало не менее пяти разных теней, и все они падали в зеркала. Я огляделась, прикидывая, куда идти, и мой взгляд остановился на одном из зеркал. В моей тени что-то двигалось! Из тёмного пятна начала подниматься странная угловатая фигура с горящими зелёными глазами, и до меня донеслось слабое:  — Отдай… Вот ещё! Я не собиралась дожидаться, пока непонятное создание ко мне приблизится, и пошла вперёд. Я же не Юльча, чтобы лезть в первую попавшуюся драку. Беда была в том, что зеркала тут были везде. И скоро у меня стало не пять, а двадцать пять теней. Мои зеркальные тени отразились по нескольку раз, даже на полу и на потолке. И в каждой что-то двигалось! Я ускорила шаг, но не рассчитала, и на повороте тени оказались ко мне слишком близко. Когтистая лапа ухватила меня за левую руку, стараясь содрать мой Амулет Везения:  — Верни… Ну уж нетушки! Это моё! Я столько денег за него заплатила! Я на эти деньги могла бы Тимке две машинки купить! Я разозлилась, дёрнулась, спасая руку, и припустила бегом. Алчная тень преследовала меня везде, пытаясь ухватить то за волосы, то за одежду. Жадные руки тянулись отовсюду, желая схватить и растерзать. На следующем повороте мне чуть не выцарапали глаз, и я чувствовала, как горит расцарапанная щека. Подол и рукава рубашки украсились неровной бахромой — когти у теней были самые настоящие! Вот если бы я могла использовать свою силу! Я на бегу потянулась к тёплому комку, но он не отвечал, как будто повернулся ко мне спиной. Вот ещё новости! Что за капризы? Не хочешь подчиняться? Так я тебя заставлю! Это ты поселился внутри у меня, а я не у тебя! Я уцепилась за комок и потянула. Отковырять силы получилось совсем мало. Этого бы не хватило, чтобы создать свет и разогнать все тени по углам. Поэтому я зажала огненную искорку в кулаке, приберегая её на крайний случай. Мы с тенями неслись по лабиринту наперегонки. Я успевала уворачиваться, но они не отставали, ведь это были мои собственные отражения. Наконец вдали забрезжил слабый сине-белый свет выхода, я устремилась туда, но почти тут же затормозила. У портала сидела самая большая тень, и мне наконец-то стало видно, что это девица в меховом наряде с длинными рыжими волосами, которые раскинулись по полу. Её зелёные глазищи сверкали пустыми стекляшками, как у сумасшедшей, и она тянулась ко мне когтистыми руками:  — Отдай мою душу… — выдохнула она, прижав уши к голове, как кошка.  — Пропусти меня сейчас же! — потребовала я. — Это мой Амулет, а не твой!  — Отдай! — поднимаясь, настаивала девица. И тут я почувствовала, что меня схватили за ногу и потянули. Я пнула не глядя, но тут с другой стороны уцепились за мой подол, а сзади схватили за волосы. Мои тени меня догнали. Ах, раз так? Значит, нужен мой амулет? Кусочка моей силы хватило на то, чтобы сотворить из ничего красную стекляшку. Я размахнулась и бросила её в сторону:  — Нужен амулет? Лови! Девица и все тени-руки, освободив меня, метнулись за подделкой, а я проскочила в портал, который схлопнулся за моей спиной. Я слышала затухающий разочарованный вой:  — Обманщица! Но меня это мало беспокоило. Я прошла испытание! Алая туника с золотой каймой, как награда, красовалась на мне. 17. Зюнька хвастается: Падение Радужной Крепости. Первого, кого я встретила после лабиринта, был Райен. Он сидел в кресле, сонно смотрел на меловой рисунок и явно меня ждал. Я подумала, что он постоянно на глаза попадается, как будто за мной следит. Мне эта мысль не понравилась. Получается, что мне всё ещё не доверяют? Но эльф, завидев меня в новой форме, с такой радостью подскочил на ноги, что я немного успокоилась.  — Белка! — меня хлопнули по плечу. — Ты справилась!  — Само собой, — усмехнулась я.  — Ты очень вовремя, — серьёзно сообщил он. — Мы как раз всё доели. Я чуть не упала:  — Ты прямо как Хруп, все мысли только о еде! Райен пожал плечами:  — А чего ты хочешь? У нас даже название народа такое — «ельфы»! — и первый же засмеялся своей шутке. Я посмеялась вместе с ним, но всё-таки потребовала, чтобы меня сейчас же принял Его Высочество.  — А к чему такая спешка? — удивился Райен.  — У меня есть план! — подняв палец, сказала я и ни капли не покривила душой. У меня действительно был план. Просто отличный план! Не хуже, чем у Жюли. Оказывается, когда я не трушу, то соображать могу так же хорошо, как и она. Принц нашёлся в одном из своих залов с огромным столом, заваленным бумагами с графиками и записями. Они с Имирой что-то считали на обыкновенных калькуляторах и записывали результаты в блокноты. Я думала, что они придумывают новые заклинания, а потом с удивлением прочитала на одной из верхних бумаг «ИП «Подколодный». Ветеринарная клиника. Бизнес-план». Я не выдержала и, пожелав им доброго вечера (да как определить, что там, когда за окном всегда темно?), спросила, почему всё-таки ветеринарка.  — Мне нужна была временная база на Земле. Вы наши ближайшие соседи, — пожал плечами Велимир, откладывая бумаги и карандаш в сторону. — А лечить зверей — это то, что у меня получается лучше всего. Поэтому и приходится заниматься всем этим, — он широким жестом обвёл стол. — И всё-таки, сударыня Рыцарь, позвольте вас поздравить с успешно выдержанным испытанием и уточнить, о каком плане вы толковали.  — Как побыстрей и проще захватить Талисман Радуги, — провозгласила я, с удовольствием заметив, как все трое просто обратились в слух. Мою идею одобрил даже срочно вызванный генерал Шен. Хоть от него и шло некое недовольство, наверное, сердился, что Его Высочество приказал ему повиноваться мне во всём. Его проблемы, если не мог раньше сам с войском захватить Радужную Крепость. Конечно, я ему этого не сказала. Зачем ссориться перед походом? Тем более, что его помощь мне будет очень нужна. Мы выступили на следующий день. Точнее, шли все остальные, а я ехала верхом на генерале. Огромный седой дядька обернулся не менее огромным бурым медведем. Кое-где у него богатой в шубе блестели седые шерстинки, и, как в человеческом виде, у него были совсем седые виски и бакенбарды. На шее у медведя на широкой золотой цепи висел Амулет Везения — здоровенная желтая каменюка, которая заодно служила его знаком отличия. Как оказалось, до Радужной крепости тут совсем не далеко. Его Высочество создал нам портал до ближайшего кристалла, а оттуда мы перескочили на равнину, где стоял замок повстанцев. У меня от всех этих перемещений и яркого света закружилась и разболелась голова. Но с другой стороны, я с трудом сдержала восторг. Повезло здешним с этими кристаллами — р-р-раз! — и оказался на другой стороне планеты. Всё равно что как из нашего Энска прямым ходом попасть на Гавайи. Я от такого персонального кристальчика не отказалась бы! Я слезла с генерала и сделала самую дурацкую вещь на свете, которой не делала с младшей группы детского сада: испачкала свою одежду. Имира вернула мне мои свитер и юбку, поэтому я извозилась в пыли, а потом ещё полазила по колючим кустам. Это было очень больно, я вся исцарапалась, а свитер и юбка попортились не хуже, чем Имирина ночнушка в лабиринте. Войско Велимира, рассевшись по ближайшим холмам, наблюдало за моими действиями с интересом.  — Ну, как я выгляжу? — спросила я у генерала, размазывая случайные слёзы по щекам.  — Как настоящее чучело, сударыня, — с неожиданно искренним сочувствием сказал он. — Хотите, я обработаю вам царапины? Я с сожалением отказалась, иначе вся моя маскировка пошла бы насмарку. Генерал показал мне, в каком направлении Радужная крепость. Я потихоньку побрела туда, а войско затаилось, ожидая сигнала. Я шла по равнине под палящим солнцем, чувствуя себя совсем несчастной. Горячий свет тяжелой ладонью давил мне на затылок. У меня ещё не зажила царапина на щеке, полученная в лабиринте, как пришлось понаставить себе новых. И одёжку было ужасно жалко, между прочим, я сама шила эту юбку. Я честно пообещала себе починить её по возвращении, если не получится с ниткой и иголкой, то хотя бы магией. А потом, почти уже у самой Крепости, я не заметила под ногами камень и здорово навернулась, в кровь расшибив коленки. Поэтому, когда мне на встречу из ворот выскочил Луумис и кто-то из его друзей, я разревелась по-настоящему. Мне помогли подняться, отряхнули и позволили войти в Крепость, отложив все расспросы на потом. Первым делом мне дали умыться и занялись моими царапинами, обработав их каким-то жгучим составом. Но не только для защитников крепости был сюрприз в моём лице, я там узнала от Старейшины интересные вести.  — Юльча и Жюли отправились меня спасать? — не веря своим ушам, повторила я, глядя на старенького спаниеля. Собака в красной шапке серьёзно кивнула:  — Они очень беспокоились за вас, — он оглядел меня с головы до ног. — И похоже, не зря… С одной стороны, это было очень хорошо, не придётся врать девчонкам. Я не так хорошо это делаю, как Юльча, и меня может поймать на несоответствии въедливая Жюли. А с другой стороны, то, что они ушли, было просто чудесно! У меня появился повод воплотить свой план в действие! Я озабоченно сдвинула брови:  — Девчонок надо вернуть! Они могут попасть в ловушку… Могу ли я воспользоваться Талисманом Радуги, чтобы связаться с ними?  — Ну конечно! — улыбнулся спаниель. — Не стоит даже спрашивать. Я не уставала удивляться, насколько тут живут простые, добрые и доверчивые зверушки.  — Отлично, чем скорее я это сделаю, тем лучше, — кивнула я. Конечно же, Старейшина Иргрим и Луумис вызвались меня провожать. Мы, беседуя о том, как мне удалось сбежать, шли по коридору к спуску в сокровищницу, как мне под ноги метнулась рыжая кошка без крыльев. Она сверканула на меня зелёными глазами, фыркнула и умчалась прочь.  — Фериза? — удивлённо воскликнул Луумис, проводив её взглядом. У меня в этот раз по-настоящему подогнулись ноги, всё поплыло прочь, как в магазинчике Райена. Дышать стало тяжело, как тогда в лесу, казалось, что мне опять лицо закрыл полиэтилен.  — Мне плохо… — только и смогла я пожаловаться Старейшине, чувствуя, что сейчас упаду. …Пришла я в себя в уютной комнате, на горе одеял и подушек. Рядом сидела очередная неведома пушистая зверушка с круглыми ушками и большущими бирюзовыми глазами. Судя по цветку за ухом, это была девочка. Она прикладывала к моему лбу холодный компресс, раз за разом смачивая тряпочку в воде. Увидев, что я открыла глаза, мне робко улыбнулись и мягко сказали:  — Вы так измучены… Видимо, многое пережили в плену у Велимира. Как вы себя сейчас чувствуете? Я, поборов головокружение, с трудом села и сняла компресс со лба:  — Ерунда, я в порядке… только вот та кошка… У неё же не было крыльев… Моя сиделка вздохнула и погрустнела:  — Так вас напугала Фериза? Бедняжка утратила разум с тех пор, как её крылья похитил Велимир. А ведь он готов отнять крылья у всех жителей Радужной планеты! Поэтому мы и сражаемся с ним, как можем… — от болтливой девицы у меня снова разболелась голова, а она с надеждой посмотрела на меня: — Но волшебство Радуги сильнее злых чар. Вы же поможете нам? От злости на эту болтушку я отковыряла кусочек своей силы ещё быстрее, чем в лабиринте. Не успела зверушка пискнуть, как я опутала её плотным алым шнуром, не давая даже дёрнуться. Теперь мне стоило шевелиться побыстрее, я неизвестно сколько пролежала на подушках, а ведь за стенами крепости меня ждут. Дорогу я нашла по памяти, и, к счастью, мне никто не встретился по дороге. Ведь наверняка навязались бы провожать! В сокровищницу вела всё та же огромная и тяжеленная дверь. И внутри всё было неизменно: Талисман безмятежно покоился на своём возвышении в лучах солнца. Подходя ближе, я снова потянула свою силу. Кусочек никак не хотел отрываться. Но я упорная, и тёплому комку, живущему у меня внутри, пришлось делиться. Мне совсем не понравилось, что мне постоянно нужно такое усилие, чтобы колдовать, но я решила, что ничего не скажу принцу и его помощникам. А то вдруг меня прогонят? На кусочек моей силы Талисман откликнулся почти сразу: под моими руками появилась маленькая копия Радужной крепости. Не просто копия, а маленький замок, столь похожий на настоящий, что любое изменение в нём скажется и на самой крепости. Я склонилась над Талисманом и отвесила щелбан по воротам копии. Те немного постояли и с ужасным скрипом вывалились наружу. Настоящая Радужная Крепость содрогнулась! А я уже плела из остатков своей силы алую змею над главным шпилем — условный знак. Думаю, генерал его уже заметил. По маленькому замку метались разноцветные искорки — его обитатели. Несколько искорок поспешили в сокровищницу к Талисману, поэтому я закрыла сюда дверь копии и припёрла её пальцем. Мне совсем не хотелось возиться с теми, кто пытается сюда войти, особенно когда моя сила делает такие выкрутасы… И теперь оставалось только ждать… Сверху, через Талисман, было интересно наблюдать, как в воротах появились тусклые точки, они разбежались по всему двору, проникая в коридоры и переходы. Разноцветные искорки гасли одна за другой, и когда погасли последние, я убрала палец с двери сокровищницы. Генерал и два его подручных, здоровая ящерица и мохнатая лошадка с рогом, вошли и огляделись.  — Вы отлично справились, сударыня, — с уважением поклонился мне Шен. Я, довольная собой, вернула ему поклон. Генерал бросил на пол небольшой кристаллик, и над ним открылся мерцающий бело-синим портал.  — Пожалуйте в крепость, мой принц, — сказал Шен. — Она взята практически без боя и находится полностью в нашей власти. Не заставив себя долго ждать, через портал прошёл Его Высочество вместе со своими верными эльфами, он был внешне спокоен и сосредоточен, но я ощущала, как он него идут волны торжества и удовлетворения нашей работой. Он выглядел как настоящий принц в своих богатых и длинных одеждах с гербом-змеёй. Его диадема вспыхивала, улавливая солнечные лучи, идущие сверху, и синий камень в ней сиял, как будто внимательный глаз.  — Благодарю вас, генерал, и вас, Рыцарь, — Велимир торжественно кивнул нам, отдавая дань победителям. — Вы великолепно исполнили свой долг. У меня внутри будто лопнула пружина, я поняла, как сильно устала, и присела на ступеньку. Вот и всё, теперь действительно всё. Война окончена… Я смотрела сверху вниз, как все ходят по сокровищнице. Райен незаметно кивнул Имире на Талисман, и они перемигнулись. Генерал привёл к принцу пленников — вездесущего Луумиса и Старейшину. Синяя птичка почти плакала, до того была расстроена, а спаниель был угрюм и печален, он где-то потерял свою роскошную красную шапочку.  — Вот мы встретились вновь, Иргрим, Старейшина Совета Радужной планеты, — остановившись перед пленником, сказал принц. — По иронии судьбы — в той же крепости. Только расстановка сил уже в мою пользу. Впрочем, я не буду жесток с мятежниками. Кто хочет — может мне присягнуть. Что скажете? Луумис всхлипнул, а Старейшина смерил принца взглядом и гордо отвернулся.  — Достойный ответ, — усмехнулся Велимир и кивнул генералу: — Увести и глаз с них не спускать. Спаниель, когда проходил мимо меня, ненадолго остановился и тихо сказал:  — Мы так вам доверяли, Рыцарь… Ответить я не успела, у меня что-то нехорошо ёкнуло внутри, а Старейшина уже скрылся за широкой спиной генерала Шена. И тут я вспомнила одну вещь и поднялась:  — Ваше высочество… Принц охотно обернулся:  — Сударыня Юлия? Я вздохнула и сказала:  — Юльча, Жюли и Хруп отправились за мной в Сердце Ночи. Велимир поднял брови, потом кивнул Райену и Имире:  — Займитесь ими. Эльфы синхронно поклонились, но прежде чем они исчезли, я робко попросила:  — Только, пожалуйста, не причините им вреда! Они всё-таки были моими друзьями… и Хруп такой славный…  — Не беспокойся, Белка! — подмигнул из-за плеча принца Райен.  — Всё будет в порядке, — эхом закончила Имира. Они одинаково улыбнулись и исчезли.  — Благодарю, что предупредили нас, сударыня Рыцарь, — кивнул мне Велимир. — Только, мне кажется, вы устали: вы бледны и на вас лица нет. Не хотите ли вы вернуться в Сердце Ночи вместе со мной и немного отдохнуть? Я подумала и согласилась. Наверное, не стоило так торопиться с выполнением моего плана прямо сразу после прохождения алого лабиринта. Но что сделано, то сделано. Зачем жалеть? Поэтому я взяла предложенную принцем прохладную руку и шагнула в портал вместе с ним. 18. Жюли жалуется: Теневая Сторона. Я помню, что обещала больше не жаловаться, но это путешествие по тёмным землям для меня стало настоящим испытанием. Честное слово, если Юльча решит побить Зюньку за все её хулиганства, я вмешиваться и спасать рыжую не буду! Я даже не знаю, есть ли на Земле такие турпоходы, которые включают в себя всё сразу: карабканье по горам, переход по каменным пустошам, форсирование рек, прыжки через пропасти и блуждание по лесу из плесени и поганок. Или такое только в армии? Хорошо, что я девочка и мне это повторно не грозит! Даже Юльче пришлось нелегко, хоть она и хвасталась, что походы для неё привычное дело. Если бы не Партинс, мы бы не справились. Мало того, что он тащил большую часть наших вещей и припасов, так ещё и позволял ехать на себе верхом, когда мы совсем уставали. По вечерам он разрешал укладываться поближе к себе и греться о свои пушистые бока. Даже Хруп перестал его подкалывать и большую часть времени молчал, на привалах вылизывая сбитые лапы. Всё-таки в городе мы столько не ходим, чтобы провести весь день на ногах. Всегда есть возможность ненадолго присесть. Хоть на лавочку, хоть в кафе зайти перекусить или дойти до дома. Каждый вечер, когда всходила луна, я с ног валилась и засыпала, стоило только лечь на пенку. А наутро просыпалась с трудом, потому что ужасно болели натёртые рюкзаком плечи, усталая спина и сбитые ноги. Даже кроссовки не спасали. Юльче было не лучше, хотя она только отмахивалась и начинала рассказывать что-нибудь из серии «вот помню, мы как-то в Карелию ездили по горам полазать, так все четыре недели шёл дождь». Они с Партинсом меня просто спасали. Иначе я бы села на землю и заныла, чтобы меня вернули обратно, или не выдержала и вернулась бы сама с помощью Желтого луча. А ещё внутри сидело какое-то тяжёлое беспокойство, как будто бы с Зюнькой беда. Юльча призналась, что ей приснился про нашу рыжую дурной сон, словно её посадили в каменную клетку и Зю никак не может выбраться. Всё это заставляло нас спешить. Мы шли уже четыре дня. Партинс каким-то чутьём умудрялся отыскивать дорогу. Каменные пустоши кончились. Ветер, несущий колючий песок, натолкнулся на заросли грибов и немного поутих. А грибы тут были ого-го, почти выше меня! Я часто ловила себя на мысли, что тут не хватает синей гусеницы с кальяном на шляпке одного из них. Юльча сказала, что видела такое только в микроскопе. Но здешняя растительность просто поражала воображения. Где ещё можно было увидеть плесень и грибы с трёхэтажный дом? Если честно, я немного побаивалась этих грибов-переростков. Вдруг, если их тронешь, они выпустят споры и усыпят нас навсегда? Или вдруг их слизь, скопившаяся на шляпке, — ядовита? Прямо как будто нырок в южное море, чтобы посмотреть рыбок: любоваться можно, трогать ничего нельзя. И всё равно Хруп умудрялся отыскивать среди всех этих зарослей что-то съедобное. Так что наш рацион из крупы, тушёнки и сухарей ещё пополнился грибами. Я, наверное, теперь лет десять на грибы без содрагания смотреть не могу… Мы шли по лесу почти целый день, Партинс хмурился, пытался сориентироваться, но на звездчатое небо набежали облака, луна скрылась, и стало совсем темно. И тут засветились сами грибы. С реки пополз туман, съедая светящиеся пятна. Партинсу и Хрупу было хорошо — они немного видели в темноте, а вот нам с Юльчей пришлось доставать фонарики, чтобы немного подсветить себе путь. Теперь туман пронизывали лучи наших фонарей… Зрелище было инфернальное! Прямо как в голливудском ужастике. И тут, как водится в подобных сюжетах, начали происходить таинственные вещи. Мы наткнулись на каменную дорогу. На очень старую, почти полускрытую под наростами мхов и плесени, но всё-таки настоящую дорогу. Давным-давно кто-то аккуратно подогнал полированные плиты одну к другой. Время и дожди их не пощадили, часть плит была расколота, часть просто отсутствовала. Дорога вела примерно в ту же сторону, что и показывал компас, поэтому мы пошли по ней. Тем более, что на дорогу туман не выползал. Дорога привела нас к руинам. Сохранились только те здания, которые были выстроены из камня. Я как будто оказалась в Риме, недалеко от Колизея. Там тоже было целое поле с развалинами, остатками колонн и фундаментами тех зданий, которые не существуют уже тысячи лет. Мне стало не по себе; не то, чтобы я верю в приведения и всё такое, но гулять по таинственным руинам в тумане было не то же самое, что посещать подобное место при свете дня.  — Вот это да! — присвистнула Юльча, обводя лучом фонарика обрушенные своды, стены и колосящиеся повсюду грибы. — Партинс, а ведь Старейшина говорил, что на Теневой стороне никто не живёт. Как тогда объяснить эти развалины? Наш проводник покачал головой:  — Я трижды пересекал Спящий лес, но ни разу не был в этом месте и ничего о нём не слышал.  — Трижды был в этом рассаднике поганок и плесени? — поразилась я.  — Круто! — восхитилась Юльча. — А что ты тут делал? Партинс дернул ухом:  — Искал Сердце Ночи, чтобы спасти Феризу из лап колдуна.  — А как оказалось, что она попалась в его ловушку, а ты нет? — спросила я. Рыжий кот вздохнул, не останавливая шаг:  — Я много путешествовал, мне нравились новые края и земли. Фериза всегда меня ждала и каждый раз, когда я возвращался, бежала мне навстречу. Но в тот раз я вернулся домой, принеся подарок к нашей свадьбе, и нашёл лишь развалины. Я дважды ходил по лесу в поисках колдовского логова, пока не нашёл замок.  — А в третий раз? — спросила я, обходя очередной гриб.  — В третий раз мы были в разведке, — напомнил нам Партинс. — Когда наш отряд поймали и почти все перешли на сторону Велимира вместе с командиром Шеном.  — Вот почему ты вызвался в проводники, — дошло до Юльчи. — Ты знаешь дорогу!  — И я вас не подведу, — хмуро сказал Партинс. — Я поклялся отомстить за Феризу и не отступлю, пока не выполню свою клятву! Мы с Юльчей и Хрупом переглянулись, но всё-таки промолчали и потянулись следом за проводником. Партинса можно было понять. Я даже не знаю, хватило ли у меня смелости идти во тьму, спасать своего жениха (которого у меня, само собой, нет), если бы его похитил колдун. Хотя вот за Зюнькой же иду, пусть и не одна. Между тем дорога провела нас через затерянный город и вышла к подножию холма. Вверх вело подобие ступеней. Партинс предложил подняться наверх, чтобы хотя бы оглядеться. Предложение было дельное, поэтому мы его поддержали. А у меня из головы всё не шёл тот затерянный город. Получается, что тут кто-то мог жить? Даже в этой промозглой и сырой грибной ночи? Или тут не всегда была ночь? И спросить-то не у кого, даже местные жители не знают… Ну и планета! Сплошные тайны! И ещё одна тайна нас встретила на вершине холма. Это была полузаросшая грибами и мхом стена какого-то здания с частично сохранившейся мозаикой. Лучи фонарей выхватили разноцветные изображения семерых людей, которые окружали ещё одну фигуру, от которой остались только ноги и часть руки. Люди были выложены цветными камушками по цветам радуги: фиолетовый, синий и так далее, а для центральной фигуры незнакомый художник выбрал чистый белый цвет. Хотя со временем белизна поблекла, став грязно-серой.  — Ух ты! — вырвалось у Юльчи. — Красота!  — Это похоже на витраж из Радужной крепости, — заметил Партинс.  — Вот только мозаика намного старше, — хмыкнул Хруп.  — Да и персонажей тут побольше, — задумалась я. — Тут семеро, а не трое. Пока мы разглядывали изображение, неожиданно Юльча сделала шаг вперёд и положила руку на центральное изображение. Под её пальцами по каменной картине будто прошла волна, зажигая одну фигуру за другой, отчётливо запахло магией. Сначала маяком разгорелась белая фигура, достраивая себя прямо в воздухе, раскидывая в благословляющем жесте руки и расправляя разноцветные крылья. Лучи, исходящие от неё, зажгли семь остальных изображений. Стало видно, что это трое женщин и четверо мужчин в однотонных нарядах странного покроя. Все они строго и серьёзно смотрели на нас, сверкая каменными глазами. Они как будто хотели что-то сказать, но слышала их одна Юльча.  — Это было двенадцать… тысяч лет назад… — не своим голосом, глухо, как из бочки, сказала она. — Рыцари… свет… — она не договорила и начала оседать наземь. Мозаика разом погасла, как будто выключили свет. Мы перепугались и все вместе кинулись к Юльче:  — Что с тобой? Но она уже пришла в себя. Она со стоном села, потирая ушибленное при падении колено:  — А что было? — и удивлённо посмотрела на свой раскоканный об камень фонарик.  — Мозг не пострадал, — хмыкнул Хруп и привычно увернулся от Юльчиной руки. Партинс внезапно вскинулся, насторожив уши:  — Тихо! Мы замерли, а потом услышали далёкий смех. В тумане у подножия холма мелькнула светящаяся зелёным прозрачная тень и исчезла среди зарослей грибов.  — Эльфы? — неверяще произнесла Юльча. Раздалось тихое «пых», и один из грибов выпустил вверх слабо фосфорецирующее облачко. За ним последовало ещё несколько облачков, насыщая собой сгущающийся туман.  — Грибы выбрасывают споры! — ужаснулся Хруп.  — Но как же так?! Ещё ведь не полнолуние! — прорычал Партинс. Очередная ловушка? Хруп говорил, что эльфы могут договориться с любым растением. Неужто им подчинились и грибы?! Вокруг холма всё сияло и переливалось, но сияние это было зловещим. Грибы пыхали снова и снова. Туман вздохнул и поднялся выше, скрыв лестницу наполовину. Бежать было некуда, куда бы мы ни спустились, мы оказались бы в отравленном тумане. И с каждым мгновением он поднимался всё выше и выше. Партинс подобрался и зарычал, как будто бы рыком можно было отогнать смертельную опасность. Кинтс испуганно сжался у нас под ногами, а я растерянно оглядывалась, изыскивая хоть какую-то лазейку, но туман был такой плотный, что его можно было резать ножом. Решение нашла Юльча.  — Надо сбить споры наземь! — выдохнула она. — Нам нужен дождь! Жюли, помоги мне! Мы соединили руки, призывая наше волшебство:  — Чистейший дождь, небес слеза, Услышь наш зов, иди сюда! Очисти воздух ты от спор, Исполнь извечный договор! Облачное небо сверкнуло слабой молнией, громыхнуло и заворчало. Облака двинулись, сбиваясь в кучи, поднялся ветер, и… туман колыхнулся. Мы не рассчитали: насыщенный спорами туман поднялся и залил холм. Нас словно затопило зеленовато-белёсой светящейся волной. Задержать дыхание мы не успели. Все вдохнули тумана и закашлялись. Партинс шатнулся, припадая на непослушные лапы, Кинтс растянулся на земле, да и мы с Юльчей скоро оказались там же. Сознание уплывало, как будто мы надышались хлороформа. Я почувствовала, как по мне струится холодная вода — дождь всё-таки начался. Хоть и поздно. А потом что-то чёрное и огромное в блеске молний спустилось к нам с небес. Это было последнее, что я увидела, прежде чем крепко заснуть. 19. Юльчина очередь: Лейфа. Мне снился очень странный сон. Я плыла над облаками, и надо мной тоже были облака. Тёмная грозовая туча старалась поглотить белое кучевое, сияющее в лучах невидимого солнца. Сверкали молнии, но грома не было. Облака то смешивались воронкой, переплетая свои воздушные пряди, то разлетались в разные стороны. Подо мной были руки. Множество рук. Они передавали меня из одних ладоней в другие, так мягко и бережно, что мне казалось, будто я плыву. И снизу струились голоса, хор голосов. Они, то сменяясь по очереди, то одновременно, говорили примерно вот что:  — …Тому двенадцать тысяч лет назад Могуществ семь — семи лучей отряд, Различна кровь родов, различен вид, Их цель одна великая объединит…  — …Мирам Галактики спасенье даровав И укротив врагу их ненасытный нрав, Своею кровью дорогую цену оплатив, Семи героям (гайки завинтив?)…  — …Из чёрной бездны и в мерцаньи звезд К планете протянув зловещий мост, Проклятием Иридию накрыв, Извечный бег планеты вмиг остановив…  — …Единожды погаснут семеро в зловещей темноте, Последует стремленье белого луча к мечте, Со смертью белого вновь полыхнут лучи, Проклятье планеты светом (испепелив?)…  — …Лишь только семь лучей пространство озарят, Вновь древний враг почует тот отряд, В попытке семерым врага остановить Крах Талисмана им не отвратить… Разобрать слова, произносимые тихим шёпотом, было очень сложно. Мне как будто рассказывали одну историю или сразу несколько разных, но какими-то странными отрывками без начала и конца. Я совершенно потеряла нить рассказа. Меж тем облака совершенно перемешались, располосатив звездное небо рваными чёрно-белыми кусками. И тут взошло солнце непривычно ярко белого цвета, разгоняя облака и туман. Разноцветные лучи радуги пронизали пространство. Руки подо мной исчезли, и я поняла, что проваливаюсь вниз. Я точно помню, что закричала, но даже перекрыв мой крик, кто-то отчётливо произнёс над самым моим ухом:  — Спасите нас, Рыцари! Верните нам души! От такого я просто подскочила с воплем и огляделась. Мы все вчетвером находились в какой-то маленькой пещерке. На узком выступе притулилась плошка с семейкой светящихся грибов, а чуть дальше виднелся тёмный проход. Рядом со мной тихонько посапывала Жюли, по другую руку лежал спящий Партинс. Он опять уменьшился. Дальше виднелись крылья и уши Хрупа. Я тихонько потеребила Партинса за ухо и подула ему в нос. Рыжий кот недовольно дёрнулся, поморщился и пробормотал:  — Фериза… — но не проснулся. Жюли тоже растолкать не получилось, она приняла меня за маму и попросила ещё пять минуточек. До Хрупа я не дотянулась, поэтому выползла из этой тёплой компании и высунула нос в коридор. За порогом начинался извилистый ход, теряющийся во тьме. Ползать на ощупь смысла не было, а где наши вещи, я не знала, поэтому я сложила ладони лодочкой и позвала свою силу:  — Прошу тебя, о Синий луч, Ты так прекрасен и могуч, Ты мне светильник подари И светом тьму ты озари. Я понимаю, что стишки кошмарные, но после странных снов, от которых в голове постоянно вертелись слова про «Иридию» и «семерых», ничего лучше не придумывалось. К счастью, мой луч привередничать не стал, и у меня в ладонях ярко засветилась маленькая капля жидкого света. Сразу стало веселее. Я оглянулась на спящих, подумала, что раз нас не связали и не заперли, значит, мы не в плену. Что не может не радовать. И пошла исследовать местные ходы. Узкий коридор, в котором постоянно приходилось пригибаться, привёл меня в просторную пещеру, больше похожую на рукотворный зал с колоннами, заросшими мхом и плесенью. Когда я вошла со своим светильником, что-то с писком метнулось за ближайшую колонну. Только спряталось оно плохо, с другой стороны были видны бирюзовые фигурные крылышки.  — Эй, — позвала я, — вы кто? Я вас вижу. Некто тихонько вздохнул, завозился, а потом тоненьким голоском попросил:  — Пожалуйста, притушите немножко ваш фонарик. Моим глазам больно. Я покатала каплю в ладонях, и та послушно потускнела. Из-за колонны осторожно вышла… птичка. Меньше, чем наш друг Луумис, чёрненькая, аккуратненькая, чем-то похожая на ласточку с острыми крыльями и раздвоенным хвостом. Над её спиной трепетали крылышки, выдавая родство к защитникам Радужной Крепости.  — Меня Юльча зовут, а вас? — представилась я.  — Лейфа, — чирикнула моя новая знакомая и поклонилась. Когда свет перестал ей мешать, она меня узнала:  — Это же вы, одна из тех, кого я нашла наверху. Вы уже очнулись! Я представила эту маленькую птичку, которая притащила всю нашу компанию на себе, и не поверила. Как такая малышка могла поднять нас всех? А потом вспомнила, что тут живут оборотни, и решила не задавать глупых вопросов. Как оказалось, я отвлекла Лейфу от очень важного дела, она собирала со стен в пещере плесень определённого вида и на плоском камне растирала её в пыль.  — Вы все надышались спорами и спите уже второй день, — объяснила мне ласточка. — Поэтому я готовлю вам противоядие. Вас, видимо, король Ольфёльмир изгнал совсем недавно, и вы не знаете, как себя вести на поверхности Теневой стороны? Я чуть не упала. Передо мной сидит существо из витражной легенды! А говорили, что на Теневой стороне никто не живёт! Выходит, часть ссыльных, а то и все они — выжили?  — Мы вам всё расскажем, — пообещала я. — Только, пожалуйста, разбудите моих друзей побыстрее! Лейфа послушно кивнула и позволила себе помочь. Мы с ней сделали достаточно порошка, развели его водой (воду вызвала я) и пошли кормить этой «кашкой» подопытных. Эффект был просто изумительный! Ребята, отплёвываясь, открывали глаза и даже проявляли зачатки разума. Ну, кроме Хрупа. Он умудрился сожрать «кашку», облизнуться и попросить добавки. Мне тоже пришлось съесть свою порцию на всякий случай, чтобы потом не было признаков отравления. Я думала, что это будет гадость, но вкус был как у сырых опят, такой же резиновый. В свете моей капли и плошки с грибами вид у всех был — краше в гроб кладут. От сине-зелёного освещения у всех нездорово блестели глаза, да и цвет лиц был как у свежевосставших зомби. А если учесть, что за неделю пути мы ещё все здорово извозились, то наша компания была просто мечтой некроманта. Партинс и Хруп смотрели на нашу скромную спасительницу во все глаза.  — Это вы нас спасли, вытащив из зарослей грибов? — серьёзно спросил Хруп. Ласточка доброжелательно кивнула:  — Да, я как раз облетала здешние земли дозором и увидела сильный белый свет. Отсюда в последнее время доносится запах очень сильной магии. Меня послали разузнать, что тут происходит и, быть может, подать знак, что мы, изгнанники, тут живём. Я летала-летала, никого не встретила, кроме вас, — она улыбнулась. — У нас не принято бросать в беде пострадавших, вот я и перенесла вас в наши пещеры.  — Выходит, вы тут живёте? — с явным почтением спросил рыжий кот. — А давно? И много вас?  — Не очень много, тут очень трудно жить. Мы с отцом тут были почти самые первые. Мы тут почти два десятка лет, — тихо сказала Лейфа, заставив нас присвистнуть от удивления. — Когда мы с отцом не смогли спасти умирающую королеву, Его Величество изгнал нас с Солнечной стороны без права возвращения.  — Но короля давно уже нет! — возмутился Партинс. — Почему вы не вернулись? Лейфа вздохнула, неловко переступила лапками, наклонила головку и мы все увидели у неё на макушке переливающуюся белым змею.  — Это магическая печать, — сказала ласточка. — Стоит нам выйти под солнце, как мы погибнем. Кое-кто так и поступил, не выдержав тягот здешней жизни, пустившись в последнее путешествие на Рассветный Рубеж, — с горечью добавила она, но тут же встрепенулась и просияла, будто услышав радостную новость: — Короля нет? Значит, юный принц Велимир заступил на престол? Мы решили, что от простодушной ласточки скрывать нечего. У неё были крылья, значит, она не тайная прислужница змеюки-колдуна. Да и стала ли бы она спасать нас из лап эльфов, если бы клялась Велимиру в верности? И мы всё ей рассказали, и про Талисман, и про фею Ирис, и про свержение Ольфёльмира, и про Велимировы происки, и про местную гражданскую войну, и про отнятие крыльев, и про то, как стали Рыцарями, и про исчезновение Зюньки. У бедной ласточки стал такой вид, будто это она надышалась спор и сейчас хлопнется в обморок.  — Я не верю! — наконец вскричала она, остановив Жюли на полуслове. — Не верю, такого не может быть, потому что такого просто не может быть! Она вскочила и заметалась по пещерке, время от времени взмахивая крыльями.  — Мы так надеялись и так ждали, что из Велимира получится хороший король! — всхлипнула Лейфа. — Когда Его Величество объявил свой приговор, принц обещал, когда вырастет и станет достаточно сильным, найти нас и отменить заклинание отца! А вы мне рассказываете такие ужасы!  — Но это правда, — робко встрял в её монолог Партинс.  — Он не мог таким стать! — сердито чирикнула на него ласточка. — Он всегда был добрым, как и его матушка. Он бы не позволил себе поднять руку на слабого, а уж тем более — на свой народ!  — За двадцать лет могло многое измениться, — хмуро заметила Жюли. Лейфа остановилась и задумалась, переступая на своих маленьких лапках, потом серьёзно тряхнула крыльями и хвостом:  — Решено! Я пойду с вами, чтобы убедиться, так это или нет! Похоже, отговорить её было нереально. Поэтому мы согласились взять её с собой. Мы с Жюли даже пожалели, что Зюнька так невовремя изволила похититься. Втроём мы бы наверняка сняли с Лейфы заклятье короля. Оставалось только решить, как идти к Сердцу Ночи.  — Стоит ли нам подниматься наверх, где нас в любой момент могут найти эльфы? — задала всем вопрос Жюли. — Или можно пройти через пещеры?  — Я не знаю дороги под землёй, — покачал головой Партинс.  — А я не знаю, куда вам надо, — призналась Лейфа. — Хотя пещеры огромны, тут целый город, в древние времена ушедший под землю.  — Подняться вверх — это попасть прямо в лапы эльфов, — заметил Хруп. — А чтобы найти дорогу к замку Велимира, у вас есть отличное заклинание для поисков, помните? Забудешь его, как же! Похоже, это было наше коронное заклинание. По сравнению с остальными, мы только его и применяли. Самое интересное, что Хруп отгадал. Светящаяся дорожка повела нас глубже в пещеры. В общем, четыре хоббита и… интересно, а Лейфа тянет на Арагорна, или она Гимли, раз уже двадцать лет живёт под землёй? Короче, мы снова отправились в путь.  — Я очень надеюсь, что замок уже недалеко, — шепнула мне Жюли. — А то наши рюкзаки остались наверху… Я только развела руками. Без припасов и без нужных в походе вещей, наше путешествие станет невыносимым, если оно сильно затянется. Ведь мы потеряли не только еду и одежду, но ещё мобильники (ох, и влетит нам за них!), пенки, одеяла и кучу всего полезного! Волшебная дорожка вела нас через залы и пещеры. Некоторые из них были явно рукотворными, как тот, где Лейфа делала нам лекарство. Постройки чем-то неуловимо напоминали Радужную крепость — те же овальные и круглые залы с лесом изукрашенных растительными узорами колонн. Только не было витражей, впрочем, за давностью лет они могли осыпаться. Хотя кто его знает, вдруг этот город строили не оборотни? Пока мы шли, мы с Жюли спросили об этом месте Лейфу, но она покачала головой и чирикнула, что не знает. И вообще, дорожка завела нас в места, где она никогда не была. Я не знаю, сколько занял путь, потому что наручных часов я не ношу, они почему-то или останавливаются, или ломаются, а мобильники мы посеяли. Мы только один раз останавливались отдохнуть и подремать в темноте. С водой у нас проблем не было, я за неё отвечала. Даже придумала специальное заклинание для сбора и очистки воды. Одно было плохо — у нас даже котелка не было, а в ладонях вода долго не удерживалась. В общем, к концу путешествия, мы были уставшие, злые и очень голодные.  — Скорей бы уже замок! — не выдержала я. — Может, у Велимира что съестное найдётся! Остальные только покосились на меня с укором. Ну, я понимаю, дожили — у злодея побираться. Хотя если мы его победим, это будет честный военный трофей! Внезапно Лейфа остановилась.  — Впереди яркий свет, — сообщила она.  — Ну так идём туда и всё разведаем, — подтолкнул её Партинс.  — Я не могу, — жалобно пискнула ласточка. — Моим глазам больно! Я привыкла к темноте…  — Спрячь голову под крыло, а мы с Юльчей по очереди тебя понесём, — посоветовала ей Жюли. Лейфа оказалась удивительно лёгкой, хотя чего тут удивляться — она же птичка. Пёрышки у неё были мягкие и приятные на ощупь. Я не удержалась и тихонько её погладила. Лейфа удивлённо выглянула из-под крыла, но промолчала. Мы пошли дальше и очутились в огромной пещере, поросшей странными и страшными грибами круглой формы. Они ярко полыхали во тьме голубым светом, пересверкиваясь острыми искрами. Грибы негромко гудели, и от них шли волны весьма знакомой энергии, от которых ощутимо вставали волоски на руках.  — Ну и Чернобыль, — не выдержала я.  — Лучше глянь туда, — показала мне пальцем Жюли. — Провода и столбы как будто для линии электропередач. И ведут они чуть дальше. Это не древние сооружения, выходит, мы пришли… 20. Зюнька рассказывает: Призрак и занимательная математика. Я-то думала, что с захватом Радужной крепости и Талисмана всё закончится. Как оказалось, всё только начинается.       Сначала я пару дней была предоставлена самой себе. В это время принц и его генерал занимались допросом пленных и установлением контроля над захваченными землями, а эльфы пытались поймать Рыцарей. Скажу честно, я даже немного обрадовалась, когда в замок приплёлся усталый Райен и доложил, что девчонкам удалось ускользнуть. Принц разочарованно нахмурился, а Шен неожиданно усмехнулся.  — Эльфы, которые потеряли в лесу двух детей, это просто анекдот, — заметил генерал. От Райена пошло сильное недовольство, он бросил на него сердитый взгляд на генерала и не удержался от язвительного комментария:  — И это говорит «великий воин», который для взятия крепостей прячется за спиной маленькой девочки? Теперь и эльф, и медведь просто пыхали возмущением. Я внезапно поняла, что они друг друга терпеть не могут, даже заволновалась, вдруг они что-нибудь друг другу сделают, так сильно они сердились. Но принц остановил их одним движением руки:  — Не время для споров. Райен, продолжайте выполнение задания. Генерал, вы мне нужны, идёмте. И все трое покинули замок. Им было не до меня, и я этим пользовалась: спала сколько хотела, починила свою одежду, бродила по замку и даже осмотрела корабль эльфов изнутри. Там было довольно интересно, но как-то пустовато. Пара небольших каюток, общий зал и комната управления с удобными креслами, кучей экранов, переключателями и кнопками, часть из которых была сделана из цельных кристаллов. Я побоялась что-либо трогать, чтобы не ссориться с Райеном и Имирой. Ведь если я чего-нибудь сломаю, будет не очень-то весело. Зато я насмотрелась на вьюны, которые украшали стены корабля, и нашла откуда они росли — из банки с прозрачной жидкостью. Я не могла понять, зачем они нужны, но постоянно забывала спросить у эльфов. В замке я тоже везде сунула свой нос. Там тоже ничего особо интересного не было, кроме библиотеки и зала с ирисами. Но в библиотеке книги и свитки были на непонятном языке. На русском нашлась только полка со всякими книжками про зверей и их болезни. Была даже книжка про белок! Его Высочество серьёзно подходил к своей работе. Но я не стала ничего читать, а просто посмотрела картинки. А вот про зал с цветами стоит рассказать поподробнее. Он был очень странный. Я бы сказала, что это был внутренний дворик — крыши над залом не было, и в вышине сияли звезды и разноцветные облака. Целая полянка ирисов серебрилась в их слабом свете. Раньше я никогда таких цветов не видела. Я вообще думала, что ирисы бывают только синие или фиолетовые с жёлтыми серёдками. У этих верхние лепестки были совсем светлые, а нижние — нежного розового цвета. Хотя ветра не было, они сами по себе чуть покачивались и шелестели листьями. Мне стало интересно, я подошла поближе и сорвала один приятно пахнущий цветок. Над цветами поплыла прозрачная дымка и соткалась в светящуюся фигуру. Страшно не было ни капли. Давным-давно, в прошлой жизни, на Земле, я бы завизжала и бросилась прочь — призрак всё-таки! — а сейчас осталась. Я же ничего такого в жизни не видела.  — Здравствуй, Рыцарь, — раздался тихий женский голос.  — Привет. Ты кто? — я удивилась, откуда призрак знает, кто я такая. Он долго молчал, а потом произнёс:  — Эна Тенуи Ирис… Я тоже когда-то была Рыцарем, задолго до тебя…  — А что ты тут делаешь? Ирис долго молчала, потом прошелестела:  — Когда цветочный эльф умирает, он превращается в цветы, которые опекал при жизни… которые суть магия его клана… Наши души живут в этих цветах… Я шагнула к ней поближе, мне очень хотелось потрогать её, посмотреть, из чего она состоит, но моя рука прошла сквозь прозрачную фигуру. Ирис только вздохнула, цветы заколыхались, с них дождём покатилась роса, и у меня промокли юбка и гольфы.  — А почему ты умерла? — спросила я её.  — Это был несчастный случай… — уклончиво ответил призрак и начал исчезать.  — Погоди! — мне хотелось ещё поболтать. Но то ли я ей не понравилась, то ли время вышло, дымка растворилась в воздухе, не оставив и следа. Только тихий голос эльфийки на прощание пошептал:  — Мир создают истинные желания, Рыцарь… Найди правильное желание, и оно сбудется… Я осталась стоять одна с цветком в руке посреди ирисовой клумбы. Я не очень поняла, что нужно было этому призраку. Ведь я уже всё решила, что буду помогать принцу, пока он не получит свой трон. И вообще, что ещё за «истинные» желания? Я точно знаю, чего я хочу, и я сделаю это. Хотя мои проблемы с магией меня беспокоили. Когда Талисман Радуги перенесли в сердце Ночи, я несколько раз до него дотрагивалась, но он не начинал светиться. И я вообще ничего такого не чувствовала… Оставалось только ждать, когда принц разберётся с тем, как устроен Талисман. Быть может, тогда у меня всё наладится? Призрак больше не появлялся, хотя я ещё несколько раз приходила к цветам. В замке я была практически одна, даже пообщаться было не с кем. Поэтому я ужасно обрадовалась, когда почувствовала, что в главной зале открываются телепорты. Кто-то вернулся! Я тут же сорвалась из библиотечного кресла, откинув книжку, и помчалась встречать. Внизу широкой лестницы стояли Его Высочество и генерал Шен и вели интересную беседу:  — Ваше Высочество, вы обещали вернуть крылья воинам, — говорил медведь-оборотень. — Они отважно сражались на вашей стороне и заслужили награду. И вы знаете, что это для них — лучшее поощрение. Принц покачал головой:  — Мой генерал, я не отказываюсь от своих слов, нашим солдатам я сам принесу извинения и объяснения, но мне нужно несколько дней, чтобы разобраться в магии Талисмана. Мне нужны все мои силы, а после обратных заклинаний я слишком сильно устану. Генерал вздохнул и спросил:  — А как же сударыня Юлия? Мне стало интересно, что про меня скажет Шен, и я решила спуститься пониже по лестнице.  — А что с ней? — удивился Велимир.  — Она совсем юная девушка, хоть и оказала вам неоценимую помощь. Её родители наверняка волнуются о том, что с ней случилось, — серьёзно сказал медведь. От него шло ощущение искренней заботы. Я подумала, что он чем-то похож на моего папу: тот тоже такой же большущий и серьёзный. А ещё мне понравилось, что меня назвали девушкой. Я спустилась почти до середины лестницы и поприветствовала вернувшихся принца и генерала. Они откликнулись и вежливо поклонились мне в ответ. Велимир снова повернулся к генералу и сказал:  — Шен, я решу этот вопрос, но сначала, Рыцарь, скажите пожалуйста, не соблаговолите ли вы воспользоваться моим гостеприимством ещё недолго? Домой я не рвалась, так что я тут же согласилась:  — Конечно! Принц улыбнулся:  — В таком случае я передам вас под опёку нашего доблестного генерала. В своё время он воспитал меня, и полагаю, он сможет уделить вам немного своего опыта. А пока я буду занят Талисманом, я подготовлю для вас учебники. Вы можете наверстать пропущенное время в школе. Мне совершенно не хотелось учиться, да и у Шена наверняка были какие-то свои планы. Мы с генералом попробовали было одновременно возмутиться, но Его Высочество спокойно заявил:  — Сударыня Юлия, поверьте, если вы хотите стать хорошим магом, вы должны узнать, выучить и запомнить, как устроен мир. А Шен — лучший учитель, которого я знаю. Генерал покачал головой, но поклонился. А я подумала, что раз сила луча начала меня плохо слушаться, то, может быть, это выход, и мне действительно надо хорошо учиться. Может быть, я пойму, что мне делать с непослушной силой и как овладеть ею полностью? Так и получилось, что мы с генералом засели в библиотеке. Но сначала мне пришлось ему объяснить, что такое школа. Оказывается, на Радужной планете ничего подобного не существовало. Детей учили или родители, или, как в случае с принцем, верный слуга короля. Прямо как в Средние Века. С другой стороны, в этом был смысл. Зачем зверюшкам писать и читать? Это правитель должен быть умнее, чем все остальные. Шен сказал, что раз принц приказал позаботиться о моём воспитании, то оно будет включать в себя не только наши земные предметы, но ещё хорошие манеры, рисование, стихосложение, шитье, вышивание, танцы, пение и музицирование. С шитьём и вышиванием у меня проблем не было, поэтому было решено их пропустить. С пением и музицированием ничего не вышло, ну нету у меня слуха. Зато со всем остальным пришлось запомнить довольно много. Генерал всего за три занятия успел рассказать мне столько, что я не верила, что смогу всё запомнить. Как ни странно, остальная, школьная учёба шла легко и просто. Я осознала, что прекрасно понимаю, о чём написано в книжках. С русским у меня вообще проблем не было, а вот математика меня просто удивила. Она оказалась такой простой и понятной, чёткой и логичной. Всего-то надо было внимательно следить за условием задачи и тем, что ты пишешь. Мои задания проверял сам Велимир и оставался мной доволен. Это было так здорово, что я даже сначала увлеклась. Но невозможно же постоянно сидеть за учебниками или танцевать. Поэтому я делала себе перерывы, стараясь разговорить Шена. Слабые места Имиры и Райена я уже вроде бы выяснила, мне стало интересно, чем же дорожит наш генерал. Как оказалось, ларчик просто открывался.  — Я клялся защищать и оберегать Его Высочество, — серьёзно ответил на мои вопросы Шен. Я удивилась:  — А разве он сам не сможет защититься? Он же могучий колдун и к тому же взрослый. Генерал неожиданно усмехнулся:  — Отнюдь. Сударыня Юлия, не забывайте, что мы оборотни. В наших землях не всё такое, каким кажется. И если принцу было угодно принять такой облик, значит, так ему было нужно. Я удивилась ещё больше. Мне стало жутко интересно, сколько на самом деле Велимиру лет. Генерал поддался на уговоры, но схитрил:  — Тогда слушайте условия задачи. Допустим, что года на наших планетах примерно одинаковы по длительности. Обычно оборотни живут до двухсот лет, а Его Высочество прожил двадцать пять. Вам необходимо взять средний возраст, сколько живут люди, и вы сами сможете всё посчитать. Хорошо, что мы как раз проходили дроби, поэтому я сама, без подсказок составила уравнение: х (возраст)/100 (потому что так делить проще, а не потому, что люди столько живут)=25/200 х=(25/200)*100 х=12,5 И когда я посчитала результат, то чуть не упала со стула:  — Двенадцать с половиной?! Ему двенадцать с половиной?! На полтора года больше, чем мне?! Ну ничего себе! Я никого не знаю, кто в двенадцать лет завоевал бы целую планету, а ещё спокойно считал себе бизнес-планы для своей работы на другой планете! Это же просто уму непостижимо! Он что, такой же гений, как Жюли?!  — Не забывайте, что остальные года он всё-таки прожил по-настоящему, сударыня, — принялся успокаивать меня Шен. — Так что я бы ещё накинул сверху пару-тройку ваших лет. И всё равно я была в шоке… Чтобы немного успокоиться, я задала ещё один вопрос:  — А почему лично вы так эльфов-близнецов не любите? Генерал нахмурился, помолчал, глядя на свои ладони, но всё-таки ответил:  — Они не относятся к этой войне так же, как мы. Для них, наёмников, это лишь очередное задание. Но самое дурное не это: они научили принца заклинанию, отнимающему крылья.  — И всё? — удивилась я.  — Этого достаточно, чтобы им не доверять, — хмуро сказал медведь-оборотень.  — Но ведь принц потом вернёт вам крылья?  — Мне он уже вернул, — и он продемонстрировал мне Амулет Везения, висящий у него на шее. — Но носить их на цепи — не то же самое, как ощущать за спиной. Я удивилась, взглянула на свою левую руку. Выходит, это не просто волшебный камушек, а чьи-то крылья? Амулет сверкнул при свете лампы, и мне показалось, что там внутри шевельнулось что-то тёмное. Прямо как в зеркалах в лабиринте. Мне стало не по себе, по спине пробежал холодок, и я поскорее отвела взгляд. Но странное ощущение не унималось, меня охватила дрожь, а моя сила в животе неожиданно шевельнулась. Даже генерал заметил, что я побледнела.  — Вам нехорошо? — поднявшись с кресла, спросил он. Стоило ему заговорить, как я поняла, что происходит, что это за странные ощущения:  — Это девочки! Они где-то рядом! Через минут десять и Его Высочество, и эльфы знали об этом.  — Рыцари где-то внизу. Глубоко, но близко, — уточнила я.  — Пробираются через пещеры, — заметил Райен.  — Значит, лучшее место для засады — в подвалах замка, — прогудел Шен.  — В спящем лесу Рыцарей сопровождал оборотень, — подала голос Имира. — Он может быть опасен. Его Высочество немного помолчал, обдумывая всю информацию, потом отдал распоряжения своим обычным тихим голосом:  — Райен, Имира, отвлеките оборотня-проводника. Шен, на вас камера, куда не проникает ни единого луча света. Все трое поклонились ему одновременно. Мне стало даже как-то обидно, что ничего мне не доверили, но, как оказалось, я ошиблась.  — А вам, сударыня, достанется самое сложное, — серьёзно сказал принц. — Вы должны будете заманить туда Рыцарей… 21. Жюли рассуждает: Загадки Теневой стороны. Я была абсолютно права, когда обозвала столбики и провода линией электропередач. Сама даже не ожидала, что отгадаю. На грибах кто-то предприимчивый закрепил небольшие датчики и протянул от них провода. Что-то мне подсказывало, что это эльфийские приколы. Ведь местные явно так и не вышли из Тёмных Веков, а то и из подобия нашей античности, когда правили всякие короли, а товары можно было обменять только на другие товары. И всё-таки мне было интересно, это вообще их уровень, или планета была… ну допустим, из-за какой-нибудь глобальной катастрофы откинута из довольно развитой цивилизации на примитивный уровень. Почему я так решила? Просто пока мы шли, Партинс рассказывал про свою Феризу, про то, как они жили в маленькой деревеньке. И он, как бывалый путешественник, чуть ли не клялся, что в основном на Радужной планете живут подобными небольшими селениями или вообще отдельными хуторами. Поэтому подземные хоромы и залы удивили его не меньше, чем меня. По одним только моим прикидкам, мы не выходили за пределы только одного города, пока шли! А шли мы не так уж мало, наверное, не меньше дня. Даже если и меньше, то банальная арифметика подсказывала, что за это время мы могли бы пройти современный мегаполис из конца в конец. Конечно, я понимаю, что волшебная дорожка не всегда проводила нас через рукотворные (или надо говорить «лапотворные?») сооружения, зачастую мы карабкались, ползли или перелезали через проломы самых что ни на есть природных подземелий, а в одном месте нам встретилась так называемая «живая пещера», где струилась вода, виднелись сталактиты и сталагмиты. Но дело было в том, что «дома» встречались нам с завидным постоянством, значит, это был или один город, или конгломерат из нескольких, недалеко расположенных друг от друга. Примерно так, как наши мегаполисы поглощают все окружающие их деревни и городки. Жаль, что под плесенью, грибами и наплывами, которые нанесла вода, не было видно особенности построек. Но в любом случае, кто-то потратил множество времени и сил, чтобы обработать весь этот камень, пусть даже и в местных традициях — с помощью магии. И ничего интересного, вроде черепков или артефактов прошлого, не попадалось. То ли всё разрушилось с течением времени, то ли было унесено с собой. И кто его знает, где ещё на этой планете под наносами земли и камней таятся подобные города? А теперь, внимание, вопрос в студию: что такое тут случилось, что планета сменила положение своей оси и, возможно, орбиту, а народ ушёл с Теневой стороны на Солнечную? Представляю, какие тут были разрушения. Вулканы, цунами, землетрясения. Вообще удивительно, как местный народ уцелел. Впрочем, если верить Юльче, то мозаике на Теневой стороне не менее двенадцати тысяч лет. Всё-таки за это время или пришли новые поселенцы, или старое население худо-бедно смогло восстановить то, что у них было до катастрофы. Опять-таки возникали непонятности, почему за эти самые двенадцать тысяч лет местные не заселили всю доступную поверхность? Ведь даже наша Европа за какие-то пятьсот лет была застроена полностью. Там за день или даже меньше можно добраться из одного города до соседних городков. В общем, пока мы шли, я обдумывала всю эту информацию. Ведь получается довольно интересная картина: имеется планета после древней катастрофы, заселённая только одной расой (а ведь даже у нас, людей, их целых три! Ну, или пять, в зависимости от автора гипотезы). Причём планета заселена не полностью. Раса «оборотни» находится в начальной стадии исторического развития. Похоже, имеет только лишь одно государство. По крайней мере, Партинс ничего о других странах не слышал, и очень удивился, когда мы с Юльчей рассказали ему о геополитическом устройстве нашей Земли. Страна оборотней сосредоточена на Солнечной стороне, не так уж далеко от экватора. Хотя вот о протяжённости этой страны судить очень сложно, потому что точных карт тут не существует, а местные спокойно могут путешествовать буквально за тридевять земель с помощью кристаллов. Лейфа порылась в памяти и рассказала нам несколько легенд о том, что стран раньше было несколько, но основатель королевского рода Змей победил всех врагов и объединил разрозненные земли в одну страну. И с тех пор у оборотней был только один правитель. Мне это чем-то напомнило историю Древнего Китая. Там тоже княжества объединили, и почти четыре тысячи лет страна была едина и неизменна. С другой стороны, понятно, почему местное общество не развивается — конкурентов и врагов тут нет, не надо шевелиться и что-то придумывать. Я поинтересовалась у всех троих наших оборотней, если они умеют путешествовать между мирами, как наш Хруп, то почему у них нет ни внешней связи с остальным миром, ни внешней торговли. На это Партинс, Лейфа и Кинтс одновременно засмеялись. И на мой вопрос — в кои-то веки! — ответил котокролик:  — Чтобы путешествовать между мирами, нужно очень много магических сил. И надо точно знать, куда идти. А то можно оказаться в беде. Ты об этом должна знать, как никто другой.  — Выходит, ты у нас сильный маг, Хруп? — хмыкнула Юльча. — Тогда чего сам не разобрался с Велимиром?  — Он оказался сильнее, — пробурчал тот. — И отобрал мои крылья. А мне что-то стало сомнительно, что Хруп мог вот так полезть в драку. Но я решила его не подначивать, он и так последние несколько дней вёл себя прилично.  — Некоторые наши маги, вроде легендарного Тайлисса, действительно уходили к звездам, — чирикнула Лейфа, — Но практически никто из них не возвращался.  — Ладно, с этим ясно, но почему к вам сюда никто не летает?  — Я могу только одно сказать по этому поводу, — задумчиво сказал Хруп. — Мало кто вообще о нас знает. В чём причина — определить сложно, видимо, на Радужную планету непросто найти дорогу. Туда и обратно могут проникать только оборотни, Рыцари Радуги и те, кто только должен ими стать. Скорее всего, можно приводить с собой кого-то, как Велимир притащил сюда своих эльфов. А вот это было уже интересно.  — То есть, ты заранее знал, что мы — будущие рыцари? — нахмурилась я.  — Не-а-а-а, — откликнулся вредный кролик. — Наша встреча была настоящей случайностью, но то, что вы сюда смогли попасть, было доказательством, что вы можете ими стать.  — А если бы ты ошибся? — спросила Юльча.  — Я никогда не ошибаюсь! — самодовольно заявил Хруп. — Я же великий маг! Хе-хе-хе! — и отбежал на достаточное расстояние, чтобы его не достали руки Юльчи и мои ноги. Хотя пнуть его хотелось страшно. В общем, за такими разговорами мы потихоньку выбрались к пещере, где все провода сходились в единую сеть. Все они тянулись вверх, а из зала поднималась лестница со странными округлыми ступенями, будто бы выплавленными в камнях. Волшебная дорожка повела нас к лестнице. Мы принялись подниматься. И поняли, что наконец-то пришли: подъём украшали установленные на равном расстоянии каменные змеюки с фонарями в клыкастых пастях. Лестница расширилась и плавно превратилась в коридор, из которого вели проходы в разные стороны.  — Едой пахнет! — внезапно в один голос заявили Юльча и Хруп, остановившись посреди коридора. Они принюхались и синхронно свернули в один из проходов. Я закатила глаза:  — Вы не можете потерпеть? Мы же в стане врага!  — Если я не поем, — отмахнулась моя подружка, — я сражаться не смогу.  — Она права, — вздохнул Партинс, заворачивая за ними. Я хотела было возмутиться, но голос подал мой собственный желудок, намекая, что и мои силы на исходе. Пришлось и мне плестись в хвосте процессии, неся Лейфу на руках. Боковой проход привёл нас на склад, забитый под завязку коробками и кулями. Я не представляю, как эти двое учуяли еду за несколько метров. Впрочем, Хруп-то ладно, он у нас знатный Винни-Пух. Но Юльча! У меня просто нет слов… Пока я плелась до склада, эти двое успели распотрошить довольно большой пакет. Юльча запустила туда обе руки, а Кинтс, не заморачиваясь, сунул туда морду. То, что достала Юльча из пакета, походило на маленькие сухарики, и она ими бодро захрупала. А вот наша четырёхухая саранча, едва набрав полные щёки этой еды, тут же выплюнул всё на пол:  — Тьфу! Гадость! У нас у всех, кроме ласточки, глаза стали по полтиннику. Чтобы Хруп выплюнул еду?! Конец света уже настал?..  — Ты фево? — удивилась Юльча. Я присмотрелась к мешку, который они раздраконили.  — «Кис-Мяу, корм для домашних любимцев»? — я хмыкнула. — Велимир этим что, армию кормит? Юльча снова запустила руку в мешок, достав по горсти корма и себе, и Партинсу, который уплёл его в момент. Даже Лейфа заинтересованно высунула клюв из-под крыла. Я спустила её поближе к мешку, чтобы она тоже подкрепилась, а сама пошла искать что-нибудь более человеческое… Я не чувствовала себя настолько голодной, чтобы есть звериную еду. Под крышкой одного из ящиков обнаружились какие-то галетного вида сухари. Я с опаской взяла один. Вроде бы оказался ничего, сухарь как сухарь, есть можно. Кинтс в это время всё ещё отплёвывался:  — Ненавижу кошачий корм!  — Ну и прекрасно, — заявила подруга. — Нам больше достанется.  — Меня им три месяца в плену кормили! — пожаловался котокроль. Я чуть не подавилась сухарём:  — Три месяца? Так, стоп. У меня что-то в голове мухи с котлетами не складываются. То есть, в течение трёх месяцев Велимир не уничтожил твои крылья? — я на автомате сунула сухарь в карман и подошла поближе к сжавшемуся Хрупу. — Или не смог их уничтожить? Даже Юльча перестала жевать и уставилась на наш ходячий мешок сюрпризов. Партинс и Лейфа тоже отвлеклись на мои слова.  — Отвечай! — нахмурилась я.  — Давай, ответь им, — внезапно раздался у меня над головой очень знакомый ехидный эльфийский голос. — Я тоже с интересом послушаю. Мы резко обернулись. Так и есть — на стеллаже из ящиков сидела, закинув ногу за ногу, наша зеленоволосая противница и весьма многозначительно поигрывала чем-то светящимся на кончиках пальцев.  — Да что же это такое! — взвыла Юльча, высыпая из ладоней кошачьи хрустяшки. — Даже поесть не дают!  — Сейчас я вас всех накормлю, — усмехнулась эльфийка, швырнув в нас комок зелёного света, который прямо на глазах распался на сотню частей и прошил всполохами место, где мы все только что стояли. — Никто не уйдёт обиженным! Скажу честно, я растерялась. Хоть мы и шли сражаться, но мы добирались до замка так долго, что я успела расслабиться и забыть, как это бывает. Юльча и то среагировала быстрее. Она отпрыгнула в сторону, подхватив Хрупа. Партинс, увидев, что я замерла, метнулся рыжей молнией и выпихнул меня из-под обстрела. Я хлопнулась на мешки с кошачьим кормом, а вот нашего проводника ранило одновременно несколькими всполохами, оставив на шерсти не то тёмные раны, не то подпалины. Кот со стоном рухнул на пол.  — Бегите! — только и успел он выдохнуть, прежде чем ему замотали пасть плотные листья. Я увидела, что над ним из ниоткуда появился эльф, он крепко держал бедную Лейфу за прозрачные крылышки и обвязывал её очередным лиственным заклинанием.  — Двое есть, — усмехнулся он и уставился на нас. Эльфы одновременно как по команде вскинули руки, пальнули заклинаниями вверх, и камни над нами задрожали, грозя обвалиться прямо нам на головы. Юльча схватила меня за руку и поволокла к выходу.  — Там Партинс и Лейфа! — воскликнула я, глядя как эльфы растворяются в воздухе.  — Заткнись и беги! — неожиданно резко крикнула на меня Юльча. Сзади раздался дикий грохот, и потолок обвалился, похоронив под собой Партинса. Я на мгновение замерла, не в силах поверить своим глазам… они что… убили нашего друга?! У меня аж сердце пропустило удар, в горле пересохло, и по спине прокатилась волна холода. Но Юльча не дала мне ни секунды отдыха, заставив бежать прочь со страшного склада… Мы помчались с ней прочь от склада по тёмным переходам и лестницам, не разбирая дороги. Главное, оказаться подальше от злобной эльфийской парочки! Пролёты сменялись коридорами, в глазах мелькало от светильников-змей, а мы всё бежали и бежали. Коридор поворачивал, пришлось свернуть и нам. И тут мы на кого-то налетели!  — Ой, мама! — пискнул этот кто-то слишком знакомым голосом и шлёпнулся на пол. В свете змеиных фонарей мы увидели… Зюньку! Ну и видок у неё был! Она похудела килограммов на пять, побледнела, под глазами у неё залегли чёрные круги. В общем, она была призраком самой себя прежней. У неё даже волосы потемнели, а кое-где просверкивали почти чёрные пряди, хотя, быть может, это было игрой теней. Но эта страшная худоба… Её что тут, голодом морят?!  — Зюнька? — в один голос сказали мы с Юльчей.  — Девчонки! — просияла Зюнька и повесилась нам на шеи, начав подозрительно хлюпать носом.  — За нами гонятся эльфы! — выдохнула Юльча. Зю выпустила нас, нахмурилась и, взяв Хрупа на руки, сказала:  — Идите за мной, я вас спрячу! Она поднялась и потянула нас куда-то вбок. Мы послушно шли за ней.  — Какое счастье, что мы тебя встретили! — на бегу сказала я.  — Какое счастье, что меня перестали держать под стражей, когда убедились, что я не умею создавать порталы! — со слабым смешком откликнулась Зю. — Я теперь все переходы знаю! Есть тут один подземный ход… Мы перебежали по галерее с колоннами, пересекли огромный зал, пронеслись по ещё одному коридору, а потом помчались вниз по спиральной лестнице. Неожиданно Зюнька остановилась перед неприметным углублением в стене и потянула за него. С тихим скрипом дверь отворилась. И стало видно, что каменная она только сверху — для маскировки.  — Сюда! — показала рыжая, тыкнув пальцем темноту. — Давайте быстрее! Но стоило нам пройти через дверь, как та мгновенно захлопнулась за нами!  — Пока, дурёхи, — глухо донёсся до нас весёлый Зюнькин голос. Мы тут же кинулись к двери и принялись молотить в неё кулаками и ногами:  — Зю! Ты что задумала?! Отпирай сейчас же! Наша подружка только хихикнула и ответила:  — Принц будет мной доволен. А вы отдыхайте пока, госпожа Умница и госпожа Красавица. Больше она на наши крики не отзывалась, видимо, ушла… Мне стало как-то не по себе, даже кинуло в дрожь. Я вцепилась в найденную в темноте руку Юльчи:  — Скажи мне, что это неправда! Но мне мрачно ответили из теней:  — Знаешь, Жюли, похоже, кое-кто в самом деле сменил флаг… Шах и мат. Game over. Полный конец обеда. 22. Зюнькин рассказ: Воспоминания Тёмного замка. Я не думала, что заманить девчонок будет так легко. Видимо эльфы и в самом деле хорошо их напугали. Даже Жюли не пришло в голову спросить, почему это я так вовремя попалась им на пути. И поверили они мне тут же. Как можно быть такими наивными? Или это всё от самоуверенности, что Жюли у нас самая умная, а Юльча — самая хитрая? Вот и будет им отличный урок на будущее. Я опять отковыряла кусочек силы, чтобы задвинуть засов на двери и связать Хрупа. Хитрый котозаяц, когда понял, что всё не так-то просто, начал вырываться и даже убежал бы, если бы не магия. Завершив дела, я преспокойно поскакала по ступенькам наверх. Я уже предвкушала, как Его Высочество будет доволен. И не ошиблась!  — Пятнадцать минут на поимку Рыцарей, — принимая у меня из рук связанного Кинтса, заметил Велимир. — Сударыня, это просто потрясающий результат. Я заулыбалась, припомнив, как эльфы ловили Рыцарей Радуги чуть ли не три недели кряду и у них ничего не выходило. Вот что бы они все без меня делали?  — И, сударыня Юлия, не задержитесь ли вы ненадолго? — спросил принц, вырастив единым движением из пола каменную клетку и посадив туда Хрупа. Я кивнула и приготовилась слушать.  — Сначала я должен поблагодарить вас за всё, что вы для меня сделали, — остановившись посреди зала, между клеткой и принесённым из Радужной крепости Талисманом, сказал Велимир. — Вы действительно не единожды оказали неоценимую помощь. Я приношу свои извинения, что в последнее время не мог уделять вам достаточно времени и внимания, как вы того заслуживаете. Но сейчас у меня к вам для важный разговор. От его очередного жеста из пола выросли два удобных кресла:  — Прошу, присаживайтесь. Я села, он устроился напротив меня и вкрадчиво сказал:  — Сударыня, генерал очень волновался о вашей судьбе. Я хотел бы спросить у вас лично, как вы себя чувствуете? Не беспокоит ли вас что-либо? В последнее время вы постоянно весьма бледны и заметно похудели. Я замерла, оценивая его эмоции. Принц был как всегда спокоен и вежлив, ничего подозрительного я от него не ощущала. Но откуда он узнал?! Как он понял, что с моей магией проблемы?! И что мне теперь делать? Если я скажу правду, меня же прогонят!  — Прошу вас, скажите. Я хочу вам помочь в знак моей благодарности, — очень серьёзно сказал принц. И я не выдержала. Пусть уж лучше сразу прогоняет, если решит, что я совсем бесполезная! Всё равно рано или поздно все бы узнали об этом. Я сама сомневалась, хватит ли мне силы на моё следующее задание от принца… Вместо того, чтобы выставить меня за дверь, Его Высочество очень внимательно меня выслушал, взял за руку и посчитал пульс, посмотрел мне в глаза. Прямо как настоящий доктор спросил, когда это примерно началось. Потом взял за левую руку, потёр пальцем мой Амулет Везения. Я почему-то напугалась, что он хочет его отнять, но принц уже выпустил мою ладонь и задумался, по привычке сняв и протирая свои очки.  — Похоже, проблема мне ясна. Видите ли, вы, сударыня, с тех пор как дотронулись до Талисмана Радуги, стали, подобно нам с генералом и эльфами, волшебным существом. У нас у всех есть своя сила, а разные магические вещи, вроде амулетов, на неё могут очень сильно повлиять, как в хорошую сторону, так и в дурную, как в нашем с вами случае. Думаю, всё дело в этом амулете.  — Я не хочу с ним расставаться! — тут же выпалила я, прижав руку к груди. — Он мой! Честно, я научусь колдовать по-другому! Я всё выучу, но не отбирайте его у меня! Его Высочество удивлённо поднял брови и покачал головой:  — Не беспокойтесь, сударыня, у меня и в мыслях не было его отнимать. Я хотел предложить иной выход. Я погружу вас в сон до тех пор, пока не овладею магией Талисмана. Тогда у меня будет достаточно сил, чтобы помочь вам, не отнимая у вас амулет. Я задумалась. Принц говорил серьёзно, я не чувствовала в его словах лжи, только беспокойство за меня. Только поэтому я согласилась, потому что очень хотела оставить амулет у себя и овладеть своей магией снова. Велимир подвёл меня к стене зала, приложил к ней ладонь, колдуя настолько тонко, что я практически ничего не чуяла. Под его пальцами возник бело-синий проход, вроде входа в лабиринт.  — Мой замок — это заклинание, — сказал Его Высочество, убирая руку. — Суть его в удержании неизменности формы, стазис для всего живого и неживого. Сами стены моего замка будут поддерживать в вас силы и не позволять вам изменяться, теряя последние крохи вашей магии. Вы просто заснёте и ничего не будете чувствовать. Я чуть-чуть поколебалась, но всё-таки шагнула в портал. Пока он закрывался, я ещё успела обернуться и увидеть, что принц странно улыбается:  — Приятного отдыха, сударыня Рыцарь. А потом меня объял ледяной холод, заморозив и остановив. Я не могла ни дышать, ни моргать, ни шевелиться. Принц обещал, что я засну, но я не засыпала! Я смотрела на зал из полупрозрачной зеленоватой стены, как из-под воды, и наблюдала, как Его Высочество жестом растворяет все окна и балконные двери. Свет полной луны молоком залил и его, и Призму, и клетку с Хрупом. Принц поднял руки, словно бы ловя густые лучи света в ладони и начал говорить. Я думала, что ничего не услышу. Но его голос из обычного тихого внезапно стал сильным, он отражался от стен и заставлял их вибрировать. Его Высочество колдовал!  — Те, кто стремился к исполнению своих желаний, несмотря ни на что… Кто взял чужую душу из рук моих соратников и подчинён мне… Кто, надев чужие крылья, своими деяниями заковал своё сердце в лёд и камень… Встречайте час расплаты. Отдайте мне силу ваших желаний! Простых желаний полон свет, Для них был создан Амулет. Чужой души бескрылой сон, Пусть заберёт все силы он. Луна, Владычица Ночей, Мне дай энергию лучей, Свидетелем безмолвным будь. Раскрой мне Талисмана суть! Я почувствовала, что слабею. Я не видела свой амулет на руке, но я знала, что он ярко светится и из него вытекает моя сила, устремляясь к принцу. У него на груди тоже что-то ярко сияло, видимо, там тоже висел амулет-крылья, как у генерала. Лунные лучи стали густыми, как патока. Они пролились с неба сплошным потоком и окутали змеиного колдуна плотным плащом. Едва стоило ему двинуться с места, чтобы подойти к Призме, как они хвостом заструились за ним следом. Я поняла, что сил у меня почти не осталось, чтобы оставаться в сознании, но из упрямства смотрела на Велимира, пытаясь понять, что он хочет сделать. Я бы разозлилась, что он поймал меня в заколдованную ловушку, если бы у меня была хоть капля энергии. Как он посмел обмануть меня и заточить в стене? Разве я бы отказалась помочь ему, если бы он просто попросил меня? И потом, почему это я подчинена ему? Я помогала по доброй воле! И вовсе моё сердце не ледяное и не каменное! Но я ничего не могла ему сказать или сделать. Я только смотрела, и чем дольше я смотрела, тем больше расстраивалась. Мне впервые в этом замке стало не по себе, и я узнала, что это было за чувство. Я слишком часто испытывала его раньше. Это был страх! Тем временем принц подошёл к Призме и на мгновение помедлил:  — Сколько раз я касался тебя в детстве, но ты не отвечал на мой призыв… Ради права коснуться тебя сейчас я пожертвовал всем, что у меня было. Сегодня я сильнее, чем когда-либо. Так исполни же моё желание! — и возложил на неё руки. Лунные лучи перетекли на Призму, обнимая её плотным коконом, потом сконцентрировались на белых ладонях, прижатых к полированным граням. Ослепительное лунное сияние попыталось проникнуть внутрь, чтобы заставить призму сиять, но резной камень оставался глух и тёмен. Даже внутри не плясали искры от яркого света. Принц с усилием прижал ладони, удерживая лучи на месте, но сияние будто почуяло, что Талисман отторгает его, и рванулось прочь. Велимира оттолкнуло разлетающимися в разные стороны лунными лучами. Они отразились от стен и хлынули плотным потоком из окон и дверей, на мгновение белым солнцем озарив окружающую замок ночь. Если бы я могла, я бы улыбнулась. Ничего у колдуна-предателя не вышло… На это слабое злорадство я потратила последние крохи сил и поняла, что больше не в силах смотреть и видеть глазами. Мне остались только ощущения: окружающий меня холод, эхо шагов принца, его голос, отражающийся от стен, и… голос Хрупа, который явно отвечал ему. Разговора я не слышала, но эмоции ощущала. Хруп сожалел, принц гневался. А потом я поняла, что имел в виду Велимир, когда говорил о том, что заклинание замка будет меня поддерживать. Переливающиеся белым холодом стены через амулет осторожно влили в меня немного сил, завораживая и баюкая ледяным блеском. Наверное, это было немного похоже на сон, я как будто стала замком, смогла ощутить каждый его уголок. Я слышала голоса эльфов и ответный рык рыжего кота, ощущала шаги генерала по длинному переходу, даже тихий разговор Юльчи и Жюли в темноте. Я знала, что не могу выбраться, но сам замок меня немного успокоил. Я просто находилась среди звуков и шёпотов, среди эха и отражений. Я пыталась прислушиваться, но с трудом, как сквозь воду, могла разобрать чужие разговоры. Интересно, а Радужная Крепость тоже выстроена заклинанием? И, словно повинуясь моей мысли, возникло слабое, прозрачное видение. Я смотрела в тот самый зал с креслом, в котором мы с девчонками первые встретили Старейшину. Только он не был пуст, везде были оборотни, часть из них я уже видела в крепости, а часть сражалась на стороне Велимира. Только Шена нигде не было видно. На кресле восседала красивая девушка в длинном переливающемся белыми искрами платье. Её нежно-лиловые волосы украшали два розовых цветка. Рядом на скамеечке сидел Старейшина. С другой стороны от кресла устроился наш Хруп. А перед всем собранием на ковре свернулась маленькая бело-синяя змейка. Над ней двумя солнечными лучами горели золотистые крылья. Змейка тихо, но серьёзно говорила:  — …они тоже жители нашего королевства и давно уже нуждаются в помощи. Сударыня Ирис, вы же, как Рыцарь, можете им помочь… Старейшина взял слово:  — На Теневой стороне никому не выжить. Что за странные идеи у тебя, Велимир. Маленькая змейка гордо подняла точёную голову:  — Я всё-таки принц и должен заботиться о своём народе! …Весь зал просто грохнул от хохота, даже Ирис улыбнулась, а бело-синяя змея гневно зашипела, тронув воздух синим языком… Видение начало уплывать, но я ещё видела, что и Ирис, и Старейшина, и Велимир что-то говорят. Но из всех слов я разобрала только:  — … ты здесь только из-за просьбы феи…  — …не с-с-смейте нас-с-смехаться! Я отправлюс-с-сь туда и с-с-сделаю всё с-с-сам! Маленькая змея гневной лентой заскользила прочь из тающего зала. Солнечный свет погас, бело-полосатого Велимира было хорошо видно под лунным сиянием и лучами звёзд. Он скользил по поросшим лишайниками и плесенью камням, выписывая круги и восьмёрки. Змея что-то искала, время от времени замирая и прислушиваясь. Внезапно Велимир остановился, глядя в одну сторону. К нему от дальнего кристалла шла Ирис вместе с Кинтсом. Но только когда они приблизились, я поняла, насколько они малы по сравнению со змеёй! И снова до меня донеслось эхо далёких слов:  — …ты изменил облик… вернись в Крепость, Велимир… — Ирис говорила ласково. Но огромная змея была раздражена и сердита. Как фея ни уговаривала его, принц только сердился всё сильнее. Его хвост раздражённо хлестал по камням. Хруп покачал головой:  — Сударыня Рыцарь, идём… Хватит толковать одно и то же в третий раз… этот мальчишка слишком глуп и упрям даже для змеи! Тяжеленный хвост прихлопнул бы котокролика на месте… если бы его не закрыла собой фея. Маленькую белую хрупкую фигурку просто впечатало в камни…  — Что ты наделал?! — ужаснулся Кинтс. Гигантская змея в испуге отшатнулась, истаивая в темноте, оставляя котокролика и погибшую фею одних… Я хорошо ощутила желание Велимира оказаться как можно дальше… Только дальше оказалась тьма. Очень долго я видела лишь тьму, гадая, что мне такое показывают. Выходит, замок выстроен не только из камня, но ещё и из воспоминаний?.. И каких-то странных воспоминаний, все они содержали какую-то главную эмоцию: сначала обиду, потом страх и желание убежать. Неужели сам замок хочет что-то сказать? …Третье видение медленно проступило из темноты, слабо посверкивая серебристыми стенами уже знакомой мне каюты на эльфийском корабле. Принц в облике человека угрюмо смотрел перед собой, а напротив в креслах сидели Райен и Имира. Эльфийка спокойно говорила:  — …раз это ваша земля, так вернитесь и докажите им, что у вас достаточно сил, чтобы править. Принц покачал головой:  — Они не послушают меня… нет смысла возвращаться… Имира ненадолго задумалась, накручивая зелёные пряди на свои длинные пальцы:  — Если вы наймёте нас с братом, мы научим вас одному эльфийскому заклинанию. Вы сможете подчинить себе кого угодно…  — А что вы хотите взамен? — после долгих раздумий поинтересовался Велимир. Каюта качнулась, поплыла, теряя очертания. Тающие эльфы переглянулись. И заговорил Райен:  — Мы — странники, у нас нет дома… Но мы готовы поступить к вам на службу, если в награду получим от вас одну небольшую захудалую планетку, вдали от торговых путей. В космических справочниках она значится как Гея. А жители называют её… просто… Земля… Я не уловила эмоцию последнего видения, потому что испытала шок. Они хотят Землю?.. Мой родной мир?! 23. Вторая глава Михи: Происшествие в школе. Опять я пишу по просьбе Елены Владимировны. Я даже небольшой дневник составил по поискам. «17 сентября, пятница. Пропала Коржикова. 20 сентября, понедельник. Мы бегали с листовками. 21 сентября, вторник. Кукушкина и Ковалёва с помощью магии отправились с Земли». Потом было довольно большое затишье. Хотя затишьем это назвать сложно, потому что пропажа трёх девчонок взбудоражила весь город. Многие родители, как, к примеру, наши с Катькой, переполошились и запретили гулять после шести вечера, хотя по вечерам ещё было совсем не темно. И постоянно звонили на мобильник, проверяя, как мы там. Это страшно бесило, и я себе слово дал вытрясти из Кукухи и Дылды ВСЁ, что с ними случилось, когда они вернутся. Нельзя же так мучить чужое любопытство! В общем, десять дней почти ничего не происходило, а вот уже в октябре случилось нечто странное. Началось это совершенно обыкновенно. Утром мы пришли в школу, просидели два урока. У меня вообще вторую неделю какое-то меланхоличное настроение было, я даже перестал с Катькой драться. Вроде бы каким-то боком сунулся в чужую тайну, и — всё. Ведь это мы Елене Владимировне всё рассказали, а она нам — ничего. Наверное, вот так и действуют настоящие разведчики, выпытывают информацию у остальных и ничего им не рассказывают сами. Теперь сиди и догадывайся, что это за «Радужная планета» и откуда у девчонок магия. Ведь родители у них вроде бы самые обыкновенные люди, без вывертов. Хотя теперь я не уверен… И вообще непонятно, за какие такие заслуги девчонки получили магическую силу? Они же ещё мелкие. Вот я понимаю, если бы Кукухина мама умела колдовать! Она бы всем показала! Кстати, Дылдин Жёлтый луч по телеку показывали по местным новостям, никто из экспертов ничего толком не сказал. То ли атмосферное явление, то ли кто-то баловался с прожекторами. Но что за прожектора могут быть такие, которые ясно видно среди бела дня? Говорили даже, что приезжали военные что-то выяснять, но ничего не нашли. В бульварных газетёнках напечатали, что это типа «инопланетяне» и Антихрист дружной компанией спустились в наш город, и теперь у нас начнётся конец света. Если бы они только знали, что это НАШИ, Земные девчонки на самом деле отправились в космос! Представляю, что бы началось. А ещё, помимо меланхолии, я стал как-то внимательнее к своему окружению. Вот учишься рядом с кем-то и даже не знаешь, что он маг и волшебник. Всё самое интересное можно прохлопать мимо ушей. Ведь мало кто знает, что я, к примеру, собираю модельки старинных машинок и советской военной техники. У меня целый батальон есть с танками и «Катюшей», который я покрасил своими руками. Или по Ваську не скажешь, что он спец по всяким придумкам и выкрутасам, с ним просто не соскучишься. В школе-то этого не требуют, чтобы ты что-то придумывал, там главное — заучить и рассказать. Вот в результате и оказывается, что Васька — банальный хулиган и задира, а то, что у него есть мопед, хоть и сломанный, но он чинит его сам, не знает никто. Или вот Козодоя взять, с виду обычный очкарик и коротышка (хотя он постоянно грозится, что ещё вырастет), но он ходит в кружок «Юных Изобретателей» и там по химии всех мозгами давит. Или тихоня Кот, у него вообще второй кю по айкидо и он умеет стрелять из спортивного лука, и у него полный дом медалей с соревнований, а по нему не скажешь. Обыкновенный мальчишка, какие толпами по улице ходят. Наверное, у каждого человека есть тайна, которой он никогда с другими не поделится. Или поделится, но в очень серьёзных обстоятельствах. В общем, меня больше заботили эти философские вопросы, чем-то, о чём говорил математик. Всё равно его можно не слушать, проще потом учебник почитать. Поэтому я грыз карандаш и пялился в окно, когда Ритку вызвали к доске решать задачу. Она нехотя выползла из-за парты и поплелась к доске. Как у большинства девчонок, с математикой было у неё туго, и минут пятнадцать пялиться на её страдания было бы совершенно скучно. Марго записала условие, а потом застряла, тупо глядя на цифры.  — Ты вообще слушала, что я объяснял? — уточнил математик.  — Я… — только начала Марго, как пошатнулась, глаза у неё закатились, и она съехала по стене на пол, размазывая мел. Математик в ужасе подскочил и кинулся к ней:  — Что за выходки, Сивых? Но когда понял, что она не приходит в себя, поднял на руки и понёс в медпункт. Надо ли говорить, что началось в классе? Все зажужжали, обсуждая происшествие. А я сидел и думал, померещилось ли мне, что у Марго на левой руке на мгновение вспыхнул её «Амулет Везения», прежде чем она рухнула в обморок? По школе поползли всякие слухи, потому что к главному входу прикатило аж три «скорых». Так что я сделал в своём дневнике пометку: «2 октября, вторник. Время 10-25. Сивых и Стоеросовой в одно и то же время стало плохо на уроке, увезены в больницу. Ещё несколько случаев с такими же симптомами в нашей школе, в школе №5 и нескольких соседних». Я позвонил Елене Владимировне и всё ей рассказал. Она только тяжко вздохнула, ничего не подтвердила и не опровергнула и на мои вопросы о девчонках ответила, что пока всё глухо. Эх, Коржик, Дылда и Кукуха… Ну где вы вообще, а? И чем вы там заняты? И почему мне кажется, что-то, происходит тут у нас, очень сильно связано с вами? 24. Юльча снова с нами: Полуночная схватка. Не только Зюнька за последние пятнадцать минут преподнесла мне сюрприз. Признаю, попались мы глупо. Но предательство — это последнее, чего ты ждёшь от человека, которого пришёл спасать. Хотя надо было сразу догадаться. Какой нормальный колдун отпустит пленника бегать по замку, пусть даже пленник и не умеет перемещаться, но является волшебником. Осталось только выяснить, по своей воле она вытворила такой фокус или её заколдовали. После всего, на что я насмотрелась на Радужной планете, я не удивлюсь, если это вообще окажется не Зю, а какой-нибудь оборотень, принявший её облик. Или вообще эльф. Помнится, в школе, в ветеринарной клинике и в магазине эльфам удавалось хорошо других обманывать своим видом. Но что бы с Зюнькой ни случилось на самом деле, я всё равно её стукну. Потому что нельзя так себя вести, заставляя других зверски о себе волноваться! Ладно, с рыжей я ещё разберусь, но вот второй сюрприз меня просто ошарашил, прямо как Торина, обнаружившего, что его главное сокровище спёр Бильбо. Оказывается, Жюли умеет реветь! Этот день и час надо было занести в анналы истории, высечь в мраморе и золоте и выпустить подарочные сильмариллы с точной датой для всех участников. Я вообще ни разу не видела, как Жюли плачет, она даже в младшей школе не ревела. Хмуриться — да, сердиться — сколько угодно, но чтобы она позволила себе уронить хоть слезинку? Я не представляла, что надо сделать… Разве что скрипку сломать у неё на глазах. В общем, вечно спокойная, уравновешенная и разумная блондинка рыдала у меня на плече прямо как Зюнька над очередной двойкой по математике. Хорошо, что у неё хоть платок в кармане оказался, а то я бы промокла насквозь после такого ливня в джунглях Амазонки. И было бы чего плакать. Я никак не могла взять в толк, почему она разрыдалась именно сейчас. Ведь и на Земле у нас драки с эльфами были, и по Теневой стороне столько прошагали, а она даже не жаловалась, и вдруг — сдулась. Когда у Жюли всхлипы начали затихать, я её и спросила, по какому поводу столько слёз.  — Но там же… Партинс с Лейфой… эльфы забрали птичку и обрушили на Партинса потолок… и Зюнька… Как она могла! И почему это случилось именно с нами?.. Я не видела, что случилось с нашими друзьями, но когда Жюли это произнесла, я аж вздрогнула. В носу защипало, но я сглотнула и сжала зубы, чтобы тоже не заплакать. Хоть один кто-то должен сохранять спокойствие духа и не поддаваться панике. Иначе всё пропало.  — Мы ж Рыцари, мы сами во всё это влезли, — напомнила я ей, чем вызвала очередные рыдания.  — Да-а-а-а… — заныла Жюли. — Во всех сказках и историях героям астрономически везёт! И только мы из огня да в полымя! На все грабли по дороге наступа-а-аем… Я только вздохнула, обняла подружку и прижала к себе:  — Но мы-то не в сказке. Да и вообще, какие мы после этого Рыцари, вечно тащимся на хвосте то у Хрупа, то у Партинса с Лейфой. Хватит уже в игрушки играть, магия — это безусловно прикольно, но у нас и свои головы на плечах есть. Мне одиннадцать, а тебе вообще — двенадцать. Взрослые же люди. Неужто сами не справимся? Жюли только всхлипнула:  — А толку-то с нашего Рыцарства? Тут даже силу Радуги не позовёшь — темно… Я выпустила её из рук и спросила:  — Хочешь, фокус покажу?  — Какой? — устало поинтересовалась Жюли. Я порылась в кармане, достала одну интересную штучку и чиркнула кремнём. Маленький огонёк Михиной зажигалки осветил пустую каморку и заплаканное лицо Жюли. Сколько она нам послужила на пустошах и в Спящем лесу, и до сих пор в ней оставалось немного газа. Вернусь домой — куплю Михе новую. И не такую простенькую из пластмассы, а нормальную, стальную. Чтобы в следующий раз было приятнее одалживать.  — У тебя была зажигалка?! — ахнула Жюли.  — Оп-ля! Ловкость рук и никакого волшебства! — хихикнула я, глядя на изумлённое лицо подружки. — А мораль сей басни такова: пленных надо обыскивать! Справиться с дверью было парой пустяков, даже заклинание придумывать не пришлось, хватило только загаданного желания. Мы с Жюли осторожно пустились по замку, разыскивая… хоть кого-нибудь. Дороги, как мы прибежали в ловушку, не запомнили ни Жюли, ни я, очень уж мы тогда спешили убраться из опасных подвалов. Поисковое заклинание использовать мы побоялись. Это же не засов сдвинуть, вдруг враги почуют нас раньше, чем мы их увидим. Не хотелось бы второй раз попасть в засаду, чтобы это не стало привычкой. Кого конкретно искать, вопроса вообще не стояло: найдёшь Хрупа — найдёшь колдуна Велимира. Навряд ли Зюнька утащила нашего зайца куда-то ещё. Найдёшь Партинса и Лейфу, без сомнения, наткнёшься на эльфов. В большущем тёмном замке было темно и пусто. А ведь у принца-змеюки, помимо эльфов, должна быть армия. Куда все делись? Мы вышли на широкую галерею, откуда открывался вид на стол, уставленный блюдами, словно бы кто-то уже славно поужинал, но убрать за собой не успел. Я не столько разглядела, сколько учуяла остатки пирогов и салатов. Кто-то тут неплохо покулинарил.  — Нет, Юльча! Хочешь опять попасться в ловушку? — дёрнула меня за руку Жюли, когда я только намылилась спуститься вниз.  — Но я кошачьим кормом не наелась, — жалобно поклянчила я. — И он невкусный. Ну один пирожочек? Жюли только вздохнула, но пошла вниз вместе со мной. Даже она не устояла и взяла себе с блюда парочку. А потом пригляделась к ним поближе и выдала:  — Так вот, насчёт Зюньки. Я буду её держать, а ты — бить.  — Пофему? — удивилась я, запихивая пару пирожков по карманам про запас. Вместо ответа она предъявила мне кулинарное изделие. На зажаристой корочке кто-то изобразил простенькую белочку. Пирожок с бельчатиной?! Хотя… Откуда она тут?.. А потом до меня дошло авторство местной кулинарии… Мы что же, получается, идём Зюньку спасать, а она тут злодеев пирожками угощает?! Значит, и в темницу нас заманила именно она. Хотела бы я знать, когда именно она спелась с нашими врагами. Неужто ещё тогда, в лесу? То-то эльф так быстро сбежал… Ну, Зюнька, ну, погоди! Мы вышли из обеденного зала и прокрались по широкому коридору, таясь за каждой колонной со змеёй-светильником. Свернули налево и оказались в ещё одном большущем и тоже тёмном зале. Я заметила, что там кто-то стоит на балконе, только потому, что стоящий шевельнулся и вместе с ним шевельнулась его длинная тень. Я придержала Жюли у дверей, показала ей пальцем и шепнула:  — Гляди, там на балконе стоит какая-то тётка. Жюли выглянула из-за моего плеча, стараясь хоть что-то разглядеть.  — Эльфа, что ли? Я качнула головой:  — Нет, высокая, с длинными волосами и в белой хламиде.  — По-моему, это дядька, — хмуро возразила Жюли.  — Да тётька это, разве бывают у дядек такие длинные волосы?  — У твоего папы хвост аж до лопаток, — пробурчала подружка. Я пихнула её локтем в бок:  — Всё равно тётька. Но не эльф, и уже хлеб. (??? уже хлеб? о 3о»)) Я подошла поближе к балкону, оставив Жюли в тылу, и вежливо спросила:  — Простите, тётенька, вы не знаете, где здесь найти колдуна Велимира? Женщина медленно развернулась. У неё на лбу искристым синим камнем сияла золотая диадема в форме змеи, кусающей свой хвост. Женщина, глядя на меня сверху вниз через сияющие линзы очков, неожиданно низким мужским голосом произнесла:  — А вы, барышня, собственно, кто? Гоголь, «Ревизор», финал, немая сцена. Жюли среагировала быстрее, чем я или колдун. Её Желтый луч сверканул через весь зал, а я, как водится, неудачно приземлилась прямо под ноги подружке, чуть было не придавив её саму. Ненавижу телепортацию!!! У меня же колени и локти не железные!!! Вернёмся домой, заставлю Жюли на кошках… точнее, на змеях тренироваться!  — Думали удержать нас какой-то жалкой темнотой? — демонстративно отряхнула ладони Жюли и помогла мне подняться. Колдун сделал шаг по направлению к нам и остановился.  — Полагаю, вы пришли помериться с-с-силой? — его фигуру заливал свет полной луны, отчего он в своём белом плаще как будто бы сиял. — Боюс-с-сь, вы выбрали не с-с-самый удачный день, точнее, ночь. Тень под его ногами выгнулась и исказилась, и то же самое происходило и с самим колдуном. Он на глазах вырос, удлинился, а его белый плащ прилип к телу. Руки у него исчезли под плащом, голова непомерно увеличилась, изменив форму, а остальное тело стало одним большим хвостом, который рассерженно хлестнул по полу. Огромная бело-синяя полосатая змея заняла практически четверть зала. Она развернулась к нам своей плоской головой, украшенной всё той же диадемой, и насмешливо просвистела:  — Рас-с-све вы не с-с-снаете, что оборотни с-с-сильнее вс-с-сего в полнолуние? Жаль, что Зюнька этого не видела. Визгу было бы… Мы с Жюли переглянулись:  — Змеюка. Белая. С короной.  — Высокомерный. Колдует. Велимир, — констатировала Жюли.  — Принтс-с-с Велимир! — разъярилась змея, вздымаясь до самого потолка. И он атаковал, хлестнув хвостом по тому месту, где мы только что стояли. Но Жюли не требовалось подсказок: тяжёлое змеинное тело обрушилось туда, где нас уже не стояло. Нас перенесло на верхнюю галерею, и вот оттуда я уже кинула своё заклинание. Разрушать Рыцари Радуги не могут, но вот останавливать — вполне! Я выпалила:  — Синий луч, останови Нашего врага движенье, Бег минут и дней теченье, Время принцево — замри! Белая змея замерла памятником самой себе во время разворота. По ней побежали белые сполохи, это Велимир пытался вырваться из-под заклинания, но мои чары ещё пока держались! Колдун был не лыком шит, и я ощущала, что заклинание не продержится и нескольких минут.  — Гляди, — тронула меня за руку Жюли: — У Велимира нет крыльев! Я удивлённо уставилась на змею. И ведь правда, там где у Партинса или Лейфы над спиной сияли воплощения их душ, у колдуна было пусто.  — Он что, сам заколдован? — поразилась я. — Это кто его так? Эльфы?  — Мы не сможем вернуть ему крылья без Зюньки, — рассерженно хлопнула ладонью по бортику Жюли. — А ведь колдун у нас практически в руках… И… что это? Я услышала странный нарастающий шум: топот, крики и яростный рык. В зал вбежали эльфы на ходу отстреливаясь заклинаниями от огромного рыжего кота. Тот с азартом гонял обоих зелёных приспешников колдуна, словно мышей, раскидывая их в стороны тяжёлыми ударами громадных лап, и без остановки ругался на них:  — Редиски зелёные! Думали убить оборотня в полнолуние кучкой второсортных кирпичей?! Куда вы дели Лейфу и девчонок?!  — Это же Партинс! — ахнула Жюли и прижала руку к губам. — Живой!  — С нами всё в порядке! — завопила я сверху и помахала рыжему коту рукой. Эльф и его сестра одновременно швырнули в отвлёкшегося оборотня свои заклинания. Партинс располосовал когтистыми лапами чужое колдовство, стряхнул с шерсти зелёные искры и наподдал эльфам, разогнав их по углам. Бело-синяя змея яростно зашипела и попыталась подняться, но моё заклинание все ещё держало его без движения. Рыжий кот развернулся и увидел новую цель. Его синие глаза разгорелись в полутьме замка яростным светом:  — Колдун Велимир! — зарычал он, напружиниваясь для прыжка. — За Феризу и за всё, что ты натвор-р-р-рил! Рыжий кот взвился в воздух и выпустил когти, готовясь мстить. Велимир с бессильной яростью зашипел снова. Он наконец-то разрушил моё заклинание, но увернуться или контратаковать не успевал. И тут между ним и Партинсом встала эльфийка! Она развела руки в стороны, удерживая светящуюся зелёную сеть в попытке защитить и змеюку, и себя:  — Прочь от принца! — крикнула она. Под когтями оборотня смялось не только её заклинание, но и сама зеленоволосая девушка с зияющими на груди ранами рухнула на пол у стены. Партинса это не остановило, он вцепился клыками и когтями в тело огромной змеи. Велимир не остался в долгу и вонзил в кота свои гигантские клыки! Два гиганта сплелись в один клубок яростно терзая друг друга… От их битвы сотрясался замок до самого основания! Эльф, уворачиваясь от мечущихся хвоста и лап, поспешил к упавшей девушке. Мы с Жюли в ужасе прижались друг к другу. Одно дело — слушать про битву оборотней, разглядывая красивые и безопасные витражи, но совсем другое — видеть это всё своими глазами. Это было слишком страшно и слишком ужасно! Я наконец-то поняла, почему на витраже в Радужной крепости король был изображён в разы больше остальных фигурок. Это было не художественное преувеличение, а самая что ни на есть правда! И если честно, глядеть на битву кота и змея ни у меня, ни у Жюли духа не хватило. О том, чтобы поучаствовать, не было и речи!  — Пусть это всё закончится! — всхлипнула Жюли, уткнувшись в меня. Словно в ответ на её слова на зал опустилась тишина, и в воздухе разлился зелёный свет эльфийского заклинания. Он захватил нас и повлёк за собой, прочь из зала, где сцепились оборотни. И, надо сказать, мы совсем не сопротивлялись, до того нам хотелось сбежать оттуда побыстрее… 25. Вступает Жюли: Фея Ирис. После той жуткой драки, которую мы видели, открывать глаза мне совершенно не хотелось. Но откуда-то доносились тихий шелест и шепот. Пахло землёй и водой. Чтобы увидеть, что происходит вокруг, пришлось открывать глаза и оглядываться. Юльча всё ещё стояла вцепившись в меня, поэтому я потрясла её за плечо:  — Гляди, какая красота. Юльча подняла голову и согласилась:  — Ирисы! И как их много… Под полной луной в зале без крыши сияла полянка белых ирисов. Точнее, сначала я думала, что они белые, но лепестки оказались двух цветов: белые и розовые нежного жемчужного оттенка. Они будто бы излучали свой собственный свет, отчего в небольшом зале было почти светло.  — А вдруг это ловушка? — внезапно пробило Юльчу на паранойю. — Это что, ещё очередная сторожевая система эльфов-близнецов?  — Ну да, — не удержалась я. — К десятому разу как раз научимся их распознавать. Раздался тихий смех и нежный знакомый голос произнёс:  — Не бойтесь, Рыцари, это не ловушка… Я вас ждала. Над цветами собралось их яркое сияние и оформилось в невысокую лёгкую фигуру девушки. У неё были лиловые волосы, украшенные цветами, и переливающееся белыми всполохами платье. За плечами у неё как будто крылья сиял прозрачный короткий плащ. И сквозь девушку просвечивали головки ирисов… Даже Зюнька бы догадалась, кто перед ней. Тем более, что эти цветы мы уже видели в сокровищнице над Талисманом Радуги.  — Вы — фея Радужной Крепости?! — узнала её Юльча. Девушка кивнула, подходя к нам ближе. Но на земляной пол она не вышла, остановилась по границе с первыми листьями:  — У нас не так много времени, вы должны меня выслушать… Есть кое-что вы должны знать, потому что, как мне кажется, Кинтсеверубтееродрог наверняка вам не сказал. Мы с Юльчей одновременно присвитснули: выговорить полное имя Хрупа, не споткнувшись и не сделав паузу в середине — это был высший класс и лучшая проверка на дружбу с белым котокролем.  — Что именно? — спросила я.  — Видите ли… — тихо произнесла фея, сложив руки на груди изящным жестом. — Наш общий друг Кинтс — не оборотень.  — А кто? — удивилась Юльча. — Он же выглядит, как зверушка, да ещё и с крыльями. Фея Ирис вздохнула и начала рассказывать:  — Много лет назад, когда Радужная Крепость была только построена на месте бывшего королевского дома, туда перенесли Талисман. Тогда я впервые увидела волшебную Призму. Я тогда не знала, что это. Просто подошла и дотронулась, как и вы когда-то. Талисман засиял, а Кинтс вынырнул из его глубины, такой милый и пушистый. Я знаю, что он похож на остальных жителей этой планеты, но в то же время он совсем иной. Мы с Юльчей переглянулись. Ну да, ну да, какая прелесть. «Кто убийца? — Дворецкий!» Хотя что-то подобное я и предполагала. Потому что наш котокролик постоянно о чём-то умалчивал или не договаривал, в отличие от остальных. Нетипичное поведение для весьма простодушных оборотней. И неудивительно, откуда Кинтс столько знал. И про то, как активировать Талисман в первый раз, и про то, что мы будущие Рыцари. И это его «я никогда не ошибаюсь» — теперь понятно, почему «это «ж-ж-ж» неспроста». Ведь именно он впервые привёл нас в сокровищницу. И готова поспорить на свой ноутбук, что он специально отказался воспользоваться моей магией для перемещения поближе к Сердцу Ночи. Наверняка он собирался показать нам, что такое Теневая Сторона, и привести к той мозаике с семью фигурами. Пять против одного, что он вообще всю эту интригу замыслил заранее, иначе чего бы всё так складно получилось, будто по нотам.  — Выходит, он — часть талисмана Радуги? — поинтересовалась я. Фея кивнула, а Юльча вытаращила на меня глаза:  — Тебя это что, совсем не удивляет?!  — Это было очевидно с самого начала, — проворчала я. — Если бы мы хоть немного пошевелили мозгами, а не заморачивались на магии, — и я изложила ей свои доводы. Юльча только захлопала глазами.  — Не сердитесь на Кинтса, — попросила Ирис. — Он делал не со зла. И если бы он выдал вам всё на блюдечке, разве стали бы вы так стараться делать, размышлять и узнавать что-то сами? Тогда, в камере, Рыцарь Синего луча верно сказала, что у вас свои головы есть на плечах.  — Откуда вы знаете?! — вырвалось у нас обеих. Фея заулыбалась:  — Я тоже была Рыцарем и до сих пор неразрывно связана с Талисманом. Как и все предыдущие поколения Рыцарей. Наша память и опыт хранятся в нём, все наши поступки сохраняются там для будущих веков. Радуга — это бесконечный мост из глубокого прошлого в необозримое будущее. Вы никогда не будете одиноки однажды дотронувшись до Талисмана.  — А Кинтс — ключ ко всему этому, — подвела я итог. Ирис кивнула:  — Поэтому сейчас первоочередная задача — спасти его из рук Велимира. И, боюсь, что самому принцу тоже нужна ваша помощь. Он не всегда был таким, когда-то у него было честное сердце… Мы с Юльчей с сомнением переглянулись, но потом подружка заметила:  — У нашего колдуна нет крыльев, может быть, всё дело в этом? Если вернуть ему их, он прекратит злодействовать? Я поразмыслила немного, согласилась с ней, хоть надежда на это была не велика, и спросила у феи:  — А раз вы связаны со всеми Рыцарями, вы знаете, где искать Зюньку и Хрупа?  — Они оба в том зале, где вы только что были, — тихо сказала фея. Мы с Юльчей переглянулись:  — Мы были там, но ничего не заметили.  — Ваша подруга заколдована, — покачала головой Ирис. — На ней столь сильное заклятье, что я не смогла находиться с ней рядом больше минуты.  — В общем, так, если нас всех раскидало по замку после эльфийского заклинания, — заключила я. — Тогда мы сейчас идём и подбираем Партинса и Лейфу, а потом отправляемся в тот зал. Я очень сомневаюсь, что Велимир будет стоять и ждать, пока мы будем отнимать у него Хрупа и расколдовывать его самого и Зю.  — Ты опять хочешь устроить оборотнёвое побоище? — поёжилась Юльча. Я нахмурилась и потёрла лоб рукой:  — У нас нет выбора, наши заклинания надо произносить, да и действуют они не мгновенно. Поэтому в бою нам нужны союзники, чтобы выиграть нам время, — отрезала я. — Нас сейчас только двое против Велимира, его близнецов, и кто его знает, кого он может ещё призвать на помощь. Судя по словам Партинса, ему было раз плюнуть заколдовать пол планеты. Быть может, он сейчас бегает и собирает своё войско. Юльча вздохнула и согласилась:  — Ладно-ладно, ты права во всём, ты гений стратегии и тактики. Нам, конечно, надо спешить, но у меня ещё есть три вопроса к фее.  — А это не может подождать, пока мы не победим? — проворчала я.  — Не может! — упёрлась Юльча. — Это важно! Мы немного померились взглядами, но я отступила. Когда ещё будет возможность получить хотя бы часть ответов на все наши вопросы? Ирис кивнула:  — Слушаю, Рыцарь.  — Во-первых, — выставила один палец Юльча. — Откуда берутся предсказания про Рыцарей? Откуда тут знали, что мы придём?  — Это моё предсказание, — произнесла фея. — Каждое новое поколение Рыцарей приносит предсказание для следующего поколения. Один из вас, или, быть может, вы все трое сразу, однажды увидите будущее, во сне или иначе, и передадите это знание другим.  — Во сне… — задумчиво повторила Юльча. — Тогда второй вопрос, а это правда, что Талисман исполняет желания?  — Правда, — кивнула Ирис. — Но только желание должно быть настоящим. Я уже говорила вашей подруге и говорю вам, что мир создают истинные желания.  — Но ведь желание Велимира сделать Радужную планету лучше было очень хорошим, почему оно не сбылось? — не выдержала я. Ирис немного помолчала, но всё-таки ответила:  — Желание не может быть исполнено просто так. За всё надо платить, и плата за желание — это миссия Рыцаря. Я могу ошибаться, но Талисман выбирает тех, в ком сильны вера и надежда, те, кто может принять на себя миссию и дойти до конца.  — А в чём суть этой миссии? — удивились мы хором.  — Я думала, что мы стали Рыцарями, чтобы помогать оборотням победить колдуна, — добавила Юльча. Ирис покачала головой:  — Твой отец, Рыцарь Жёлтого Луча, попал в точку. Суть миссии — творчество. С помощью Радуги нельзя ничего разрушить. Даже то, что будет казаться уничтожением, в конце концов приведёт к возрождению и процветанию. Мы, будучи связаны с Талисманом, не сможем руководствоваться своей волей. Что бы мы ни делали, мы будем неосознанно следовать его пути… Я уже говорила, что мой папа — гений? Надо ли это ещё повторять?  — Тогда последний вопрос, — нахмурившись, сказала Юльча. — Что такое «Иридия»? Призрак феи вздрогнул и прижал руки к груди:  — Откуда ты знаешь это древнее название?  — Приснилось, — дёрнула плечом Юльча, явно не склонная обсуждать свои сны. Но я сделала себе пометку на будущее расспросить её об этом подробнее. Похоже, у нас появился наш собственный предсказатель.  — Иридия — это значит «Радужная», второе, древнее название этой планеты, — слабо улыбнулась Ирис. — Планета, двенадцать тысяч лет назад сдержавшая древнее зло и запечатавшая его вне времени и пространства. Планета, попавшая под проклятье своего врага, навеки погружённая одной стороной в вечный свет, а другой — в вечную тьму… — голос Ирис истаял и она замолчала. У Юльчи кончились вопросы, а я наконец-то вспомнила ещё одну вещь:  — А почему нас всего трое? Ведь лучей у Радуги семь.  — По легенде, если соберутся все семеро, печати падут и зло снова вырвется в наш мир. Оно уничтожит Талисман Радуги и Иридию. Вот почему Рыцарь всегда либо один, либо нас трое, либо четверо…  — Значит, это был не просто сон… — пробормотала Юльча. Мы все трое немного помолчали, а потом я заключила:  — Полагаю, теперь нам точно пора. Фея Ирис, укажите нам, где наши друзья.  — С радостью, — улыбнулась сияющая девушка. — Но у меня одна небольшая просьба… — она убрала прядку со лба и скромно попросила: — Если вас не затруднит, вон там стоит лейка с водой, не могли бы вы меня полить? А то уже неделю дождей не было… Само собой, нам это было не трудно. Стоило первым струям пролиться на землю, призрак благодарно шепнул нам:  — Спасибо, — и исчез. Хоть Ирис и стала невидна, но мы ощутили её присутствие, как будто она стояла рядом. И мы пошли за ней туда, куда нас звало это чувство. Из внутреннего дворика мы прошли через несколько пустынных залов, поднялись наверх и нашли Партинса. Он всё ещё был в своём огромном виде, но все раны, полученные от Велимира, уже зажили. Видимо, колдун не соврал про полнолуние. Оборотни получали не только огромную силу, но также повышенную выносливость и регенерацию. Рыжий кот, который до этого рыскал по замку, разыскивая или врагов, или друзей, ужасно нам обрадовался, обнял своими огромными лапами и прижал к себе.  — Какое счастье, что мы снова вместе! — промурлыкал он. — Теперь-то мы покажем Велимиру, что он неправ!  — Только освободим Лейфу, — согласилась Юльча. Рядом с большущим тёплым Партинсом мы почувствовали себя увереннее и спокойнее. Как хорошо, что у нас такой сильный и добрый друг! Мы миновали ещё несколько залов и коридоров, а затем нашли лестницу, ведущую вниз. Не так давно мы выбрались из подземелья, чтобы туда вернуться. Лейфу мы нашли в одной из каморок, подобно той, в которую нас заманила Зюнька. Бедная птичка была без сознания, видимо, эльфы усыпили её, чтобы она не вырвалась.  — Как же её разбудить? — подняв птичку на руки, спросила Юльча.  — Лунный свет нам поможет, — посоветовал Партинс. — Для оборотня нет ничего лучше! Мы поднялись обратно в пустые залы и устроили Лейфу у открытого окна. И правда, через некоторое время она зашевелилась, зевнула во весь клюв, поднялась и встряхнулась.  — Рыцари! — чирикнула она. — Простите, что была для вас обузой. Сейчас у меня достаточно сил, чтобы сменить облик, и мои слабые глаза перестанут болеть.  — Неправда, вы не обуза, — покачала я головой. — Вы спасли наши жизни в лесу. А теперь, Партинс, Лейфа, пожалуйста, послушайте мой план… Не успела я это сказать, как где-то внизу за окном засиял яркий зелёный свет. Мы все выглянули в окно. С равнины перед замком на яркой струе бесшумно поднимался огромный серебряный лист.  — Это что?! — поразилась я.  — Космический корабль! — ахнула Юльча.  — Это корабль эльфов, — подтвердил Партинс. Они уходят? Но почему?! Или это новый план злодеев? 26. Зю рассказывает: Саламандра. Я была в таком шоке, что вообще ни о чем думать не могла, только безучастно смотрела рассказ замка, переживая чужие эмоции заново. Радость и печаль, восторг и разочарование. Хоть они и были чужими, но я ощущала их как свои. В холоде и тьме всплывали одно воспоминание за другим. Они шли не по порядку, смешиваясь и перетекая из одного в другое: вот Шен в облике медведя что-то объясняет маленькой белой змейке, вот скользят мимо две огромные змеи, белая и синяя, а за ними куча мелких змеючек, вот молчаливый и безответный Талисман Радуги, вот странный фрукт, похожий на виноград, который ужасно нравится принцу, вот ветеринарная клиника уже на Земле… испуганные звери с крыльями в клетках. Принц стоит рядом, за его спиной видно Имиру. Вот он протягивает ладонь, сжимает в кулак, одно мгновение, и в ладони у него покоится округлый прозрачный камушек синего цвета.  — …отдайте, ну зачем они вам? — доносится до меня слабый голос. Но Велимир уже переходит к другой клетке.  — Не страдай, бедняжка, — наклоняется к решётке Имира. — Скоро ты перестанешь по ним тосковать.  — Твоя печаль пропадёт, когда этот камень купит какой-нибудь человек. Присваивая себе чужое счастье, люди думают, что станут удачливее… — добавляет принц, разворачивается и произносит своим тихим голосом: — Но если хочешь, можешь присягнуть мне, и тогда однажды в благодарность за службу ты получишь свои крылья обратно. Я видела, как одни звери тут же соглашались, другие отказывались. Горка «Амулетов Везения» росла на столе… Картинка смещалась, таяла, на её место заступала другая. Вот связанные зелёными лианами незнакомый змей, рыжий кот с синими глазами и Шен. В руках у принца их крылья, а сам он серьёзно смотрит на пленников, заканчивая фразу:  — …И, если желаете, можете присягнуть мне…  — Я с вами, Ваше Высочество, — тут же подаёт голос медведь.  — Предатель! — возмущается кот. Медведь скидывает с себя лианы, встряхивается и поворачивается к коту:  — Я никогда не клялся в верности тем, кто сверг законного правителя. Мой род всегда служил королям, и я признаю владыками нашей земли только их кровь и плоть! Велимир слабо улыбается:  — Добро пожаловать… генерал. И возвращённый амулет ложится в крупную ладонь изменившего облик медведя. Пленники тают, сменяются сумрачным залом, опять принц и генерал. Шен обеспокоен:  — …Вы так изменились за эти два года, Ваше Высочество. Вы раньше не были таким жестоким.  — Я сам буду решать, каким мне быть, — холодно отвечает Велимир и отворачивается.  — Да, мой принц, — кланяется генерал и тихо произносит: — Но моё сердце подсказывает, что вам помощь и защита требуется даже больше, чем другим… Снова вереница воспоминаний струится мимо. Ни на чём не могу остановиться взглядом, ни на звёздах в иллюминаторе, ни на упавшей наземь Ирис, ни на лиловых лугах Радужной планеты, ни на кружащихся снежинках и городских сугробах. Как бы хотелось зажмуриться! «Пожалуйста, — взмолилась я, обращаясь к замку. — Покажи, почему у принца нет крыльев? Что с ним произошло?..» Замок долго молчит, опять тьма, а потом я снова вижу серебристую каюту, увитую растениями. Имира ошеломлённо смотрит на принца:  — Вы… вы заколдовали сам себя?  — Я же не могу использовать на подданных заклинание, которое не испытал на себе, — тихо отвечает ей Велимир, любуясь лежащим на ладони золотисто-жёлтым камнем. — Но это заклинание слишком тяжёлое… оно навевает такую тоску…  — Ваш собственный народ вас же и предал, — напоминает Имира. — Почему это вы должны быть к нему милосердны? Принц взвешивает на ладони свой амулет:  — Ты права. Но чтобы сделать такое… лучше бы уж у меня было каменное сердце… Видение прервалось, разбитое ярким зелёным светом. Я сначала думала, что это связано с воспоминаниями, но потом поняла, что свет идёт снаружи, из зала. Мне снова стало видно, что там происходит. Похоже, ничего не изменилось. В зале так и остались принц, клетка с Хрупом и Талисман. Велимир удивлённо оглядывался:  — Где все? Райен? Имира? Но на его голос никто не отозвался. Его Высочество подошёл к противоположной от меня стене, положил на неё руку, вызвав дрожание и волны, будто он коснулся поверхности воды.  — Покажи мне Рыцарей, — потребовал принц у замка. На стене замерцало изображение внутреннего дворика и поляны с ирисами. Велимир хмыкнул:  — Вот, значит, как. Занятно. Ирис сделала свой ход. Покажи эльфов. Замок послушно отразил серебристую каюту. Райен колдовал над каким-то механизмом, похожим на прозрачный кокон, весь опутанный трубами и проводами. А внутри, под гладким стеклом, без движения лежала его сестра. Словно почувствовав, что на него смотрят, эльф обернулся и поклонился:  — Ваше Высочество.  — Как Имира? Бледный Райен потёр лоб рукой и тихо сказал:  — Она тяжело ранена. Рыжий кот чуть не убил её. Велимир снял очки, протёр их и надел обратно:  — В таком случае я приказываю вам вывести корабль на орбиту и ждать. Если я не выйду на связь через двенадцать часов, вы будете вольны поступать по своему усмотрению. Вам нечего делать на моей планете в полнолуние.  — Ну уж нет! — неожиданно упёрся Райен. — Я не брошу вас сейчас. Два года нашей работы — и всё Кинтсу под хвост?  — Подумайте о сестре, ей нужна забота и безопасность. Мы с Шеном справимся сами, — тихо возразил ему принц, спрятав руки за спину и странным жестом переплетя пальцы.  — Мы присягали вам на верность, — серьёзно сказал эльф. — Хоть эльфов и называют лжецами, но мы умеем держать данное слово! Вместо ответа принц провёл рукой по своему волшебному зеркалу, отчего изображение на мгновение замутилось и вся эта муть осела на Райене. Он побледнел ещё сильнее и сник.  — Выполняй мой приказ, Райен, — приказал заколдованному эльфу Велимир. — Ты проведёшь двенадцать часов на орбите, позаботишься о сестре, а потом очнёшься. Эльф молчаливо поклонился, медленно развернулся и куда-то пошёл.  — Покажи Шена, — скомандовал своей стене принц. Генерала он застиг в пустынном дворе Радужной Крепости.  — Мой принц? — склонился медведь-оборотень.  — Возвращайтесь через портал, вы мне нужны. Я встречу вас внизу через полчаса. Шен кивнул, и стена погасла. Принц перевёл дух и вернулся к центру зала. Он навис над клеткой, пронзая взглядом котокролика. До меня донеслись его слова, отражённые от стен:  — Итак, теперь твоя очередь, кто активировал талисман? Почему он сработал? Мне нужен ключ, и ты его знаешь.  — С чего ты взял? — хмуро спросил Хруп, накрыв нос хвостом.  — Я видел, как ты появился на свет. И не пытайся увиливать, ты не один из нас, хоть и выбрал схожий облик, — принц был взволнован и рассержен. — Ты и есть ключ, маленький врунишка! — воскликнул он. Хруп только фыркнул и отвернулся. Велимир обошёл клетку, присел и заглянул внутрь.  — Ну почему ты не хочешь исполнить моё желание?  — Всё имеет свою цену, — ответил Кинтс. — Но у тебя нет ничего равноценного тому, что ты хочешь получить. У тебя даже сердца нет, вместо него холодный камень. Принц отшатнулся, поднялся, отошёл от клетки и положил руки на Талисман:  — Я всё равно сумею его активировать. Ты не сможешь вечно молчать, однажды ты расколешься и откроешь тайну!  — Ты желаешь, чтобы я раскололся? — уточнил Кинтс, поднимая голову.  — Конечно! — воскликнул рассерженный принц.  — Достойное желание от существа с каменным сердцем. Его я и исполню, — тихо сказал котокроль и исчез. Велимир кинулся было к клетке, но тут послышалось страшное «крак», и принца осыпало дождём осколков от разрушенной Призмы. Во все стороны брызнули яркие семицветные лучи, настолько яркие, что пронизали даже стены. Я спиной почувствовала, как за мной пролегла длинная тень, как будто разверзлась пропасть.  — Не может быть! — ахнул колдун. — Что я натворил?! Увидеть, что будет дальше, я не успела — чья-то когтистая лапа ухватила меня за руку и утянула вниз. В глубокие, чёрные, страшные тени… Я снова упала в алый лабиринт, сломав несколько зеркал и сильно порезавшись.  — Попалась, дрянная девчонка! — зубасто усмехнулась рыжая девица. — Теперь ты меня не обманешь, потому что отсюда больше нет выхода! — она протянула ко мне когтистые лапы: — Отдай то, что принадлежит только мне! Я шарахнулась от неё, подскочила и побежала. Не может быть, чтобы отсюда не было выхода! Это же просто лабиринт! Я наталкивалась на зеркала, пробегала повороты, но раз за разом коридоры меня возвращали в многогранную комнату с рыжей бандиткой.  — Беги-беги, — подзадоривала она, втягивая и вытягивая когти, как кошка. — Всё равно вернёшься ко мне. Она играла со мной, как с мышкой, и в один прекрасный момент я поняла, что коридоров больше нет и мне некуда бежать из комнаты с девицей.  — Ты в моей власти, — прошипела эта сумасшедшая девица, изготовившись к прыжку. — Умри, предательница! Я закричала от страха и со всей силы вцепилась в маленькую искорку, в которую превратилась моя сила, пытаясь отковырять хоть немножечко. Разве я могу что-нибудь противопоставить клыкам и когтям, кроме почти погасшего Луча? И искорка поддалась! Из меня просто выхлестнулась огненная волна, испепеляя мою алую тунику и откидывая рыжую кошку прочь. Яростное пламя объяло меня, до боли раскаляя жаром кожу, и свернулось вокруг бесконечно длинным змеиным телом.  — Ты кто?! — в ужасе выдохнула я непослушными обожжёнными губами. Из жаркого огня сначала явились два алых глаза, а потом и плоская змеиная голова.  — Не узнаешь меня, Юлия? — из её рта, как язык, вырвался клочок пламени. — А ведь каждый раз, нуждаясь в помощи Талисмана, ты звала на помощь именно меня! Я замерла, боясь шевельнуться. Моё бесстрашие куда-то испарилось, и теперь внутри бешено колотилось сердце, как будто желая проломить рёбра и выбраться наружу.  — Ты — Красный луч? — выдохнула я, не веря своим глазам.  — Да, — кивнула змеиная голова и поднялась выше, чтобы я смогла разглядеть огненное чудовище целиком. — И ты… Это была ящерица! Огромная пылающая ящерица!!! Я боюсь их ещё хуже, чем змей, пауков, медуз, водорослей и призраков!!! Я не смогла удержаться и закричала от страха:  — Ты — ящерица!  — Не ящерица, а С-с-саламандра! — разъярилась эта тварь, став как будто больше в разы. — Хватит визжать, глупая девчонка! Велимир разбил Талис-с-сман! И виновата в этом ты! Если бы не предательство, вы бы давно уже остановили это безумие с амулетами! Да кто она такая, чтобы упрекать меня? От обиды я перестала бояться и возмутилась:  — Я ничего плохого не сделала! Я просто хотела прекратить войну, а Велимир обманул меня! Саламандра громко зашипела, как будто на раскалённую сковороду упала капля воды, и стукнула по полу огненным хвостом. Я сначала испугалась, а потом поняла, что она смеётся. Смеётся надо мной! Пылающие глаза приблизились к моему лицу:  — А если совсем-совсем чес-с-стно? Я смотрела в её глаза и видела там себя. В чём бы ты ни пытался себя убедить, что бы ни говорил, неважно какими словами, всё равно себе не соврёшь. В глубине души всё равно будешь знать правду. И Саламандра тоже это знала.  — Я хотела быть не хуже девчонок, — всхлипнула я. — Сильной, как Юльча, умной, как Жюли… я так им завидовала… У меня вместо слёз из глаз брызнули струйки огня, сбегая по щекам и растворяясь в окружающем меня пламени.  — Я думала, что справлюсь со всем сама, в одиночку, если у меня будет Амулет Везения… Я так виновата перед всеми… так стыдно…  — Стыдно, а продолжаешь хулиганить, — укорила меня огненная ящерица. — Столько чешуек зря оборвала с моего хвос-с-ста… Я вытерла щёки и тихо сказала:  — Я просто не знаю, что мне делать. Как мне это всё исправить? Огненное кольцо вокруг меня развернулось, Саламандра стояла рядом и смотрела сверху вниз:  — Шен уже говорил тебе, что некоторые вещи на с-с-самом деле не то, чем кажутся. Ответ на твой вопрос на твоей же руке. Посмотри на свой амулет и узри его истинную сущность! Я подняла руку, разглядывая алую каменную каплю, которую лизали языки пламени. Внутри что-то двигалось, но мне пришлось приглядеться, прежде чем я поняла, что именно я вижу. Это были вовсе не тени, которых я испугалась, когда учила математику. Под твёрдым алым куполом амулета малюсенькими кулачками колотилась в преграду рыжая девица, которая гоняла меня по всему лабиринту. Но у этой малышки не было страшного сумасшествия в глазах. Скорее, она глядела на меня с мольбой и сочувствием. Она сочувствовала мне! Хотя по сути, я украла у неё крылья… Огненные слёзы снова покатились у меня по щекам:  — Не надо мне везения такой ценой! — я с силой вцепилась в камушек, пытаясь содрать его с руки. — Оставь меня, не хочу тебя носить! Коварный амулет поддался, треснул, и… я поняла, что трещина прошла по всему лабиринту, круша зеркала. Они с грохотом начали осыпаться. Я сначала напугалась, а потом поняла, что это рушится моя собственная тюрьма! Мне внезапно стало так легко, как будто я скинула с плеч неподъёмную ношу. Неужели я её таскала это всё время?! Саламандра, обратившись огнём, хлынула волнами во все стороны, пожирая отражения-обманки. Тени с визгом и метанием разбежались по углам, но пламя их настигало и накидывалось на них. И среди этой огненной бури я сидела в обнимку с рыжей девушкой. Она крепко прижимала меня к своей груди и гладила по голове.  — Ты сняла заклятие с нас обеих, котёночек, — улыбалась она, а за спиной у неё сияли алые крылья. Я подняла голову и поразилась, до чего у неё доброе и красивое лицо. Обманка в лабиринте была на неё похожа, но то лицо было искажено гневом и злобой, больше похожее на страшную маску. — Я, Фериза, от всей души благодарю тебя.  — Мне следовало сделать это раньше, — прошептала я, опустив голову.  — Главное, что ты сделала это, — мурлыкнула Фериза, выпуская меня из своих тёплых рук. Я впервые смогла оглядеть себя. Огонь, до того плясавший на моей коже исчез, оставив после себя лёгкое короткое платье, переливающееся алыми бликами.  — А ещё у тебя светятся волосы, — засмеялась рыжая девушка. — Похоже, это подарок твоего Луча. Я вспомнила о Саламандре, её словах и заволновалась:  — Я нужна девчонкам, мне пора!  — Мне тоже, — улыбнулась Фериза и мило покраснела: — Меня тоже кое-кто ждёт… — она снова обняла меня: — Что бы ни случилось, я теперь твой друг навеки. Желаю тебе удачи, Рыцарь… — сказала Фериза и исчезла. 27. Жюли подхватывает: Возвращение третьего Рыцаря. Наша дружная компания осторожными перебежками снова добралась до зала, где произошла первая схватка. Но вместо Хрупа и Зюньки мы обнаружили пустую клетку, гору осколков и ни единого следа нашей рыжей предательницы.  — Ирис сказала, что они должны быть тут, — задумалась Юльча, глядя на странно знакомую пустую оправу, которая стояла на небольшом возношении в центре зала. Партинс привстал на лапах, задумчиво обнюхивая клетку:  — Кинтс был тут, вон лежит его пёрышко. Но я понять не могу, куда он делся. Его, должно быть, отсюда унесли. Лейфа оглядела углы зала и вспорхнула на галерею:  — Тут тоже никого нет. Но в зале очень сильно пахнет магией, тут кто-то колдовал совсем недавно.  — Глупый вопрос — «кто»! — фыркнул Партинс. — На весь замок тут только один колдун. И это твой любимый Велимир! Ласточка промолчала, зато Юльча запустила руки в кучу осколков и вытянула один достаточно крупный.  — Глядите, — сказала она, поднимая осколок, чтобы все его видели. — Это же бывший Талисман Радуги! Но что он тут делает? У нас с Партинсом вытянулись лица.  — Это значит только одно, — произнесла я.  — Велимир захватил Радужную Крепость! — ужаснулся рыжий кот. Мы все трое озабоченно переглянулись. Похоже, пока мы сюда добирались, Велимир и его компашка зря времени не теряли и развлекались на полную катушку. Я помотала головой, отгоняя страшные мысли. Гораздо важнее было другое — почему разбит Талисман. Это значит, что колдуну удался его замысел, или нет? Это хороший знак или дурной? Хотя, скорее всего, дурной… Как нам теперь найти Хрупа и дозваться до него? Ведь он же наверняка сможет расколдовать Зюньку. Теперь-то что делать? И потом… Ирис говорила, что есть некое предсказание, по которому соберутся все семь Рыцарей и Талисман будет разрушен. Так как тут предсказания вполне себе сбываются, но нас-то не семеро, а Призму уже разбили… О чём это говорит? Или мы не всё знаем, или… Юльча задумчиво вертела в руках осколок:  — Послушайте, а вам эти осколки ничего не напоминают? Мы с Лейфой подошли к ней поближе  — Ну и что нам они должны напоминать? — чирикнула ласточка.  — То, какими дураками мы оказались и как нас легко обвели вокруг пальца? — сердясь больше на себя, чем на кого-то другого спросила я. Юльча порылась в одном из своих карманов, достала кусочек камня подобный осколку и протянула нам поближе:  — Глядите, вот это — часть Талисмана, а это — часть портального камня. Жюли, ты же знаешь, что я интересуюсь географией и геологией. Я зуб даю, что это одна и та же порода! Лейфа удивлённо склонила головку набок:  — Я никогда раньше не видела Талисман вблизи, но если вы говорите, что это он, значит, так и есть. Оба осколка очень похожи.  — Ты хочешь сказать… — начала было я, но тут подал голос наш рыжий проводник и защитник. Партинс до этого мрачно кружил по залу, обнюхивая пол. Он подошёл к одной из стен, корябнул её когтем и задумчиво сказал:  — Сюда уводит чей-то след, он немного похож на ваш.  — Но разве Рыцарь Красного Луча умела проходить сквозь стены? — поразилась Лейфа. Юльча проворчала что-то вроде «смотря как наподдать», но не стала заострять на этом внимание. Мы подошли к стене ближе.  — Там внутри что-то есть, — заметила ласточка. Видимо, у неё зрение было острее, чем у нас. Она заметила алое свечение раньше, чем все. Но через несколько мгновений и мы его увидали.  — Лучше отойти, — нахмурился Партинс. — Не доверяю я этому свету. Далеко уйти мы не успели, стена треснула, как расколотое яйцо, и расступилась, выпуская Зюньку! Красный ореол вокруг этой негодяйки угас, и она устало опустилась на пол. Чуть обернулась к стене, погладила её ладонью и сказала:  — Спасибо, что выпустила. Стена без звука сомкнулась, и трещина исчезла. Юльча не выдержала и подошла ближе:  — Ты, предательница! — возмущённо подала она голос. — Я тебе больше не дам контрольные по математике списывать! Зюнька потёрла глаза, заморгала и повернулась к нам.  — Девочки? — видимо у нас всех были такие «добрые» лица, что она побледнела и выдавила: — Я могу всё объяснить! У меня, наверное в первые в жизни, зачесались кулаки:  — Ах, объяснить?! — выдохнула я. — И разбитый Талисман, и захваченную Радужную Крепость, и подвал, и то, сколько мы из-за тебя в школе уроков пропустили?! Зюнька вжалась в стену, хлюпнула носом, и… заревела:  — Я знаю, я винова-а-ата… но… но я больше так не буду-у-у!!! Ну и поросёнок! Если уж кому реветь, так это нам после всех её выходок. Но с другой стороны, Зю выглядела совсем иначе, чем раньше. Если до того у неё под глазами пролегали чёрные тени, а сами глаза нездорово блестели, то теперь она выглядела вполне нормально, а не будто после тяжёлой и изнурительной болезни. Тёмные блики в волосах у неё исчезли, её хвостики были ослепительно рыжие, даже в темноте. И мне показалось, что они слега светятся… Она вся изменилась. Даже её старый свитер как будто стал новее. Юльча отвесила ей щелбан:  — Хватит вопить. Где Хруп? Рыжая ойкнула, потёрла лоб, опасливо покосилась на Партинса и Лейфу и тихо сказала:  — Велимир пожелал, чтобы Талисман разбился, и Хруп исчез.  — Так что же, всё пропало? — побледнела Юльча. Так! Нет! Стоп!  — Мне надо подумать, — сказала я, забирая у Юльчи оба куска камня. Итак, давайте рассуждать здраво. Мы вернулись к тому же, с чего начали. Теперь понятно, что случилось с Талисманом. Его разбил колдун. Есть предсказание, что Талисман разобьётся, когда соберутся семеро Рыцарей. Нас совсем не семь, это даже Зю может посчитать. Это раз. Два — это то, что мы все связаны с Талисманом Радуги и наша сила идёт от него. Я не чувствую, что потеряла силу. Пришлось даже проверить это: я телепортом перенесла камушки сначала в дальний угол, потом обратно себе в руку. Ничего не изменилось, моя магия была при мне. Выходит, источник наших сил — не этот полированный камень, который сломал принц-змеюка. А тогда откуда идёт наша магия? Ещё есть третье. В предсказании Радужной Крепости было чётко сказано о нас, о тайном друге-хранителе, о Талисмане и… о какой-то Призме! Если сложить все эти три факта вместе, получается интересный вывод… Выходит, призма и Талисман — две разные вещи? Особенно если учесть, что Талисман, наша волшебная гранёная каменюка, выточена из местного кристалла. Как их там называют… Ах, да, портальные камни!  — Слушайте, — повернулась я к оборотням. — А что вообще такое портальные камни? Партинс пожал плечами:  — Я знаю только то, что они растут везде, где светит солнце.  — Я хочу знать откуда они вообще берутся, — уточнила я.  — Они растут из самого центра нашей планеты, — ответила Лейфа. Вот оно! Мне удалось ухватить мысль за хвост. Теперь-то всё ясно.  — Я знаю, где настоящий Талисман Радуги, — сообщила я друзьям. — Планетарное ядро — вот та Призма, о которой шла речь в предсказании! А эта штуковина — просто обманка для отвода глаз!  — Ты гений, — с круглыми глазами выдала Зюнька.  — Я бы ни за что не догадалась… — эхом добавила Юльча.  — А самое смешное, знаете что? — усмехнулась я. — Из всего этого следует, что мы дотронулись до гранёного камушка, который был отделён от главной Призмы, и — нам откликнулся основной Талисман. Это значит, что даже у самого маленького кусочка остаётся связь с ядром планеты.  — То есть, нам достаточно взять по осколку, чтобы дозваться Хрупа? — уточнила Юльча. Я пожала плечами:  — Если хотите, но у меня есть кое-что получше. Я запустила руку в карман и вытянула маленький мешочек от кузнеца Эдгара. Я так и носила его в кармане джинсов всё время нашего путешествия. Хоть кое-кто этого не заслужил, но подвесочку получила и Зюнька тоже. Обычно она шугается от всяких ползучих гадин, но тут безропотно взяла ящерку и погладила её усаженную кристаллами спинку. Я не выдержала и пошутила:  — Похоже, всякие змеюки — твоя карма.  — Это не змеюка, — возразила мне рыжая. — Это — Саламандра. Я поразилась, откуда она такое знает. Она же никогда не интересовалась мифами и легендами. Но затевать спор было некогда. Партинс внезапно вскинулся и насторожил уши:  — Сюда кто-то идёт!  — Зовите вашего друга, девочки, — спорхнув на пол, серьёзно сказала Лейфа. — Мы вас прикроем. Каждая из нас сжала в кулаке свой кулон, закрыла глаза и сосредоточилась. Не знаю, что испытывали девчонки, но окружающий мир перестал для меня существовать. Я только чувствовала, что рядом стоят подружки. Их жарко-огненная и тягуче-прохладная сила отчётливо светилась рядом алыми и синими пятнами. Моя магия тоже отозвалась на зов, как сухой и холодный ветер с самых верхних слоёв атмосферы. И когда три наши силы засияли в унисон, я вспомнила это ощущение. Так уже было в самый первый раз, когда мы дотронулись до полированного камня в оправе. Я теперь не просто знала, что мир велик, я могла ощутить его незыблемую вечность и бесконечность. Вся огромная и необъятная вселенная уместилась в моём сердце. Не потому, что вселенная уменьшилась, а потому что благодаря моей магии сердце стало настолько большим, чтобы вместить в себя всё сущее. И вот этой бесконечности я изо всех сил искала своего друга, нашего тайного хранителя, того, кто всегда был с нами. Того, кто впервые рассказал о чужих бедах, кто привёл нас на Радужную Планету, кто позволил дотронуться до Талисмана. Маленькое, белое, странное существо с четырьмя ушами, крыльями и длинным хвостом. У него фиолетовые глаза, розовый нос и моя резиночка с божьей коровкой на хвосте. Он вечно голоден, вечно что-то недоговаривает, вечно всех подкалывает. И он такой во всём свете — один! Едва я почувствовала отклик, не успела даже обрадоваться, как нас всех троих сшибло рухнувшим на нас Партинсом. Концентрация прервалась и рассыпалась! 28. Юльча заканчивает эту историю: Три желания. Я чуть не выпустила из рук свою подвеску с рыбкой, когда на нас приземлился рыжий кот. Он по возможности смягчил падение, но нам всё равно досталось и его крупными лапами, и хвостом. Зюньку опрокинуло прямо на меня, а Жюли улетела аж за колонну, смягчив падение своей магией. Партинс на ходу рыкнул какое-то извинение и ринулся обратно в бой. Мы как-то пропустили момент, когда в зале появились двое: громадная бело-синяя змеюка и не менее огромный медведь. Лейфа сменила свой облик, тоже став больше, и теперь с яростно осыпала Велимира стрелами из лунных лучей. Змеюка свернулась тугим клубком, выставив волшебный щит, о который разбивались стрелы, и злобно шипела:  — Я-то думал, мы друзья, Лейфа! Почему ты с Рыцарями?!  — Это я должна жаловаться, а не ты! — чирикнула ласточка. — Я так долго ждала тебя на Теневой стороне, стараясь выжить, а ты в это время разрушал всё, что было дорого королеве!  — Не смей приплетать сюда матушку! — разъярился принц, он медленно и неуклонно продвигался к птице, несмотря на её волшебство.  — Хочу и буду приплетать, вредный мальчишка! — закричала на него не менее сердитая Лейфа. — Не ты один любишь сударыню Ивислисс, не тебе одному дорога память о ней и не тебя одного она учила магии! — во время каждой паузы между словами она кидала по стреле. Коварный змей дождался, когда Лейфа ещё раз ударит по щиту, потом резко выметнулся из-под него, в прыжке желая достать ласточку. Но наша птичка была не менее ловкая и быстрая, чем он. Так что Лейфа вспорхнула на галерею, хорошенько клюнув в нос принца-злодея.  — Что бы она сказала на все твои выходки?! Ты, бессовестный, ещё хуже, чем твой отец! Змеюка издала такое высокое и громкое шипение, что мы все зажали уши руками, даже сцепившиеся медведь и рыжий кот замерли на мгновение, а Лейфа чуть было не рухнула с перил.  — Не с-с-с-сравнивай меня с-с-с-с отс-с-с-сом!!! Воспользовавшись выигранными секундами передышки, Велимир тут же обернулся к нам, нашёл желтым взглядом Зюньку и ударил своим громадным хвостом по тому месту, где мы только что были, заставив замок содрогнуться:  — Умри, предательнитс-с-са! Зря я с-с-сохранил тебе жизнь! Жюли выдернула нас из-под удара в самый последний момент и уронила в противоположном углу зала, подальше от сердитого злодея. Когда мы поднялись на ноги, то змею уже было не до нас: отважная Лейфа вцепилась в его синюю гриву своими когтями и мешала сосредоточиться на очередной атаке. А в это время на другой половине зала шла странная, но не менее страшная битва. Партинс пытался прорваться к гигантской змее, но у него на пути каждый раз вставал медведь, тяжеленными оплеухами когтистых лап раз за разом откидывая его прочь. В отличие от змеюки, медведь был спокоен и сосредоточен и ни разу не напал на нашего друга первым, просто-напросто защищая принцев хвост от кошачьих зубов.  — Давайте, девчонки, ещё раз! — крикнула Жюли, помогая нам подняться. — Ради друзей! Она была права, нельзя было терять ни секунды. Пусть Партинс и Лейфа отличные бойцы, пусть Луна даёт им невероятную силу, но им противостоят не менее сильные оборотни. Нельзя, чтобы усилия наших друзей пропали зря! Я взяла за руки Зюньку и Жюли, чувствуя, какая горячая рука у рыжей и как у блондинки дрожат после заклинания пальцы. Девчонки соединили ладони между собой. Наш маленький кружок из трёх Лучей замкнулся. Красный, Желтый и Синий, три основных цвета спектра, три главных Радужных луча соединили силу вместе. Наша магия потекла по кругу, как будто вода, под жаром солнца поднимаясь из глубин бездонного океана и ливнем обрушиваясь обратно вниз из грозных туч. Вода снова очутилась в океане, но часть её пронизала воздух насквозь, повиснув невесомыми каплями, а под ясными лучами солнца засияла радуга! Широкая разноцветная дорога из мира в мир, из прошлого в будущее, от Земли к Небесам. Оставалось только дотянуться от одного её конца до другого. Кинтс ждал нас именно там! Я уже почти видела знакомое белое сияние его крыльев, как внезапно погасло солнце, а за ней и Радуга. Я почувствовала, что какая-то злобная сила вырвала из моей ладони руку Зюньки. Расстановка на поле боя изменилась: медведь прижал к полу Партинса и заломил ему лапы, а в пасти змеюки, не в силах освободиться, билась Лейфа. Змеиный хвост поднял визжащую Зюньку на недосягаемую высоту.  — Если он её уронит, ей конец! — побледнела Жюли, в который раз за этот день призывая свою силу, чтобы перенести нашу подругу из опасных чешуйчатых колец. Но наша трусиха-Зюнька открылась нам с новой стороны. Вместо того, чтобы завизжать, растеряться и испугаться, она вцепилась обеими руками в змеиную чешую и выкрикнула:  — Из недр полуденной звезды, Из пламенных глубин Земли Дыханьем жарким Саламандры, Мгновенно зло ты опали! Под её пальцами во все стороны хлынули алые струйки, заставив змею забиться, зашипеть и выпустить обеих своих пленниц. Лейфа тут же вспорхнула вверх, собирая силы для новой атаки, а падающую Зюньку подхватила Жюли. Силы, чтобы перенести рыжую ближе к нам, у неё уже не хватило, Зюнька рухнула посредине зала, как раз между змеёй и медведем. И вместо того, чтобы кинуться к нам, она неожиданно помчалась ко второму нашему врагу, который удерживал бьющегося Партинса.  — С ума сошла?! — ахнула Жюли. — Иди к нам, дурёха! Велимир развернулся к Зюньке, готовясь снова атаковать. Он прекрасно понимал, что мы не оборотни, и стоит ему избавиться хотя бы от одной, то наша магия рассыплется, как карточный домик! Выхода не было, как мне ни хотелось тратить силу на заклинания, пришлось использовать ту же магию, которой я уже однажды остановила полосатого принца. Лейфа налетела на замершего колдуна и удивилась: как она ни старалась, она не могла даже дотронуться до него. Само собой, ведь его время отличалось от нашего, замедленное в десятки раз. И то, что было для неё настоящим, для него ещё не случилось. Но только Велимир уже видел это моё заклинание и в этот раз разрушал его изнутри быстрее, чем в прошлый. К тому времени Зюнька добежала до медведя и закричала:  — Шен, генерал Шен, пожалуйста, помогите нам! Удержите Велимира!  — Не подходи к нему, глупая девчонка! — застонал Партинс, стараясь скинуть с себя могучую мохнатую тушу. Медведь повернул к Зюньке свою громадную голову и, оскалившись, пророкотал:  — О чём вы говорите, сударыня? Мы отныне враги! Зюнька сжала кулаки, не собираясь отступать:  — Да нет же! Неужто вы не понимаете, что мы пытаемся сделать?! Я же знаю, как вы беспокоитесь за принца и всегда за него беспокоились. Вы же сами больше всего на свете желаете ему помочь! Медведь нахмурился и зарычал, но Зюнька даже не дрогнула, разведя руки в стороны:  — Если хотите, ударьте, но я не лгу! Мы хотим вернуть всем жителям вашей планеты крылья!  — Принц тоже может это сделать! — рыкнул на неё мохнатый генерал. Зюнька всхлипнула и замотала головой с растрепавшимися хвостиками:  — Всем, кроме себя!  — Чем докажете, сударыня? — медведь сгорбился и напружинился, поднимая огромнейшую лапу для удара. Одного тумака такой громадины было бы достаточно, что размазать рыжую тонким слоем по полу. Мы с Жюли кинулись к ней, готовясь спасать её нашими заклинаниями уже от медведя.  — Да вы посмотрите сами! — крикнула Зюнька и указала пальцем на змею. — Под плащом этого не было видно, когда принц ходил в человеческом обличьи, но его Амулет не висит на цепочке, как у вас. Принц вставил его себе вместо сердца! Видите, вон его крылья под каменной оболочкой! Медведь поднял голову и уставился на Велимира. На теле змеи и правда сиял желтый Амулет.  — Единственный способ ему помочь — это пробудить Талисман Радуги! — у рыжей по щекам катились ярко блестящие слёзы. — Пожалуйста, помогите нам! Вы же не хотите, чтобы ваш воспитанник так и остался навсегда бессердечным? …Мы с Жюли не успели, Велимир сломал моё заклинание раньше, но его тяжёлый хвост обрушился не на хрупкую фигурку Зюньки, а на могучую лапу медведя! Генерал выпустил Партинса и теперь удерживал хвост мечущейся змеи.  — Что это значит, Ш-ш-шен?! — зашипел колдун, поднявшись над медведем. — Теперь ещё и ты реш-ш-шил меня предать?!  — Это значит, — зарычал наш новый помощник. — Что я дурно воспитал вас, и теперь пришло время исправлять ошибки!  — Да как вы с-с-смеете! — рассердился змей, вырвав свой хвост из могучих лап. Он вжался в угол, поочерёдно переводя взгляд с одного противника на других: на него теперь наступали три оборотня, грозя клыками, когтями и лунными заклинаниями.  — Я думал, что с вами что-то сделали эльфы! — рычал разгневанный генерал. — Но мне и в голову не могло прийти, что вы заколдуете себя сами! Разве этому я вас учил?! Велимир снова хлестнул хвостом, но ему не удалось сбить с лап медведя. Тот крепко стоял на своих четырёх.  — Ваш отец родился с жестоким сердцем, но вы! Как вы посмели сделать себе такое сердце сами?! Велимир зашипел ещё громче, чем в прошлый раз, заставив всех пригнуться:  — Как я ненавижу вас-с-с вс-с-сех!!! Его тело начало светиться и изменяться. И вот тогда мы втроём увидели, что значит настоящая битва оборотней! Велимир менял звериные облики и размеры с невероятной быстротой: маленькая змея, кот, птица, снова змея, но уже огромная, и так до бесконечности. Он метался от Партинса к Лейфе, и от Лейфы к Шену, пытаясь проскользнуть, вырваться и добраться до нас, но все трое изменялись ещё быстрее. Змей ловили проворные лапы и клыки зверей вроде мангустов, хищников встречали объятия медведя, а птиц сбивала вниз Лейфа, не позволяя принцу пробиться к нам. Зюнька сама взяла нас за руки:  — Давайте! Теперь мы сможем! Мы сосредоточились в третий раз. Правду говорят, что если долго мучиться, то что-нибудь получится. В этот раз всё было гораздо быстрее, как будто раньше мы пробили себе дорогу вверх, а теперь оставалось лишь пройти по ней.  — Кинтс, проснись! — прошептала я, желая этого всей душой. — Пожалуйста, услышь нас! Мы сами себе были светом солнца, каплями воды и сияющими небесами. У наших ног соткалась семицветная дорога и устремилась вверх и в стороны, через стены замка, через нас, через яростно бьющихся оборотней, до самого неба. Радуга расширялась, захватывая всё больше и больше. Я ощутила, как глубоко под ногами в ответ на нашу просьбу бубухнуло чьё-то огромное сердце. Радуга скользила по земле, зажигая портальные камни один за другим. И вскоре вся планета оказалась охваченной невероятным сиянием. Сверху к нам по радужному мосту спускалась сияющая белым крылатая фигура. Я сразу её узнала, вспомнив мозаику на Теневой стороне. Это был он, наш ангел! Тайный друг-хранитель!  — Пожалуйста, — попросила его я шепотом, зная, что он прекрасно всё слышит и может читать в моём сердце просьбу. — Верни всем жителям Радужной планеты их крылья!  — Пожалуйста, — откликнулся рядом со мной голос Жюли. — Отмени проклятие старого короля. Пусть Лейфа и её друзья смогут вернуться домой!  — Пожалуйста, — тихо произнесла Зюнька. — Исполни заветную мечту принца, пусть Радужная Планета снова вращается! Хруп… точнее, Кинтс, сейчас бы у меня не повернулся язык назвать белого ангела Хрупом, склонил сияющую голову, выслушав наши просьбы. Он помедлил и кивнул:  — Да будет так. И истаял, унеся призванную Радугу с собой. Я не знаю, сколько длился наш такой короткий разговор, но мы с девчонками смогли разъединить руки, когда поняли, что горизонт посветлел и светится нежно-розовым светом. Вечная Ночь кончилась. Мы смотрели друг на друга и не узнавали. Вместо Зюньки, обычной рыжей и конопатой девчонки, стоял Рыцарь Красного луча, в переливчатом рубиновом одеянии, её глаза сияли расплавленным металлом, а волосы пылали, как костёр. Длинная Жюли сменила грязные джинсы и толстовку на золотой костюм, а её пышный хвост с исчезающими на концах прядями самостоятельно вился вокруг неё. Я поглядела на себя, моя одежда сияла сапфировыми блёстками. Я дотронулась до волос, и мои пальцы, вымокнув, прошли сквозь них, как сквозь воду! Жюли пошатнулась, разрывая круг, и наткнулась на тёплый бок рыжего кота.  — Вы смогли! — тихо сказал Партинс. — Теперь вы — настоящие Рыцари Радуги. Лейфа выпорхнула на балкон, раскрыв крылья восходящему солнцу.  — Это невероятно! — радостно закричала она. — Я снова вижу рассвет! Спасибо вам! Один только молчаливый медведь с белыми, как будто седыми, крыльями, держал в лапах безвольное тело маленькой бело-синей змеи. Велимир не шевелился, но я знала, что он дышит. Самое главное, у змейки снова были два золотистых крыла! Значит, всё было не напрасно! Шен обернулся к нам и низко поклонился:  — Я благодарю вас, Рыцари, за спасение Его Высочества. Я ваш вечный должник. Партинс, недовольно глядя на Велимира, встопорщил загривок и выпустил когти:  — И что теперь?! Начнёте всё заново?! Медведь спокойно качнул мохнатой головой.  — Теперь мы с сударыней Ирис позаботимся о принце и проследим, чтобы такого больше не повторилось, — серьёзно сказал он таким тоном, что даже у Партинса отпало желание спорить. Зюнька обняла огромного медведя.  — Спасибо вам за всё, дядя Шен!  — Это вам спасибо, сударыня Рыцарь! — медведь осторожно прижал её к себе. Потом он раскланялся со всеми и ушёл вниз, к призраку феи.  — Мне пора! — подскочила к нам счастливая Лейфа. — Я должна сообщить остальным изгнанникам, что проклятья больше не существует, и вывести их на поверхность! Мы попрощались и с ней. Маленькая ласточка выпорхнула и помчалась прочь в лучах солнца.  — А нам теперь пора домой, — сурово сказала Жюли, взяв нас с Зюнькой под руки. — Родители уже поди с ума сошли, да и в школе нам теперь учить жуть сколько! Мы с рыжей только устало вздохнули, ну вот, стоило победить, как надо опять думать об уроках. Неожиданно Партинс подал голос:  — А вы не можете задержаться ещё ненадолго?  — Зачем? — удивилась Зюнька.  — Будьте гостями на моей свадьбе! — заявил кот. И это было предложение, от которого было невозможно отказаться! Что бы вам ещё рассказать напоследок… Свадьба удалась на славу! Узнав о победе над Велимиром, Радужная Крепость гуляла три дня. Мы все трое были подружками невесты. Хоть на Зюньку даже после её долгих извинений порой глядели косо, но Фериза, получившая обратно свои крылья, пришла в себя и никому не давала обижать, как она сказала, «маленького котёночка». О том, как она успела так сдружиться с рыжей кошкой, Зюнька нам рассказала, когда мы делились рассказами о наших приключениях. Мы настолько увлеклись, что не заметили, как на праздновании появился ещё один гость. В Радужной крепости угощали на славу. Я не смогла удержаться и набрала себе вкусностей полную тарелку. И вдруг поняла, что куда-то исчезли местные жареные в меду яблоки, хрустящие печеньки, и со стороны ко мне в тарелку в который раз тянется белая пушистая лапа. Я не глядя засветила локтем по вору и обернулась.  — Ой! — сказал Хруп, потирая лапой бок и растопырив свои четыре уха. — Юльча, делись вкусняшками! Я тоже это заслужил! Все, кто сидел рядом и видел это, не выдержали и засмеялись… Эпилог от Юльчи. В общем-то, наши приключения закончились, но знаете, что самое интересное? Наша сила никуда не делась! Жюли тут же закатила глаза и заявила, что это неспроста, видимо, нас опять пошлют за сто-пицот парсеков спасать очередную планету. Хруп только загадочно усмехнулся и умудрился удрать, прежде чем мы его догнали. В общем, на Землю мы вернулись с помощью Жюли. Она умудрилась закинуть каждую из нас к себе домой. Вот что значит интенсивная тренировка в боевых условиях! Мамы дома не оказалось, а папа, разложив на полу инструменты, ковырялся с кухонным краном. Я повисла на нём и запищала:  — Я вернулась!!! Папка оглядел меня, заценил новый наряд и одобрительно кивнул:  — Ну, привет, детёныш. Грац тебя с левел-апом!  — Я наконец-то магию свою освоила! — тут же похвасталась я. — Она исполняет желания! Папка засмеялся, тыкнул пальцем в кран и предложил:  — Ну тогда кран нам почини? Я сосредоточилась, ощущая движение воды в трубах, и пожелала, чтобы вода текла без помех… Ох, и зря я это сделала! Нас с папой просто смыло с кухни, когда сорвало кран от водяного напора! Думаю, не надо рассказывать, как мы с папой сантехников вызывали, как они приехали и всё починили, как пришли возмущённые соседи, и как вернулась мама и устроила нам головомойку. И как я дала честное-пречестное слово, что больше в квартире колдовать НЕ БУДУ! : D Эпилог от Жюли. Когда я очутилась дома, то даже как-то поверить не могла, что вернулась. Бродила по квартире, трогала вещи, глядела на себя в большущее мамино зеркало. Я решила не менять свой наряд Рыцаря, пока мама не вернётся. А то вдруг она не поверит моему рассказу. Ждать до вечера, пока она вернётся с работы было невыносимо, поэтому я подняла трубку и набрала её рабочий телефон.  — Алло? — сказал такой знакомый и спокойный голос, что мне аж горло перехватило. Я не ожидала, что соскучусь по маме так сильно. Я кашлянула и сказала:  — Мам, это я. Я дома. В трубке долго молчали, а потом мама совершенно тем же спокойным голосом спросила:  — У тебя всё хорошо?  — Угу, — сказала я. — Только мобильник посеяла и свитер.  — Поговорим, когда я вернусь домой вечером, — тихо сказала мама.  — Поговорим. Пока, — так же тихо ответила ей я и положила трубку. Мне стало до жути обидно. Я вернулась, но неужели ей всё равно? Опять работа для неё важнее, чем встретиться со мной?! …Ладно-ладно, мамочка. Однажды я наберусь храбрости и сделаю, как мне виделось во сне. Чтобы вы с папой наконец-то встретились и поговорили нормально! Может быть, тогда ты хоть немного оттаешь, забудешь о работе и вспомнишь, что у тебя тоже есть сердце… Эпилог от Зюньки. Я была так рада вернуться! И что самое главное, все мои были дома! Папа и мама сидели в обнимку на диване, а Тимоха дрых у них на руках. Когда они увидели меня в моём Рыцарином облике, то сначала оторопели, словно не веря своим глазам, а потом кинулись обнимать… Мы с ними разговаривали до самой поздней ночи. Я им рассказала всё-всё, что со мной произошло. Мама столько раз начинала плакать, а мы с папой и Тимкой её утешали. Я раз сто пообещала родителям, что больше не буду исчезать без предупреждения. На следующий день мне разрешили в школу не идти. Папа завёл машину, и мы всей семьёй поехали в лес. Мы гуляли там весь день, ели бутерброды и пили чай из термоса. Это было так здорово, снова быть вместе со своими! А когда мы вечером приехали усталые и довольные, у нашего подъезда на лавочке сидел серьёзный Васька Кирилкин. Он в руках держал букет из трёх хризантем с рыжим бантом. Увидев, что мы выходим из машины, он подошёл ко мне и протянул букет:  — На, это тебе, — буркнул он. — Кукуха сегодня в школе сказала, что ты вернулась. Папа с мамой переглянулись, заулыбались, и папа предложил:  — Молодой человек, не хотите зайти в гости, с нами чаю попить? Васька замотал головой и ушёл. А на следующий день он подловил меня в школе и дёрнул за хвостик. Вот кто мне объяснит, что ему надо?! Конец.