Мсье Сенкьем и сердце Призрака Оперы

Первым делом господин Квинлан заглянул к себе домой проверить, нет ли писем с важными новостями. Письма были, но лишь от виконта де Шаньи. Два письма, в которых Рауль просил о встрече и назначал одно и то же место и время – кафе напротив кабаре, из которого они оба когда-то отправились в булонский лес. Время – всегда раннее утро. Ночь была на исходе и время второй назначенной встречи близилось. Квинлан вновь вышел на улицы Парижа в полном облике мсье Сенкьема. Он ведь даже соскучился по нему… С виконтом Квинлан столкнулся уже в дверях – тот уходил, вновь не дождавшись. – Мсье Сенькем! – радостно прошептал Рауль, подняв глаза на выросшего перед ним как из под земли Квинлана. Виконт был встревожен, но искренне рад его видеть. –Мне столько нужно вам рассказать!.. Скажите, где вы были? Есть какие-то новости о чудовище? – Давайте не станем говорить об этом в дверях, мсье де Шаньи? – Да, разумеется. Они сели за столик, судя по всему, только что оставленный виконтом – тут еще стояла опустевшая теплая чашечка кофе и лежала монетка чаевых. – Итак, вам кажется, что у вас с мадемуазель Дааэ все наладилось? По крайней мере пока… Мало что в мире доставляло Квинлану такое удовольствие, как искреннее изумление на лице виконта де Шаньи. – Не спрашиваю как вы узнали. – Правильно. Ответ может вам не понравиться. – Я хотел только знать, как быть дальше? Кристина ведь все еще в опасности? – В огромной. Вам следует увезти ее прочь. Не спрашивая и не предупреждая – сейчас, когда она вам доверяет. – Я предлагал, но она, разумеется, отказалась… – Не надо предлагать – нельзя предлагать. Просто взять и увезти. – Похитить?! – Если вам так угодно… – Я что же, дикарь или сицилиец? Я погублю ее… – Вы погубите ее, если позволите остаться до премьеры “Фауста”. – “Фауст”… – пробормотал Рауль. – Чем так важен этот “Фауст”? Она ведь уже пела Маргариту, а волнуется как дебютантка. – Если позволите ей петь, то потеряете – в ту же секунду, когда опустится занавес. – Я буду ждать ее за кулисами. – Там и умрете. – Вы не поможете? – Я помогаю сейчас. Что будет дальше – не могу сказать. – Видя недоверие в глазах Рауля, его хмурое лицо, Квинлан все же смягчился. – Я действительно постараюсь помочь. Но после окончания представления уже ни в чем не смогк быть уверенным. Увезите мадемуазель Дааэ. Более ничего мистер Квинлан не сказал Раулю. Он не счел это необходимым. Но решил вновь вернуться к роли наблюдателя. Он не верил, что Эрик с головой уйдет в работу, предоставив мадемуазель Дааэ самой себе, он не верил, что виконт сделает так, как ему велели… Мсье Сенкьем вновь стал бывать в Опере. В один из вечеров он вновь повстречал Перса. Без слов и лишних приветствий он последовал за ним, без слов и уже без страха Перс позволил за собой следовать. В зрительном зале началось представление, а они вдвоем сели на скамью в тихом тупике коридора. – Как идет ваша охота на Призрака, мсье Сенкьем? – Неплохо, мсье Перс. Я бы передал вам привет от него, но вот только он не просил его передать. – Нелюбезно с его стороны. Как он поживает? – Неплохо. Вероятно, в его жизни в скором времени произойдут большие перемены. – Это касается меня? – Возможно, это касается всех нас – всех, кто имел счастье быть знакомым с Эриком. – Что мы должны делать? – Мне нравится ваш настрой, господин Гасан-бек. Мы с вами должны не оставлять своим вниманием Эрика, а также юных Рауля и Кристину. Эрика возьму на себя, а вы, будьте добры, приглядите за голубками. – Если позволите заметить, мсье Сенкьем, разумнее будет сделать наоборот. Я неплохо знаю Эрика… – Если позволите заметить, мсье Перс, вы плохо знаете меня. Эрик от вас никуда не денется. Все дороги в этом театре ведут в его логово. Сделайте как я прошу, если вам хоть немного жаль этих двоих. Так Квинлан и Перс поделили сторожевые посты, не зная, сколько придется нести свою службу. Оказалось, недолго. Квинлан старался держаться поближе к потайным коридорам Эрика. Лишь однажды он рискнул заглянуть внутрь, но кузен успел скрыться. Квинлан понимал, что Эрик пока не злится, просто не хочет сейчас разговаривать – боится передумать. Мысли свои он держал при себе, не открывался даже перед поющей Кристиной, беспокоясь, чтобы вездесущий Квинлан не услышал даже случайного далекого эха. Сама же Кристина, кажется, затосковала без этих нежных прикосновений ангела-хранителя к ее душе и разуму. И ангел вновь забрал ее – назло назойлевому кузену и щенку-виконту. Правда, забрал всего на два дня. Но этих двух дней хватило, чтобы убедить виконта де Шаньи, что пора действовать. Ну хотя бы еще раз серьезно поговорить с Кристиной.