Crime or love?

Будильник зазвонил неожиданно и как всегда противно. Кайл нашарил его рукой на привычном месте и попытался выключить, но скользкая кнопка почему-то казалась уже вдавленной. Её заело, и Кайл три минуты пытался выковырить её ногтями, но в итоге только сломал один. — Вот дерьмо. Почему я вообще воспользовался этим старьём вместо того, чтобы включить на телефоне?! Кайл потёр голову, окончательно просыпаясь и садясь на кровати по-турецки. Было ощущение, что он выпустил из головы что-то важное, какую-то информацию. И вспомнить её нужно во что бы то ни стало. Его осенило, когда он уже натягивал джинсы, и он даже щёлкнул пальцами, фиксируя событие в памяти. Чтобы уж наверняка. В ванной комнате в зеркало смотрел худощавый рыжий подросток с длинными ресницами и синеватыми следами под глазами. — Ну же, что с тобой, приди в себя. Кайл умылся ледяной водой и почистил зубы, внимательно рассматривая своё отражение. Оно было рассеянным и отстранённым, как будто не слишком хорошо понимало, чего от него хотят. — Наверное, это так и бывает, да… Кайл протёр зеркало мокрым полотенцем, но отражение не стало выглядеть лучше, и Кайл, махнув на это рукой в обоих смыслах, спустился на завтрак. Шейла посмотрела на него бегло, но ей совершенно точно не понравилось выражение лица сына, и она велела ему сесть и объяснить, в чём дело. — Мам, всё в порядке. Правда… А вы не передумали ехать к Картманам на выходные? — Нет, Кайл, не передумали. А что, захотел с нами? Ты неважно выглядишь. Скажи, Джеральд. — Угу, — вышеупомянутый глава семейства увлечённо перелистнул газету и поставил маленькую чашку чая на стол, не удостаивая семейство вниманием. — Джеральд! Я… — Мам, я в школе позавтракаю, опаздываю! — Кайл впервые не смог досидеть до конца завтрака, хотя всё было совершенно как всегда. Причина определённо была в нём, и Кайл думал об этом, пока Стэн не возник перед ним неожиданно, прямо перед лицом. Кайл вздрогнул, когда друг потряс его за плечи, и вылез из себя. — Чувак, я просто задумался. — Это, блин, видно. Я спрашивал, чё ты вчера в скайпе не подошёл, мы планы на выходные обсуждали. Даже Твик был. — А? Что?.. — Кайл зажмурился и поморщился, пытаясь сосредоточиться на разговоре, не уходя мыслями в предстоящий вечер. — Да проснись ты. Автобус, если не видишь. Стэн резво забрался следом за Кенни, а Кайл почувствовал тяжёлое прерывистое дыхание на своей шее сзади. Он схватился за поручень на случай, если вдруг закружится голова. В последнее время слишком много странного происходило с ним и в нём, чтобы не научиться подстраховываться. — Кайл, может, ты уже шевельнёшь своими тощими булками и дашь мне пройти?! Кайл посторонился, плюхаясь на первое попавшееся место, и всю дорогу пробовал кивать кому-то рядом и поддерживать разговор, но был уверен, что ничего не получается. Тонкий девичий голос, который Кайл не спутал бы ни с каким уже, периодически вклинивался в его мозг подобно шурупу, и Кайл неосознанно сжимал кулаки. Особенно, когда следом доносился гнусавый низкий голос Картмана. Пытка продолжалась всю дорогу, и Кайл был счастлив выскочить первым из автобуса и неловко подвернуть ногу. — Чувак, ты как? — Кенни участливо положил руку на плечо, а Стэн закатил глаза, всем своим видом демонстрируя, что это ещё наилучший исход при Кайловой рассеянности. — Нормально, — Кайл резко обернулся, чувствуя тяжёлый взгляд своего давнего врага. И Кайл был готов поклясться, что в глазах Картмана на миг промелькнуло дьявольское пламя, и он выразительно моргнул своими огромными глазищами. А потом тот приобнял Хайди, как ни в чём не бывало, и они вместе зашли в школу. Вместе. Кайл плёлся до класса в прострации, в ней же пребывал в течение всего школьного дня, забыв позавтракать. Правда, обеденный голод застиг его врасплох, так что он, не особо отдавая себе отчёта, достал контейнер из рюкзака прямо во время алгебры. Гаррисон изумлённо приподнял брови, когда Кайл с хрустом откусил от сочного кроваво-красного яблока. — Кайл, ты что себе позволяешь?! Для этого есть обеденное время, перемена, в конце концов. — Что? — тусклые болотные глаза лениво встретились с возмущением на лице учителя, и Кайл пришёл в себя. Торопливо убрал еду обратно под пристальные удивлённые взгляды окружающих и гробовое молчание, вытер мокрые губы и начал списывать с доски, проговаривая в голове только одну фразу. «Картман, пожалуйста, пошути как-нибудь, пожалуйста». Картман ворковал со своей девушкой сзади весь урок. Кайл слышал раз за разом, что она самая умная и смешная. А ещё красивая. Умная, смешная и красивая. Браво. Повезло, Хайди. — Пошли все нахер! — пальцы гневно скомкали тетрадь и зашвырнули в дальний угол класса. Баттерс испуганно вскрикнул. Гаррисон поджал губы и с интересом схватил Кайла за плечи: — Что это на тебя сегодня нашло? Мне кажется, Кайл, тебе пора посетить психолога. — Вроде, уже не маленький, Кайл… а песок из вагины вытряхивать так и не научился… Брофловски дёрнулся из рук Гаррисона и нашёл лицо Эрика. Оно было непроницаемым, но в то же время благословляющим. Больше Кайл не сомневался ни в чём. Его накрыло волной спокойствия, и он встал, поворачиваясь к классу лицом: — Извините, что я помешал уроку, этого больше не повторится. И этого действительно больше не повторилось. Домой Кайл вернулся в приподнятом настроении и обошёл все комнаты, убеждаясь, что родителей нет дома. Он включил везде свет и долго выбирал между гостиной и своей комнатой. И там и там было уютно, но ему хотелось чего-то больше: комфорта. Ему хотелось провести эту ночь незабываемо, потанцевать под любимые песни, поваляться на полу, повесить дартц на стену, напиться до одури без страха потерять голову… Для этого лучше подходила гостиная. Просторная, светлая, с протёртым диваном и телевизором. Классика. — Да, здесь. Точно-точно. Кайл по-братски похлопал диван по спинке и подмигнул телевизору. Тут всё будет в порядке. Сегодня гостиная в его распоряжении. Нужно только сделать кое-что важное, а потом расслабляться с чистой совестью. И это не может больше ждать. Он поднялся к себе и раскрыл шкаф. С гардеробом раньше никогда не было трудностей, потому что не было и необходимости как-то наряжаться. Только костюмы в случае необходимости. Сейчас стоял выбор: рабочий комбинезон или спортивный костюм. Если взять комбинезон, одежду не жалко и выкинуть, когда она придёт в негодность, а в спортивном костюме он будет выглядеть более… естественно, что ли. Не вызывая вопросов. Да, точно спортивный костюм. И старые кроссовки, которые мама давно хотела выкинуть. Годится. Кайл, пыхтя от духоты и волнения, переоделся как на вечернюю пробежку, снял часы и положил на тумбочку возле кровати. Мельком заглянул в зеркало в ванной и широко улыбнулся. Затем ему стоило усилий попытаться открыть гараж, потому что он долго вспоминал, куда отец кладёт ключи, и в итоге сообразил, что ключи наверняка у него с собой и лежат где-то в бардачке машины. Ситуация осложнялась, Кайлу во что бы то ни стало нужно было попасть в чёртов гараж! От злости он пнул диван и сел на него, водя руками по волосам. — Да какая разница?! Так даже лучше получится. Жертва в угоду эстетике, будем считать так. Да. Кайл покинул дом в половине девятого, оставив свет в гостиной, это казалось важным — чтобы убежище ждало его и тепло светило окном. Машины родителей Хайди ожидаемо не было ни возле дома, ни в приоткрытом гараже. Кайл знал, что они приезжают около десяти, а ему нужно было буквально пять минут. И полное отсутствие внимания к его персоне на улице. Поэтому он заблаговременно натянул капюшон на голову и постучал в дверь, а потом позвонил в звонок. Хайди открыла почти сразу — такая домашняя, в розовых шортах и длинной футболке. Она удивлённо улыбнулась: — Кайл? Ого, привет… — Привет, — Кайл облизнул пересохшие губы, спокойно выглядывая из-под низкого капюшона, который не выпускал ни одну рыжую кудряшку на волю, — я войду? — Конечно, проходи, — девушка впустила его в дом и потянулась к замку, чтобы закрыть дверь, — чай бу… Это было делом двух секунд — достать биту из-за спины, размахнуться и изо всех сил ударить по этой самой умной голове с прилизанными мышиными волосами. Кайл не почувствовал ничего. Он даже слегка расстроился — он ожидал большего, ожидал какой-то вспышки, прозрения, эйфории, но голова оставалась такой же пустой и как будто прохладной изнутри. Хайди упала как подкошенная, не успев ни вскрикнуть, ни обернуться. Удар пришелся точно по затылку, и она свалилась на бок. Тапочек с зайкой соскользнул с правой ноги. Кайл подождал с минуту, но кровь не начала выступать — не было повреждений кожи. Он присел на корточки и брезгливо раздвинул волосы рукой, надеясь обнаружить хотя бы огромную гематому, но тусклый свет в коридоре помешал ему вообще увидеть кожу головы. — Да и к чёрту, — пробормотал он себе под нос, хватая Хайди за ноги и начиная движение по гладкому ламинату на кухню. Вообще-то у него не было изначальной установки или плана, поэтому он совершенно не знал, что будет делать после того, как вырубит её. Точнее, конечная цель была ясна, только достичь её можно было, безусловно, разными способами. И Кайл задумался, когда прислонил податливое тяжёлое тело к нижним шкафчикам на кухне. Он не забыл сунуть в карман одноразовые перчатки, и суетливо натянул на потные руки, порвав в двух местах и постоянно переводя взгляд на Хайди. — Чёрт, твою мать! Забыл… забыл… — он заметался по кухне, открывая все ящики в поисках самой необходимой вещи, о которой он не позаботился заранее. Это было опрометчиво, потому что девушка могла придти в себя в любую секунду и закричать, а скотч в таких ситуациях зарекомендовал себя как лучшее средство. Средство, которое Кайл не потрудился взять. — Должен быть… у всех есть!.. Кайл облазил всю кухню, готовый мгновенно схватить биту и приложить ещё раз, если Хайди хотя бы пошевелится, но она не двигалась. Скотч неожиданно обнаружился на подоконнике, и Кайл обрадованно отрезал большой кусок. Сперва он подумал обмотать ей голову целиком, лишив зрения, голоса и слуха одновременно, но понял, что это будет глупо и неоправданно, и хорошо заклеил рот в два слоя. — Уже лучше. Теперь руки… Он положил её лицом на кафель и завёл запястья за спину, затем обмотал как следует липкой лентой и перешёл к лодыжкам. Ему показалось, что носки могут помешать, и он снял их, морщась и кривясь от отвращения. Кайл не был уверен, что она не начнёт дёргаться как бешеная, не попытается сбить его с ног, поэтому положил рядом с собой биту и нашёл нож для резки мяса. Можно было начинать, пожалуй. Приготовления закончились. Шторы были задёрнуты, дверь заперта, а часы показывали, что у него минимум сорок минут. Кайл не знал, насколько это может растянуться, поэтому решил работать в темпе. Хотя он поймал себя на мысли, что нужно было придти пораньше, чтобы не спешить теперь. Он ударил её ногой по лицу, с наслаждением глядя, как первые капли крови нестройной дорожкой начинают бежать через губы и подбородок на шею. Это действительно было завораживающе. Это даже напоминало какое-то шаманство, управление стихией, где он мог творить что угодно, зная, что ему теперь многое подвластно. И не просто многое, а всё, абсолютно всё. — Твоя жизнь в моих руках, мисс-самая-умная-и-весёлая, — довольно проговорил он, заметив, что от удара она пошевелилась, начиная приходить в себя. Кайл представлял, как у неё болит сейчас голова и, может, её тошнит, вот только заклеенный рот не предполагает возможности блевануть. Хайди медленно открыла глаза и недоумённо уставилась на бледного рыжего паренька, откровенно не понимая, что происходит. Она настороженно замычала, немного резко дёргая головой и осматриваясь. — Ты связана, увы. Хотел бы я сказать, что не имею к этому отношения, но-о это была бы ложь, а я не намерен лгать. Я хочу… Хайди широко раскрыла глаза, заметив стеклянный и ненормально-равнодушный взгляд Брофловски, затем увидела биту и нож на полу и осознала, что не может пошевелить руками и ногами. И что это всерьёз. Что это происходит не на экране, не во сне, а в реальности, здесь и сейчас. Что она может умереть, если ситуация не изменится. В голове сразу начали собираться кусочки планов по спасению, но все они в то же время казались неосуществимыми: над ней раковина, под ней только пол, и даже если ей удастся толкнуть стол ногами, это не повредит рыжему психопату. Во взгляде Хайди медленно, но верно нарастал ужас и отчаяние, когда все варианты оказались далёкими. Часы сообщили, что в лучшем случае родители откроют дверь через полчаса, и она будет уже мертва. Телефон молчал, а если бы и зазвонил, это была бы одноклассница, которая повесила трубку со временем, не дождавшись ответа. Картман… Да, оставался её парень, который в принципе мог зайти и… нет, не мог, потому что они всегда заранее договаривались о встрече. С чего бы ему заявляться к ней домой без предупреждения. Если бы можно было сообщить ему… Чёрт. Ситуацию сложно было назвать просто затруднительной. Оставалась ещё одна надежда. На Кайла. На то, что он вдруг засмеётся, скажет, что это просто розыгрыш и снимет с неё скотч. Только вот начинать розыгрыш с удара по голове и связывания может самый настоящий маньяк, и Хайди впервые поняла, что Кайл — да. Что Кайл не отпустит. Кайл смотрел так же отстранённо и легко, как будто всё происходящее никоим образом его не затрагивало. Он выпил воды и вытер губы рукой, а потом продолжил говорить. — О чём я?.. А-ах, точно. Я хочу, чтобы ты знала, что умрёшь. Не от старости, не от случайной пули в бандитском баре, не от оргазма с Картманом… Он поджал губы. — Нет… Ты умрёшь здесь, в ближайшие минут пятнадцать, потому что для того, чтобы жить, видишь ли, недостаточно быть умной и смешной. Это легко оспорить. Смотри, я завязал тебе рот, ты больше не можешь шутить или говорить псевдоинтеллектуальные вещи, которые льёшь Картману в уши. Так просто. Элементарно, я бы даже сказал… Он потёр вспотевший лоб и допил воду из стакана, не сводя взгляд с Хайди и держа нож в руке на случай, если она резко начала бы дёргаться. Хайди слушала, затаив дыхание, и загнанное напуганное сердце зачастило тахикардией едва ли не громче тихого голоса Брофловски. Он почти отвлёкся от отставленного стакана и чуть было не продолжил, проигнорировав такую очевидную улику, но случайный взгляд разрешил ситуацию. Кайл быстро запихнул стакан в карман и застегнул молнию. Вернее, попытался — змейка не поддавалась. И теперь карман неудобно оттопыривался вдобавок. — Как тебе поможет выжить то, что ты такая смешная и умная? Как? Может, ты скорчишь мне забавную рожу? Хотя не думаю, что получится ещё забавнее чем сейчас, Хайди! Кайл резко присел на корточки и пырнул её в живот изо всех сил, даже не целясь. При желании он мог бы прикинуть расположение внутренних органов и ударить точно в цель, но это не имело бы смысла. Какая разница, если кровь всё равно появится. Сначала промокнет футболка, впитывая бордовую тёплую жидкость, потом кровь начнёт активно капать на пол, затем образуется лужа. Всему своё время. — Твоим родителям будет просто отмывать это с кафеля, не волнуйся. Кайл внимательно смотрел в округлившиеся от боли карие глаза. Хайди замерла, начиная дрожать от страха, а потом, когда рана заявила о себе, задёргалась как гусеница, слепо пытаясь избавить себя от боли, уйти от неё. Она застонала, бессвязно бормоча что-то в скотч и очевидно умоляя отпустить её, но по-прежнему не плакала. Всё ещё. Кайл удостоверился, что рана глубокая, когда лужица действительно начала собираться на полу. Было бы неприятно попасть в неё ногой, так что следовало поторопиться. Кайл прикоснулся кончиком лезвия к розовой горящей щеке, надавил, но… ничего не произошло. — Твою мать!.. Он разозлился впервые за этот вечер, хотя предпосылки появились раньше, ещё когда он представил их секс. Теперь это была белая бесформенная ярость, и Кайл два раза полоснул по лицу, не всматриваясь в него. Девушка застонала громче, и в уголках глаз начали скапливаться слёзы. Кайл удовлетворённо усмехнулся, когда глубокий порез перекрыл щёку, а второй рассёк бровь и часть лба. — Тебе больно, я знаю… Люди уникальны тем, что чертовски мстительны. Нельзя попытаться забрать что-то у кого-то и наслаждаться жизнью. Может, это моя форма правосудия. Я вообще-то не люблю патетику, просто почему-то тянет поговорить. Я хочу объяснить, Хайди, потому что я не псих. То есть… я осознаю свои действия. Я в здравом уме, поверь. Просто я сформулировал это для себя — то, чего я хочу. И вот… Он сбился и посмотрел на часы. — Неважно. Давай закончим с этим. Ты попадёшь в рай, если он есть, хотя я сам и не верю в него. Кайл не думал, что это звучит как оправдание, просто это нужно было сказать. Он приблизился почти вплотную, марая колени и ботинки, и медленно поднёс руку с ножом к её животу. Хотелось. Безумно. Сознание вкусило безнаказанности, и то самое долгожданное чувство эйфории наконец-то заполнило его изнутри. Он безошибочно вставил нож в проделанное маленькое отверствие, вогнал оружие по рукоять и стиснул зубы, глядя прямо в отчаянные выпученные глаза. Эта было приятно. Он покрутил ножом в ране, слыша громкие рыдающие стоны через скотч и чувствуя, как жертва дёргает ногами и руками от боли, пытаясь вырваться. Он чувствовал, как у неё, у самой смешной и умной, это не получается, и это было восхитительно. Кайл поднялся на ноги, дрожа от омерзения: штаны, пропитанные чужой кровью, прилипли к ногам. Он знал, что времени возиться больше нет. Прекращать не очень хотелось, но выбора не было. Хайди заметалась, мотая головой во все стороны и изо всех сил пытаясь уползти под стол. Бессмысленное желание выжить, почти инстинктивное. — Прощай, Хайди. Эрик не будет по тебе скучать, но я обещаю, что на похороны мы придём, — промурлыкал Кайл умиротворённо, наклоняясь и хватая её за волосы одной рукой. Хайди изо всех сил зажмурила глаза, и нож точным движением вошёл ей в горло почти насквозь. Кайл осмотрел её со всех сторон и даже послушал дыхание, вернее, его отсутствие. Пора выбираться. Ему стало страшно, но всего лишь на пару секунд, когда показалось, что машина уже паркуется во дворе. В любом случае, он не собирался выходить через дверь: кухонное окно чаще всего ведёт на задний двор, откуда очень легко добраться задворками до своего окна на кухню, залезть и наконец-то почувствовать себя в безопасности. Кайл убедился, что не выронил чего-то своего и что Хайди бездыханным телом валяется под столом, где и должна быть. Сложность возникла с тем, чтобы открыть окно — оно заедало и не поддавалось, будто было забито. Пришлось ковырять ножом, Кайл вспотел и судорожно смотрел на часы. У него получилось как раз в тот момент, когда во дворе пискнула сигнализация машины. Створка скользнула вверх, и Кайл вылез на улицу. Подвёрнутая нога отдала резкой болью, и он стиснул зубы, согнувшись и двинувшись кустарниками в сторону своего дома. В темноте в этих местах был риск наткнуться только на бомжей или бродячих собак, но Кайл надеялся, что обойдётся. Не хотелось с кем-то драться или убивать невинное животное, привлечённое запахом крови. Одежду требовалось скорее сжечь вместе с обувью и забыть про это, но Кайл решил избавиться от неё на утро следующего дня, когда он придёт в себя, отдохнёт и будет готов к очередным рискам. Он заблаговременно оставил окно своей кухни открытым и подстелил пакеты на пол, если вдруг вернётся весь в крови. Забраться с улицы было невероятно трудно с ноющей ногой и раскалывающейся головой: силы как будто совсем оставили его, стоило оказаться на улице. Он был уверен, что сделал всё правильно. Раскаянию или сожалению не место в таком случае. А вот неуместная усталость раздражала, заставляя раз за разом упрямо пытаться закинуть ногу на подоконник. Когда это удалось, Кайл захлопнул окно и выдохнул с облегчением, тряся головой. Он дома. Всё закончилось. Он разулся и вылез из осточертевших штанов, сложил это в чёрный пакет и хорошо затянул ручки. Затем обнаружил пятна крови и на куртке и торопливо скомкал и её. — Всё… О-ох… Кайл сунул пакет с своей комнате на дно шкафа, завалив всем барахлом, которое давно собирался разобрать, и сразу залез под душ. Холодные и горячие струи попеременно помогли выровнять дыхание и смыть все следы своего действа — он старательно тёр колени мочалкой и скрёб ладони по очереди. Выключив воду и на всякий случай побрызгав освежителем, Кайл вышел с полотенцем на бёдрах и осознанием, что хочет провести ночь именно в таком виде. Он заслужил. И никаких родственников, никаких правил. Когда Кайл вытащил из мини-бара отца бутылку, о которой тот вспомнил бы с наименьшей вероятностью, Картман уже стоял в дверях. В чёрном костюме с красной бабочкой. С тем самым, чёрт возьми, стаканом из дома Хайди, который он поднёс к бутылке и сам налил немного, пока Кайл устраивал мокрую голову на его широком плече. — Я устал, Картман. Я очень устал сегодня. — Я знаю, Кайл… я знаю… и выронил эту важную штуку. Её бы точно нашли, Кайл. Картман легонько чокнулся своим стаканом и выпил залпом, глядя в полуприкрытые зелёные глаза, а затем сел в кресло Джеральда и усадил Кайла себе на колени. — Картман, ты же… обещай, что никогда не скажешь, что я умный и весёлый. Эрик покачал головой и тихо поцеловал Кайла в висок, крепко держа его рукой за талию на своих коленях. — Обещаю, Кайл, никогда. Потому что ты — еврей, рыжий ублюдок, и ты убил мою девушку. Я так люблю тебя, Кайл.