Обещание

Мелкий дождь мерно стучал по крыше, барабанил по доскам, закрывающим окна, изредка попадая по стеклу. Капли воды почти нежно ласкали искорёженный козырёк над тем местом, где раньше была тяжёлая, неприступная дверь. Хотя её обломки и сейчас валялись рядом, почти незаметные, поросшие свежей травой и мхом. Девушка, стоящая на пустой, давно никем не используемой дороге, поёжилась, передёрнула плечами. От дождя её защищал зонт, но внешний холод не шёл ни в какое сравнение с внутренним. Она, не отрывая взгляда, стояла и молча смотрела на тёмный проём. И видела там прошлое. То, что казалось спасением, шансом вырваться из кошмара заточения, оказалось ошибкой. Смертельной ошибкой. Тогда Джек нежно держал её за руки и счастливо улыбался, с горящими глазами рассказывая, что всё продумал, и у них получится бежать. Вырваться из этого проклятого места и снова быть по-настоящему счастливыми. Свободными. Только для этого нужно кое-что собрать. Поднявшийся ветер чуть не вырвал из рук девушки зонт, заставив её до боли сжать пальцы, всколыхнул траву у ступеней, открывая взгляду давно засохшие цветы. Двадцать четыре белые розы. В этому году ему бы могло исполниться столько же. Сначала они собирали всё вместе, потом Джек сказал, что не хочет привлекать внимание маньяка, и попросил её для отвода глаз помогать Джиму. Она смеялась и обещала быть хорошей девочкой, слушаться старшего брата. А Джек улыбался в ответ, заверял, что осталось совсем немного, и в утешение отдал свой счастливый жетон, которым он нередко обманывал торговый автомат. Сейчас она понимала: он прощался. Джек почти сразу понял, что только так сможет открыть путь на свободу, и обманом заставил их держаться от него подальше. Зонт надёжно защищал от дождя, но не от этой солёной влаги... Слёзы стекали по лицу, беззвучно срываясь вниз, на землю и терялись там, неотличимые от дождевых капель. План сработал. Кукловод не ждал такого, отвлёкся на своих "последователей", разгадавших его тайну. Взрыв прогремел неожиданно для всех, прерывая опасный разговор. Джим среагировал первым, бросился к двери в прихожую, распахнул её. Перо до сих пор отчётливо помнила всё до каждой секунды, как изменилось его лицо, безумный калейдоскоп эмоций: страх, боль, отчаяние, решимость. Она помнила, как он схватил её за руку, отрывисто бросив - "закрой глаза". Она не послушалась, просто не смогла. Ноги были словно ватные, а тело чужое, Джим не стал ругаться, своей рукой закрыл ей глаза, крепко обнимая, прижимая к себе, и почти силком потащил прочь, на спасительную улицу. Джим позволил ей открыть глаза только когда особняка уже не было видно, но не отпустил. Он с первого взгляда понял, что брату уже не помочь, поэтому был просто обязан завершить то, что он начал. Спасти ту, ради которой Джек, не раздумывая, отдал жизнь. С тех пор Джим всегда был рядом. И только сюда она сбегала одна, ничего не говоря ему. Но это было и не нужно. Ветер и дождь скрыли шаги. Девушка вздрогнула, когда тёплая куртка легла на плечи, а следом и нежные руки, обнимая и согревая. Та, кого раньше звали Пером, закрыла глаза. - Ты следил за мной? - тихо прошептала девушка, прижимаясь к Джиму. - Я обещал Джеку, что присмотрю за тобой, пока его не будет рядом. Дождь глухо стучал по ткани зонта, скрадывая тихие всхлипы. Девушка рыдала, уткнувшись лицом в жилет мужчины. Они никогда не говорили об этом дома, пережигая эмоции внутри себя, сдерживаясь, чтобы не сорваться. Но не сейчас. Не здесь. Джим молчал, давая выплакаться, сбросить хоть часть боли и невыносимой тоски. Он молчал, слишком хорошо зная, что такие раны лечит только время. Зная, что даже через много лет она не сможет рассказать своему маленькому Джеку о том, что на самом деле связывало её с его дядей. И почему тот никогда не заходит в гости, хотя его фотография стоит у родителей на каминной полке. Джим знал, что она ещё не раз будет плакать ночью, вот так же трепетно прижимаясь и представляя на его месте другого, что будет называть чужим именем, обнимая во сне. Знал, что единственным её украшением навсегда останется невзрачный жетон на простом шнурке... - Пойдём. - Джим потянул девушку прочь от дома, почти так же, как тогда. - Пойдём. Не будем его тревожить, ведь он больше всего хотел, чтобы мы навсегда ушли отсюда...