Sonne/Солнце

Eins, zwei, drei, vier, fünf, sechs, sieben, acht, neun, aus!

Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, всё!

Говорили, что планета Рилот снаружи очень красивая. В погожие дни солнце ласково освещало леса, и его лучи рассеивались по причудливому разнотравью под ногами каждого случайного прохожего. Где-то в их глубине прятались кристально чистые озёра, в которых лениво плавали представители местной фауны, совершенно не боявшиеся внезапной ряби, никогда не видевшие чужаков и оттого наивные, как наивно от природы любое живое создание. Жаль только, что она этого никогда не видела. Вместо пейзажей Рилота ей приходилось созерцать лишь влажные холодные стены подземелья, в котором она жила вместе с множеством других страдальцев. Камень высасывал из неё жизнь капля за каплей, но она так не хотела сдаваться — и так мечтала увидеть солнце. Взрослые рассказывали об огромном пылающем шаре в небе, который мог нести как тепло и жизнь, так и чудовищный жар, засуху и погибель. Она подсознательно боялась и в то же время очень сильно хотела посмотреть на него и воочию убедиться в том, что все эти легенды были правдой. Когда хозяева смотрели на её хрупкую фигурку и, хмыкая, говорили, что из неё выйдет прекрасная радующая глаз покупателя танцовщица, девочка не отвечала им — ведь это было бесполезно. Она с рождения была рабыней и знала, что рано или поздно её тоже продадут какому-нибудь богачу для различных утех, как уже продали старшую сестру. Можно было убить в ней надежду, но мечта на грани одержимости, безумия продолжала существовать, и хозяева не могли отнять это у неё. Во сне она чувствовала на коже тепло, которого никогда не знала, и, поднимая голову, покачивая длинными лекку, видела в небе, существовавшем только в её воображении, огромную яркую звезду, приносящую свет даже в самый тёмные и потаённые уголки. От её лучей ничто не укроется, с восторгом понимала девочка… и просыпалась от того, что холодная капля воды падала на её лоб с потолка сырого подземелья. Alle warten auf das Licht fürchtet euch fürchtet euch nicht die Sonne scheint mir aus den Augen sie wird heute Nacht nicht untergehen und die Welt zählt laut bis zehn

Все ждут свет. Бойтесь — не бойтесь, Солнца свет — из моих глаз. Сегодня ночью заката не будет, И мир громко считает до десяти:

Их сон был нарушен грохотом за окованными металлом дверями, сквозь которые не могло прорваться ничто. Несколько дней хозяева стали внезапно крайне подозрительными, и это доходило едва ли не до абсурда — например, среди рабов в тесном подземелье ночевало три охранника с электропиками и дубинками. Слабое жужжание статических разрядов пугало, отвлекало от мечтаний о солнце, не давало заснуть слишком крепко. Девочка вскочила с груды тряпья на полу, которая служила ей постелью уже несколько лет после того, как хозяева решили, что не нужно тратиться на нары для дёшевой рабочей силы, запас которой можно обновить в любой момент, как раз вовремя для того, чтобы увидеть, как охранники, оттеснив рабов в угол, выстроились плечом к плечу перед неизвестным, прорывающимся сквозь двери. Внезапно она увидела, что непоколебимый и упрямый металл исходит искрами и жидкой лавой стекает на пол. Что бы ни было за этим дверями — оно было очень упорно. И очень, очень сильно. Eins Hier kommt die Sonne Zwei Hier kommt die Sonne Drei Sie is der hellste Stern von allen Vier Hier kommt die Sonne

Один! Восходит солнце! Два! Восходит солнце! Три! Оно — самая яркая звезда из всех! Четыре! Восходит солнце!

С жутким скрежетом замок, вырезанный снаружи каким-то невероятным инструментом, выпал на пол, шипя и потрескивая по оплавленным краям. В подземелье хлынул свет, такой ослепительный и горячий, что девочка невольно вскрикнула, закрывая руками грязное лицо. Сквозь пальцы потекли слёзы, ослабевшие от долгого заточения в темноте глаза не могли выдержать великолепия силы, пришедшей за ними — несомненно, с добром. Забившись в дальний угол, она плакала, уже не скрывая этого — от боли, от счастья и от того, что надежда вернулась к ней, ведь солнце действительно существовало, и оно взошло только что, перед ней! Ей было обидно, что она не может подставить лицо целительным лучам, насладиться его теплом, и поэтому ей пришлось лишь издали наблюдать, как оно разило её врагов. Зрелище внушало девочке благоговейный трепет, праведный ужас, как будто бы пришедшее солнце вело кровавую, но священную войну, как будто оно на то имело полное и неоспоримое право. В воздухе пахло статическим электричеством и озоном, с треском и шипением сталкивались электропики с двумя смертоносными лучами — изумрудным и ярко-синим. Пики были разрублены пополам, дубинки отброшены, а все охранники оказались без сознания. Солнце в своём праведном гневе было так жестоко и так прекрасно! Die Sonne scheint mir aus den Händen kann verbrennen kann euch blenden wenn sie aus den Fäusten bricht legt sich heiss auf das Gesicht sie wird heut nacht nicht untergehen und die Welt zählt laut bis zehn

Солнца свет — из моих рук. Может обжигать, может ослеплять вас, Если вырвется из кулака — Ляжет жаром на лицо. Сегодня ночью заката не будет, И мир громко считает до десяти:

На миг — тишина, и глаза, наконец-то начавшие понемногу привыкать к свету, различили в ореоле ярких лучей две высокие фигуры в плащах. Наверное, кто-то из них и есть солнце? Ведь наверняка солнце умеет спускаться с небес, когда это кому-то очень нужно! Топот наверху, топот по лестнице, прямо за разбитыми и искорёженными дверями, и в подземелье врывается вооружённый отряд. Среди них — хозяева, их лица перекошены от ярости, они поднимают бластеры, и девочка чувствует накатившую панику: всё сейчас будет кончено! Ей кажется, что она видит, как волна гнева поднимается в солнце, пришедшем за ними: это совсем не похоже на ту слепую бешеную первобытную ненависть, которая исходит от её хозяев, это чувство более благородно, оно находится под контролем, как гигантский приручённый хищник, смирно сидящий на цепи, ждущий лишь одного сигнала своего дрессировщика, чтобы сорваться в бой. Солнце всегда непобедимо! И она чувствует, как эти фигуры в плащах легко справляются со страшным зверем, укрощают его — а потом вновь разят без промаха, отражают выстрелы из бластеров, без малейшего труда расправляются с охранниками, оглушая их. Что до хозяев, то они уже бегут, бегут первые, как и всегда — но солнце протягивает свои лучи куда дальше, чем им кажется, и что-то невидимое хватает их, возвращает на место, и во вновь повисшем редком звенящем миге тишины надёжно защёлкиваются на их жирных, скользких запястьях энергонаручники. Eins Hier kommt die Sonne Zwei Hier kommt die Sonne Drei Sie is der hellste Stern von allen Vier Hier kommt die Sonne Fünf Hier kommt die Sonne Sechs Hier kommt die Sonne Sieben Sie ist der hellste Stern von allen Acht, neun Hier kommt die Sonne

Один! Восходит солнце! Два! Восходит солнце! Три! Оно — самая яркая звезда из всех! Четыре! Восходит солнце! Пять! Восходит солнце! Шесть! Восходит солнце! Семь! Оно — самая яркая звезда из всех! Восемь, девять! Восходит солнце!

Фигуры переглядываются, более высокая без единого усилия ногой выбивает из петель сначала одну створку опалённых дверей, а потом и другую, впуская свет всё глубже и дальше. Снаружи повеяло свежим ветром, а толпа рабов, всё ещё не смевшая поверить в своё счастье, стояла в нерешительности, боясь сделать тот самый шаг, суливший им будущее. — Идите наверх! Вы свободны, — произнесла фигура, залитая светом, уже спрятавшая своё оружие на широкий кожаный пояс, превратившаяся в высокого длинноволосого мужчину. Его низкий голос подействовал словно катализатор: толкаясь, выкрикивая что-то, один за другим свободные жители Рилота бежали навстречу новой жизни. Лишь она одна застыла в углу, не в силах пошевелиться — ей так не хотелось расставаться с солнцем, которое она едва обрела! Однако не двигались и две фигуры, на правильных, красивых лицах которых вдруг отразилось лёгкое недоумение, растерянность — будто бы они оба в один миг случайно нашли что-то, что совсем не ожидали обрести. Они заозирались вокруг, потом снова ушли в себя, на этот раз глядя друг другу прямо в глаза. Девочка никогда не ощущала ничего подобного — но ей показалось, будто пространство вокруг неё всколыхнулось, пришли в движение мириады атомов мироздания, и вдруг стало так очевидно — они не просто смотрят, они пытаются увидеть. Так же прозрачна и доступна стала мысль о том, что фигуры-солнца не просто поддерживают зрительный контакт — они общаются, не прибегая к помощи слов. Старший едва заметно пожал плечами, повернулся и с невероятной для человека его габаритов лёгкостью и грацией взбежал вверх по истёртым каменным ступеням. Девочка зажмурилась на миг, боясь, что всё это — всего лишь сон… …но свет никуда не делся. И, хоть инстинктивно ей и хотелось отпрянуть от присевшего рядом с ней на тряпьё существа, внутренне она почему-то льнула к нему, тянулась к его горячей сверкающей душе так, будто знала его многие годы. — Где твои родители? — Они погибли. Уже давно. У меня никого нет. Скажи, а ты — солнце? — наконец набралась смелости девочка. Этот вопрос имел для неё первостепенную важность! Луч света заставил рыжие волосы на голове существа вспыхнуть языками пламени, и она невольно залюбовалась игрой бликов на блестящей тугой косичке, украшенной бусинами, за его ухом. — Я не солнце. Но оно послало меня к тебе, — улыбнулся человек (конечно, это должен был быть человек, его внешность была немного похожа на нескольких охранников, которых она видела раньше!), — и просило показать его тебе. Ты пойдёшь со мной? Свободная планета Рилот вскоре проводила в космос яркий звездолёт, из одного из иллюминаторов которого с любопытством на свой родной мир, постепенно отдаляющийся и исчезающий в облаках, смотрела маленькая девочка-тви’лек, никогда не видевшая солнца. Что ж, лениво подумал Квай-Гон, отправляя транспорт в гиперпространство, он не джедай-рекрутёр, но почему-то он уверен, что в Храме ей очень охотно покажут солнца множества далёких миров…