Odi et Amo

— Хэй, детка, просыпайся, — Крис упал на кровать рядом с Исаком и поцеловал того в щеку. — Просыпайся, ты опоздаешь на работу, — Вальтерсен рывком сел на кровати, ладонью протирая глаза и пытаясь осознать, что здесь происходило. — Что? — хриплым ото сна голосом спросил младший и взглянул на парня. — Я говорю, если ты сейчас не проснешься, то точно опоздаешь на работу. Уже семь утра, милый. — Блять! Ты не мог раньше разбудить? — вскочил с кровати, чуть не запутавшись в ворохе одеял, и убежал в ванную. — Но ты так мило спал, — Шистад улыбнулся, разрушая всю злость на него, и ушел на кухню. — Ты будешь завтракать? — Нет, — Исак пулей вылетел из ванной и начал быстро одеваться. — Хотя… есть кофе? — Конечно, — старший зашел в комнату и протянул ему кружку, которую он почти залпом осушил, а затем встряхнул головой. — Он же горячий, — укоризненно посмотрел на него парень, поджимая губы в недовольстве. — Наплевать, — метнулся в прихожую, в спешке натягивая обувь. — Удачного дня. Пока, — хотел выбежать за дверь, но Крис остановил его и притянул к себе, целомудренно целуя в губы. — Теперь можешь идти. И тебе удачного дня, детка, — Крис закрыл за ним дверь и взглянул на часы. Исак собрался всего за полчаса, значит, должен даже раньше положенного приехать на работу.

***

Исак пытался вести машину ровно, не превышая скорость, но беспокойство из-за опоздания рушило все его планы. Он не любил опаздывать, он был чересчур ответственным человеком. В конечном счете Вальтерсен добрался до больницы всего за десять минут, но ему скорее помогло то, что пробок особо не было. Он вбежал в двери больницы и зашел в комнату отдыха, где уже лежал на диванчике Эвен, копаясь в телефоне. — О… Кристиан… Привет. Ты рановато, — удивленно проговорил Исак и снял с себя ветровку. — Привет. Не спалось, поэтому решил прийти пораньше. Думал, найдется какое-нибудь дело, а оказалось, что пока еще никто даже не пришел, кроме Сони. — Соня здесь ночует, — ухмыльнувшись, сказал Исак и сел на стул за столом. — Правда? — Нет, но она проводит в больнице большую часть своей жизни. Если честно, то я не помню, когда она брала отпуск в последний раз, — задумавшись, произнес Исак и вскипятил чайник. Эвен больше ничего не говорил, лишь следил, глядя поверх телефона, за младшим, подмечая все детали, но ничего необычного не заметил. Вальтерсен же просто так увлекся приготовлением кофе, что даже не обращал ни на кого внимания. Почти ни на кого. Соня ураганом влетела в комнату. Оглядела ее безумным взглядом и подбежала к младшему. — Исак, слава богу, ты уже здесь. Нам привезли экстренного, — быстро протараторила девушка и взяла того под руку, чтобы утащить с собой. — Что случилось? — Парня избили. Нашли только недавно, но в скорой помощи врачи сказали, что у того может в любой момент произойти разрыв селезенки, — она говорила в спешке, чтобы быстрее увести Исака к пациенту, но тот упирался, пытаясь переварить всю ситуацию. — Сколько времени прошло? У него может быть обширное кровотечение и шок. — Около часа назад. — Почему так долго везли? Возможно, уже поздно… — Не знаю, но ты должен попробовать, — Соня тащила его к двери, но Вальтерсен вырвался из хватки, развернулся к Эвену и строго посмотрел на него. — Кристиан! Идешь со мной, — тоном, не терпящим возражения, сказал младший и развернулся, чтобы уйти. — Но… — Эвен недоуменно посмотрел на него. — Сейчас же! — взрыкнул Вальтерсен и, не дожидаясь ответа, выбежал из комнаты за Соней. Они шли по коридору в сторону операционной, быстро и нервно шагая вперед. Они не хотели говорить, экстренные пациенты всегда были чем-то ужасающим. Но Исак переборол себя и спросил: — Есть другие травмы? — Обширные гематомы, вывихнуто плечо, разбит нос, много подобных травм, но разрыв селезенки все же важнее, — быстро и четко проговорила девушка. — Насколько сильное кровотечение? Его остановили? — Неизвестно. — А… — он хотел что-то сказать, но остановился. Эвен догнал их и теперь шел в ногу с ними, слушая, о чем они говорят. — Так… — Шансы выжить крайне малы, — резко оборвала Соня. — Но мы должны попытаться, — сказал Найшейм, привлекая их внимание к себе. Казалось, они даже не заметили его присутствия. Оба кивнули. Троица зашла в предоперационную, глядя на пациента через стеклянную дверь. Соня и Исак даже немного поморщились от вида парня, хотя, казалось бы, каждый день наблюдают внутренности людей. Парни вымыли руки. Соня помогла им надеть косынки, халаты и перчатки. В операционной их уже ждал Юнас. — Он под общим наркозом, — кратко уведомил Васкес. — Готовы? — Вальтерсен поднял глаза на Найшейма. — Выдержишь? — Мы справимся, — быстро и уверенно выговорил Эвен. Он смотрел, как нервно дергался кадык младшего, как тот судорожно сжимал в руках скальпель, как напряженно сводил брови, хмурясь. Наверно, это был первый раз, когда Найшейм хотел спасти жизнь, а не отнять ее. Странное неприятное чувство. — Слушай все, что я говорю, и выполняй, — Исак сказал, и волнение у него словно рукой сняло. Уверенно держа скальпель в руках, младший сделал разрез в левом подреберье, разрезая брюшные стенки и мышцы. — Ранорасширитель, — рыкнул Исак. Соня подала инструмент и отошла от парня, чтобы не загораживать свет и лишний раз не нервировать. Вальтерсен передал инструмент старшему. — Раздвинь края и зафиксируй. Зажим и тампоны. Эвен выполнил приказ, пока Исак забрал у девушки губки, впитывающие кровь и другие жидкости, и зажал кровеносные сосуды. Найшейм изредка поглядывал на врача и следил за его эмоциями. Тот сильнее хмурился, но старший знал этот взгляд. Тот самый взгляд, полный неуверенности и небольшого страха. Хотя по действиям парень выражал только концентрацию и убеждение, что все пройдет лучше, чем может быть. — Сосудистые ножницы, — громко сказал младший и посмотрел на интерна. — Двое ножниц. Соня подала инструменты обоим парням и снова отошла. — Отсекаем связки и сосуды, поддерживающие ложе селезенки. Сосуды прижигаем. Ясно? — Ясно, — кивнул Эвен. Сосредоточенно оба выполняли свою работу, Соня вытирала пот со лбов обоих. Старший старался выполнить все правильно, и либо Исак не обращал на него внимания, либо он действительно был прав. Через пару минут они вместе извлекли селезенку. — Пульс падает, — сказал Юнас, обращая внимание парней на монитор. — Насколько все плохо? — Вальтерсен обратился к другу, заглядывая в глаза. — Ясно. У нас есть время? — Я думаю, не больше пары минут. — Окей, мы успеем. Давай, Крис, ревизируем операционное поле и все, — Эвен потупил взгляд. Он не знал, что должен делать. Он многое прочитал, да и раньше знал, но это он слышал впервые. И это пугало. Видимо, Вальтерсен заметил незнание в его глазах, поэтому добавил. — Осушаем поверхность, проверяем, не оставили ли мы впитывающий материал и инструменты, смотрим, нет ли кровотечения, соединяем мышцы и кожу скобами. Ясно? И это нужно сделать быстро! Найшейм взволнованно кивнул и снова вернул свое внимание к пациенту. Они успели убрать все инструменты, но кардиомонитор пискнул, уведомляя, что пульс останавливается, и Исак кинул взгляд на Юнаса. — Отойдите, — он подошел к парню и попытался сделать непрямой массаж сердца. Состояние не улучшилось. — Дефибриллятор. Тоже не помогло. Пациент умер. Сердце остановилось. Монитор противно пищал, осведомляя об отсутствии пульса. — Время смерти 8:49. Они знали, что такое могло произойти, но… Исак отступил на шаг назад. Юнас отошел и вышел из операционной, закрывая глаза. Соня подошла к Вальтерсену, но тот оттолкнул ее, выходя из помещения. Эвен впервые пожалел о чьей-то смерти. Даже ему, бесчувственному жестокому убийце, было больно. И он боялся подумать, что чувствовал сейчас младший. Исак вышел из операционной, не обращая ни на кого внимания, даже на Соню, которая пыталась как-то его успокоить. Нет, он не плакал, но в глазах скопились непролитые слезы, а во взгляде были лишь шок, скорбь, боль, отвращение и ненависть к себе. Вальтерсен слишком близко к сердцу воспринимал смерти своих пациентов. Это было для него слишком. Возможно, именно поэтому он вкладывал все силы в усовершенствование своих знаний и навыков. Чтобы пациенты оставались живы и здоровы. Чтобы не испытывать этот избыток отрицательных чувств при их смерти. Втроем они зашли в комнату отдыха, и Исак сел за стол, утыкаясь в руки и чуть всхлипывая, пытаясь не заплакать и подавить все эти эмоции. Соня хлопотала рядом с ним, нашептывая успокаивающие слова, но тот словно закрылся в себе, закрылся в своей скорлупе и запрещал выходить. Так не было чувства потери. Так было легче. Он хотел оказаться рядом с Крисом, прижаться к нему и отпустить себя. При нем можно плакать, он не осудит. Только успокоит. Он был единственным, кто мог утихомирить бурю эмоций в Исаке. — Соня, можешь оставить нас одних? — спросил Эвен, подходя к младшему. — Зачем? Не видишь, в каком состоянии Исак? Я не могу его бросить, — зло прошипела девушка и отвернулась от парня. — Прошу, я присмотрю за ним, — Эвен состроил свой самый жалобный взгляд, на который был только способен. Соня чуть смягчилась и отошла в сторону. — Но если что, зови. И не принимай близко к сердцу все, что он может сказать. Сейчас он не в себе, — она печально опустила голову и вышла за дверь. Эвен сел рядом и отнял руки Исака от его лица, заставляя посмотреть того себе в глаза. — Исак, ты же знаешь, что в смерти этого парня нет твоей вины? — господи, таких банальностей он давно не говорил. Но они казались действительно нужными. — Не вини себя. — Нет, ты не понимаешь, — он часто моргал, стараясь не заплакать, не показать слабость. Но ком в горле не позволял продолжить. — Я все понимаю. Ты все сделал правильно. Наверно, это я ошибся, — Эвен хотел спихнуть всю вину с хрупких плеч парня на свои. Было так странно сейчас пытаться снова восстановить душевный баланс парня, которого ты должен убить. Ему вообще не должно быть никакого дела до Исака. Он жертва, не более. Но так странно ощущать это желание помочь. Так непривычно. — Нет, я… я смотрел за тобой. У тебя не было ошибок, — он говорил дрожащим голосом, но взглянул в глаза Эвена, пытаясь убедить того в его невиновности. — Исак, все будет хорошо. Просто парень потерял слишком много крови, сердце не выдержало. — Я не должен отнимать жизни, должен спасать. Я… не могу так больше. Больше никто не должен был умереть. Я не имел права никому больше причинить боль. Я… убил его, — Эвен слышал нотки истерики в его голосе, но просто встал и потянул Исака за собой. — Тише, все хорошо, — Найшейм крепко обнял младшего, прижимая его к себе. Тот уткнулся ему в шею, обхватывая его плечи, словно это единственное спасение. — Ты можешь не пытаться быть сильным сейчас, отпусти себя. Я рядом. Ты не один. Исак горько заплакал, содрогаясь скорее в рыданиях, и сжимал ткань халата старшего, пытаясь найти в нем поддержку. И Эвен оказал ее. Он тихо гладил его по плечам и спине, под его руками, казалось, мышцы расслаблялись. Младший иногда тихо взрыкивал от чувств, но со временем успокаивался. — Спасибо, Кристиан, — имя ударило по ушам. Эвену впервые было больно и неприятно слышать свой псевдоним. — Ты… спасибо… — Тише, успокойся. Я рядом…