После того как Исак выгнал его из палаты, Крис направился к Вильяму, который гневно писал Эвену, что его заказ не выполнен.
Он мерил шагами комнату и нервно сжимал телефон, с помощью которого и переписывался с киллером. Он не знал, кто тот такой и как выглядит, но знакомый посоветовал обратиться к «лучшему наемному убийце Норвегии». Но тот не оправдал ожидания и провалился. Вильям не знал, успел ли Найшейм рассказать Исаку, что именно он заказал его убийство, но это разрывало его изнутри. Страх, что его могут посадить за заказ.
Однако Исак никому не рассказывал о том роковом дне, что значительно успокаивало.
Вильям:
Он не мертв. Какого хера?
Эвен:
Я отказываюсь от заказа
Вильям:
Ты не можешь этого сделать, ты выстрелил в него и рассказал, что именно я заказал его
И я заплатил тебе
Эвен:
Я не убью Исака
Вильям:
Тогда я найму другого киллера, и на этот раз Исак точно будет мертв
Эвен:
Делай, что хочешь
Только сначала скажи, что каждый, кто захочет навредить ему, будет иметь дело со мной
Вильям:
Никто не испугается тебя. Ты не выполнил заказ, а только ранил
Это глупо
Мне сказали, что ты лучший киллер, а на самом деле оказался всего лишь новичком, который не может нацелиться на парня
Эвен:
Это случилось лишь раз. И никто не осмелится навредить Исаку, пока он под моей защитой
Вильям:
Ошибаешься
Эвен:
Это ты ошибаешься. В криминальном кругу меня достаточно хорошо знают, причем в довольно хорошем свете
Вильям:
Я найду того, кто не испугается дилетанта
Эвен:
Попробуй
Никто не согласится
Исака больше никто не тронет, а если попытается, то пожалеет, потому что я убью его
А потом и тебя
Вильям больше не ответил. Он боялся, что его найдут, он боялся смерти, он боялся, что Крис все узнает.
Он написал другому киллеру из списка, что ему посоветовал тот знакомый, но, только упомянул, что Эвен может встать на защиту, тот отказался. Другой поступил так же. И следующие пять.
От переизбытка чувств он швырнул свой телефон в стену, но не столь сильно, чтобы тот разбился. Магнуссон снова поднял его и набрал Шистада, но тот не взял трубку.
А надежда, что все как-то само пройдет, таяла на глазах. Хоть самому пойти убить Исака…
В дверь внезапно постучали, но Вильям был словно в трансе и пошел открывать, лишь когда услышал удары значительно сильнее.
Он собрался, взял себя в руки и с наглой ухмылкой открыл дверь, подпирая косяк плечом. У него все под контролем.
— Крис? — вскинул брови в удивлении и все же отошел, пропуская того в квартиру.
— Как ты связан с тем, что на Исака покушались? — его взгляд был безумным, он успел придумать тысячу и еще одну причину. Вильям нервно выдохнул, не желая выдавать себя, и прошел на кухню.
— Ты голоден?
— Я поставил конкретный вопрос, Вил, — он сел за стол, все же не желая зря пугать парня, если тот не виноват. — Это ты сделал?
— Какого черта ты так беспокоишься о нем? Вы расстались, вы чужие люди, — зло прошипел Магнуссон и налил им по стакану виски.
— Он мне ближе, чем ты. И если ты настолько глуп, что не понимаешь это, то ты просто жалок, — Крис даже не собирался как-то скрывать свое отвращение к человеку, который мог быть хоть немного причастен к произошедшему. И то, как Вильям начал говорить об отношении к Исаку, подтверждало, что тот что-то знает.
— Значит, то, что было между нами, всего лишь развлечение для тебя?
— Я этого не говорил, но Исак был мне больше, чем просто парень, понимаешь? Он был мне и другом, и братом, и иногда отцом, и парнем. Он был для меня всем.
— Что ж ты тогда спал со мной и всем остальным Осло? — насмехаясь, спросил Вильям и отпил из стакана. — Неужели ты так сильно любил его, что захотел предать?
— Не твое дело, зачем я изменял ему, ясно? — Крис встал и подошел к Магнуссону. — Как ты связан с покушением?
— Понятия не имею.
— Исак спросил про нас с тобой сегодня. И я уверен, что ты как-то замешан.
— Он бредит, — фыркнул парень и оттолкнул от себя Криса, отходя к окну. Строить из себя похуиста и делать вид, что ничего не понимаешь, было не так уж и трудно. Кажется, даже руки потихоньку переставали дрожать, оттого что Исак не указал ни на кого конкретного.
— Я завтра иду в полицию. И я скажу про то, что он мне сказал. Пусть полиция все же найдет того, кто виновен во всем этом.
Крис не желал и дальше смотреть в глаза парню, потому просто прошел в коридор и ушел, громко хлопнув дверью.
Окей, Вильям начал паниковать.
А мысль самому убить Исака казалась довольно разумной.
***
Эвен решил устроить внеочередное посещение Вальтерсена после диалога с Вильямом.
Он даже подумывал круглосуточно наблюдать за ним. Но это точно не устроит Исака, а после всего, что он натворил, он не хотел еще больше разрушать того.
И пусть Исак давно его простил, он понял в некоторой степени этот поступок, но доверия больше с его стороны не было. Не было и желания продолжать общаться. Не было ничего, что могло бы их связать как пару или хотя бы друзей.
Вот, например, Соне он безоговорочно доверял, но их дружба была проверена годами, несчастьями и радостью. Так же как и дружба с Юнасом и Магнусом.
Наверно, Исак бы мог как-то заново построить себя, научиться заново верить, заново обрести желание общаться. Но… ему нужно было время. Больше, чем неделя или месяц. Возможно, даже больше, чем год.
Однако сам он не думал, что сможет хоть когда-то восстановить свою любовь к нему. Точнее… точнее, забыть то, что произошло, потому что доля той самой влюбленности все же осталась. Поэтому он не говорит, что это сделал Эвен.
Может, если бы Эвен доказал как-нибудь, что он действительно любит, что он не повторит того же, не предаст, то Исак бы смог закрыть глаза на это, постарался бы забыть.
***
— Эвен… Нет…
Он резко сел на кровати и распахнул глаза от боли: физической и моральной.
Тот образ, что не покидает его сознание все это время, слишком устрашал его. Он не боялся Эвена в действительности, но во сне был словно другой он. Намного более жестокий и бесчувственный, холодный, безразличный ко всему, к нему. Именно такого Эвена и боялся увидеть Исак каждый раз, когда заглядывал в глаза настоящего парня, но, как ни странно, не находил намека на те чувства.
Разве что сожаление и вину…
Но он даже и не хотел думать, что Эвен сделал это с желанием.
Хотя тот и отвернулся, поджал губы, Исак был уверен, что увидел слезу на его щеке. Все же он никогда не сможет забыть тот роковой день.
