Odi et Amo

Вечером пришла Соня. С двумя бутылками виски и двумя коробками конфет… с коньяком. И не то чтобы Исак был против, но он боялся сболтнуть лишнего. Однако открыл дверь с широкой, чуть наигранной улыбкой и позволил девушке пройти в его квартиру. Эвена он прогнал часа два назад, хотя тот был совершенно против встречи с Соней и в то же время желал ее, так как надеялся, что подруга сможет уговорить Вальтерсена остаться и начать все заново. Но ушел, потому что он не имеет права решать за Исака, с кем проводить время, даже если для него это может плачевно обернуться. Он уважает границы личного пространства младшего. Иногда. Очень редко. Очень-очень. И сегодня именно тот случай. — Привет, — Соня прошла целенаправленно на кухню и достала два стакана. Хвастаться было не перед кем, потому они особо не возились с красотой накрытого стола. Просто поставили виски на стол и открыли конфеты. Славный ужин. Честно говоря, Исак не знал, с чего начать разговор. Рассказывать свою тайну он не желал, обсуждать свою травму тоже, а других тем для разговора не находилось. — Ну и как у вас складывается с Крисом? — У нас ничего нет с Крисом, Соня. Мы расстались, — убежденно сказал Исак, и они одновременно выпили в первый раз. — Но ты простил его. — Нет, я просто смирился, что Крис не собирается уходить из моей жизни, как бы я ни просил. Вот и все. — Ага, — саркастично протянула девушка и съела конфету. — Знаешь, я тебе даже завидую, у меня нет двух ухажеров-красавчиков… — Я слишком трезв, чтобы обсуждать Криса и Э… Кристиана, — в последнее время он слишком часто начал путать имя своего личного убийцы с его псевдонимом. Насколько же проще все было, когда Исак был уверен, что Эвен — простой молодой хирург. Но прошлое не вернуть. Они даже не замечали, как постепенно первая бутылка сменилась второй, а конфетки были съедены. Они давно так не напивались вдвоем, они так соскучились друг по другу. Скакали с темы на тему, надолго ни на какой не задерживаясь, и обсуждали нового лаборанта из диагностики, который «был очарователен», как считала Соня. Оба даже не уловили, как их тема снова вернулась к отношениям Исака, только на этот раз с Эвеном. Именно этого и боялся Найшейм. — Кажется, я влу… влюбился в Эвена с первого взгляда, — заплетающимся языком пролепетал Исак и облокотился на стол, утыкаясь лицом в ладони, чтобы не видеть осуждающее лицо Сони. — Он…он казался таким хорошим… честным и… привле… привлекательным… Эвен словно с обложки журнала сошел… — Эвен? — Ну да, Эвен, — частичка пьяного разума осознала, почему девушка не поняла его, и потому он поспешил объяснить. — Кристиан, Эвен — это один и тот… тот же человек. — Ты слишком пьян, Исак, — нервно рассмеялась подруга и толкнула его в здоровое плечо, как бы говоря, что тот врет. Но он не врал. И он настолько устал носить все это в себе, что его совершенно нетрезвый мозг так и кричал поделиться всем с Соней. Она его подруга, она поймет. — Это правда, — выпучил глаза Исак и налил новый стакан себе, следом сразу опустошая его. — Вообще-то, он не такой хар…хороший, каким выглядит… — С чего ты это взял? — девушка икнула и глупо рассмеялась, словно не осознавая слов парня. — Он чуть не убил меня, — протянул Исак и погладил плечо, будто напоминая ей. — Это пьяный брееееед, — она рассмеялась, а следом пересела на его колени, опуская руку на почти заживший шрам, скрытый под рубашкой. — Помнишь наш первый курс? — она прошептала ему на ухо, опаляя горячим дыханием. — О господи, — пролепетал Исак и закрыл ладонью лицо. — Ты теперь всегда будешь припоминать мне это? — То, как ты напился, а потом тебя стошнило при всех однокурсниках? Конечно! Но я не совсем об этом. — Бля, мы так напивались тогда, — он счастливо рассмеялся, прижимая девушку за талию к себе. — И творили хуйню… — Мы были молодыми, а теперь?.. Теперь мы проснемся у тебя дома с ужасной головной болью, Исаки, — она промямлила, но Вальтерсен понял ее. Раньше они могли бы до утра танцевать в клубе в компании друзей, а потом просто пойти утром на учебу. И выглядели вполне трезвыми. — А теперь я в дерьме и уезжаю подальше ото всех, — печально усмехнулся он. Ему грустно. Ему больно. Он разбит несправедливостью судьбы. — Но ты же не завтра уезжаешь. И пообещай приезжать к нам… или хотя бы писать… — Обещаю, — и Соне необязательно знать, что уезжает он пусть и не завтра, а послезавтра. И сегодня он видется с ней в последний раз, потому что он хочет забыть прошлое и начать все заново. Без друзей, как бы ужасно это не звучало, без родственников, без знакомых и коллег. Без Эвена. Чтобы начать жить. Чтобы снова почувствовать себя живым. Он ведь обязан. Он должен стараться ради… себя.

***

Утро встретило их отнюдь не так радушно, как могло бы. Яркие лучи солнца больно били по глазам, все тело заметно ломило, а в голове словно играл оркестр недоученных музыкантов. Исак потянулся на кровати и повернулся к Соне, обнимая ее за талию, смутно думая. Он успел приготовить им завтрак к тому времени, как проснулась девушка. Вот она чувствовала себя немного неуютно и откровенно плохо, вспоминая о их разговоре. — Доброе утро, — почувствовав ее присутствие, сказал Исак и поставил перед ней тарелку с омлетом. — Приятного аппетита. — Утра. Спасибо. Завтрак в неуютном молчании — худшее начало дня. Однако оба стоически его вытерпели и решили заговорить, лишь когда пили кофе. — Исак, я хотела сказать… — она неловко повернулась к нему, опустив глаза. — О чем? — надежда, что Соня забыла обо всем, была глупой и неоправданной. — Я плохо помню обо всем этом, я просто бредил. — Да, я знаю, но можно задать вопрос? — Исак лишь вскинул брови, как бы говоря продолжить, а девушка, напряженно помявшись на месте, закусила губу. — Вчера ты сказал, что… что Кристиана зовут Эвен. Это правда или бред? Только не ври мне. — Это… эм… наверно, это неважно… — как глупо врать собственной подруге, которая знает его лучше себя самой. Но…надежда умирает последней? — Это правда, — убежденно сказала Соня. — То есть слова, что он выстрелил в тебя, тоже не приснились мне? — Нет, — опустив голову и сгорбившись, ответил Исак, словно ожидая удара. — Почему ты не сказал?! Ты обязан рассказать все полиции! — Нет! — Исак, блять, не веди себя как маленький, он же убийца, а ты его прикрываешь! — Odi et amo, — тихо прошептал Исак. Он не должен был ничего говорить об Эвене, не должен был. — Не ври себе, ты не можешь ненавидеть и любить его! Он опасен! — Он опасен для всех, кроме меня. Соня замерла в ступоре. Ее лучший друг не мог влюбиться в своего убийцу. Просто не мог. И если он не расскажет все полиции, то это сделает она. Девушка встала из-за стола, переоделась и хотела было выйти, как в дверь кто-то позвонил.