Быть героем

Алистер нервно дернул парадный жилет, расшитый столь изысканно, что его можно было вешать на стену как отдельное произведение искусства. Он уже больше десяти минут ждал, когда Эамон закончит собираться, и они вдвоем отправятся в королевский дворец на торжественный обед. В письме-приглашении было указано, что поводом для него было открытие одной из парадных галерей во дворце. Программа на вечер была расписана замысловатым шрифтом, на который, вероятно было потрачено очень много времени: фуршет с куратором, обзорная прогулка по галерее и саду, камерный концерт в зеленой комнате и — вишенка на торте, ради чего все и замышлялось, — королевский обед в главной трапезной, где они должны будут с Анорой обсудить условия их альянса. Алистеру было невдомек, зачем выдумывать это все ради короткого разговора, итог которого уже был известен. У него не было совершенно никакого желания участвовать во всех пунктах данного мероприятия, потому что в Борнширском монастыре его не учили, как правильно есть сыр, оценивать картины и здороваться с королевской особой. Увы, стоило рассказать Эамону о том, какое предложение фрейлина Аноры сделала ему прошлым вечером, его участь была решена. Они отправились во дворец на карете. Алистер осторожно выглядывал из окна, пытаясь рассмотреть город. Улицы, по которым они ехали, кишели людьми, которые, кажется, привыкли к суете съехавшейся в столицу знати, но по их лицам можно было сделать вывод, что в целом это им не слишком нравилось. Он слышал, как несколько слуг после их первого с Эамоном визита на Собрание земель обсуждали привычку эрла использовать карету по любому поводу. Полушепотом они говорили, что эта привычка у него появилась с тех самых пор, когда он женился на молодой орлесианке. Дескать, вся эта изнеженность, и неспособность пройти по улицам Денерима пешком — орлесианская прихоть, которая в Ферелдене после освобождения от оккупации крайне нежелательна. Алистер не спрашивал у Эамона, что он об этом всем думает, но ему было понятно, что таким способом они не заработают дополнительные очки влияния. В глубине души ему хотелось проиграть. Неважно, кому — Анора все эти годы правила замечательно, с Кайланом или без него, а Элиот Кусланд казался очень честным человеком и выглядел так, будто он способен повести за собой страну в такое тяжелое время без чужого покровительства. Наверное, посади народ Ферелдена на трон даже мабари, и тот будет лучшим королем, чем Алистер. В этих сомнениях он витал всю дорогу до дворца, но по прибытию отвлекся на светский обмен мнениями о погоде с куратором мероприятия. Затем тот принялся рассказывать о своей выставке в Неварре тремя годами ранее, отзывы о которой он получает до сих пор. Эамон высказал глубочайшее сожаление, что так и не посетил ее, но кузина его жены успела побывать там дважды, прежде чем выставка закрылась, так что, гостья следующим летом в Редклифе, поделилась своими впечатлениями. Алистер отвернулся и прикрыл рот, стараясь зевнуть как можно тише. Его спутники шли так медленно, что ему несколько раз пришлось сбавлять шаг или вовсе останавливаться, якобы рассмотреть поближе портрет какого-нибудь давно умершего лорда или композицию из фруктов и цветов на столе, которую орлесианцы называли натюрмортом. Алистер, конечно, ничего в этом не понимал, поэтому просто считал количество виноградин на картине до тех пор, стараясь закончить прежде, чем подойдет куратор и спросит его мнение. — Год назад я был на весьма необычной выставке, на которой были представлены работы художников из Андерфелса. Назовите меня старомодным, но я совершенно не понимаю их повышенного интереса к бытовым сюжетам. Я одобряю это усердие в деталях, но, дыхание Создателя, едва ли не каждая картина о крестьянах! — голос куратора как будто стал выше, то ли от восхищения, то ли от возмущения. — Крестьяне во дворе, крестьяне на пашне, крестьяне собирают грибы… Иногда мне кажется, будто они списывают сюжеты друг у друга. Но как они изображают пейзажи! Ваша светлость, я никогда прежде такого не видел. На одной из таких выставок я имел честь познакомиться с молодым пейзажистом… как же его звали? Кейджи? — Он поморщил лоб и посмотрел на Алистера, как будто в ожидании, что тот ему подскажет. — Ох, нет… Кареджи? Создатель, дай мне памяти… Я обязательно вспомню позже, но… Ваша светлость, какая техника! Он не боится экспериментировать со светом, но никогда не выходит за рамки академизма. «Созвездие Элювии в воде» — лучшее из ночных пейзажей, что я видел. Даже когда я бывал в… Алистер выразительно посмотрел на свой пустой бокал, как будто делая открытие, что его вино кончилось, и быстро ретировался в сторону, чтобы взять другой. Стоящий с подносом эльф провожал скучающим взглядом куратора и эрла Эамона. Алистеру казалось, будто мальчишка вот-вот уснет. Забрав у него оставшиеся два бокала, он вылил содержимое одного в другой и поставил обратно. Теперь слуга мог совершенно легально вернуться на кухню, что он и сделал, благодарно кивнув. Что ж, осталось только спасти самого себя. Остаток времени, которое было отведено на просмотр галереи, Алистер провел у высокого стола с разными видами сыра. Он попробовал каждый вид, отмечая про себя тот, который был с серой плесенью и вонял, как его портки после тренировки с мечом. Несмотря на отталкивающий запах, сыр был невероятным на вкус, и Алистер едва не съел всю тарелку. Эамон и куратор уже рассматривали финальную часть галереи — пейзажную композицию из трех картин, центральная из которых превосходила высотой любого в этом помещении. Оставив в покое сырный стол, он заспешил в их сторону и пришел аккурат за минуту до того, как Эамон и куратор закончили говорить об искусстве. Кажется, отсутствие Алистера никто и не заметил, что позволило избежать дополнительных вопросов. Затем они вышли в сад, где Эамон принялся знакомить его с другими представителями ферелденской знати и не только. Оказывается, Анора пригласила младшего сына тейрна Тревельяна из Оствика, который вел живую дискуссию с одним из неваррских принцев, принадлежащего к побочной ветке Пентагастов. Те были молодыми людьми весьма приятной наружности и могли бы составить куда более интересную компанию Алистеру, нежели эрл Эамон, но тот предпочел представить его некому Ракслану Харриману из Старкхевена. Минутой позже краем глаза он увидел, как неваррский принц провел ладонью по груди лорда Тревельяна, и они оба удалились в курительную — Эамон говорил, что там всегда можно было услышать что-нибудь важное, чего никогда не услышишь в саду или за столом. Это мог быть хороший шанс не только завести знакомство, но и получить полезные сведения. — Прошу меня простить, — как можно вежливее произнес Алистер и, поклонившись своим собеседникам, направился за молодыми аристократами. Где-то на половине пути, когда он огибал скульптурную композицию, ему как будто случайно преградили дорогу. — Принц Алистер, — девушка с рыжими волосами коснулась его предплечья, мягко уводя в сторону, — как приятно встретить вас здесь, в королевских садах. — Мы знакомы? — только и спросил он, пытаясь скрыть свою оторопелость. — Нет, нас не представили. Я — сестра Лелиана. Если бы Алистер знал, что в их Церкви есть такие монахини, ему пришлось бы трижды подумать перед тем, как уходить из монастыря. Сестра Лелиана поклонилась ему с грацией настоящей леди; ее платье определенно не было похоже на церковную робу, и Алистер был совершенно сбит с толку этим обстоятельством, потому что не знал, как в таком случае к ней обращаться. — Служительницы Церкви не всегда наряжаются в рясы, — ответила она на невысказанный вопрос, — особенно на светские приемы. Но вы, верно, знали это и так, ведь сами росли при монастыре. — Да, — Алистер кивнул и позволил уводить себя все дальше от многолюдной террасы у фонтана. — Вы уже видели гелихризумскую оранжерею? Это поистине волшебное место! — Лелиана снова коснулась его предплечья, мягко разворачивая. — Позвольте показать вам его, милорд. Обещаю, что вы не пожалеете. Он обернулся, глядя на Эамона, который все продолжал вести беседу с лордом Харриманом, а затем посмотрел на курительную, дверь которой в этот момент захлопнулась. — Не стоит жалеть об этом, принц Саймон и лорд Максвелл предпочитают скрывать свое пристрастие. Да и вас оно вряд ли заинтересует. Вы ведь собираетесь жениться? Алистер только открыл рот: он не мог подтвердить эту информацию хотя бы потому, что еще не обсуждал это лично с Анорой, но и увиливать он умел так же плохо, как разбираться в живописи. — Не нужно тревожиться, — Лелиана ответила немного небрежно, как будто они говорили о погоде, — я не собираюсь делать вам предложение тоже. Ее смех, такой естественный и непринужденный, немного разрядил обстановку. — Вы служите королеве? — он попробовал догадаться, но, судя по тому, как его спутница склонила голову набок, потерпел поражение. — В сложном же вы положении оказались, милорд, — произнесла она задумчиво, — но, я надеюсь, что смогу спасти вас из этой передряги. — Вы говорите о браке? Или о моем родстве с покойным королем? — Они наконец остановились, и Алистер поднял голову: зелень буйно оплетала темные деревянные балки, на которых подвесили несколько широких прямоугольных вазонов с массивными огненно-желтыми цветами. — Недавно я получила письмо из Вейхаупта, — Лелиана снова проигнорировала его вопросы, — в котором один мой старый знакомый сообщил невероятную весть. Алистер смутно представлял, где находится этот город, но спрашивать не стал, чтоб не показаться совсем уж невеждой. Он знал, что эта крепость являлась главным оплотом Серых Стражей. Еще он знал, что стоит она в далеком Андерфелсе, до которого даже на лошадях нужно ехать много недель. Какое же тогда она имеет отношение к нему? — Некоторое время назад из ферелденской экспедиции туда вернулись двое Серых Стражей. Рассказали они невероятную историю, которая, тем не менее, не должна была покинуть крепость и, особенно, дойти до здешних мест. Вы же знаете, милорд, как этот орден трепетно относится к своим тайнам, — Лелиана сделала паузу, рассматривая роспись на подвесном горшке, — Серые Стражи окутали себя мистикой, чтобы защитить свое мастерство. Но кто знает, что за ней прячется? На ее лице появилась задумчивая улыбка. Алистер ощущал себя снова в ловушке, но в то же время не мог ничего поделать из-за собственного любопытства. — Одной из вернувшихся Стражей, была эльфийка, которая стала феноменом. Эта экспедиция полностью излечила ее от скверны — впервые в истории! Можете себе представить? Конечно, все ученые в ордене принялись изучать ее случай. Но в какой-то момент работу пришлось прервать — выяснилось, что она носила ребенка, которому, разумеется, нет места в ордене. И тогда ее отправили обратно в Ферелден. Она изъявила желание отдать только что родившегося сына на воспитание к людям — по всей видимости, отцом этого мальчика был человек, ибо он родился с обыкновенными ушами, которые никак не выдавали его эльфийское происхождение. Приехав в Денерим вместе с братом по ордену, она отправилась прямиком во дворец, чтобы получить аудиенцию у короля Мэрика. Представьте, каково было мое изумление, когда я узнала, что ваш отец тоже принимал участие в этой экспедиции! — Лелиана изобразила восхищение, но ее глаза внимательно рассматривали каждый дюйм его лица, оценивая реакцию. — Вы знали, что это и стало основной причиной вновь разрешить Серым Стражам присутствовать в Ферелдене? Конечно нет, это ведь случилось до вашего рождения… — она отвела взгляд, словно пыталась вспомнить точную дату, — ровно за девять месяцев. Невероятное совпадение! Алистер поморщился, пытаясь осмыслить все, что услышал, и внезапно его осенило. Лелиана продолжала рассматривать его и, уловив наконец его прозрение, мягко улыбнулась. — Эта история произвела на вас впечатление? Могу только представить, что об этом сказала бы знать. Быть этого не может. Всю жизнь, с того момента, как он однажды задал Эамону вопрос о своем происхождении, он думал, что его мать работала во дворце прачкой. Она работала от рассвета до заката, не видя собственных детей, отчего и скончалась. Алистеру еще не было и года — так ему сказали, и он считал это за правду. До сегодняшнего дня. Пытаясь переварить услышанное, Алистер ощутил, как ему стало не по себе. Может, эта сестра Лелиана дурачит его? — Откуда мне знать, что это правда? — наконец спросил он. — Ниоткуда, — Лелиана, не пряча улыбку, пожала плечами, — но важнее задать вопрос — кто еще об этом знает? — И кто же еще об этом знает? — Алистер ощутил легкое раздражение. — Разумеется, историю о великой и крепкой дружбе короля Мэрика и его верного полководца Логейна Мак-Тира вы знаете. Как вы думаете, насколько искренними бывают друзья? Он заметил, что его собеседница изысканно отвечала вопросом на вопрос, подталкивая Алистера делать собственные выводы. Манера общения, присущая аристократам, но никак не церковным послушницам. Кем же на самом деле была сестра Лелиана? — Логейну, конечно, не понравится ваш с его дочерью союз. Нет никакой уверенности в том, что он не захочет выставить напоказ чужое грязное белье. Алистер ощущал какое-то странное облегчение, за которое стало даже немного неловко. Он ведь не хотел становиться королем, а лишь пытался получить одобрение Эамона, которого так не хватало в Борнширском монастыре. Женитьба — это еще большее безумие, тем более на женщине, которую он видел всего-то раз в жизни. Это не любовь и не долг, а чистой воды выгода. — К чему тогда это все? Вы хотите, чтобы я отрекся? И кем я после этого стану? Эамон вышвырнет меня на улицу, ведь я больше не буду ему нужен. — Правда густым комом собралась в груди, не давая сделать вдох. Алистеру стало так обидно, за то, что, в сердцах высказав все это едва знакомой девушке, которая каким-то образом знала о нем намного больше, нежели он сам, он признался наконец самому себе в страшной истине. Даже Эамон, который был ему как отец долгие годы, просто использовал все это время, и он, Алистер, позволял ему это делать, потому что только так он мог получать хоть какую-то любовь. Лелиана смотрела на него с грустью, как будто знала, к каким горьким выводам он пришел. И в ее глазах он увидел больше сочувствия, чем у кого-либо, кто когда-то встречался Алистеру на жизненном пути. — Есть кандидат, который станет прекрасным королем. Он добрый, честный, справедливый и очень обаятельный, но у него нет ни патронов, ни королевской крови в жилах, из-за чего он не имеет такой поддержки, которую имеете вы. Если бы вы встали на его сторону, он, я уверена, когда-нибудь отплатил бы вам тем же. Алистер понимал, о ком говорила сестра Лелиана. И, вероятно, она действительно была права.