История С. В тихом озере

      Итак, мы остались одни в этом лагере. Непривычно видеть абсолютно пустые, умолкшие домики. Кажется, даже птицы не поют и кузнечики не трещат. Погода установилась отличная, как на заказ. Дождя больше не было.       Мы старались везде ходить вместе, и не терять друг друга из виду. Спали вместе, в моем домике. Алиса перенесла туда свои вещи, включая нож, перед сном она клала его под подушку. Глупо было теперь убирать площадь, но мы делали это, только чтобы занять себя чем-нибудь полезным и не сойти с ума. Вынесли из медпункта и похоронили Женю. Убрались, разложили по полочкам все лекарства и вещи в медпункте. Нашли заначенную Виолой бутылку водки, распили её на двоих, и не получили никакого удовольствия. Сыграли несколько десятков партий в карты. Поиграли в мяч. Позанимались несколько раз сексом, и опять же не получили удовольствия – слишком тяжело было у нас на душе. Мылись вместе в бане, не стесняясь друг друга. Прочитали через силу кучу книг в библиотеке, получив отвращение к чтению на всю оставшуюся жизнь. Полазили по вещам, которые оставили после себя пионеры. Выкинули груду протухших бутербродов и заплесневелых булочек. Нашли у одной из пионерок здоровенный фаллоимитатор, попробовали, не впечатлило. Нашли у другого пионера игрушку «BrickGame», на какое-то время она нас заняла, но скоро и она надоела. Нашли кубик Рубика, выкинули почти сразу. Я восстановил в клубе «Спектрум», игрушек к нему почти никаких не было, мы поигрались, забросили. Алиса поучила меня играть на гитаре, но наука не шла, я не мог сосредоточиться. Устроили импровизированную дискотеку, развесили фонари, поставили колонки, потанцевали, и тут на нас нахлынула такая грусть, что мы так все и оставили неубранным, и расплакались, обнявшись, друг у друга на плече.       Дни проходили медленно, тянулись, как резиновые. Кажется, прошло недели две или три, почти абсолютно одинаковых. Автобус не приезжал. Вода в озере была спокойной. Никаких снов не снилось. Голоса в голове не звучали.       Нам было скучно ждать. Постепенно мы начали дуться друг на друга, ругаться по всяким мелочам. Что я, что Алиса, у нас оказался неожиданно взрывной характер. Только страх и необходимость выжить заставляли успокоиться и идти на компромисс.       И вот однажды, в один из таких дней, после скандала, возникшего из-за вопроса, кто будет мыть после ужина посуду, я проснулся утром и не увидел рядом Алису. Одежда была на месте, не хватало лишь купальника и трусов. Нож так и лежал под подушкой. В тщетной надежде я обшарил весь лагерь, все ещё думая, что Алиса просто где-то спряталась, или решила подшутить надо мной, или придумала от скуки новую игру, и не нашел нигде. Я поискал и в старом лагере, облазил все подземелье, тоннели, разрядил три комплекта батареек, и не нашел Алису и там. Что мне ещё оставалось?       И тогда я пошел к озеру, к тому берегу, который поглотил обитателей лагеря, и там, у кромки, я нашел свежие следы, вода ещё их не размыла. И я всё понял. В бессильной злобе я закричал, закрыв лицо руками, завыл, охрип, глаза застилали слезы – я остался в лагере один.       Из воды буднично высунулась черная голова с большими глазами и щупальцами.       - Чего кричим, Семен? Ты последний. Добро пожаловать. Наконец-то.       Одно из щупалец потянулось к моей ноге, обвилось, крепко сжав. Ктулху поднял меня за ногу вверх, перевернул вниз головой, поднес к себе. Я не мог ничего поделать; я окаменел под Его гипнотическим взглядом, и этот взгляд поглотил меня, и я перестал дышать ещё до того, как мои легкие заполнились водой, и мое сердце перестало биться ещё до того, как я достиг дна.