Не сотвори себе кумира

Дерек ненавидит кресты. Распятия пахнут старым корозийным металлом, сотней тел, плесневелым деревом и тошнотворно-горьким отчаяньем. Так было ещё в детстве. Сейчас Дерек смотрит на изможденное тело деревянного Иисуса и хочет занять его место, взамен на жизнь семьи. Он готов провести на кресте тысячи лет, чтобы вернуть Лору, и целую вечность, ради спасения семьи. -Вина - не грех,- говорит ему святой отец в одном из душных храмов Мехико. -Вина - болезнь, - шепчет Стайлз. В глазах плещется возбуждение и коньяк. На дне зрачка прячется старая боль и та же болезнь. Мальчишка развратно выгибается, раставляя ноги шире, демонстрируя себя. Дерек верит. Волк входит в горячее тело, выбивая из него мелодию стонов, рычит и беснуется в судорогах наслаждения. Хейл рождён больным и ему нравится это. Лора пела в церковном хоре. - Как ангел!- вздыхала тетушка. Дерек разодрал горло, воя над тлеющими останками дома. Ни одна молитва не помогла вернуть ему сестру, ни одно проклятие. Ни одна исповедь не смогла облегчить вину за смерть близких, снять симптомы болезни невозможно. - Мы будем молиться в спальне, - шепчет Стайлз, целует мощную грудь, медленно подготавливая себя. Стайлз не прощает ему ни одного греха, вытягивая скупые стоны бешеным движением бедер. Он - палач, его кара- удовольствие. Дерек готов молить о пощаде, оборотень заходится воем, подминая под себя раскрытое и жаждущее тело. Стайлз дарует ему прощение, целуя влажный лоб и острые скулы. Мягкое касание губ к губам, и вспышка нежности и наслаждения, как нечто само собой разумеющееся. Прощение нужно обоим. Запах ладана забивает ноздри, а чад свечей режет глаза. Дышать в церкви так же трудно, как и в Аду. Могильные плиты давят на грудь. Дерек жив, но погребён под всеми надгробиями семьи Хейл сразу. Стайлз дышит не легче. Просыпается с хрипами и ощущением разодранных лёгких каждую ночь, когда волка нет рядом. Дерек ненавидит того небесного ублюдка, что наказывает мальчонку. Хейл готов разодрать глотку любому, кто пожелает причинить боль его человеку. Никто не заберёт у него последнее - веру. Дерек верит в Стайлза и его силу. Волк верит в утренние объятия и рябиновую биту под кроватью. В Аддерал и спасение от прошлого. Дерек верит в тихие стоны и почти неслышное "Люблю". Хейл целует влажную спину, вторгаясь в узкое нутро. Сдержанный рык на вдохе, "аминь" - на выдохе. И так раз за разом, чувствуя, как молодое тело под ним дрожит от страсти. Как покрывается испариной кожа и туго обхватывают его нежные стеночки. "Аминь, аминь, аминь" на каждом толчке шепчет волк, Стайлз шепчет его имя как мантру, пачкая простынь белыми брызгами. Дерек теряет себя, растворяясь в оргазме. Стайлз уносит из лофта последнее распятие, когда переезжает туда навсегда. В этом доме будет только один бог, готовый миловать и карать. Дерек не против: Стайлз - Всевышний, его тело - храм. И Стайлз верит в Дерека точно так.