Огонь и лёд

      Огонь. Яркими всполохами летит над городом ЛедиБаг. Словно молния мелькает в небе. Быстро вскидывая йо-йо, переворачиваясь в немыслимых кульбитах, она несётся над крышами. Все внизу восторженно замирают, машут, толкают друг друга:       — Смотрите! Это же ЛедиБаг!       Каждый мечтает, чтобы она увидела именно его. Коснуться её, пожать руку, получить автограф.       — Она невероятная! Чудесная! — слышится снизу.       Героиня летит над благоговейными взглядами, над восхищенными вскриками. Дыхание перехватило. Так, что лёгкие горят внутри. И кровь бешено стучит в висках, заглушая все остальные звуки. В теле жар. Быстро. Ещё быстрее. Не думать. Забыть.       Словно лёд сковывает сознание Маринетт, сужая его до одного единственного зеленоглазого блондина. Достаточно Адриану появиться рядом, и она забывает дышать. Не видит никого и ничего вокруг, кроме его чудесной улыбки, удивительных глаз, любимого лица. Идёт, словно сомнамбула, врезаясь в стены и запинаясь за собственные ноги. Тонет в счастливых розовых мечтах. И не слышит даже его слов, обращённых к ней прямо сейчас. Отвечает невпопад. Мямлит что-то нечленораздельное, глупое, бессмысленное. Вместо важного, давно намеченного, запланированного. Чтобы потом сгорать огнём от стыда и бессилия, несясь, словно молния, над родным городом. Ну почему так?! Когда же она научится контролировать себя под взглядом его удивительных глаз? Ведь она может, точно может, собраться во время сражения! Смело смотрит в лицо опасности, не отступает перед самыми изощренными злодеями. Так почему же теряется от одной улыбки одноклассника? Тает, словно лёд, под жаркими солнечными лучами…       Слишком далеко до ближайшей высотки. ЛедиБаг не рискует кидать йо-йо на раскидистые деревья, опасаясь, как бы удача не оставила её, заставив запутаться в ветках, напоминая о неуклюжей повседневности. Героиня изящно приземляется на аллее парка. Замирает буквально на мгновение, раздумывая, в какую сторону рвануть дальше, когда слышит совсем рядом восторженное:       — ЛедиБаг! Можно автограф?       — Сфотографируйся с нами, ЛедиБаг! Пожалуйста!       Вот уже её обступает неизвестно откуда взявшаяся толпа, выстраивается целая очередь желающих получить вожделенный автограф, а если повезёт, и совместное фото с супергероиней.       Леди затравленно озирается по сторонам, но пути отступления не видно. Впервые она мысленно почти молит Бражника наслать на город очередного злодея. Да, недостойно. Но будет повод на законных основаниях ускользнуть от всё разрастающейся толпы фанатов. Но именно сейчас, когда он в кои-то веки нужен, охотник за камнями чудес молчит. Героиня обречённо улыбается в очередной нацеленный на неё объектив. С этим нужно кончать. Только Маринетт с её патологическим невезением могла угодить в подобную западню. И как прикажете выпутываться, не обижая никого из присутствующих тут людей? Бесстрашная перед лицом опасности ЛедиБаг робеет под натиском восторженной толпы, больше напоминая сейчас своё недотёпистое «второе я». И рядом нет верного напарника, шутя расправляющегося с толпой хоть журналистов, хоть фанатов, оберегая «свою Леди» от подобных неприятностей.       — ЛедиБаг, а можно и мне автограф?       Она поднимает взгляд и тут же тонет в знакомых зелёных глазах. Ноги привычно подкашиваются. Стоп. Она ведь супергероиня, а не робкая мямля. Что будет, если ЛедиБаг растянется перед толпой народа, запнувшись за собственные ноги да получив по макушке выскочившим из рук своим же йо-йо? На глазах у всех. И у Адриана.       — Только если и ты дашь мне свой, — она пытается придать голосу уверенность, но тот предательски дрожит.       Щеки медленно заливает румянец, наверняка делая их цвет неотличимым от скрывающей половину лица маски. Только чёрных пятнышек недостаёт. Лицо горит огнём. Сердце бешено стучит, рискуя выскочить из груди и упасть к ногам любимого.       Он удивлённо приподнимает бровь, собираясь что-то ответить.       — Это же Адриан! — раздаётся из толпы. — Я твоя фанатка! Можно с тобой сфотографироваться?       Телохранитель решительно оттесняет метнувшихся к Агресту фанаток.       — Простите, но моё лицо принадлежит бренду «Габриэль», — разводит руками тот. — Все фото только по согласованию с отцом либо во время запланированных автограф-сессий.       Он обезоруживающе улыбается. И только ЛедиБаг видит, насколько фальшива его улыбка. Привычная маска ослепительной модели. Но тут же, поймав её взгляд, Адриан весело подмигивает, его глаза оживают, светятся неподдельным теплом. И что-то ещё таится в его удивительных зелёных глазах, что-то, заставляющее сердце сладко замирать в груди. Одновременно забирая надежду. Ведь он никогда не смотрит так на неё, на Маринетт. Внезапный холод пронзает душу, сковывая льдом горящее сердце. Неужели ему правда нравится ЛедиБаг? Не может быть, чтобы красная маска встала между ними! Это слишком несправедливо!       — Позволишь похитить тебя для одного делового предложения? — нарочито громко спрашивает Адриан, увлекая её в сторону огороженной для фотосессии территории парка.       И Леди даёт себя увести, она не в силах сопротивляться. Она готова идти с ним куда угодно. Адриан ещё что-то говорит, но она не слышит, оглушённая его близостью. Не замечает, как охранники разгоняют несанкционированно собравшуюся толпу, стремясь обезопасить место съёмок, ослеплённая его ласковой улыбкой. Он оставляет на тыльной стороне её кисти быстрый поцелуй и с сожалением уходит к нетерпеливо зовущим его гримерам. Только теперь Леди очнулась, обнаружив себя зачарованно смотрящей вслед объекту мечтаний. Поцелуй Адриана обжигает кожу через перчатку, горит огнем. Девушка непроизвольно подносит руку к губам и тут же вспыхивает ещё сильнее, хоть это и кажется уже невозможным. С благодарностью берет предложенную кем-то из персонала воду, делает несколько жадных, поспешных глотков, пытаясь погасить горящий внутри пожар. И поспешно покидает площадку, чтобы вновь молнией нестись над крышами, пытаясь угнаться за бешеным ритмом собственного сердца.

***

      Лёд. Арктический холод сковывает жизнь Адриана Агреста, замораживая все чувства, оставляя лишь красивую маску безупречности. Идеальный мальчик, замерзающий в мире равнодушия, одинокий в огромном пустом доме, лишенный искреннего внимания и любви. Нет, он не жалуется, он пытается сохранить себя, пряча боль за фальшивой улыбкой, не разрешая прорываться наружу живущему в сердце огню. Пламя и лёд не могут существовать вместе, они уничтожат друг друга. А Адриан не хочет причинять боль отцу. Он готов притворяться, готов оставаться удобным, идеальным, безупречным, если это принесёт радость Габриэлю. Отец ещё более несчастен, ведь у него нет возможности сбежать от повседневности, он, кажется, совсем разучился чувствовать. Адриан умеет. Он благодарен судьбе, что свела его с Плаггом, подарив возможность быть собой, надевая маску. Вот такой вот парадокс. Уверенный, знающий себе цену, нахальный герой и беспрекословно подчиняющийся всем требованиям отца идеально красивый мальчик — огонь чувств под холодной оболочкой. Но герой куда более раним. Адриан привык к холодному равнодушию, он умеет не чувствовать. Нуар же чувствует на всю катушку — любовь, радость, вкус… и боль. Обжигающая, сковывающая душу, заставляющая натягивать фальшивую улыбку, гася внутренний огонь, загоняя под корку льда.       Он отгоняет мысль, что ЛедиБаг не нужен его огонь. Она закатывает глаза, раздраженно хмурится, отбирает руку, не позволяя коснуться её губами, пресекает любые попытки сближения. Он дорог ей как напарник, как часть их команды. Не более того. Нуар уверен, что хорошо знает свою Леди — решительную, смелую, насмешливую, упрямую и бесконечно любимую. Но сегодня он не мог её узнать. Непривычно растерянная, смущённая, она не отняла руку, лишь смотрела взглядом, полным чего-то, заставляющего сердце сладко замирать в груди. Одновременно забирая надежду. Ведь она никогда не смотрит так на него, на своего верного рыцаря. Неужели ей нравится фальшивый красавчик Адриан Агрест? Не может быть, чтобы безупречная маска встала между ними! Это слишком несправедливо!       Кот Нуар ревниво стискивает зубы, превращая модельную улыбку в хищный оскал. Впервые лёд не в силах противостоять огню, тая в пламени ревности. Кулаки сжимаются, взгляд метает молнии. Фотограф недоволен, съемка на грани срыва. Но ему плевать. Впервые нет страха расстроить отца. Впервые собственные чувства берут верх, вытесняя фальшивую покорность. И впервые равнодушная ярость Габриэля, совершенно не интересующегося причиной провала фотосессии, ранит, разрывая на куски и без того истерзанное сердце. Впервые Адриан даёт волю злости на отца, внутри мечтая, чтобы тот прижал его к себе, разделяя боль, причинённую первой любовью, став по-настоящему близким и родным. Он не дослушивает гневную отповедь, хлопая дверью перед носом рассерженного родителя, не слыша летящих вслед угроз, предписаний и санкций. Какая разница, если сердце разбито. Если хочется кричать в голос, отпуская сжигающий изнутри огонь. И рядом никого. Только чёрный обжора, ласково обнимающий кусок вонючего сыра. Недоуменно пожимающий плечами, глядя в полные отчаянья глаза подопечного.       — Не понимаю, в чём проблема, — ворчит Плагг. — Снимай маску перед своей Леди да бери тепленькой.       — Если только не потеряю окончательно, — стонет Адриан, сжимая руками пульсирующие виски. — Вдруг разглядев фальшивку, она не захочет видеть ни одну из моих сторон… Если ей нравится Адриан Агрест, есть ли шанс у Кота Нуара?       Квами раздраженно закатывает глаза:       — Что значит имя? Сыр ведь пахнет сыром, хоть сыром назови его, хоть нет… — декламирует котёнок, поглаживая вожделенный продукт. — Спроси её для начала. Может, всё совсем не так, как ты насочинял. Можешь начать прямо сейчас, — кивает он в сторону окна, спеша скрыться, на ходу заглатывая огромный кусок любимого лакомства.       Адриан следит за взглядом Плагга и замирает, не веря собственным глазам. Из-за окна на него смотрит чудесная ЛедиБаг. Сердце пропускает удар, дыхание перехватывает. Так ли важно, какая из сторон его личности привлекает любимую, если она пришла к нему? Кот Нуар вновь стискивает зубы, сгорая в ревнивом огне. Важно. Чертовски важно.       Натянув на лицо фирменную улыбку, он распахивает окно и протягивает ей руку, помогая спуститься.       ЛедиБаг вновь выглядит нерешительной, непривычно смущенной. Она прячет руки за спиной, взглядом изучая пол под своими ногами.       — Я не успела поблагодарить тебя сегодня, — голос предательски дрожит, а лёгким явно не хватает воздуха. — Ты меня просто спас…       — Спас? — удивлённо приподнимает бровь Адриан, помимо воли по лицу пробегает тень горькой усмешки, но он быстро возвращает безупречную маску на её законное место.       Она называет спасением избавление от малоприятной, но вполне безобидной толпы фанатов? Это так тронуло Леди, что она лично пришла к нему поблагодарить? А Нуар, заслоняя собой ЛедиБаг от атак и ударов, удостаивается лишь звания «глупого Кота» да возгласа «опять подставился»? Где справедливость?!       Гостья, наконец, решается поднять на него глаза.       — Ты чем-то расстроен? — её голос всё так же дрожит, но в нём слышится искреннее беспокойство.       — Нет, всё в порядке, — он пожимает плечами, вопросительно приподнимает бровь, сохраняя оскал безупречности. А покрасневшие глаза она не может разглядеть в полумраке комнаты.       Но Леди неожиданно качает головой, робко тянет руку, касаясь затянутыми в перчатку пальчиками его щеки.       — Нет, не в порядке, — тихо отзывается она. — Я знаю твои глаза. Я вижу, когда твоя улыбка искренняя, а когда фальшива.       Теперь он не может скрыть недоумения в собственном взгляде, оно ясно читается на его красивом лице. Маска слетает, демонстрируя усталый взгляд, чуть нахмуренные брови, горькую усмешку губ. Что-то знакомое в этой усмешке, она кажется неуместной на этом лице. Рука Леди дрожит, она порывается было вновь спрятать её за спиной, но Адриан вдруг перехватывает её ладонь, накрывая своей, плотнее прижимая к собственной щеке. И смотрит так, что сердце девушки вновь заходится в бешеном галопе, заставляя кровь стучать в висках. Она кусает губы, пытаясь выровнять дыхание, жмурится, прогоняя подступившие к глазам слёзы. Она ведь мечтала, чтобы он смотрел на неё так. И что теперь? Так ли важно, какую из сторон её личности он предпочтёт, если сейчас он рядом? Маринетт готова разрыдаться в голос, сгорая в огне нелепой ревности. Важно. Чертовски важно.       Она и сама не поняла, как оказалась у его окна, опомнившись лишь, поймав взгляд устремлённых на неё любимых глаз. С трудом подавив порыв сбежать, оказалась в комнате Адриана, совершенно не представляя, как дальше быть.       — Скажи, чем тебе нравится ЛедиБаг? — доносится её тихий голос.       Адриан вздрагивает. Он собирается ответить, но слова застревают в горле. Что он может сказать, не раскрывая своей тайны? Что он — ослеплённый блеском фанат? А если он снимет маску, хотя знает, как трепетно Леди относится к тайне личности? Она останется или сбежит? Уж слишком отличается она сейчас от привычной Нуару его Леди…       — А чем тебя привлекает Адриан Агрест? — неожиданно для себя отзывается он, скривив губы в горькой, не свойственной его совершенному лицу усмешке.       ЛедиБаг обнимает себя руками, не решаясь ответить. Да, её «геройская» личность не слишком часто общалась с Адрианом, она не может знать его близко. Сказать правду — невозможно! Тайну личности раскрывать нельзя, она не может подвергать Адриана опасности. К тому же разочаровать его, ослеплённого ярким образом прекрасной героини, подсунув неловкую мямлю-одноклассницу в красной маске, она не посмеет. Не теперь, когда он смотрит на неё так. Всё внутри шепчет, что нужно бежать. Не важно, что он подумает о ЛедиБаг. Нельзя отнимать пусть даже призрачный, но шанс у Маринетт. Она делает неловкий шаг в сторону окна.       Адриан ловит её отчаянный взгляд. Всё внутри кричит, что он должен её отпустить. Нельзя отнимать надежду у Кота Нуара. Но близость любимой пьянит. Неизвестно, будет ли ещё когда-нибудь шанс быть к ней так близко. Не контролируя себя, он бросается к ней, сжимает плечи, впивается в губы отчаянным, отнюдь не нежным поцелуем. Внутри ненавидя себя за эту слабость и от того ещё ожесточеннее терзая желанные губы. Ненавидя её за то, что отвечает… Жадно, неистово, отчаянно.       Тяжело дыша они отпрянули друг от друга. Поцелуй обжигает. Искусанные губы горят огнём. Кровь пульсирует в висках. Бешено бьющиеся в едином ритме сердца сковывает льдом. ЛедиБаг со стоном бросается к окну, выскакивает на улицу, мчится, словно молния, над ночным городом, не чувствуя прохлады на горящих щеках, сотрясаясь в беззвучных рыданиях. Неправильно. Непоправимо. Адриан стискивает зубы, глядя ей вслед, пытаясь прогнать рвущиеся наружу слёзы.       Плагг пожимает плечами, материализуясь перед лицом своего хранителя.       — И чего не раскрылся, балбес?! — в сердцах бросает он, глядя в горящие отчаянием глаза подопечного.       Тот лишь стонет, обхватив голову руками, мечтая стереть этот день из своей жизни, вернуть надежду глупому Коту.       — И нет нелепей повести на свете, чем повесть о Коте и его Леди, — чуть слышно вздыхает Плагг, поглаживая внеочередную порцию сыра. Вот любят же эти люди всё усложнять.