Батюшки!

— Жирный мудила! Ты, Белорусский ублюдок! Скотина! Хватит выставлять меня идиоткой перед всем островом! — неистовствовала Фейгус, размахивая алым бюстгальтером перед лицом покрасневшего Лехи, — я тебя на ремни порежу, если такое повторится ещё раз! Задрот! И тут пять тысяч евро летят прямо в лицо ошарашенному парню. — Но, Оля… это не… я не… — искал оправданий Алёшка, не до конца осознающий свою вину. — Придурок! Ненавижу… По всей видимости, речь шла о скандале, недавно развернувшимся вокруг Олиного нижнего белья. Блондинка хлопнула дверью, оставив наедине Леху, лифчик и нервное напряжение. Парень так и не сумел до конца понять, в чем же суть конфликта и истерики, но решение проблемы не заставило себя долго ждать… Конечно! Это же отличный повод разразиться извинениями, а заодно и выклянчить поцелуй в щеку от своей ненаглядной. Алёшка посмотрел на бюстгальтер и, вдруг внезапно осознав, какое сокровище попало ему в руки, возбужденно вздохнул и прижал его к самому сердцу. От этого внезапного осознания парень почувствовал, что-то тянущее внизу живота. Вспомнив про свою миссию и, слегка замявшись, Лёха сложил красный кусочек материи под подушку. «Оля, я не в чем не… Оль, это не то, о чем… нет, нет! Не так! Ольга, ты та са… опять не то!» — Лёха пытался заучить нужные слова, чтобы в очередной раз не оплошать в самый ответственный момент. Он нервно расхаживал вдоль костровища, скрестив руки за спиной. В голову лезли всякие скользкие мысли и не менее скользкие образы. *** — А может зря так жестоко? Ну подумаешь, погорячилась чутка… — размышляла вслух Фейгус, — Как же мило он краснеет и смущается, — похихикала Ольга. Фейгус встала с кровати и подошла к комоду взять купальник. Девушка долго стояла у зеркала, любуясь изгибами точеной фигуры. Ее гладкая, без единого волоска кожа, казалось, впитала весь зной неумолимого тропического солнца. «Ну ведь совсем не похож на моего Николашу!» — вдруг соскочило с уст блондинки. Плавно, виляя бёдрами перед зеркалом, девушка нагнулась, спуская к коленям кружевные трусики. — Батюшки… — вдруг раздался знакомый шёпот. Леха пытался прикрыть лицо веткой орхидеи, припасенной для слезных извинений, однако любопытство и инстинкты самца, внезапно обуздавшие парня, сделали своё дело. Он все-таки увидел лишнего… Если бы в окнах бунгало были стекла, они бы точно вылетели от оглушительно вопля Фейгус. — Тебе конец! — и тут блондинка запустила в парня манго. Удар пришёлся точно в голову и тропический плод отправил Алексея в нокаут. Обмякшее тело упало навзничь прямо к ногам белокурой богини. — О господи! Лёша, — Фейгус трепала мягкие щёки, — вставай, это уже не смешно! В попытках привести парня в чувство, Оля села ему на живот, имитируя что-то вроде массажа сердца. Тщетно. Звать на помощь было равносильно тому, чтобы с головой окунуться в позор. Оставалось только действовать самостоятельно. Фейгус посмотрела на беззащитного Леху. Его лицо внезапно показалось ей довольно-таки симпатичным. Он был похож на мраморного ангела. Такой же хрупкий и побелевший, как стена. Девушка запустила руку в густые кучерявые волосы. Их мягкое прикосновение отдалось уколом где-то пониже каменного сердца. Оля ещё раз обвела рукой округлый овал лица, поймав себя не мысли, до чего же особенным кажется этот парень на фоне остальных. Она с любопытством всматривалась в слегка пересохшие от волнения розовые губы. Они казались запретным плодом, который она уже долгое время не решалась вкусить. Фейгус изучала его тело. Она как будто совершала путешествие в дальнюю, до сих пор не известную ей страну. Он больше не казался ей неухоженным и противным, каким запомнился с первого для знакомства. Его искренность и доброта выделяла его среди всех мужчин на острове. Да что там на острове! Среди всех мужчин! Даже смазливый Гера становился актером второго плана на фоне нового героя. Он был настоящим. Живым. В нем не было зависти и фальши. В нем не было злобы и укора. Даже геля для волос и автозагара в нем тоже не было. В нем было то, что с годами утратила и растеряла сама Фейгус. Ей бы стоило поучиться у него любви и человечности. Но как тут учиться, когда он лежит на полу в отключке?! Не сдерживая более порывы сердца, Оля наклонилась и поцеловала Алексея прямо в ожидающие решительных действий мягкие губы. Это было лучше любых обещаний. Лучше любых извинений. Это было даже больше простого «ты мне нравишься». Их поцелуй был как первая любовь, оставленная в далеких тринадцати лет. Все ощущения отдавались какой-то особой остротой по всему телу. Ее глаза были закрыты, но это ничуть не мешало смотреть дивные образы, являвшиеся ненасытным фантазиям. Лёхины губы сладкие, как конфеты, неумело отвечали на искусные и искусительные поцелуи блондинки. Парень, почти мгновенно отошедший от шока, лежал смирно в страхе спугнуть удачу. — Тсс, — Оля приложила к губам тонкий пальчик, — сегодня в восемь у большого дерева. — Хоро… батюшки!